я верю в любовь, потому что джутодо существуют

                  [интеллектом обделен, взгляд немного притуплен]       Джуто всегда смотрел только на него. В груди приятно разливалось тепло от одного лишь взгляда на бледное уставшее лицо. Сомнительное удовольствие, но ему нравится, что поделать. Он постукивал пальцами по рулю автомобиля, наблюдая за молодым мужчиной. Доппо пытался что-то объяснить коллеге, стоя у входа в офис компании. Он активно жестикулировал, пытаясь хоть как-то скрыть дикую неуверенность в себе.             [когда тебя увидел – поднялась температура]       Тогда Ируме впервые понравился мужчина. Тогда Ируме стало не по себе от собственных мыслей. Жар неприятно сковывал, хотелось из собственного тела выпрыгнуть. А еще хотелось Каннонзаку удержать рядом; не подпускать никого к нему; держать его за руку, а в другой сжимать холодный нож.             [я помню, как с любовью я смотрел в твое лицо]       Он симпатичный, довольно симпатичный. Джуто уже на допросе не скрывал свой интерес. Заглядывал Доппо в глаза, хитро ухмыляясь. Старался коснуться холодной руки. Запомнить его имя, фамилию, запах, цвет волос и цвет глаз, название компании. Без всего этого жизнь будто теряла смысл. До Каннонзаки он будто и не жил вовсе.             [под штанами задохнулась моя совесть и культура]       Самоудовлетворение в туалете полицейского участка. В голове лишь мысли о бледном, худощавом пареньке. Каннонзака на двадцать девять не выглядит, слишком милый. Похож на студента первого курса, который явно не был готов. Превышение должностных полномочий – адрес Доппо в кармане.             [подъехала девятка и пошла перезарядка]       Он остановил машину у дома Каннонзаки. Джуто заманил всех в свою ловушку, чтобы устроить кровавый пир во имя своей любви. Он пригласил всех, на кого он пожаловался. Все они стояли в ожидании за домом. Ирума усмехнулся, выходя из автомобиля. Тихо закрыл дверь, тенью метнулся к стенам здания, крепко держа в руках оружие. Лишь одному ему, Джуто Ируме, позволено касаться объекта своей страсти. А этим дерзким ублюдкам следует получить по заслугам.             [все, кто тебя касался, ползают в кишках в загадках]       Доппо в ужасе смотрел на кровавое месиво, ощущал дрожь во всем теле. Он стоял рядом с телами своих знакомых, от ужаса он и слова не мог произнести. Хифуми был рядом, держал его за плечо, испуганно вглядываясь в темноту. Их ошибка – выйти на звук стрельбы.       — Никто не смеет касаться тебя, — Ирума целился в спину светловолосого мужчины. — Кроме меня.             [надеюсь, что от крови тебе не будет гадко]       Доппо чувствовал дикую тошноту от резкого запаха крови. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Зачем? Просто зачем? Ради чего все эти жертвы? За спиной слышался кашель, но он не оборачивался. Он не готов посмотреть в глаза убийце. Доппо и так считал, что у него совсем ничего и никого нет. И только сейчас мужчина осознал: он остался совсем один.             [но не переживай, я работаю в перчатках]       Джуто снял красные кожаные перчатки, осторожно сложил их в пакет, который позже спрятал в кармане пиджака. Он подошел ближе, коснулся пальцами плеча Каннонзаки, вдохнул аромат его спутанных ярких волос. Довольно улыбнулся, любуясь проделанной работой: ради любимого он готов на все!       — Между прочим, мои руки чисты, — он бросил оружие. — Я работал в перчатках, — Ирума обнял Доппо, прижался всем телом.       — Почему? — мужчина в ужасе схватил запястья убийцы, а его голос нервно дрожал. — Почему Вы это сделали?       — Потому что я люблю тебя.             [культ тела, культ тела; меня интересует лишь твоё тело]       Ирума потащил его за собой, затолкал в машину и увез в свой дом. Это дело он позже закроет, посадит неугодного. Волноваться ему не о чем.       Щеки мужчины сравнимы с цветом маков, ему слишком жарко от накатившего возбуждения. А Доппо плакал ледяными слезами, не находя сил даже на банальные всхлипы. Какое еще сопротивление в таком состоянии?             [культ тела; я сделал для тебя ошейник из металла, чтобы ты не убежал]       А теперь у обоих начнется новая жизнь! Доппо будет послушным цепным песиком, будет принадлежать только Джуто. Никаких контактов с другими людьми – их постигнет та же участь. Металлический ошейник давит на шею, она вся в красных полосах. Каннонзака уныло смотрел на свое отражение в зеркале: еще сильнее похудел. Он уселся в кресло, прижался к мягкой спинке. Остается только ждать возвращения Джуто...