В этот прекрасный солнечный день молодая ведьма Пэнси Паркинсон на крыльях любви спешила в замок близ Уилтшира.
Из камина старинного мэнора Пэнси выскочила со счастливой улыбкой, не сходившей с её лица ещё с утра. Как раз с того самого времени, когда она увидела статью в газете о нём — о любимом Драко Малфое. Черноволосая красотка отряхнула своё короткое платьице от налипшей серой золы и втянула носом запах белых роз, собранных ею в букет, чтобы поздравить Драко с освобождением. Спустя два года его наконец выпустили из тюрьмы при Министерстве магии.
Пять пышных белых роз кололи её нежные пальцы своими шипами на коротко подрезанных стеблях, но Пэнси не чувствовала этого. Она думала только о том, как крепко обнимет и поцелует его, и счастье накрывало её своей искристой вуалью.
Эльф-привратник предупредил, что Малфой находится в кабинете отца, и Паркинсон попросила не объявлять о её приходе.
Она сделает ему сюрприз!
Мерлин свидетель, Пэнси верно ждала Малфоя, пока он сидел в тюрьме! Навещала его почти каждую неделю, выпрашивала личные встречи, приносила ему всё, что он любит, заботилась о нём, потому что его родители не могли этого делать. Отец Драко был осуждён на пятнадцать лет, а маму выслали из Англии в Аргентину.
И только Пэнси Паркинсон не оставила Драко. Что в Хогвартсе, что сейчас — она была готова ради него на всё. Всегда и без остатка, только для него.
С такими возвышенными, полными любви мыслями она спешила к Драко. Около дверей в кабинет Пэнси замешкалась, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Она наколдовала его привычным взмахом ладони.
Красивая.
Для него.
Блестящие чёрные волосы уложены в идеальное каре, зелёные глаза, красные пухлые губы, маленькое чёрное платье с глубоким вырезом на пышной груди. Она любила себя. И любила его. Своего прекрасного принца Драко Малфоя.
За приоткрытой дверью раздался мужской смех. Кажется, с Драко был кто-то ещё. Паркинсон прислушалась и узнала бодрый голос Блейза.
— Смотри-ка, а новость о свадьбе Грейнджер и Уизела заняла целых две страницы «Ежедневного пророка», гораздо больше, чем статья о тебе, — дразнил мулат. — Скитер потеряла хватку: «Бывший Пожиратель выходит на свободу. Чего ждать от Драко Малфоя, перевоспитала ли его тюрьма?» и ещё несколько предложений… Хиловато…
Драко так знакомо усмехнулся, а Пэнси вздохнула, понимая, что не видела его несколько дней и чертовски соскучилась.
— О, драккл, что можно написать на две страницы об этих двух недалёких выпендрёжниках? — проговорил он, послышалось шуршание бумаги. — Мерлин, ты глянь на «грязнокровку»! Она что, работает прислугой или её вещи сгорели, и она надела штаны своего будущего муженька? — Решив, что они разглядывают колдографии в газете, Паркинсон поправила на своей шее утончённое маленькое колье из белого золота, считая, что она-то уж умеет быть красивой, не то, что эта дешёвка героиня.
— Это джинсы, Малфой. Ей вроде идёт, — хмыкнул Блейз. — По крайней мере, видно, что задница у неё ничего.
— Ничего? Да на Макгонагалл бикини, наверно, лучше сидит, чем на этой курице джинсы, — бросил Драко насмешливо. Раздалось брезгливое фырканье Блейза, и Пэнси еле сдержала смех.
— Фу, Малфой! Ты совсем не перевоспитался! — откашлялся Забини. — На слово «грязнокровка» наложено табу и штраф, это во-первых, а во-вторых, твои странные шутки про Макгонагалл наводят на странные мысли! Что с тобой сделали в тюрьме?
Они засмеялись.
— Нет, ну разве я не прав? Грейнджер как была уродиной, так и осталась, — высокомерно продолжал Малфой. — Хорошая пара для такого же рыжего позорника. Не понимаю вообще, как он может быть чистокровкой с его-то вкусом!
Паркинсон слышала в его голосе раздражение. Она влюблённо улыбнулась своему прекрасному образу в зеркале, убрала пылинку с плеча и шагнула к двери.
