Отель "Белая роза"

      Драко очнулся в палате Мунго. Боль — острая и жгучая — вновь прошлась по его венам, заставив громко застонать.  — Тише-тише, выпейте это, мистер Малфой. — Он заметил расплывшееся как в тумане бледное лицо, обрамлённое тёмными волосами, всё вокруг кружилось в белой дымке.       Губ коснулось холодное стекло, и он выпил какое-то вязкое горькое зелье. Через пару долгих минут Драко настигла волна облегчения, но чувство острых колких иголок внутри организма всё равно преследовало его. Малфой задёргался от невыносимого неудобства.  — Что со мной? — прохрипел он: казалось, что горло сдавил раскалённый прут.  — Сейчас вам полегчает, потерпите… — услышал он успокаивающий голос своей спасительницы. — Это, вероятно, очень древнее тёмное заклятье. Наши лучшие специалисты никогда не сталкивались с такой магией. Они выяснили, что отменить его удастся, только если это сделает тот, кто проклял вас. А также если произойдёт какое-то событие, связанное с проклятьем. Может быть, вы что-то помните?       Драко помнил лишь смеющуюся психованную ведьму Пэнси Паркинсон и белые розы, впившиеся шипами в его ладони.       Сумев, наконец, открыть глаза, он увидел стройную фигурку девушки в светло-лимонной мантии, стоявшую к нему боком. Она аккуратно расставляла на подносе склянки с зельем. Было в её образе что-то знакомое.       Драко был уверен, что знал целительницу.  — Сколько я здесь? — он шептал, чтобы не нагружать ноющее от боли горло.  — Вас доставили вчера после обеда.  — Свадьба… Мои деньги… — с досадой прошелестел Драко.       Девушка помедлила, но скоро заговорила вновь, и в её голосе зазвенел строгий холодок:  — Сожалею… Но это не то, что вас должно беспокоить сейчас. Ваше состояние нестабильно. С этого мгновения вас будут мучить постоянные боли. Я сварила зелья, которые облегчат их. Пейте три раза в день. Это единственное средство, которое может помочь. Я напишу вам адрес аптеки и рецепт: либо варите сами, либо оформите доставку…  — Это Пэнси Паркинсон… — перебил он целительницу, шкрябая сухим языком по нёбу.       Она догадалась, что его мучила жажда, и подала стакан воды. Драко осторожно сел.  — Авроры уже ищут её, — проговорила девушка, и тут он осознал, кто перед ним.  — О, Грейнджер? — брезгливо бросил Малфой, но стакан с водой из её грязнокровных рук принял и, жадно выпив содержимое, иронично бросил: — Или тебя можно поздравить и называть миссис Уизел?       Грейнджер никак не отреагировала на его насмешливый тон. Девушка окинула аристократа изучающим взглядом и спокойно констатировала:  — Вы можете быть свободны. Теперь ваше выздоровление зависит только от того, насколько быстро Аврорат отыщет Паркинсон. Надеюсь, у вас не произойдёт рецидива. Если что, вы знаете, где меня искать… Будьте здоровы, мистер Малфой.       Она спокойно положила на край кровати его одежду, волшебную палочку, пергамент с адресом аптеки и вышла.       Драко закатил глаза. Мерлин, столько важности, словно Грейнджер снова спасла мир! Идиотка! Она ничем ему не помогла! Под кожей всё так же чувствовалось что-то чужеродное, колющее и раздражающее.       Драко, превозмогая неудобства, бросился скорее одеваться. Но, когда скинул больничную робу, замер, разглядывая свои руки и обнажённый живот.       Он наколдовал зеркало, чтобы увидеть всё, что сделало с ним проклятие Паркинсон.       И это было ужасно!       