Тьма моей души

Лео не хотел бы сейчас лукавить: он догадывался, что это произойдет. С самой первой встречи его тянуло к Лайе, словно магнитом. Уже тогда, когда она назвала его чужим именем, отдавшим странной вибрацией где-то под сердцем, а потом грохнулась в обморок на его глазах, он почувствовал, что их что-то связывает. Почувствовал, но тут же прогнал прочь бредовые фантазии, которым положено посещать головы впечатлительных барышень, но никак не взрослых мужчин. Вцепилась же она в него! Въелась, вгрызлась, заразила собой все его мысли, сны, мечты. И явь. Лайя. Способ пощекотать себе нервы и бросить вызов собственным принципам. Запретный плод. Доза адреналина. Нож, по острому лезвию которого он пытается пройти и не порезаться. Или Лале? Сказочная принцесса из волшебной страны. Нежный хрупкий цветок. Обещание. Его «привет» из прошлого, его недоигранная судьба. Лео натянул брюки и вцепился пальцами в волосы, зачесывая легкие короткие пряди назад. Лайя приподняла голову, выгибаясь в пояснице, вновь ослепляя его глаза своей развратной обнаженной красотой. Шедевр рук талантливого скульптора, искусительница из самой преисподней: если бы она сейчас попросила его продать душу дьяволу, он бы расписался не глядя на каждой странице договора. Лео молчал, подбирая нужные слова, но мысли спутались в голове затейливыми узлами, а горло высохло так, что больно было даже сглотнуть. И может, оно и к лучшему, иначе бы он точно ляпнул чудовищную банальность. Зато его руки знали, чего хотят, они не растеряли своей дерзости. Пальцы пробежались по ее горячей влажной спине, очерчивая совершенные изгибы желанного тела. Нежно и аккуратно, будто ее кожа была соткана из тончайшего кружева, которое он боялся повредить. Какая разница, кто она? Главное, что ему хорошо рядом. Настолько, что он даже забыл, кем является сам. Когда его пальцы дошли до ее талии, спрятанной за слоями бордовой ткани, Лео осторожно расправил подол, позволив тому скользнуть вниз. Сейчас он притянет Лайю к себе, умелые руки дернут вверх ползунок молнии — и пленка будто открутится задом наперед, возвращая все на круги своя, стирая из времени и пространства то сладостное мгновение, которое они только что разделили. — Лайя… Она распрямилась, опираясь о столешницу, волосы стеклись назад и скрыли угловатые лопатки. Взгляд, вонзившийся в него, был подернут усталостью и… умиротворением. Она подтянула на грудь платье, Лео тут же метнулся, чтобы помочь ей справиться с ползунком, и от соприкосновения с прохладным металлом больно ощутил фатальность предугаданного момента. — Я отнесу тебя. Он подхватил Лайю на руки и, дойдя до дивана, опустил в мягкие подушки. Усаживаясь рядом, Лео так и не решился обнять ее, и потому рука осталась покоиться на спинке дивана, нервно перебирая пальцами по выцветшей обивке. Она сама придвинулась ближе: положила голову ему на плечо и задела кончиком носа шею, чем вызвала невольную улыбку, приподнявшую уголок губ. Он весь отзывался на нее. Каждой клеткой тела и разума, которым отныне было наплевать на все запреты. Это же из-за вампирши на самом деле он послал все к чертям, отрезал пути обратно. И был теперь подозрительно доволен собой. Лайя мило сопела в шею и ноготочком водила по его голому торсу. Эти прикосновения заставляли дыхание сбиваться, захлебываться от нежности, которую он только что в себе открыл. Она плавилась на его груди, как кусочек масла на теплой сковородке, — и он, наконец, решился приобнять обнаженные плечи, безмолвно умоляя ее растаять до конца. — Лайя, — Лео мягко сжал волосы на ее затылке. — Возможно, я лезу не в свое дело, но… Ты сказала мне тогда в подземелье, что вы втроем были друзьями… Но с Асланом тебя связывало нечто большее, так ведь? — Он заметил, как она напряглась. — Нет, если ты не хочешь говорить, то… — Да! — резко оборвала она его скомканный поток слов и тут же повторила спокойнее: — Да… — Ты говорила, он погиб? Лайя не ответила, только вцепилась в его плечо, почти протыкая ногтями кожу. Лео мысленно ругнулся, коря себя за то, что ступил на эту зыбкую почву, но призраки прошлого мучали его едва ли не больше, чем ее, и так хотелось расставить все точки над «i». — Ты уверена, что я смогу заменить его? Лайя отстранилась и вонзила в него карие глаза, в которых угадывались самые разнообразные оттенки чувств, но какие именно, он не мог разобрать. Это как соус от «шефа»: все ингредиенты и пропорции держатся в секрете, а ты можешь только догадываться, чего