— Ну да, Грейнджер никогда не сравнится с Пэнси, — согласно протянул Блейз и она замерла, затаив дыхание: они заговорили о ней, и слизеринке стало интересно, что же ответит Драко? Ведь он никогда не признавался ей в своих чувствах и редко делал комплименты.
— Паркинсон? Ты шутишь? — Драко рассмеялся, а Пэнси непонимающе нахмурилась:
ей послышалось или в его голосе звучала ирония? — Блейз, вот давай ты сейчас не будешь напоминать об этой прилипале! Она достала меня ещё в Хогвартсе! И доставала в Министерстве! Я спокойно прятался от остатков Пожирателей в тёплой камере, а она возомнила себя доброй самаритянкой. Будто спасает меня от одиночества.
Прилипала? Достала? — Пэнси от неожиданности сжала стебли роз и не заметила, как шипы глубоко вонзились в её ладонь. На дорогой индийский ковер капнули первые капли крови. Она закусила губу, сдерживая дыхание.
— Малфой, Паркинсон так ждала, когда тебя освободят. Наверно, даже сильнее, чем ты, — неуверенно выговорил Забини. — Ты что, кинешь её после всего, что она для тебя сделала?
— Что она сделала? Я терпел её только ради секса. Всё, мне надоело! С Пэнси Паркинсон покончено. «Драко, Драко, Драко!» — передразнил Малфой, по-видимому, изображая её. — Паркинсон была готова на всё, аж тошнило от неё иногда. Всю себя на тарелочке готова подать… Этот её визгливый голос и пошлые красные губы! Она невозможна! Ты же знаешь, я не могу такое терпеть.
Каждое слово отдавалось болью в любящем сердце Пэнси, словно его хлестали розами, которые кололи её руки прямо сейчас. Ей не верилось, что всё, что она слышит, говорит он — её самый любимый человек на этом свете. Драко не мог быть таким жестоким. Не мог. Паркинсон открыла дверь, чтобы удостовериться, что слух не обманывает её.
Малфой сидел в кресле у камина с бокалом огневиски и, в отличие от Забини, не заметил её, продолжая говорить:
— Блейз, мне сейчас не до неё, я даже не сказал ей, что освободился два дня назад. Потому что Паркинсон в прошлом! Меня ждёт свадьба с Гринграсс. Всё уже решено. На неделе об этом объявят в газете. Её отец обещал ускорить процесс и разморозить счета Малфоев в Гринготтсе. Мой отец уже переписал на меня мэнор, а после свадьбы передаст все права лорда в мои руки! Давай выпьем за это! — он с улыбкой поднял свой бокал выше. — За мою новую шикарную жизнь!
Блейз с тревогой смотрел прямо на побледневшую Паркинсон, которая схватилась за резную ручку двери, чтобы не упасть от потрясения. Она, словно одержимая, крепко сжимала букет роз и неверяще качала головой.
— Ты женишься на дочери Гринграсса? — тихо спросила она.
Драко резко обернулся. Пэнси дрожала, слёзы струились по её щекам, размывая идеальный макияж. Она всхлипнула.
— Чёрт возьми! — закатив глаза и бросив злой взгляд на друга, Малфой снова посмотрел на неё и недовольно пробурчал: — Паркинсон, ты уже здесь. Что ж, заходи, поговорим…
Он нехотя встал с кресла и жестом пригласил её присесть на кушетку у камина. Пэнси закусила губу, но не сдвинулась с места. Она смотрела на него и не узнавала.
Её любимый Драко изменился.
В изоляторе он был тихим, грустным, он нуждался в ней, она это чувствовала. А сейчас Драко стоял уверенно и прямо, ещё более красивый, чем обычно: в светло-сером костюме, ухоженный, высокий и аристократично бледный. Свет из окна искрился в его волосах, таких же белых, как розы, что она боялась выпустить из рук. А его серые равнодушные глаза резали её без ножа и ранили до крови.
— Пэнси, ну что за слёзы? Возьми себя в руки, — Малфой не выдержал её пристального долгого взгляда и допил залпом свой огневиски.
— Драко… Ответь… Ты женишься? А как же я? — заикаясь, проговорила она.
— Я, наверно, пойду… — подал голос Блейз и поднялся со своего кресла, выронив на пол газету с колдографией улыбающейся Грейнджер в обнимку с довольным Уизли.