Его аристократически бледная чистая кожа теперь была испещрена уродливыми жгутами чёрных татуировок в виде шипастых веток. Они опоясывали торс, шли по плечам вверх, к шее, и заворачивались на руках и на предплечье левой руки, рассекая пожирательскую метку. Драко будто захватил в свою власть сухой ядовитый плющ или дикие кусты роз. Несколько веток пересекали своими колючими широкими линиями его некогда идеальное лицо, превращая Малфоя в уродливого фрика. Он пробовал счесать идиотский рисунок, попытался очиститься при помощи магии, но эти действия отдавались болью во всем теле и били в сердце колющими ударами. Он снова застонал.  — Чёрт! Чёрт! Сука! — захрипел Драко и схватился за штаны.       К вечеру он уже знал, что лорд Гринграсс отменил свадьбу и не был намерен вести с ним какие-либо дела. Отец Дафны не хотел, чтобы пару его дочери составил проклятый уродец, он и так закрывал глаза на судимость Малфоя. А это значило, что денег в ближайшее время не предвидится, и Драко рвал и метал, носясь по Малфой-мэнору, как зверь в клетке.       Отец добавил неприятностей утром, прислав гневное письмо, где всячески ругал его. Обозвал идиотом, недостойным титула лорда, и отказался встречаться с ним на свиданиях в тюрьме.       Как будто Драко сильно расстроится… Он и сам не сильно горел желанием видеть Люциуса после получения доступа в хранилище Гринготтса.       «Мне не нужен сын, который в своей жизни ничего не может сделать нормально! — писал тот. — У тебя был последний шанс, но ты и его профукал! Я слишком поспешил, когда переписал на тебя мэнор! Надеюсь, ты хотя бы родной дом не превратишь в богадельню!»       Драко уничтожил мерзкую бумажку, взорвав письмо вместе с письменным столом отца. Старинная мебель в считанные секунды превратилась в щепки.       А Драко вновь почувствовал острую боль во всём теле. Она мучила его постоянно, то усиливаясь, то ослабевая после того, как он выпивал зелье Грейнджер. Хорошо хоть, оно досталось ему бесплатно. Но скоро нужно будет заказать ещё партию или наварить самому. На избавление от проклятия в ближайшее время Малфой не надеялся. Он обращался к целителю, лечившему его семью, но тот только развёл руками. Посоветовал не пропускать приём лекарства и ждать. Авроры обещали найти Пэнси как можно скорее, но Драко не верил, что его везение вернётся к нему.       Ему очень нужны были деньги!       Чёртова Паркинсон! Чёртов Люциус! Чёртово проклятие!       Последний отпрыск старинного магического рода Малфоев остался в огромном пустынном доме совсем один. С совершенно и безвозвратно подпорченной репутацией в самом расцвете сил. Судимый, а теперь вдобавок ко всему ещё и проклятый… И бедный!       Мамино письмо пришло через неделю. Она, как всегда, поддерживала его, подбадривала, внушая, что он справится, и выдала место своего тайника в саду, где хранила золотые украшения на «чёрный день».       «Продай их, дорогой, больше я никак не могу тебе помочь. Всё остальное зависит от тебя».       Как же вовремя! Малфой уже нашёл пару ломбардов в Лютном переулке, где не шарахались от его татуировок на лице, и успел продать старинную вазу с волшебной шкатулкой.       Эх, Драко бы с удовольствием сбежал в Аргентину к матери, но ему было запрещено покидать Англию ещё с десяток лет. Так Министерство пыталось уберечь магический мир от их опасной для общества семьи. Сволочи! Его мать настоящий ангел! Единственная из родни, кто всегда поддерживал его. Самое невинное существо, она даже Пожирателем не была!       Драко ужасно скучал по ней, да и вообще по времени, когда не было и намёка на то, что он ринется в эти дурацкие беспощадные игры с метками, убийствами и войной. Прекрасная лёгкая жизнь, несмотря на отцовские морали и ругань. Деньги, забота матери и компания друзей. Нормальная податливая Паркинсон, лучший друг, два телохранителя. И что теперь? Крэбб погиб, Гойл в Азкабане, Паркинсон съехала с катушек, а Забини…       Драко вспомнил о Блейзе. Друг часто навещал его в тюрьме, но после инцидента с Паркинсон резко пропал. Забини не отвечал на письма, не приходил навестить. Это казалось странным, и Драко заподозрил, что, возможно, он покрывает истеричку Пэнси. Мулат дружил с ней с первого курса Хогвартса, общался и помогал ей. Может быть, даже был тайно в неё влюблён.       