и сколько. — А ты решил, что мне это нужно? — ощетинилась она. Лео поднял руки кверху, капитулируя. Ничего он не решил и понятия не имел, что творится у нее в голове. Она встала с дивана и, подойдя к столу, плеснула себе еще вина, Лео молча следил за ней взглядом. Минуты, обнажившие не только их тела, но и сердца, остались позади. Лайя изо всех сил старалась вернуть себе привычную манеру поведения, спрятаться под десятком придуманных личин, но маски словно не подходили, заставляя неумелую лицедейку ни на шутку занервничать. — У меня все было неплохо в последние два года. Я смогла вырваться из порочного ада и притвориться нормальной. — Она сделала маленький глоток, едва помочив губы в бокале. — Да, меня мучили по ночам кошмары, но с восходом солнца я превращалась в обычную жительницу провинциального городка, которая идет на работу утром и возвращается вечером, приветлива с соседями и даже забегает в выходной на местный рынок, чтобы купить зелени у милейшей миссис Пит. Лео сощурил глаза. Нет, она не обманывала, он навел о ней справки. Лайя Бернелл — владелица галереи в Лэствилле: трудоголик, человек с прекрасным вкусом, приятная в общении, к ответственности не привлекалась. На ней даже не значилось ни одного штрафа за парковку в неположенном месте. Но если все так хорошо, то зачем вновь пачкать руки в крови? — А меня ты решила убить из-за того, что я не такой милый, как миссис Пит? — сострил Лео. — Я не понимаю, Лайя. Что тебя побудило вновь пойти на задание, когда ты два года жила, как нормальный человек и тебе это нравилось? — Это… случайность. Эмоции. — Ее руки не находили себе покоя, и Лео машинально подмечал все их движения. Вот пальцы скользят по длинной изящной ножке бокала, вот дергают распущенные волосы. — Милли чуть не убили… Я была не в себе и согласилась в последний раз помочь Локиду с зачисткой румынской столицы, а моим «особым» заданием стал ты. Ноэ каким-то образом узнал про нас в прошлом, что мы были знакомы, и специально подстроил встречу. — Чего он хотел? — Хотел, чтобы я увидела тебя по ту сторону, поняла, что все меняется и мы становимся другими. У меня не должно было остаться выбора, кроме как убить тебя. И после этого я бы опять сорвалась в пропасть и принялась за старое, чего он так ждал. Лео задумался. Этот несносный франт в бежевом костюме, должно быть, изрядно попортил Лайе жизнь. Вспоминая, как он внезапно появился в номере отеля, когда они с вампиршей отчаянно целовались, по спине прошелся неприятный холодок. — Он может найти нас? — Это не требуется. Он и так всегда знает, где я, — фыркнула Лайя. Она говорила это, как само собой разумеющееся, а вот Лео не пришел в восторг от неожиданной новости. — Что-то задерживается тогда, — пробурчал он. — А ты соскучился? Не знаю, значит момент не тот. Или он нашел кого-то другого, в чьи дела можно совать нос. Да уж, просто подарок небес, что Локид не заявился посреди их горячей сцены, разбавив кульминационный момент цитатой из вечной классики. Но все же этому господину стоило сказать спасибо за то, что он вновь свел принцессу и воина. Лео покривил губами. Не слишком ли он высокого мнения о себе? На нем уже стоял отпечаток другого времени, другой страны и культуры: наверняка, он даже не такой благородный, храбрый и самоотверженный, как тот рыжий парень в доспехах. — Расскажи мне про него… меня… — Он не знал, как правильно. — Помоги мне вспомнить. Уже привычный маршрут ее ладоней в пространстве: бокал, волосы, ткань платья. Как маленькая девочка, которой предстояло сознаться, что это она съела все конфеты из вазочки, а фантики запихнула под матрас. И взгляд такой затравленный, будто за признанием последует неминуемая порка ремнем. В душной гостиной растекалось что-то больное, печальное и невыносимое давящее. Ей легко удавалось быть язвительной, но на откровенность требовалось куда больше сил. И этих сил не хватило. — Поговорим потом, — прошептала Лайя, поднимаясь из-за стола. — Я устала. Маленькая трусиха. Лео не хотел ее отпускать, но знал, что держать бесполезно. Упрямство вампирши можно было вывешивать в багетной рамке в ее галерее и показывать детям как антипример. — Хорошо, — ответил он, не сводя с нее укоризненного взгляда. Будто ожидая разрешения, Лайя сорвалась с места и побежала прочь, путаясь в длинном подоле платья. На лестнице послышался быстрый топот ног, а точку поставил гулкий хлопок закрывшейся двери, раскатившийся по всему дому. И что он теперь должен думать? Женщины