МИКАСА
Утро прошло… мимо Микасы. Едва ли пытаясь сомкнуть глаза за ночь, она безразлично пялилась в потолок ровно до тех пор, пока яркий свет солнца не заставил ее отвернуться к стене. Теперь она безразлично пялилась в каменную стену, периодически лениво моргая. Девушка ни о чем не думала, не пыталась что-то понять и не предпринимала попыток к анализу, а просто смотрела на грубую гранитную кладку. В голове было пусто. Никаких мыслей и ровно столько же чувств. Сильный порыв ветра распахнул окно, грохоча ставнями и впуская в комнату рассветную свежесть. Мелкие бумажки, лежавшие на столе, закрутило в небольшое торнадо, а затем раскидало по всему помещению. И если Микаса даже не вздрогнула, то ее соседка, до тех пор громко сопящая, резко пробудилась ото сна. Саша вскочила с постели и кинулась к проему, сопровождая свои действия отборной бранью. Справившись с небольшим природным катаклизмом, Блауз рухнула обратно на кровать. — Ну и погодка… Самое время для тренировки с УПМ, да, Микаса? — обреченно произнесла она. Аккерман не отреагировала, — эй, ты спишь? — Нет, — коротко ответила девушка, не отрывая взгляда от небрежно отесанных глыб. — Ну и славно, значит, пора вставать и идти завтракать, — Саша смачно потянулась, разминая затекшие конечности. Девушка поднялась, мгновенно оделась, и, хватая банные принадлежности, направилась к выходу. — Эй, — Блауз обернулась, стоя перед дверью, бросив взгляд в сторону подруги, что не подавала никаких признаков активности, — ты идешь? — Нет. — Ладно, не хочешь — как хочешь. Принесу тебе что-нибудь вкусненькое из столовой, — охотница пожала плечами и скрылась за дверью. Хлопок двери. Карканье ворон за окном. Раскатистый смех за стенкой. Шум воды где-то в стороне душевых. Сквозь все окружающие звуки, в пустую голову, словно через глиняный сосуд, прорывается одно лишь слово. Прорывается навязчиво, прогрызая себе путь через полые стенки, настойчиво, торопливо, тревожно звеня гармоничным сочетанием букв. Микаса сдается, даже не пытаясь сопротивляться, пускает его внутрь. «Исчезни. Исчезни. Исчезни…» — теперь пространство заполнено этим приговором от и до. Оно мелькает, пульсирует, гипнотически манит. Провоцирует. Зарождается в голове, проходит через сухую гортань, спускаясь все ниже, и остается где-то в животе, гулом разносясь по всему телу. Отдается на кончиках пальцев, затем эхом собирается в единый ком, и… Микаса вскочила с кровати и, уложившись в пару шагов, достигла уборной. Девушка склонилась над фарфоровым предметом быта и выпустила наружу все скудное содержимое желудка — желто-зеленая мутная желчь растеклась по белоснежным стенкам. Спазм, сковавший тело, не собирался отступать. Аккерман закашлялась в еще одном приступе рвоты, изо всех сил пытаясь остановить этот бессмысленный процесс. Еле заметные капельки пота проступили на бледной коже. Скорчившись, девушка отпрянула от санузла и растянулась на холодном полу. Она небрежно смахнула испарину, пытаясь отдышаться. Боль от судорог не проходила. Пролежав так с десяток минут, Микаса наконец заставила себя подняться. Волоча слабые ноги, она еле добралась до кровати и рухнула на нее, уткнувшись лицом в подушку. Сердце гулко стучало. Разведчице казалось, будто она только что совершила огромный марш-бросок — слишком уж сильно ощущалась усталость. Микаса, едва повернув голову, вновь уставилась в стену и впала в коматоз. Спустя время дверь шумно отворилась. Саша, бодро вышагивая, вошла в комнату, гордо неся в руках пару яблок и стакан черного чая. Впрочем, ее жизнерадостность тут же улетучилась, стоило ей только кинуть взгляд на подругу. — Ты что, так и провалялась все утро?! Эй, Микаса, я тебе поесть принесла! — Блауз, составив завтрак на стол, принялась тормошить разведчицу за плечи, — очнись, амеба! Аккерман неохотно поднялась на кровати, не обращая внимания на резкие движения соседки. Она опрокинулась на подушку, все еще уныло уставившись перед собой. — Тебе нехорошо? Ты заболела? — засыпала ее вопросами охотница, — Микаса, ну же, ответь хоть на что-нибудь! — Нет, — девушка подняла безжизненные глаза, — я в порядке. Только есть я не буду. — Вот еще! — Саша нахмурилась и протянула подруге спелое красное яблоко, — ешь быстро, иначе я в тебя его запихаю, даже не посмотрю, что ты сильнее. — Ладно, — безразлично кинула Микаса, принимая яблоко. Она без особого энтузиазма откусила его и, заставляя себя, принялась жевать. Громко сглотнула, проталкивая внутрь частички сочного плода. — Славно, — Блауз, явно удовлетворенная результатом, кивнула, — какие планы на день? — Никаких. — Значит, сейчас появятся, — девушка деловито уперла руки, и сосредоточенно начала оглядываться по сторонам, — как насчет уборки? — Нет. — Тренировка? Она точно