Эти двое скоро поженятся, а она… Все её мечты в мусорку… Пэнси забыла, как дышать. Словно лёгкие сдавила холодная безжалостная рука. Рука её любимого Драко.
— Да ладно, сиди, Забини, — Драко небрежно махнул на него ладонью, приказывая вернуться на место. — Я и при тебе могу ей всё сказать. Мне нечего скрывать от друзей. — Он повернулся к кусающей от отчаяния губы слизеринке. — Паркинсон, спасибо тебе за всё. Правда. Ты неплохо скрасила мои дни в изоляторе, но… Я не хочу врать — ты точно не будешь леди Малфой. Никогда. Хотя… если останешься паинькой, возможно, мы сможем встречаться на стороне.
Встречаться на стороне?!
— Но, Драко, я же… Я думала, мы… — всхлипывала Пэнси, чувствуя себя униженной и растоптанной. Она всё ещё надеялась на то, что он шутит.
— Нет никаких «мы», глупая, и никогда не было. — Драко подошёл к ней ближе, и она посмотрела на его идеальное лицо, размышляя о том, что больше никогда не поцелует этот острый подбородок и высокие скулы, что эти красивые мужские губы никогда не приласкают её. Сейчас они только ранили, как шипы, врезаясь в её душу слово за словом. — Твои родители не имеют веса в сенате, и после войны вы совсем обеднели. Мне нечего с тебя взять, кроме секса. Не буду скрывать: хорошего секса. — Драко ухмыльнулся. — Пойми, сейчас на воле мне этого мало… Но! Если Дафна или Астория… я так и не понял, за кого меня сосватали… Это неважно, — он равнодушно пожал плечами. — Короче, если одна из этих холодных чёртовых аристократок не будет устраивать меня в постели, я же могу на тебя рассчитывать?
Он хохотнул, будто идея сделать её любовницей была чем-то вроде хорошей шутки. Паркинсон вздрогнула. Её любимый мальчик, на которого она чуть ли не молилась как на бога, на глазах превращался в демона.
— Малфой! Что ты несёшь? — не выдержал Блейз.
Он бросился к Паркинсон, которая еле стояла на ногах и была готова упасть без сознания на ковёр, прямо к начищенным до блеска ботинкам Драко.
— Нет… Этого не может быть… Нет… — стонала она, её мозг отказывался принимать услышанное. — Нет… Драко, я же люблю тебя!
— Любви не существует, дурочка! — издевательски смеялся Малфой, а Блейз подхватил её на руки. — Есть только деньги, секс и удовольствия!
Блейз обернулся и ошеломлённо взглянул в холодное лицо друга:
— Мерлин, ты совсем тронулся умом говорить ей все эти ужасные вещи! Это же наша Пэнси! Что ты делаешь с ней?!
— Забини, успокойся, она крепкая девочка! Выдержит! — насмешливо ответил тот.
— Да пошёл ты!
Когда дверь за мулатом закрылась, Драко непонимающе пожал плечами. Он всего лишь был честен. Паркинсон всё равно рано или поздно узнала бы о его свадьбе с одной из Гринграсс. Малфой налил себе ещё огневиски, радуясь свободе и новым возможностям, что открывала для него жизнь.
***
Значит, женится он? Женится? Да как он мог?! Как он посмел? После тех дней, когда она помогала ему во всём, кормила его с рук! Носилась с ним, как с драгоценным камнем!
А он, он оказался огромным куском…
— Пэнси, я прошу тебя не делай ничего, о чём потом пожалеешь! — умолял Забини, в очередной раз забегая в подвал её фамильного особняка, где она экспериментировала с зельями. — Хочешь, поедем ко мне, сходим в кафе, встретимся с друзьями? — уговаривал он. — Или давай съездим на море! Точно, отличная идея! Сейчас так хорошо в доме третьего мужа моей матери! Вино, море, солнце!
Он с болью в глазах следил за маленькой худой фигуркой Пэнси в чёрной длинной одежде. Она нервно отскочила от котла в углу тёмной комнаты и, угрожая мулату палочкой в трясущейся руке, закричала:
— Отстань, Забини! Не мешай! Не мешай! Выйди отсюда!
Он заметил на столе газету, разорванную на тысячу кусочков, и догадался, что там было объявление о свадьбе Малфоя и Дафны Гринграсс.