и так непонятные существа с врожденным умением морочить головы, а если женщина — вампир, то свое умение она еще и заметно отточила за несколько веков. Лео почитал книгу, повалялся на диване, сходил в душ, попил чай. Солнце неумолимо клонилось к горизонту, но она так и не вышла из комнаты. На стене мерно потикивали круглые механические часы, и каждая новая минута падала в сосуд его ангельского терпения каплей, которая вот-вот должна была стать последней. Но он ждал. Потягивая уже третью чашку едва теплого напитка, охотник завороженно рассматривал пейзажи. Горы окрасились в прекрасный розовый, лес молчал, ожидая спокойного сна. Внезапно умиротворенную картину пронзила стрела и хлопок — в стекло со всего размаха врезалась маленькая птица и камнем упала вниз. У Лео сердце подпрыгнуло, остановилось, завелось опять и побежало догонять пропущенные удары. Он отставил давно невкусный чай и вышел на улицу. Трава на лужайке была скошена примерно пару недель назад и потому сейчас доставала до щиколоток. Подойдя к месту происшествия, парень принялся старательно шерудить ногой по отросшим стебелькам в поисках пострадавшей птицы. Он покосился на окно комнаты Лайи, предполагая, что она может за ним наблюдать, но там было пусто. Потратив на поиски минут десять, охотник так ничего и не нашел и озадаченно нахмурился. Ему же не могло показаться? Или могло? В любом случае, сейчас он не мог отделаться от горького послевкусия и неприятных предчуствий. И когда он успел стать таким суеверным? Ни с чем он вернулся в гостиную и опять подошел к окну. Тщательно осмотрев стекло, Лео не обнаружил признаков столкновения. И дело тут вовсе не в том, что он никудышный детектив (с наблюдательностью и умением искать улики у него всегда было хорошо), а в том, что он слишком за сегодня впечатлился. С самого утра воздух между ними двумя можно было хоть ножом резать, потом его нервы изрядно пощекотала ситуация с чайником в местной забегаловке. Возможно, он слишком сгущал краски, но сейчас буквально вздрагивал от каждого шороха и подозревал каждый неаккуратный взгляд. Еще и предположение Лайи о том, что у охотников могут быть осведомители среди обычных людей, плеснуло порцию закваски в его и без того забродивший ум. И все это завершилось умопомрачительным сексом с вампиршей, который по идее должен был его расслабить, если бы та не сбежала и не спряталась «в домике», оставив его наедине со своими вопросами. Лео по-прежнему стоял у окна и поражался, как быстро огненный диск скатывается по склону горы, теряясь из виду. Сквозь приоткрытую форточку хлынула вечерняя прохлада, чуть сильнее запахло травами и свежестью остывшего леса. И ею. Он отчетливо ощутил легкий пьянящий аромат персиков и жасмина. Должно быть, запах впитался в его кожу — он сам пропах женщиной, о которой никак не мог перестать думать. Шурх-шурх… За спиной послышался призрачный шорох, не громче колыхания занавески, подхваченной проказливым ветерком. Лео не стал оборачиваться: почему-то так он видел намного больше и глубже. Половица тонко скрипнула, выдавая крадущуюся поступь. Он спиной чувствовал, сколько еще шагов их разделяет. Пять… Три… Два… Ее мягкие ладони легли ему на плечи, губы разомкнулись в дюйме от его уха и прошептали: — Я хочу рассказать тебе сказку… По спине пробежалась стайка непослушных легких мурашек. Он только кивнул чуть заметно, словно его опоили сладким ядом, делающим из человека покорного раба. Лео услышал, как она шумно сглотнула. — Жила-была девушка. Маленькая, легкая: ветер сильнее подует — унесет. Но при этом очень храбрая: вообще ничего не боялась. Однажды она гуляла по полям да зашла совсем далеко. И познакомилась с самим солнцем. Тут же его полюбила — такое оно было яркое, лучистое, теплое. Солнце тоже полюбило маленькую храбрую девушку и предложило ей стать его женой. Она согласилась, радостно побежала прощаться с родней. Но родня совсем не обрадовалась новости: «Замуж за солнце? Разве это возможно? Не бывать такому!». Девушку заперли в темном подполе, но она сбежала. Родственники побежали за ней, разъяренные, готовые растерзать, лишь бы не отдавать странному жениху… Ее голос осип, и последние слова смешались с тишиной. Лео обернулся, взял ее руки и спрятал в своих больших ладонях, словно в коконе: — Но она превратилась в птичку и взлетела вверх, к любимому. Успели родственники только кусок платья ее вырвать сзади перед превращением. Поэтому у птички вышел такой странный оборванный