Когда стало совсем тошно и одиноко, Драко решил наведаться к Блейзу без приглашения. Он застал Забини сидящим за чтением книги в саду своего лондонского дома.       Друг встретил его прохладно, но чаю предложил.  — О, с бергамотом, мой любимый! — шёпотом порадовался Драко: горло всё так же саднило, и он говорил через силу.       Малфой отпил глоток ароматного тёплого чая из зелёной фарфоровой кружечки.  — Ты же сам и подсадил меня на этот чай, — невесело отозвался Блейз, разглядывая его лицо со смесью изумления и тревоги.  — Как тебе подарок от Паркинсон? — Драко знал, что выглядит хреново. — Эта стерва совсем озверела. Меня, ко всему прочему, мучают боли, и я остался без средств.  — М-даа… — Блейз тяжко вздохнул и отвёл взгляд. — Ко мне приходили авроры, искали её.  — И ты не знаешь, где она прячется? — прохрипел Малфой с надеждой.  — Нет.       Ответ не порадовал Драко. Он недоверчиво тряхнул головой.  — Ты серьёзно? Не покрывай эту суку! Она испоганила моё лицо, тело и мою жизнь одним движением пальцев! Сорвала мою свадьбу! Встречу, точно прибью!       Блейз резко встал с кресла и возмущённо произнёс: — Ты идиот, она любила тебя! И в итоге сошла с ума, когда ты её так жестоко кинул. Ты сам создал это, Малфой! Ты чудовище, а не она!       Драко холодно сжал губы и тоже встал.  — Спасибо, друг, за поддержку! — зло прошипел он.       Тот махнул на него рукой:  — Ой, иди к черту! Я всегда говорил, что ты мерзавец. Но не знал, насколько.  — Так ты мне не поможешь? — Драко пропустил мимо ушей его колючее высказывание. — Ты тоже кинешь меня в отместку? Выберешь сторону этой идиотки?       Он нахмурился, испытующе глядя на друга. Мулат закатил глаза.  — Я попытаюсь найти Паркинсон, — нехотя проговорил Забини.  — Спасибо! — уже более благодарно прошептал Малфой и хотел протянуть ему ладонь, чтобы отметить этим их примирение, но Блейз повернулся к нему профилем и сухо бросил:  — Но это не ради тебя!  — Я всегда знал, что ты к ней не равнодушен… — усмехнулся Драко, разглядывая непривычно серьёзного товарища.       Тот обернулся, и на его лице появилось такое выражение, что Малфой моргнул и отклонился. Казалось, Блейз хочет убить его взглядом своих чёрных горящих глаз, располосовать на части и вышвырнуть вон.  — Если ты знал об этом, то почему раньше не бросил Пэнси! — яростно зарычал он. — Почему мучил её и меня заодно?  — Да чего ты злишься? — Драко попятился.  — Я видеть тебя больше не хочу! — бесновался тот.  — Блейз, ну не будь ты… — Драко поднял руки, не понимая, отчего тот взбеленился.  — Иди вон или я добавлю к твоему проклятью ещё что-нибудь мерзкое! — зло кинул мулат и навёл палочку.       Так Драко потерял последнего друга…

***

      Прошло ещё какое-то время.       Драко сдал все украшения матери в ломбард и пока не голодал. Общался он только с эльфами. Старые друзья и знакомые исчезли из его жизни ещё до заключения, а искать новых в своём положении он и не пытался — точно так же, как и работу. Он тихо сидел в мэноре, ожидая новостей из Аврората, взялся за чтение книг, которые выучил наизусть ещё в детстве, и боролся с болью.       