— Пэнси, я прошу, пожалуйста, не порть свою жизнь из-за него! — Забини с ужасом понял, что за этот месяц Паркинсон не только сильно похудела, но и от её красоты ничего не осталось.
Паркинсон выглядела ужасно. Тёмные круги под глазами. Худая, измождённая, с печатью ненависти на лице. Блейз совершенно не узнавал хорошую девчонку и свою лучшую подругу.
— У него скоро свадьба! — взвизгнула она. — Через три дня!
— Пэнси, забудь ты о нём. Он не достоин тебя! — уговаривал Забини, убирая кончик её палочки от шеи.
Паркинсон была похожа на дикого воронёнка: она нападала на него, не слыша ни единого его слова.
— Он скоро женится! Он женится! — кричала она. — Ты хочешь помочь мне? Если хочешь помочь, пойдём со мной на свадьбу! Пойдём! У меня нет приглашения! А у тебя точно есть! Вы же друзья с Драко! Вы же дружите с детства! Как и я… Я тоже знаю его с детства!
В её зелёных глазах появились слёзы. Блейз попытался схватить её, чтобы обнять. Чтобы утешить малышку Пэнси.
— Нет, я порвал приглашение, — проговорил он, протягивая к ней руки. — И тебе не советую идти, Пэнси. Даже не думай об этом!
Она вскрикнула, будто он ударил её, а затем оттолкнула острыми костлявыми кулаками в грудь, ещё и ещё.
— Ты идиот! — яростно восклицала она. — Я пойду! Я всё равно пойду! Я буду умолять его вернуться! — она всё-таки выпихнула друга из комнаты и закрыла за ним дверь.
Паркинсон прижалась к ней спиной, и в её глазах зажёгся мстительный огонёк.
— А если Драко не вернётся ко мне… он узнает, что Пэнси ему не девочка для утех! Он поймёт, что со мной так нельзя!
Ведьма подошла к вареву, пыхтящему над огнём в углу комнаты. Под её рукой зашуршала старинная книга древних, давно забытых запрещённых зелий и проклятий.
— Если ты не будешь моим, ты не будешь счастлив ни с кем! — шептала она и добавила в кипящую субстанцию сушёные лепестки тех самых роз, что хотела подарить любимому, так жестоко растоптавшему её чувства. Зелье вспыхнуло лиловым светом и затихло.
Вот теперь всё правильно. Всё так, как надо.
Драко Малфой изведает на своей шкуре всю боль Пэнси Паркинсон.
***
О его свадьбе трезвонили из всех информационных источников Магического мира. Ещё бы: Драко Малфой всего месяц назад вышел из тюрьмы и вдруг женится на шикарной красотке и богатой аристократке из очень уважаемой семьи!
Драко улыбнулся, считая себя везунчиком.
Ему и правда очень повезло. Началось всё с того, что мать помогла ему, выручив Поттера на войне. Героический герой и его друзья не смогли отказать Нарциссе в маленькой просьбе, и Драко вместо Азкабана попал в тюрьму при Министерстве.
Довольно сносное местечко, и подальше от отца. Там хорошо кормили, его могли навещать друзья, и была возможность учиться, читать и заниматься спортом. Драко не хотел выйти из тюрьмы неучем и дохляком, и поэтому старался изо всех сил. И его труды принесли свои плоды: он сдал экзамены на «Превосходно» и выглядел даже лучше, чем до заключения.
Свадебный смокинг сидел на его крепкой стройной фигуре как влитой. Драко поправил белую бабочку у горла и поморщился от мысли о том, что ему не хватает только матери. Её поддержки и добрых объятий. Но ничего. Он это переживёт. Главное, добраться до денег в Гринготтсе и наконец зажить, не думая о долгах и тратах.
В кабинет осторожно постучали. Драко решил, что это отец Гринграсс. Они планировали поговорить перед церемонией, обсудить пару спорных пунктов в брачном контракте. Но вместо грузного старика в кабинет ворвалась маленькая ведьма в чёрном одеянии.
Драко не сразу узнал в этой худой и дрожащей женщине свою бывшую любовницу и красавицу-подругу Пэнси Паркинсон. Она убрала с лица чёрную вуаль, и он вздрогнул, увидев её бледное осунувшееся лицо с огромными глазами, полными сумасшедшего лихорадочного блеска.