поднимет тебе настроение. — Нет. — Тогда… пробежка до истощения? — Нет, Саша. — Может быть… — Блауз кинула взгляд на письменный стол, — чтение? — она схватила со стола «Вино из одуванчиков». Микаса отвела взгляд — она так и не вернула книгу капитану. — Нет, не сегодня… — девушка покачала головой. — Разговор по душам? — в отчаянии предложила подруга — разгадывание кроссвордов? Хочешь, пойдем начистим кому-нибудь морду? Микаса, ну же! — Нет, я не в настроении. — Чего ты хочешь? Только скажи! — умоляюще взвыла охотница. — Ничего, — Аккерман отложила еле обгрызенное яблоко и вновь улеглась на кровать, накрываясь одеялом, — просто лежать. — Микаса, — предприняла последнюю попытку соседка, — сейчас я уйду на тренировку, но скоро вернусь. Будь добра, придумай к этому моменту нам занятие на сегодня, — девушка направилась к двери, — и не забудь про чай. Разведчица промолчала. Деревянная дверь тихо скрипнула. За окном неистово завывал ветер, донося до ушей едва различимые обрывистые фразы тренирующихся разведчиков. Но Микаса их не слышала — она вновь погрузилась в себя. Однако к этому моменту голова чуть прояснилась, и посему была полна мыслей. Мыслей, которые девушке предстояло обдумать. К вечеру Аккерман очнулась. Затекшие мышцы говорили о том, что девушке даже посчастливилось задремать. Она неохотно потянулась, и, перевернувшись на другой бок, зацепилась взглядом за стол, на котором стоял холодный чай. Микаса взяла дрожащей рукой стакан и большими глотками выпила все содержимое, чуть приподнявшись на кровати. Звонко возвратив стакан на место, она бегло осмотрела поверхность. Вот остывший обед, заботливо принесенный Сашей, блестящее яблоко, заветренная половинка второго и… книга, так некстати попавшаяся на глаза. Микаса подняла ее, задумчиво осматривая. Все-таки придется ее вернуть, перед тем, как… Девушка тряхнула головой. Затем встала с постели, догрызла оставшуюся половину красного плода, оделась и, сунув подмышку том, направилась в кабинет Леви.ЛЕВИ
Аккерман был занят рутинной работой, что накопилась за время отъезда. Он уныло изучал однотипные бумаги, растянувшись на кресле, и пытался уловить в них хоть крупицу здравого смысла. Несмотря на совсем не позднее время, капитана неумолимо клонило в сон. Да, и по правде говоря, чувствовал он себя скверно — весь день его нещадно тошнило, и только красный чай поддерживал его состояние на уровне «более-менее». Тишину прорезал робкий стук в дверь. Леви, не меняя позы, кинул: — Войдите. — Здравствуйте, сэр, — голос Микасы звучал устало. Аккерман обернулся, устремляя взор на девушку. На секунду он замер, пытаясь осмыслить открывшуюся картину. Угольные волосы, доходившие до плеч, были спутаны и растрепаны. Бледное, чуть зеленое лицо немного осунулось, а темные круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Девушка стояла, чуть потупившись, и сжимала в руках какую-то книгу. Неужели это все последствия вчерашней ссоры с Эреном, невольным свидетелем которой он стал? Мужчина отложил документы и поднялся с кресла. — Что-то случилось? — чуть беспокойно спросил он. — Нет, — безразлично покачала головой подчиненная, — я пришла вернуть вашу книгу. Леви недоуменно поднял бровь. — Я одолжила у вас «Вино из одуванчиков», теперь возвращаю, — Микаса протянула том. — Аккерман, ты не перестаешь меня удивлять. Девушка пожала плечами. Леви перевел взгляд на издание. В голове возникла тьма вопросов, но капитану показалось, что сейчас не самое подходящее время, чтобы их задать — очень уж изнуренно выглядела девушка, чтобы над ней измываться. Все же, один из них так и просился: — Прочла? — Нет, нет… — помотала она головой, — как-то не пришлось. — Оставь себе и ознакомься, — мужчина сложил руки на груди, — потом обсудим. Редко кто из солдат интересуется классической литературой. Разведчица задумалась на мгновение, а затем кивнула. — Это все? — Да, — Микаса уставилась в пол, — все. — Тогда можешь идти. — Так точно, сэр, — она отдала честь и направилась к двери. Схватившись за ручку, девушка остановилась, — капитан? — Да? — Леви в напряжении сжал губы, будто ожидая чего-то. — Вчера, если бы я не остановилась, — дрожащим голосом произнесла Аккерман, — вы действительно убили бы меня? — Нет. — Спасибо, — девушка выдохнула и покинула кабинет. Капитан молча ее проводил взглядом. «Тебя — нет, а вот твоего друга — с удовольствием».АККЕРМАН