хвост. — Ты… знаешь? — Ее глаза распахнулись, отражая всполохи догорающего заката. — Да, эту историю мне рассказал торговец на городском рынке в Софии, когда я обратил внимание на один кулон. — Что ты там делал? В Софии? — Работа… Я побывал едва ли не в каждой европейской стране. — А мне эту легенду рассказал Аслан. То немногое, что он помнил из детства… Пути Господни неисповедимы. Лео все больше убеждался, что высшие неведомые силы вели их друг к другу долгие пять веков. Он на секунду над чем-то задумался, а затем кинулся в прихожую. Тот кулон всегда был с ним, будто Лео только и ждал, что встретит ту самую Ласточку из прекрасного народного сказания. Птица. Мысли опять возвратились к недавнему происшествию, давя на него тяжким грузом. Словно недобрый, черный знак повис над дверью их уединенного рая, сводя охотника с ума. Порывшись в сумке, Лео выудил тонкую цепочку и, зажав в руке медальон, поспешил обратно. Лайя ждала у окна, теребя уголок футболки. Он только сейчас заметил, что на ней больше нет роскошного бордового платья, и она одета в простую трикотажную юбку и топ. — Вот, — он протянул к ней раскрытую ладонь. — Я хочу подарить его тебе. Щек девушки коснулся легкий румянец, а темные зрачки заблестели. Она аккуратно коснулась кулона и случайно кольнула его кожу прохладой своих пальчиков. — Я уже видела его. — Не сомневаюсь, — нежно усмехнулся он. — Ты провела в моем номере тщательный обыск. — Ну знаешь ли, ты слишком долго моешься! — важно фыркнула Лайя. — Я заскучала, пока ждала тебя. Она закусила губу, но сделала только хуже. Он уже успел превратно истолковать смысл сказанных слов, а по телу прокатилась новая горячая волна. — Позволишь? — Лео расстегнул цепочку и завел руки ей за шею. Диск мягко лег на грудь девушки, подчеркнув ее пышные изгибы. Не сводя глаз с кулона, он наощупь скрепил замок и застенчиво улыбнулся. — Ну вот, замечательно! И спасибо, что поделилась этой историей. Лайя обняла ладонью медальон и подняла взгляд: — Я рассчитываю на ответную откровенность, Лео. Хочу знать, чем ты жил, как стал охотником, — она сделала паузу и добавила: — И про наставника твоего тоже хочу знать. Лео если и удивился внезапному повороту в беседе, то вида не подал. В том, что она хотела узнать его лучше, он видел добрые знаки. Высокая каменная стена между ними крошилась и осыпалась мелкими камешками; он рассчитывал, что однажды она обрушится до конца, до самого основания. Они переместились на диван и Лео, не скрывая эмоций, стал рассказывать девушке о своей жизни. О том, как познакомился с Мэттом и его дочерью Нелой, о привязанности к ним, странных занятиях и о скрытности новых знакомых. Лайя слушала, не перебивая, на ее лице менялись настроения: она то грустно улыбалась, то морщила свой красивый маленький носик. — Однажды я остался в доме Стоунов. Поднялся ночью попить воды и стал свидетелем ужасающей сцены. Думал, так только в кино бывает, — Лео горько усмехнулся и зачесал мешающую челку назад. — В общем, как оказалось, Мэтта укусил вампир… — Что? — Лайя впервые нарушила молчание, вскрикнув неожиданно громко. Ее вдруг затрясло, и Лео заботливо накинул ей на плечи плед. — Я же думала… Боже! — Тогда я узнал, чем на самом деле они занимались. — И что было потом? — почти беззвучно спросила она. — Я точно не знаю. Я сбежал тогда и целый месяц не появлялся дома. Мэтт пришел ко мне, когда я вернулся: будто ждал, что я смирюсь. Ну а дальше мне оставалось только принять новую реальность и стать тем, кем ты меня узнала. — Лео тяжело вздохнул. — Мэтт считал, что даже среди вампиров есть те, кто заслуживает жизни. Я верил ему и не изменил нашим идеалам даже тогда, когда его не стало. — Когда это случилось? — Примерно два года назад. В Нью-Йорке. Он был на задании, шел по следу вампира, но не успел предотвратить нападение. По словам коллег последний раз его видели в обществе двух жертв и наемницы, но он не разрешил в нее выстрелить. Нела считает, что это она убила его. — Ты… тоже так считаешь? — сдавленно спросила Лайя. Ее дрожь не унималась, он даже слышал стук ее зубов. — Я не берусь судить, Лайя. Сложно что-то утверждать, но Мэтт на моей памяти ни разу не ошибался. Я всегда удивлялся тому, как ему удается видеть хорошее даже в тех, в ком, на первый взгляд, ничего путного даже под лупой не разглядишь. — Голос Лео был наполнен светлой грустью. Только ему было известно, как тяжело даются эти воспоминания. — Но его больше никто не видел. Мы занимались поисками два