Пару раз Малфой всё же выбирался на прогулку по магическому Лондону, но это всегда заканчивалось одинаково — люди тыкали в него пальцами, кто-то смеялся и называл его уродом. Некоторые смельчаки кидались более серьёзными фразами — «Так тебе и надо, грёбаный Пожиратель!», кто-то отворачивался, делая вид, что не узнал, или просто толкал его плечом.       Малфой возвращался домой в дрянном настроении, напивался остатками отцовского огневиски и до утра жаловался эльфам и портретам умерших родственников на свою дурацкую судьбу.       Но, как оказалось, это всё было не самое худшее, что преподнесла ему жизнь. Попытка немного снять напряжение в борделе Лютного завершилась полнейшим крахом и новым шоком. Девка, которую он купил на ночь, разоралась и устроила скандал, потому что ей стало больно от его прикосновений. Да и сам Драко испытал такую острую боль, словно тот день, когда Пэнси кинула в него проклятый букет, повторился.       Он бросил в шлюху последними деньгами, чтобы заткнуть её ор, и еле аппарировал к воротам мэнора. До дома его донесли верные эльфы. Лекарство закончилось ещё в обед, а он забыл заказать новую партию. Пришлось послать к Грейнджер сову с запиской о помощи.       Грязнокровка, как ни странно, где-то через полчаса прислала ему корзинку с десятком склянок, что спасло его от потери сознания. Но прочитать ответное послание Драко смог только утром. «Малфой, будешь должен. Доктор Грейнджер».       Он выпил ещё одну дозу лекарства и раздражённо кинул бумажку на пол.       Будешь должен… Просто великолепно! Должен Грейнджер. Ага, конечно, поставила на счётчик, чёртова ведьма.       А почему «Грейнджер», а не «Уизли»?       Он задумался. Неужели она так и не стала миссис Рыжий-болван?       Эта мысль почему-то порадовала Драко. Значит, не ему одному пришлось пережить отмену свадьбы. Что ж, гриффиндорка оказалась умнее, чем он думал, раз бросила своего недалёкого дружка.       Размышления как-то плавно перетекли во вчерашний день, и случившееся в борделе Лютного навалилось на него снова. Это было странно, Драко точно помнил, как двигалась его татуировка, словно нападала на продажную девку. Это единичный случай или так теперь будет всегда? Он решил проверить ещё раз.       Но и во второй, и в третий, и в пятый раз шлюхи и обычные ведьмы бежали от него, как от больного чумой. Как только женские пальцы касались его кожи или он касался их, его жуткие татуировки начинали движение, вызывая в теле невыносимую боль, а женщины вопили, что он режет их руками.       Драко чуть ли не рвал на себе волосы. Значит, вот что сделала с ним Паркинсон!       Как он ей тогда сказал: «Любви нет, есть только деньги, секс и удовольствия!» И вот на тебе, Малфой, держи подарок, который отнимет у тебя всё, в чём ты видишь смысл жизни! Стерва превратила его жизнь в ад. Подставила его по всем фронтам. Добила его.       Все его планы сломались к чёртям, развалились, как карточный домик!       Спасибо, «дорогая» Паркинсон!       Разочарование, депрессия, боль — всё это навалилось на Драко.       На дорогих и прославленных лекарей у него не хватало средств, идти к Грейнджер на поклон не хотелось. Как не хотелось и жить… Но Драко не был склонен к самоубийству, а то бы давно уже покончил со своим грёбаным существованием.       Каждую ночь он лежал в своей огромной кровати наедине с собой и думал. Драко снова и снова искал ответы в себе. Что ему делать? Как жить дальше? Кто он? Почему это случилось с ним? Что он делает не так, почему вся его жизнь превратилась в это убожество? Он искал ответы внутри и натыкался на что-то очень неприятное, липкое и мерзкое. Он натыкался на огромную зияющую пустоту. Там, в его душе, не было ничего.       Ничего хорошего.       