Наблюдатель

      Тэна не на шутку размурашило от хриплого голоса, что сначала приказал ему сесть на стул, а после не произносить ни звука. Он видел, как действует на Тэёна, и не понимал, почему тот сопротивляется очевидному тем больше, чем Тэн его дразнит. Вся эта игра в больного привела к тому, что Тэн был готов на стенку лезть. Свои безумные стоны, что рвались из его груди, пока Тэён нежно, но крепко разминал его размякшие мышцы, Тэн оправдывал гиперчувствительностью, хотя на деле стонал от захлёстывающего удовольствия. И если его почти доводили до грани руки Тэёна, то о воздействии остальных его органов он мог только догадываться. Дурацкая шутка, что он провернул с Тэёном, оттрахав при нём своё одеяло, якобы во сне, привела к тому, что теперь Тэн не мог спать укрывшись. Каждое утро он вновь и вновь обнаруживал себя зажавшим несчастное одеяло между ног. Однажды он проснулся от собственного стона, приглушённого закушенным уголком подушки. Наваждение.       Тэн был уверен, что сходит с ума, только не был уверен, когда сойдёт окончательно, возможно, хоть с довольно низкой долей вероятности, но прямо сейчас.       — Я всё никак в толк не возьму, зачем ты себя гробишь на этой работе? — пальцы Тэёна плясали на его плечах, а Тэн изо всех сил кусал губы, чтобы не простонать или не попросить Ли смилостивиться и сжать шею покрепче, так, чтобы Тэн уже не мучался, — У тебя ведь, судя по всему, есть деньги, и я запросил сведения о твоей успеваемости, — Тэн даже глаза распахнул пошире: зачем это? — У тебя очень высокие показатели и рекрутёры вышли бы на тебя и без опыта, что ты тут приобретёшь.       — Может... это... — он плавился от прикосновений и с трудом мог говорить членораздельно, — ради... удовольствия?       — Сомнительное удовольствие, — хмыкнул Тэён, опуская ладони ниже, вычерчивая маленькие окружности вдоль позвоночника большими пальцами. Тэн прогнулся в пояснице, когда руки дошли до неё.       Да, именно так: сомнительное удовольствие. Вот что испытывает Тэн. В одном он не сомневается: он хочет большего.       — А мне нравится, — Тэн сползает бёдрами ближе к краю, прогибаясь ещё больше, и укладывая голову на неудобную спинку.       — Что именно? — голос Тэёна звучит неожиданно хрипло и Тэна тут же обсыпает мурашками, — Тебе холодно? — и он совершает ужасный поступок. Просто чудовищный по отношению к Тэну. Внезапно склоняется и дышит тёплым воздухом на загривок, словно пытается чуточку отогреть. На деле же выжигает из Тэна всё разумное и тот стонет. Тихо, протяжно, с лёгким всхлипом, — Я ведь говорил: ни звука.       От хриплого шёпота на своей шее Тэн готов кончить прямо сейчас и непроизвольно ёрзает, сводя колени, но дурацкая спинка дурацкого стула мешает. От рук, что продолжают мять его спину, от тонких пальцев, что пересчитывают рёбра, Тэн если и не кончит, то кончится как человек, оставшись лужицей подтаявшего пломбира, растекающейся по стулу, полу, тем самым узловатым пальцам. Стань он пломбирной лужей, Тэён бы закрыл глаза и медленно слизал бы его со своих пальцев. Тэн стонет ещё более откровенно от своих мыслей. Он ведь не железный. Он — клубничный пломбир, не иначе. Как ещё объяснить то, что он ощущает: его спины, чуть выше крестца, касается горячий и влажный язык. Ну, если и не клубничный, то точно пломбир, потому что вдоль его позвоночника движется язык Тэёна, слизывая пот и усталость сегодняшнего дня.       — Что ты...? — Тэн задыхается, когда юркий язык на пару с жадными губами добираются до седьмого шейного позвонка и в ход идут зубы, прикусывающие его шею. Тэён на мгновение отрывается от чужой спины и хрипло шепчет.       — Я ведь сказал: ни звука, — ладонь Тэёна скользит по его шее и накрывает приоткрытые губы, — у тебя отвратительно обстоят дела с дисциплиной, — вторая ладонь крепко сжимает его талию, и Тэн, закатив глаза, стонет в руку Тэёна.       Этим сдавленным звуком обоим смывает остатки разума, и Тэён поднимается за спиной Тэна, запрокидывая его голову назад и медленно целуя с привкусом сигарет, кофе, ментола и пота. У Тэна даже слезинка скатывается от того, как это прекрасно. Язык Тэёна скользит между приоткрытых губ, он словно дикий кот на водопое лакает язык Тэна, мягко утягивает его вслед за собой и слегка посасывает. У Тэна сводит шею от того, насколько его голова выгнута назад, но он боится пошевелиться, вцепившись в спинку стула нервно сжатыми пальцами. Тэён выпускает его язык и принимается за губы, посасывая нижнюю, прихватывая верхнюю. Тэн дрожит, упираясь затылком в поддерживающую ладонь Тэёна, пока другая медленно скользит по груди, чуть покружив возле сосков, опускаясь всё ниже и ниже. Рука Тэёна проскальзывает под пояс комбинезона и накрывает пах. Тэну на секунду становится страшно, потому что если Тэён хоть немного сожмёт ладонь, то и правда перемажется, вот только не в мороженом. Впрочем, плевать, пусть знает, до чего довёл бедного Тэна, что готов кончить от одного лишь поцелуя, пусть и такого романтично-развратного. Тэн стонет, толкаясь в чужую ладонь, и кончает от короткого рыка зверя, которому он готов отдать себя на растерзание. Перед глазами звёзды, а в сознании стыд: он, словно мальчик, испачкал бельё от простого поцелуя. Ну ладно, может и не очень простого, но всё же.       — С этим верхтормашным поцелуем будем считать, что ты Питер Паркер, а я ЭмДжэй в мокрых трусишках, — нервно хихикает Тэн, пытаясь скрыть смущение за глупой шуткой, — потому что если бы было наоборот, то можно было бы сказать, что у человека-паука некоторые проблемы с паутинной железой, — Тэён непонимающе хмурит брови, глядя сверху вниз в запрокинутые глаза, а Тэн мысленно бьёт себя по лбу. Как сделать ситуацию ещё более неловкой? Легко! — Теперь, как честный человек, я должен тебе отсосать.       — Что, блять?! — Тэён отступает на шаг назад, и Тэн чуть не летит на пол, лишившись опоры в виде его ладони под головой, благо вовремя крепче хватается за спинку стула.       — Так нечестно: я кончил, а ты — нет, давай помогу! — Тэн, невзирая на тёмное пятно, расползающееся по серой ткани комбинезона, сползает на пол и делает несколько шагов на коленях в сторону Тэёна, — Я могу отсосать! Мне не сложно!       — Блять! Тэн! Остановись! — Тэён с истеричным смехом и загнанно дыша, отступает к двери, нащупывает за спиной защёлку и открывает дверь, выскальзывая прочь, оставляя Тэна стоять полуголым на коленях посреди кабинета.       Как только дверь закрывается, с противным скрипом, словно в замедленной съёмке, Тэн с размаху даёт себе пощёчину.       — Дебил! — щека горит алым, но этого мало, он бьёт по другой так, что даже голова дёргается, — Чёртов кретин!       Теперь обе щеки пунцового цвета, но от этого не легче. Он садится на пол, вытягивая ноги, а по горящим щекам бегут слёзы. Он снова облажался.       "Облажался, облажался, облажался" бьёт по мозгам гулким набатом. Скорбный колокол звонит по очередному шансу на призрачное счастье, что он снова просрал. Тэён вновь сделал первый шаг, нежданно-негаданно, а Тэн снова отпугнул его своей напористостью.       — И обязательно приставать к нему с минетом? — в туалете он пытается оттереться от своей "паутины", насколько это возможно, — Человек-паук, блять! — он с размаху прикладывается лбом к двери кабинки, — Чёрт! Больно! — он едва не хватается за голову, но понимает, что для этого необходимо вымыть руки.       Он толкает дверь и неловко вываливается из кабинки, путаясь в волочащихся рукавах комбинезона. Приглушённый свет над раковинами делает его красные щёки ещё темнее, и Тэн, вымыв руки, включает холодную воду, засовывая голову под низенький кран, надеясь хоть немного остудиться, — утопиться не получится, а жаль. Он отряхивается от воды, и промокает волосы бумажными полотенцами. Не очень эффективно, но лучше, чем ничего. Надо добраться до раздевалки и там нормально вытереться, переодеться в чистое, жаль трусов сменных не носит. Идиот, ну это надо же так! Он снова бьёт себя по голове, выходя из туалета. Свет в коридорах приглушен, а из-за угла слышен шум дрели. Видимо там работает Тэён. Тэна снедает чувство вины за собственный идиотизм и он, понурив голову, тащится в кабинет, из которого как-то вынырнула Сыльги, а за ней и Лалиса.       Тэён и правда работает, прикручивая малюсенькую камеру к потолку. Совсем не такую громоздкую, как они устанавливают в отделе старикашки Хвана.       — Прости меня! — выпаливает Тэн быстрее, чем очередная глупость сорвётся с языка, и это настолько неожиданно, что Тэён чуть не падает со стремянки, хватаясь за сердце.       — Ты чего подкрадываешься?       — Я извиниться хотел...       — Всё нормально, — Тэён возвращается к своему занятию, закрепляя провод под потолком.       — Ничего не нормально, я — кретин, и совершенно не слежу за своим языком, — Тэн нервно крутит рукав всё ещё спущенного комбинезона и смотрит куда-то под ноги, пока Тэён спускается со стремянки. — У меня словно мозги разжижаются, я несу всякую околесицу, когда... — он поднимает взгляд и замирает от пристального взгляда Тэёна, — когда ты... рядом...       — Тэн, — Тэён попытался было остановить его, но он поднимает руку, прося тишины.       — И, может, я потом пожалею о том, что скажу, но я и сейчас себя чувствую по-идиотски, но я просто больше не могу... Я так хочу тебе...       — Отсосать? — фыркает Тэён, стягивая рабочие перчатки.       — Нет! Ну, то есть, и это тоже, но я не об этом... — Тэн набирает воздуха в лёгкие, словно перед прыжком в ледяную воду, и, закрыв глаза, выдыхает, — Ты мне нравишься... Очень... И пусть я для тебя прилипала-ассистент, повёрнутый на оральных ласках, но...       Ему не удаётся закончить фразу, потому что губы сминает ураганом по имени Ли Тэён, и плевать, что им дают женские имена. У его стихии имя мужское, и руки мужские, что крепко сжимают его талию, припечатывая к столу, и то, что прижимается к нему, тоже очень даже мужское. Тэна уносит от жадного поцелуя, от губ, что невесть в который раз за сегодня вырывают стоны из груди плавящими касаниями. У него закатываются глаза, когда губы Тэёна опускаются ниже, прикусывая подбородок, скользя по кадыку к тонким ключицам, оставляя на них алые бутоны.       — Тэ...ён, — вырывается из груди Тэна.       — Лучше, блять, молчи... — Тэён расстёгивает испачканный и мокрый комбинезон Тэна, освобождая его от плена белья.       — Я навёл порядок, как мог, но... — Тэн замирает под прожигающим взглядом.       — Богом клянусь, если ты сейчас же не заткнёшься, я запихаю тебе в глотку свои перчатки, — глаза Тэёна такие тёмные, голодные, жестокие в своём диком желании, что Тэн верит в возможность такого исхода, потому закусывает губу с тихим писком, когда видит, как Тэён стягивает свои штаны ниже, и прижимает колом стоящий член к эрекции Тэна, обхватывая их ладонями. — Целуй меня, — рычит Тэён, начиная резкие движения руками.       