Я залетел

Благотворительный вечер — очень волнительное мероприятие. А особенно оно волнительно, когда с продажи твоей книги деньги пойдут на благо. Дети смогут читать столько, сколько им нужно. И я сделаю в это вклад, стану частицей чего-то важного и нужного. — Господин Ким, прошу Вас поднять с книгой на сцену! — приглашает меня ведущий. Я иду уверенным шагом, но с нежным трепетом внутри. Как же я хочу, чтобы эта книга помогла детям окунуться в прекрасные истории. Пожалуйста, я так этого хочу! Поправляю галстук и уверенно поднимаюсь по ступеням. На меня направлен яркий свет, и я не особо могу разглядеть гостей. Дрожь в руках помогает скрыть моя книга, в которую я вложил не мало сил, нервов и бессонных ночей. Как говорится, пот, смешанный с кровью. В ней моя душа. — Итак, давайте начнем с пятисот тысяч вон, — произнес мужчина, и я поджал губы, готовясь. — Пятьсот тысяч вон, — доносится из зала приятный голос, но я, увы, из-за этого дурацкого софита, не могу разглядеть его обладателя. — Шестьсот тысяч вон! — на этот раз говорила женщина. — Семьсот! — снова тот голос. — Девятьсот! — женщина не хотела сдаваться. — Миллион! — другой голос, гораздо моложе предыдущих. Женщина, которую я смог все же разглядеть, была в красном коктейльном платье и боролась с каким-то юнцом, который все также был вне поля моего зрения. Ставка вскочила до трех миллионов вон. Внутри меня бешено колотилось сердце. Неужели они так сильно хотят мою книгу, которую можно купить в обычном книжном за десять тысяч? Это так цену поднимают мой автограф и пометки? — Семнадцать миллионов вон, — уверенный мягкий голос заставил всех замолчать. Софит навели на покупателя. Мужчина лет тридцати в серебряном платье стоял с бокалом шампанского в руках, жмурясь от внезапного яркого света. Его пухлые губы были розового оттенка, покрытые красивым блеском, а волосы с легкими кудрями мягко уложены назад. — Кто-нибудь будет делать еще ставки или я могу забрать книгу? — мужчина ведет бровью и делает глоток из своего бокала. — Раз уж ставок больше нет, то книга достается очаровательному господину! — заявляет ведущий, призывая всех зааплодировать. — Господин, поднимитесь на сцену! Этот неземной красоты человек всучил какому-то гостю свой бокал и, приподняв подол платья, направился прямиком ко мне. Он смотрел мне прямо в глаза, не моргая, пока поднимался по ступеням, и я тоже не мог моргнуть. Каблуки стучали, рассекая тишину. Его тело источало невероятную грацию, и, казалось, так двигаться просто невозможно, он был поистине великолепен. Все было как в дораме: платье так невероятно струилось, стреляя бликами, не хватало только закадровой музыки и слоу-мо. Как же он был прекрасен в этом платье. Мужчина протянул мне руку, ожидая рукопожатия. Я быстро схватился за чужую руку, чуть не уронив книгу. Такая мягкая. А в глазах можно просто утонуть. Этим я как раз и занимался. — Ваше имя, господин? — прерывает нас ведущий, и этот красавчик отпускает меня, становясь рядом. — Ким Сокджин, — Сокджин улыбается. — Я рад, что смог пожертвовать деньги для такого благого дела. Книги — неотъемлемая часть жизни людей. Благодаря им мы смеемся, плачем, даже путешествуем! Мне бы хотелось, чтобы дети смогли прочитать как можно больше прекрасных произведений, — пухлые губы вытягиваются в милую улыбку. Невероятно. Я слушал, как завороженный. Его голос шоколадной нугой растекался по всему моему телу, даруя спокойствие. Такого я не испытывал уже очень давно. — Книга? — Сокджин ведет бровью, вновь протягивая ко мне руку. Я, не подумав, снова взял его за руку. Из мужчины вырвался смех, который он тут же перенес в кашель. — Не рука Ваша, а книга! Я неловко улыбаюсь и, поклонившись, передаю книгу своему покупателю. Ким Сокджин осторожно, но в то же время элегантно спускается обратно в зал. Организаторы ведь могут дать мне его номер? Я на коленях готов их умолять и купить им вкусный обед, лишь бы раздобыть его номер… Черт, да я все свои деньги ради этого номера отдам… Только спустившись со сцены, я понял, что мне нужно выпить. Я заскользил глазами по залу в поисках официанта. Один из них как раз проходил рядом, на подносе «Мартини». Неплохо. Взяв один бокал, я тут же сделал крупный глоток, успокаивая нервы. Ким Сокджин. Удивительно. Он невероятен. Элегантен, изящен, во взгляде читается твердость характера, но природная мягкость и очарование. Вот черт, как же меня угораздило-то. Я хотел раздобыть его номер, точно. И заполучить его внимание. Было бы куда лучше. Ставлю пустой стакан на поднос официанту, беру еще один и спешу осмотреться. Где он может быть? Уже ушел? Да быть того не может! Нетерпеливо скольжу сквозь толпу, осторожно проходя сквозь огромное множество людей. Вдруг я спотыкаюсь и налетаю на кого-то. Слава Богам, они меня услышали, и падение я предотвратить сумел. Только вот «Мартини» теперь неизбежно облило чужой пиджак. — Ох, мне очень жаль, В… — поднимаю взгляд на мужчину в своих руках. Ким Сокджин. Он схватился руками за мои плечи, а на лице читается удивленный взгляд. — …Вы в порядке? — мужчина моргает пару раз длинными ресницами. — В полном, спасибо, — улыбается Сокджин, и я помогаю ему встать и поправить платье. — Мда… Пиджаку конец… — поджимает он губы, и я протягиваю свой. — Ох, не стоило, но спасибо, — и вновь его чудесная улыбка. — Вы… — мой мозг сейчас напрягся настолько, насколько только возможно. Надо сделать какой-нибудь комплимент, чтобы не показаться дураком. — У Вас чудесное платье, — улыбаюсь я и ловлю ответную улыбку в какой уже раз. — Правда? Благодарю. Не хотите немного подышать воздухом на террасе? Я слышал, там сейчас должны подавать тирамису, — Сокджин указывает ладонью, и я готов пойти за ним куда угодно.