Серые стены и потолок его старинного дома давили на него. Душили. А татуировки болезненно медленно передвигались по телу, как колючие змеи, заставляя его стонать и снова прикладываться к зелью, горький вкус которого он уже полюбил.       Его жизнь превратилась в унылое убийство времени. День за днём разговоры с самим собой и борьба с болью.       И как сказал какой-то мудрый маггл — самый тёмный час всегда перед рассветом.       Крутой поворот в его жизни произошёл в тот самый день, когда он взял первую книгу из библиотеки с целью сдать её в ломбард.       Прошёл год его невыносимой жизни. Малфой-мэнор выглядел так, будто его ограбили бандиты. На самом деле это сам Драко вынес всё на продажу. Всё, что позволила взять магия мэнора. Книги выносить за пределы дома не получалось, как и картины и кое-какую старинную мебель. Драко отчаянно и долго пытался снять защиту. Его лекарство заканчивалось. Он почти не говорил. Ел так же мало, как и его эльфы. Он пытался справиться сам, но уже не мог. Его терпение, силы и гордость — всё было на исходе.       В тот день Драко снова и снова пытался протащить книгу через ворота, но она искрила и ударяла его по рукам, возвращаясь на место.       Это бесило его до чёртиков. И Малфой психанул, решив напиться на последние деньги. Он забрёл в самый дешёвый бар в Лютном переулке под названием «Хвост дромарога» и сидел там весь вечер с бутылкой какого-то дешёвого пойла. Никто не обращал на него внимания. В своей чёрной мантии, закрывшись от всех капюшоном, он потерялся среди грязных пропойц и старых уродливых шлюх. Драко пьяно размышлял, что уже готов на грабёж и даже убийство. Что судьба словно вынуждает его сойти с правильного пути. Он вспоминал Паркинсон крепким словцом. Ненавидел её, желал ей смерти, а потом так же безжалостно ругал себя за то, что связался с этой дурной ведьмой…       И вдруг светлые волосы и голубые глаза склонились к нему, прерывая ход его лихорадочных злых мыслей:  — Драко?  — Мама? — он спьяну решил, что это Нарцисса, но через миг туман развеялся, и он разглядел её. — Полоумная?       Это была Лавгуд. Он так и не понял, как она оказалась в этом богом забытом грязном местечке. Она была одета, как яркая канарейка, и совершенно не вязалась с обстановкой бара.  — Привет, как дела? — меланхолично спросила Лавгуд, усаживаясь рядом, словно он её приглашал присоединиться к своей грустной вечеринке. — Ты ужасно выглядишь.  — Привет, — хрипло шепнул Драко и допил остатки своей выпивки.       Обычно, когда спрашивают, как дела, не ждут развёрнутого ответа. И Драко не стал бы отвечать, но Полоумная кинула на стол золотую монету и сказала бармену:  — Повторите — мне и моему другу. — Другу? — Малфой сфокусировал взгляд на её бледном лице. — Да, мы же подружимся? — она уверенно улыбнулась.  — Ты либо правда полоумная, либо провидица, — хрипло шепнул он и откашлялся, боль схватила за горло, напоминая, что приближалось время выпить лекарство.       Луна склонилась ближе, чтобы лучше слышать, а Драко резко дёрнулся назад — не хватало ещё её диких воплей, если она нечаянно коснётся его кожи.  — Вот и узнаешь, кто я. Так как же твои дела? — странная блондинка чокнулась с ним бокалом.       Драко не помнил точно, что он ей рассказал и что было дальше. Он был слишком пьян. Малфой очнулся дома в своей кровати, а через подушку от него сидела Лавгуд в той же зелёной куртке, синих джинсах и огромных жёлтых ботинках. Она смотрела на него странным воодушевлённым взглядом.       Малфой хрипло застонал, припоминая наконец, что она вчера выслушала его пьяный бред, а потом дотащила до мэнора. Он пытался к ней приставать, лез целоваться, но это снова окончилось болью, и он упал без сознания.       