— Драко! — радостно пискнула она и бросилась навстречу. — Я так рада, что ты оставил камин открытым для меня!
А Драко просто забыл закрыть его, как благополучно забыл и о ней. Он недовольно скривился и отошёл от слизеринки на пару шагов.
— Паркинсон, что ты тут делаешь? Я… Я немного занят сегодня.
— Д-Драко, я скучала… — прошептала она, её сухие маленькие ладони схватили его за лацканы пиджака. — Пожалуйста, откажись от этого брака… Я прошу тебя!
Он брезгливо смахнул её руки.
— Паркинсон, мой ответ неизменен. — Драко пафосно и гордо смотрел на неё с высоты своего роста. — Слушай, всё кончено и уже давно. В саду меня ждёт невеста и…
— Мой любимый, я же гораздо лучше этой шлюхи Дафны! Ты же знаешь меня столько лет! Не женись на ней, прошу тебя! — молила Паркинсон. — Хочешь, я встану на колени! Будь со мной, будь со мной! Пожалуйста, откажись от неё! Я отдам тебе всё, что у меня есть! Все свои деньги!
Сумасшедшая попыталась упасть перед ним ниц, но Малфой не дал ей осуществить задуманное. Он подхватил Пэнси и больно сжал её костлявые плечи, закутанные в чёрное.
— Паркинсон, что за спектакль? Я никогда и ничего тебе не обещал! — яростно зарычал он.
Она не плакала, но её лицо дрожало от тихой истерики:
— Но ты… Ты же был со мной! Ты любил меня!
— Я никогда тебя не любил! Это ты была со мной, а я лишь принимал твои дары! — рявкнул он и тряхнул сильнее, чтобы привести в чувство.
Паркинсон закрыла лицо руками и задёргалась, будто плакала, но её всхлипы быстро превратились в истерический смех. Драко, непонимающе нахмурившись, выпустил её из рук.
А сумасшедшая ведьма вытащила из-за пазухи букет белых роз и закричала:
— Тогда прими мой последний дар! — и резко бросила их в Драко.
Он среагировал, как профессиональный ловец, и, не успев подумать, схватился за него. Острые шипы впились в кожу его ладоней, царапая до крови. Драко вскрикнул от резкой невыносимой боли.
— Ах, чёрт! — он попытался отбросить цветы на пол, но те словно врастали в его руки. — Что за хрень?! — в ужасе заорал Малфой, видя, как стебли, подобно живым ядовитым змеям, залезают в рукава смокинга и, оставляя чёрные следы, впиваются в кожу.
— Мой свадебный подарок для тебя, любимый! Белые розы, которые ты так любишь! — нервно улыбнулась Паркинсон, глядя, как он кричит от дикой боли посреди кабинета своего отца, как борется с тем, что исправит только его смерть или… — Это проклятье родственной души! И оно перестанет тебя мучить, когда ты встретишь её! — подсказала она, хотя была уверена, что Драко сейчас ничего не слышит.
— Теперь тебе предстоит долгий поиск той, что полюбит тебя таким! Но она вряд ли найдётся! Потому что у такого морального урода, как ты, вряд ли есть родственная душа! — зло смеялась ведьма, наблюдая, как тот отчаянно рвёт на себе одежду, чтобы добраться до извивающихся острых веток под своей кожей.
Не выдержав жуткой боли, Драко со стоном повалился на ковёр. А Паркинсон удовлетворённо выдохнула. Он больше не выглядел красавчиком. Его идеальное лицо, шею, руки и грудь пересекали чёрные татуировки в виде колючих веток.
— Ты сам виноват в этом! — по её щекам наконец потекли слёзы, и это были слёзы облегчения.
Больше не было любви. Как только проклятие вступило в силу, она освободилась. Тёмная магия всегда забирает то светлое, что есть в душе человека. Пэнси заплатила любовью. Но она не жалела. Это было прекрасное, радостное чувство независимости, которое она не ощущала долгие годы.
Больше она не зависела от Драко Малфоя. Но у Пэнси появилась другая проблема — за тёмные проклятия всегда следовало наказание. Ей нужно было срочно спрятаться. И с этой мыслью Паркинсон бросилась вон из кабинета.