***

— На самом деле эта книга больше философская. Сюжет имеется, но если задуматься над самим смыслом книги, то он больше посвящен размышлениям о жизни. Я больше всего опирался на метафизическую поэзию, только в прозе, — я старался показаться максимально адекватным. И не опрокинуть чужое пироженое. И свой «Мартини». Сокджин, казалось, не понимал ничего совершенно, но ему интересно. Он подпер голову двумя ладонями у подбородка и улыбался. — Я балдею от наших разговоров. Аджосси, ты такой умный, — мечтательно произнес он, а я впал в ступор. Аджосси?! Он меня старше! — Аджосси? Сколько Вам лет? — откровенно улыбался я. А мужчина, вроде как, пришел в себя. — Двадцать девять? А что? — он совершенно не понимал. Я настолько старо выгляжу? — А мне двадцать три, — я уже не сдерживал смеха. Сокджин забавно покрылся румянцем. — Это… Не смейся! Я хен, вообще-то! — не смеяться было просто невозможно. То, как он забавно сжимал губы и хмурился, просто невероятно. Так очаровательно. — Хорошо, хорошо, хен, как скажете, — я поднял руки в примирительном жесте и все-таки опрокинул этот несчастный стакан, благо поймать успел. — А Вы чем занимаетесь? Я Вас не видел раньше на таких мероприятиях. — Ой, отбрось формальности, ради Бога. А меня просто приглашать не хотели, вот и не приходил. Я президент компании «Wirror». Слышал о такой? — я выпучиваю глаза. Тот самый, который всех на раз два отшивает?! Тот самый «демон бизнеса»?! Да его боятся, как огня! — «Wirror»?! Удивительно! Ты очень хороший специалист! — так, главное не показать, что я его боюсь. Я его боюсь? Нет, ни капли. Я его не боюсь. Я его не боюсь. Я его не боюсь. — А я… Меня зовут Ким Намджун, я начинающий писатель. — Начинающий? — губы Сокджина растягиваются в легкой усмешке. — Один критик хорошо отзывался о тебе. — Да, но до этого он несколько других моих книг отчихвостил мама не горюй, — я издаю смешок, делая глоток из бокала. — Мое предыдущее произведение произвело необычайный фурор, хотя написал я его за две недели, особо не задумываясь и не вкладываясь в него. Как это забавно. То, над чем ты работаешь, не покладая рук, вкладываешь всего себя, почему-то не встречается публикой уж очень волнительно. — Я далек от такого, так что не могу ни согласиться, ни сказать что-то в противовес. Но это наверняка не очень приятно, — мужчина кивает. Тут его телефон звонит, и я слышу припев «Move» и голос Тэмина. Ему так подходит эта песня. Сокджин хмурится, когда ответил на звонок. Говорит что-то про количество часов и коробок. Сбрасывает и виновато смотрит на меня. — У меня проблемы на производстве. Прости, адж… Намджун, но мне нужно идти, — он берет со столика мой телефон и просит ввести пароль. — Вот, позвони мне. И только попробуй не позвонить, ясно? — так забавно хмурит брови. И убегает. Словно Золушка в полночь бежит с бала. А я принц, оставшийся с хрустальной туфелькой. Только у меня кое-что круче этой туфли. Его номер. На лице все еще застыла глупая улыбка.