И вот неожиданная гостья сидит на его кровати и радостно улыбается.  — Я знаю, что делать! — провозгласила Луна, заметив его осмысленный взгляд.  — О нет, Полоумная, что ты ещё придумала? — Драко еле выговорил эти несколько слов, шею нещадно сдавливало. — Кроха, дай воды и лекарство!       В комнате появился малыш-эльф с водой и зельем.  — Отель! — проговорила Лавгуд.       Драко поморщился, сомневаясь в её адекватности.  — О чём ты? Какой ещё отель? — он схватился за стакан и, громко глотая, принялся пить живительную жидкость.  — Мы сделаем из твоего дома отель!       Вода чуть не пошла обратно носом. Драко откашлялся и повернулся к своей новой подруге с озадаченным видом.  — Ты сошла с ума? — прошептал он очень громко. — Замок совершенно непригоден для жизни, а ты предлагаешь организовать отель! После пребывания безносого ублюдка его почистили от тёмной магии и всё! У меня нет денег на ремонт… — Драко нервно стряхнул с чёрной вчерашней рубашки капли воды. — И как ты это себе представляешь? Дорогие гости, приходите в наш отель, вы будете спать там, где спал сам Волдеморт, и есть за столом, на котором убивали грязнокровок?       Лавгуд встала с кровати и подошла к окну. Открыла занавески и взглянула на заросший сад. — Хотя этого стола и этой кровати в замке давно нет… Их сожгла моя мать перед отъездом… — закончил Драко и тяжело вздохнул. Он был уверен: идея была просто бредом этой сумасшедшей, его дом, как и он, скоро совсем зарастёт колючим кустарником и превратится в забытое Мерлином место.  — Я не сошла с ума, — проговорила Лавгуд, её тихий голос грустным эхом отдавался в стенах его спальни. — Вчера, когда ты заснул, я прогулялась по твоему дому и по саду. — Она обернулась. — Немного магии, ремонта и всё получится.       Драко открыл было рот, чтобы поспорить, но Лавгуд продолжила:  — Неделю назад умер мой папа. — Она тихо покачивалась, глядя куда-то вдаль: Драко хмыкнул, но не посмел перебивать её после такой грустной новости. — Он оставил мне хорошую сумму, а в завещании написал, что эти деньги для того, чтобы сделать наш мир лучше. Я хочу помочь тебе, хочу вложиться в твой дом, облагородить сад и сделать тут волшебное место отдыха для магов. У нас в Англии очень мало таких мест. Мягкий климат Уилтшира очень подходит для тихого и размеренного времяпрепровождения. Для прогулок на свежем воздухе… И я нашла за парком красивое озеро. Тут очень красиво. Если сделать всё правильно и по-умному, люди скоро забудут, что было с этим домом раньше и будут помнить о нём только самое хорошее.       Луна говорила очень уверенно, широко раскрыв свои большие серые глаза и улыбаясь. Она смотрела на него с нетерпением ребёнка, желающего поскорее начать игру.       Драко задумчиво потёр лоб. У Лавгуд есть деньги, и она предлагает что-то странное. То, что он никогда не пробовал. Но из чего ему выбирать? У него остался только дом, который он не может продать… Скоро его лекарство закончится, эльфы сбегут, и он либо будет корчиться, умирая от боли и голода на полу своего пустынного замка, либо пойдёт грабить и убивать — чего Драко, естественно, не хотел. Не для того он так много учился и выжил на войне, чтобы снова попасть в тюрьму или быть убитым.  — Да, Драко, не для того… — проговорила Луна, и он с досадой понял, что последнее сказал вслух. — И мне показалось, что этот дом хочет счастья, — продолжила она. — Как и ты.  — Я хочу денег и избавиться от проклятья, — устало прошептал Драко. — Если ты мне поможешь хотя бы с первым, я буду счастлив.       Луна согласно покачала головой. Её глаза загорелись идеей.  — Я всё придумала.       Вот тогда и началось рождение его нового детища — отеля.