дня. Тем утром Нела позвонила мне: она так плакала, что я с трудом разбирал слова. Примчался к ней спустя двадцать минут и застал в компании с бутылкой виски. Так я узнал, что Мэтта нашли с пулей в сердце. Лайя смотрела в одну точку за его спиной. Лицо было бледное, она куталась в плед и теребила его пальцами. — Лео… Я не знаю, как ты отнесешься к этому, но кажется… это я была той наемницей, с кем его последний раз видели. — Ты? — Да… Но это не я. Я не убивала его. Лео будто ударили по голове чем-то тяжелым и лишили возможности произнести хоть слово. Наверно, это было нечестно: Лайя ждала от него реакции на свое признание, но он позволил себе эгоистично молчать, вновь проживая всколыхнувшуюся боль от потери близкого друга. Так и не дождавшись ответа, Лайя продолжила: — Мы с Мэттом были знакомы уже лет пять, но никогда не встречались так близко. Он уходил от меня, я — от него. Я знала, что он — один из лучших, кое-что уже сама могла приметить в его повадках. В ту ночь мы столкнулись лоб в лоб — никто не знал заранее, чью сторону примет удача. Я должна была убить его и у меня была возможность это сделать. — Она дотронулась до его рук ледяными ладонями и чуть сжала их. — Но с ним было что-то не так… Его глаза заглядывали в самую душу; как луч, прорезали вязкую пелену тьмы. Он видел меня другую: лучше, чем я была тогда. Я не выстрелила… Попросила его убить меня, но и он этого не сделал. И не позволил сделать другим. — Лайя сделала паузу и окинула Лео беспокойным взглядом. Она медлила, пытаясь найти правильные слова, а потом едва заметно кивнула, словно сама себе. — Все это время я думала, как так получилось. Как он смог воззвать к той крохотной крупице меня, которая хотела вырваться из ада. Я подозревала, но теперь уверена. Он знал, о чем говорил. Он сам прожил все это… Он был вампиром, Лео. Последняя фраза ворвалась в его голову воспламененным снарядом, размазывая мысли в бесформенное месиво. Видимо, этот день наступил только для того, чтобы его добить. Охотник вцепился в нее зеленым затуманенным взглядом, ожидая, что сейчас она скажет, что пошутила. — Если человек не умирает, то обращение неизбежно, — прошептала она. — Мне жаль, если ты не знал. А он знал. Знал же, черт возьми? Так почему все эти годы боялся сложить два плюс два? Почему запрещал себе даже думать об этом? Если бы он мог, то позвонил бы сейчас Неле. Она то точно должна была обо всем догадаться, она же сообразительная девочка! Так почему они оба молчали, предпочитая оставить Лео в неведении? Теперь обстоятельства смерти Мэтта заиграли новыми красками. Столько мыслей разом загудело в голове, столько хотелось бросить обвинений. Как же хотелось прижать к стене рыжую и выбить из нее все, что она знает. Вот только Лео не был уверен, что готов услышать ответы. Лайя тряхнула его за плечо и он будто вспомнил, что не один. Он посмотрел на нее и подумал, что за странный клубок из судеб сплелся только для того, чтобы однажды вампир и охотник сидели в этой гостиной и делились болью, которая накопилась в душе. Мэтт сделал для Лео поистине бесценный подарок, спасая Лайю; жаль только, теперь некого поблагодарить. — В самые темные моменты нашей жизни вы должны стараться видеть свет, — прошептала она. Знакомая цитата метким выстрелом прошила сердце. Мэтт часто повторял ее при жизни. Нела на это недовольно ворчала, не жалуя афоризмы, а вот Лео выучил многое из загадочных фраз наставника наизусть. Время расставило все по местам, показало, кто как усвоил преподанные уроки. Может, философские лекции тому виной, но ему казалось, что он научился видеть глубже, а Нела… Нела пошла другим путем. А Лайя нечаянно вывернула его душу наизнанку, заставила ее кровоточить. Он мог бы спросить, откуда она взяла эту цитату, но в этом не было смысла: он знал ответ. — Прости… — За что? — За то, что сказала все это. Ты молчишь — наверно, не веришь мне. Я лучше пойду. — Она стряхнула с плеч покрывало и поднялась с дивана. — Верю! — Лео остановил ее, схватив за запястье. Нет, она не имеет права уходить. Понимающая, нежная, родная. Только рядом с ней он мог позволить себе слабость вновь пролистать темные страницы жизни, не скрывая чувств. Если она уйдет, его накроет удушливой, горькой волной, придавит тяжестью невыносимых переживаний. Он не вытерпит собственного общества. Не сегодня. — Лайя… — Он по-прежнему сжимал ее руку, неосознанно вкладывая в это простое действие свою отчаянную просьбу. Холодные пальчики, казалось, начали