Тэн и рад бы целовать, но почему-то получается только издавать невнятные звуки, похожие на писк, и закусывать до крови губы, когда он чувствует руки Тэёна, грубо ласкающие их обоих одновременно.       — Целуй, блять, я сказал, — Тэн отпускает край стола, что сжимал до судороги в пальцах и хватается за голову Тэёна, притягивая для поцелуя. Всё так мокро, всё так громко. Откровенно и пошло, даже то, как Тэн вылизывает чужой рот, что уж говорить про звуки, издаваемые ладонью Тэёна. Тэну немного больно от этой грубой ласки, но жгущее удовольствие компенсирует всё остальное. Тэён упирается лбом во взмокший лоб Тэна и с влажным звуком разрывает поцелуй, тяжело дыша.       — Сплюнь.       — Куда? — Тэн выныривает откуда-то из глубин.       — Чё ты, блять, тупишь? — всегда сдержанный и благонравный Тэён смачно плюёт вниз, туда, где в его ладонях трутся друг о друга их члены, мелькая в быстрых ладонях пунцовыми головками, — Этого мало, — он смотрит в расширенные зрачки напротив с такого близкого расстояния, что у Тэна болят глаза, — я сказал: сплюнь.       С затуманенным взором Тэн пытается набрать во рту достаточно слюны, но она такая вязкая, что на губах остаётся тонкая струйка, мажущая подбородок. Тэён снова начинает свои убийственные движения руками.       — Я...       — Только молчи, — он медленно, широким мазком слизывает блестящую ниточку с подбородка скулящего Тэна.       — Я...       — Блять, заткнись, — рычит Тэён и ощутимо кусает губы Тэна, — молчи, пока я не закончу, — его пальцы, кажется, сейчас душу из бедного Тэна через член вынут. Вынут, изорвут на мелкие клочки и развеют по ветру, — Лучше стони, это у тебя получается лучше, чем чушь нести.       Тэн, запрокинув голову, стонет в голос, и от этого звука Тэён, толкнувшись пару раз бёдрами, кончает в ладони, продолжая двигаться и размазывать по их членам теперь уже сперму.       — Я не могу, — хнычет Тэн, игнорируя запрет Тэёна.       — Всё ты можешь, — он не останавливается, но теперь больше сконцентрирован на Тэне, оглаживая глянец головки кончиками пальцев, — ты просто обязан кончить в мои ладони.       От этих слов Тэна накрывает звенящим в ушах оргазмом, и он, царапая плечи Тэёна, с жалким скулежом кончает, крупно содрогаясь и упираясь лбом в плечо Ли.       — Хороший мальчик, — Тэён целует его в висок, пока он пытается научиться снова дышать.       — Я... надеюсь... ты... — Тэн с трудом сглатывает и немного выравнивает дыхание, — не будешь делать вид, что ничего этого не было?       — Только если ты не начнёшь нести новую чушь, — Тэён гладит его по волосам, прижимаясь щекой к макушке. — Ты просто невыносим, когда рот открываешь в такие моменты.       — А что ты хотел от влюблённого придурка, что встретил своего Принца? — фыркает Тэн, чувствуя как рука в волосах тут же замирает, а сам Тэён словно каменеет, — Эй, ты чего?       Тэн поднимает голову и сталкивается с нечитаемым взглядом. Тэён вздрагивает и отводит глаза.       — Всё в порядке, — он смотрит вниз на свои ладони, — надо вымыть руки и остальное.       Тэён отходит к двери и, аккуратно выглянув, выходит, оставляя Тэна одного в тишине кабинета. Там, где только что было чужое тепло — пустота, и Тэну кажется, что он снова в чём-то облажался.       — Что, чёрт побери, на этот раз?! — он закатывает глаза и плетётся за Тэёном в туалет.