Полная луна одиноко заглядывала в окно ванной комнаты, ярко освещая деревянный настил. Ее холодный свет, отражаясь от поверхности пола, окидывал все пространство помещения, позволяя досконально разглядеть каждый предмет, что находился тут. Вот ванна, неприлично ледяная на ощупь, рядом — небольшой столик, практически пустой, за исключением опасной бритвы, едва поблескивающей в полутьме, на стенах — пустые полки, соседствующие с такими же пустыми бельевыми шкафами. Все на своих местах, так, как и должно быть в заброшенной западной ванной корпуса разведки. Несмотря на тяжелый день, Леви совсем не хотелось спать — действовал ли так чай или иные обстоятельства было неясно. Время на часах давно перевалило за полночь, но он все так же перебирал отчеты. Порядком уставший от мельтешивших букв, мужчина направил взгляд в окно. Свет луны бил в лицо настолько ярко, что отблески свечей, тихо потрескивающих, по сравнению с ней выглядели жалко. Но мужчину мало волновало отчужденное светило. Что-то было не так. Дрожащая рука потянулась к крану в немой надежде на то, что трубы, подведенные к этому помещению, все еще можно использовать. Цепкие пальцы уцепились за крестовину, пытаясь повернуть ее. Успех — чуть прохладная, но вскоре ставшая горячей, струя начала наполнять ванну. Едва заметный пар, отходивший от воды, начал заполнять пространство. Свет луны завораживающе играл на поверхности жидкости. Капитан поднялся с места, будто в предчувствии опасности. На душе было тревожно. Быть может, ночная прогулка сможет его успокоить? Леви, вновь выглянув на улицу, покачал головой — нет, дело в другом. Точнее, в другой — странный визит мрачной девочки, ее вид, интонации — все это беспокоило его. Почему? Мужчина не знал. Не знал, но чувствовал. Совершенно определенно. Аккерман, застегнув верхнюю пуговицу рубашки, вышел из комнаты. Он направился прямиком в комнату Микасы, которую та делила с Блауз. Уверенные шаги гулко разносились по пустым коридорам. Какая глупость — врываться к подчиненным среди ночи лишь для того, чтобы избавить себя от неприятного ощущения — эгоизм в чистом виде. Быстро достигнув места назначения, Леви в нерешительности замер у двери, собираясь с духом. Наконец, мужчина взялся за ручку и аккуратно повернул ее, бесшумно заглядывая внутрь. Размеренный плеск звучал серым шумом. Вода быстро поднималась. Когда ее уровень достиг середины, хрупкая женская фигура, полностью одетая, опустилась в ванную. Кипяток неприятно обжигал кожу — это было заметно по выражению лица девушки, изо всех сил сжавшей челюсть. Микаса откинулась на спину, пытаясь расслабиться. Койка Аккерман была пуста. Нарочито идеально заправленная, с безукоризненно взбитой подушкой, без единой складки. На столе — книга, что девушка пыталась ему всучить пару часов назад. Леви в безысходной злобе стиснул зубы — предчувствие не обмануло его. Стоило, конечно, разбудить соседку, чей храп разносился по всему коридору, однако что-то подсказывало, что это ничего не даст. Капитан покинул комнату, аккуратно закрыв за собой дверь. Сначала он решил обойти комнаты всех друзей разведчицы, и уже двинулся в нужную сторону. Быть может, она помирилась со своим сводным братом, и теперь… Тогда какой смысл убирать постель? Что-то не сходилось. Это заставляло Леви… нервничать? Какого черта он вообще делает? Тонкие пальцы перебирали бритву, ловко играясь с лезвием. Однако девушка даже не следила за движением руки — ее внимание было приковано к лунному зайчику, который отбрасывала опасная безделушка. Отблеск света скакал по стене, метался из угла в угол, периодически пропадая и появляясь вновь. Эта забава напоминала детство — иногда Микаса баловалась с маминым карманным зеркальцем, развлекая уличных котов. Такое развлечение, как и многие другие детские игры, закончилось слишком банально — в один день девочка просто-напросто разбила посеребренную поверхность. Аккерман метался по корпусу, словно загнанный в угол зверь. Наверняка он уже перебудил добрую половину состава, однако Леви было глубоко все равно на этот факт. Давящее чувство тревоги стучало где-то в груди, и мужчина был не в силах справиться с ним, как бы он этого ни желал. Он обошел почти все места, которые так или иначе были связаны с Микасой — безрезультатно. Дыхание сперло. Капитан остановился у стены и в бессилии оперся на нее. Собравшись с мыслями, девушка крепко сжала основание бритвы. Взгляд ее был полон решимости. Горячая вода больше не обжигала, а дрожь волнения давно прошла. Мокрые пальцы поудобнее устроились на ручке. Голова была чиста от раздумий — Микаса была готова. Острое лезвие коснулось нежной кожи, однако не торопилось начать путь, словно рука, управлявшая им, ждала чего-то. Сиреневая жилка активно пульсировала под холодным металлом. Леви в приступе яростной безысходности отдался внутреннему чувству полностью. Позволил ногам самим принести его к крепкой дубовой двери, позволил ладоням схватиться за латунную ручку, позволил рукам повернуть ее. Мужчина влетел в ванную. Сердце пропустило удар. Стук двери о стену смешался со звоном лезвия, упавшего на пол.