оттаивать от его горячего желания остановить ее, оставить рядом. — Уже поздно… Пора спать, — неуверенно пробормотала она. Лео выпустил воздух из легких, вместе с которым его покинули последние силы. Глаза заметались по комнате и внезапно наткнулись на ловец снов, оставленный у стены между окнами. Охотник поднялся и направился к нему. — Давай мы на тебе его опробуем? — Лео крутанул диск, держа тот подвешенным за нитку, и амулет стал медленно закручиваться, играя в воздухе разноцветными перьями. Не дожидаясь ответа, парень двинулся к лестнице на второй этаж. Лайя отправилась следом. Лео буквально осязал ее взгляд, осторожно блуждающий по его спине. Он в принципе ее чувствовал так остро, будто она была частью его тела — ну скажем, рукой. Хотя без рук люди живут, а без нее жить теперь представлялось полнейшей нелепостью. Он тактично остановился у двери, ожидая разрешения Лайи, и зашел лишь после ее короткого кивка. Ловко справившись с амулетом, Лео замер, оценивая результат. На самом деле, он думал, как растянуть время. Его кожа все еще помнила лед ее ладоней — захотелось остаться, согреть их своим теплом. Он бы не был уже таким жадным, таким нетерпеливым. Он мог бы любить ее запредельно нежно, смакуя каждый поцелуй и прикосновение, как самое изысканное блюдо. Целой ночи было бы мало, чтобы выразить то, что не умещалось в слова. — Спасибо, — натянуто улыбнулась она. — Значит, сегодня моим снам ничего не угрожает? — Вот и проверим, — ответил Лео и тут же прикусил язык, чтобы не добавить, что предпочел бы лично все проконтролировать. — Да… Проверим… — повторила она. — Спокойной ночи, Лео! — Спокойной но…чи… И в этот момент будто сами боги воспротивились несправедливой разлуке — свет погас и все вокруг погрузилось в темноту. Первые секунды Лео ничего не видел: он ощупывал взглядом комнату, пытаясь соориентироваться, в какую сторону идти. Действовать, опираясь на осязание и слух, ему было не впервой, но сейчас обострилось новое, ранее неизвестное чувство. И оно звало к ней. Колоколом трезвонило в голове так, будто собирало паству на воскресную мессу. Он слышал прерывистое дыхание и ощущал едкий, разъедающий легкие страх. Этот страх принадлежал ей. — Лайя? — позвал он. Ответа не последовало. Когда глаза освоились в темноте, охотник обнаружил силуэт у окна, освещенный слабым светом луны. Она стояла, обхватив себя руками, и тяжело дышала. Он тут же приблизился и сжал девушку в объятиях. Ее кожа была влажной, а грудь рвано вздымалась в тисках его рук. — Все в порядке, — сбивающимся шепотом произнесла она. — Уже все в порядке. Луна светит. — Да, месяц, — согласился Лео, кидая взгляд на золотой рогалик, повисший над черным лесом вдали. — Ты не заболела? — Он приложил руку к ее лбу. — Нет. Испугалась только. — Только не говори, что темноты. — Да… Внезапно наступила тишина. Он слышал только, как кровь шумит в венах, оглушая. Ему не показалось? Лео последние семь лет вампиров видит чаще, чем людей, и преимущественно по ночам. И что-то не выглядят они испуганными. Да и она… Вспомнить хотя бы их первую встречу, вчерашнюю ночь или подземелье. Он попытался ухватиться за какую-то ускользающую мысль, но та оказалась быстрее: убежала, вытянув из него разочарованный вздох. — Я боюсь абсолютную тьму, — призналась Лайя, пряча лицо на его груди. — Она сводит с ума. В эти моменты я опять погружаюсь в ад, меня захлестывает паника и я не могу даже дышать. Его тело будто прошибло электрическим разрядом, когда в голове полыхнуло воспоминание. Подземелье! Ну конечно! Все было прекрасно, пока он не умудрился скинуть со стола канделябр, погрузив комнатку во тьму, щекочущую ноздри запахом сгоревшего фитиля. И тогда с Лайей что-то произошло. Не очень понятно, что именно, но напоминало панические атаки. Он еще бережнее укутал ее руками и уткнулся носом в волосы с уже привычным ароматом персиков и жасмина. Она — такая трогательная, потерянная, беззащитная. Он был готов всю ночь простоять, оберегая ее от лап густого, тягучего мрака, тянущегося к ним из темных углов… Чертова люстра вновь загорелась в самый неподходящий момент. Комнату озарил приглушенный свет, но даже его было достаточно, чтобы оба зажмурились. Глаза, привыкшие к темноте. Души, привыкшие к сокровенности и уединению. Лео болезненно выдохнул, посмотрел на девушку, смявшую в кулаках футболку на его груди. Она подняла голову и слабо улыбнулась, задержав взгляд на его плотно сжатых губах. — Я могу побыть с тобой еще, — произнес он хрипло. — Боюсь, свет может снова погаснуть. — Так луна же… — А вдруг она спрячется за тучами? — Небо чистое… — Лайя заулыбалась. — Так что маловероятно. — Тогда у меня закончились аргументы, — Лео протянул руку и провел большим пальцем по ее скуле, очерчивая полукруг, — но… я не хочу уходить. — Не уходи… Она сказала это так просто, как само собой разумеющееся, что Лео даже опешил. Все его сомнения и страдания вмиг обесценились, осталась лишь пульсирующая в венах фраза. Ее согласие. Лайя тем временем выскользнула из рук и направилась к кровати. — Ты с какой стороны любишь спать: с правой или с левой? — Она, не стесняясь, стянула футболку и кинула ту на стул. Охотника бросило в жар. Это было самое неромантичное приглашение в постель, которое он когда-либо получал, но вместе с тем — самое долгожданное. И не важно, с какой стороны, спать он все равно не смог бы. — С левой. — Лео сглотнул, нахально рассматривая грудь сквозь прозрачную белоснежную ткань. Внутри все заполыхало от созерцания самой эротичной из ранее известных миру картин. — Это если смотреть лежа на животе или на спине? — Что? Она уже стягивала с бедер юбку, выставляя на обозрение подтянутые ягодицы, едва прикрытые нижним бельем. Все жизненно важные показатели Лео подобрались к критической отметке: пульс, как дятел, колотил где-то в районе шеи, а давление подскочило, как у столетнего гипертоника. — Ты в одежде будешь спать? — поддразнила она, приподняв одну бровь. Лайя тряхнула распущенными русальими волосами и забралась в постель, натягивая одеяло на голову. — Я даже не смотрю, — хохотнула она, — можешь раздеваться. Лео со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. В паху стало невыносимо тесно от этой двусмысленной игры, которую однозначно стоило доиграть до конца. Он подошел и порывистым движением стащил одеяло с лица девушки. — Разденешь меня? — голос с хрипотцей не спрашивал, он ласково приказывал, а глаза сверкнули азартным огнем. Лишь на секунду он увидел колебание на прекрасном лице, но строить из себя благонравную девицу Лайя не стала. Она, как змея, проскользила по простыням и устроилась на краю кровати, жалобно пискнувшей старой пружинкой. Тонкие пальцы тут же потянули вверх край его футболки, оголяя живот. Лео даже почувствовал ее дыхание, растекающееся по рельефным мышцам раскаленным свинцом, — настолько ее губы сейчас были близко. Охотник сам сорвал с себя футболку, не зная, как еще совладать с пожаром, который разгорался внутри. И когда казалось, что горячее уже быть не может, она уничтожила те несколько дюймов, что еще оставались между ними, и коснулась влажным языком упругих кубиков пресса. Проворные пальцы пробежались вниз, перейдя красную границу, и оказались на туго натянутой ширинке. Лайя надавила ладонью, вызывая в нем новую сладко-острую волну, вырвавшуюся наружу протяжным гортанным стоном. Лео схватился за пуговицу, желая как можно скорее избавиться от одежды, но девушка властно остановила его руки: — Ты же меня попросил? Так что я тебя раздеваю. — Тогда давай быстрее, черт возьми! — Так не терпится лечь спать? — хищно усмехнулась она. Ее нахальство было уже за гранью. Лео прорычал что-то нечленораздельное и кинул девушку на спину в ворох подушек. Сам сел сверху, вдавив собой ее бедра в мягкий матрас. — Ты бессовестная… — его рука грубо оттянула ткань бюстгалтера и смяла аппетитную, манящую грудь. — Сумасшедшая… — вторая — бесцеремонно забралась в трусики и нашла чувствительный бугорок. Лео поймал взглядом ее опьяненные похотью глаза и прошептал: — Ты — моя, вампирша. И будешь только моей. Он наклонился и накрыл нетерпеливым, трепетным поцелуем ее рот, словно желая убедить их обоих, что так и будет и никаких возражений он не потерпит. Только он может трогать ее, ласкать, ловить губами ее стоны. Только в его объятиях отныне она может засыпать и просыпаться. Лео содрал бюстгалтер до талии и дразнящими, легкими движениями огладил отвердевшие соски. Он уже изнывал от желания вобрать их в рот, провести по ореоле горячим языком. Какая же она все-таки была прекрасная, как она сводила его с ума. — А тебе не кажется, что если я буду только твоей, то тебе тоже придется стать только моим? — Кажется, — мягко рассмеялся он. Такая нужная фраза, сказанная осипшим голосом, приятно ласкала слух. — Все равно ты меня уже околдовала так, что я, как пес, готов сидеть у твоих ног. В ее глазах демоны начали исполнять дикое огненное танго и настойчиво звали его присоединиться. Прежде, чем Лео успел что-то понять, Лайя скинула его на спину и поменялась с ним местами. Руки проворно скользнули к пуговице его брюк и расстегнули ее; змейка поползла вниз, отдавая сладкой вибрацией в чересчур напряженном паху. Она была такой естественной в своем бесстыдстве; без ненужного стеснения избавляла его от одежды и дразнила невесомыми прикосновениями рук. — Обещаю, тебе понравится… Еще бы ему не понравилось! Он был готов верить всему, что она говорит. Такие сочные, влажные губы просто не могли обмануть. Мгновение - и Лео почувствовал ее язык. Шершавым мазком тот прошелся по головке возбужденного члена, заставив его прорычать ее имя, повисшее в тишине тайным признанием. Она ласкала его слишком сладко, слишком глубоко — заглатывала почти целиком. Губы невероятно шелковистые и мягкие, дарили нестерпимое колючее наслаждение, растекающееся по телу до боли сладкими волнами. Она медленно, но очень умело подводила его к кульминации, моменту, который разобьет мир вдребезги на миллионы сверкающих искр. — Маленькая моя… Лео резко отстранил ее и потянул на себя, скользя ладонями по бархатистой коже. Губы накрыли ее губы, пальцы впились в ягодицы. Она словно была единственным источником кислорода в этой комнате, родником в обезвоженной пустыне. Через этот сумасшедший отчаянный поцелуй он выпивал ее, но никак не мог утолить безумную жажду. Язык скользнул вниз, ведя мокрый след по шее, ключице. Лео обхватил губами напрягшийся сосок и стал посасывать его. Лайя застонала, выгибаясь навстречу, вцепилась пальцами в рыжие непослушные пряди. Ее тело уже дрожало, на коже выступила испарина, а глаза блаженно закатывались от неземных ласк. Двумя резкими движениями Лео порвал тонкие ниточки ткани на ее бедрах и отбросил в сторону последнюю преграду, разделяющую ненасытных любовников. Он удобнее устроился в пышных подушках у изголовья и плавно усадил девушку на себя, проникая в горячее, мокрое лоно до предела. Невероятное ощущение! Оно уносило его сознание куда-то в космос, погружало в абсолютную нирвану. Лайя задвигалась на нем, медленно и грациозно, позволяя любоваться своим совершенным телом, развратным румянцем на щеках. Их тела все туже сплетались между собой, все глубже проникали друг в друга. Лео схватил ее за бедра и стал вонзаться еще глубже и сильнее. Перья амулета взлетали к потолку, подгоняемые потоком раскаленного воздуха. Кулон с ласточкой ритмично раскачивался, периодически обжигая кожу парня прохладой металла. Лайя откинула голову, вцепилась в его плечи, постанывая и всхлипывая от наслаждения. Как же он любил эту птичку. Как долго он ее ждал. Лео только сегодня осознал, что жил в призрачном ожидании этой встречи. Это что-то из грустных сказок про помешательство, из легенд про непреодолимое стремление бессмертных душ друг к другу. Ведь иначе невозможно же так нуждаться, изнывать, брать, утопая в безумии, а потом выплывать и вновь жадно хватать губы, что вдохнут в тебя жизнь. И жизнь Лайи в одночасье стала для него важнее всего. Он увидел новое призвание в том, чтобы ее защищать. Стоны, срывающиеся на крики, грубые шлепки, струящиеся по телам капельки пота — все это говорило о том, что они оба очень близки к финалу. Лео чувствовал, как Лайя все теснее сжимается на нем, отдается до конца и почти себя не контролирует. — Укуси меня! — хрипло попросил он. — Что? — Она распахнула глаза, в которых сквозь дымку похоти явственно читался испуг. — Ты сможешь обратиться! Давай! Сейчас! — Лео! — Она стала покрывать его лицо неистовыми, молящими поцелуями. — Нет, пожалуйста, не проси… — Да, Лайя! Ты же знаешь, что это единственный способ остаться с тобой. — Тебе это не нужно! Лео схватил ее за горло и остановил их обоих. Она тихо застонала, его же прошибала крупная дрожь. Это было его спонтанным решением, но еще никогда он ни в чем не был так уверен, как сейчас. Ему было страшно, но только оттого, что она может отказаться. — Нужно! — прохрипел он. — Давай, Лайя! Я прошу тебя! Он наблюдал за тем, как она колеблется. Крепче сжав ее шею, Лео сорвался и начал яростно вбиваться в нее. Казалось, прошла вечность, прежде чем в черных глазах он увидел полыхнувшие багровые искры. Она впилась в его губы терзающим поцелуем, царапающим до крови, спустилась к шее. Он почувствовал, как бешено забилась тонкая жила, как застучало сердце в ушах. Лео удовлетворенно улыбнулся и прикрыл глаза. Очень скоро все решится. И они останутся вместе чуть дольше, чем навсегда…