Раздражение.

ЛЕВИ

Градус напряжения падал по мере опустошения зеленых бутылок с алкогольным содержимым. Ребята не на шутку разошлись — даже Эрен периодически вступал в разговор, чему сослуживцы были отчасти даже рады — в конце концов, они даже представить себе не могли, сколько боли он причинил их подруге, а посему все еще считали его своим другом. Капитан, которому весьма надоело шумное общество, был в раздумьях — разогнать компанию, уйти самому или все же остаться — как никак, кто-то да должен контролировать нетрезвых подчиненных. Сам же Леви, как и всегда, умеренно потягивал чай. Когда содержимое очередной чашки подошло к концу, мужчина, не наблюдая признаков явного пьянства и непотребного поведения, а также удостоверившись, что все вино кончилось, аккуратно поднялся с места и двинулся к двери. — Сэр, уже уходите? — неловко окликнул Жан. — Да, — кивнул капитан, не оборачиваясь, — и вам советую не засиживаться. Завтра тяжелый день. — Доброй ночи, сэр! — хором донеслось вслед. Аккерман усмехнулся и покинул гостиную. — Ребята, — заговорщически прошептал Кирштейн, запуская руку под стол, — смотрите, что у меня есть, — юноша извлек на свет несколько полных бутылок. Одобрительные восклицания вперемешку с дружным хохотом наполнили помещение, но, к счастью (или нет), начальник этого уже не слышал. Спалось скверно: пространство кресла казалось огромным, воздух — слишком душным, а свет луны, жестоко бьющий в окно, — излишне ярким. Мужчина то и дело дергался, барахтаясь где-то на границе дремы и бодрствования — было ли дело в слишком плотном ужине, или же причина скрывалась в другом — неизвестно. До чуткого уха донесся звон стекла. Глаза мгновенно окрылись, подчиняясь условному рефлексу — так бывает, когда проводишь детство среди пропойц — привычка всегда быть настороже. Аккерман прислушался: со стороны столовой доносился еле-различимый гомон. Ни секунды не раздумывая, он вскочил с места и мгновенно вылетел из комнаты. Неужели нападение? Черт. Рефлекторно обхватывая нож, что всегда находился на поясе, мужчина несся по коридорам крепости, входя в состояние боевой готовности. Осторожно он приблизился к комнате, звуки в которой стали тише, и прислушался. Доносящийся женский смех заставил капитана убрать руку с оружия. Леви перевел сбившееся дыхание и резко распахнул дверь. Пред ним — сцена, достойная кисти художника. Невменяемо пьяный Жан, еле-сдерживаемый верными товарищами, упорно пытался добраться до хохочущей Блауз, что, стоя в обнимку с Микасой, грубо дразнила его. Впрочем, все эмоции подчиненных мгновенно испарились, едва стоило им обратить глаза к проему, в котором стоял начальник. Холодный хмурый взгляд в немом укоре пробежался по каждому участнику действа — лишь Кони, мирно задремавший за столом, не удостоился такой чести. — Завязывайте, — ледяной тон, наводящий ужас в душах, заставил солдат мгновенно подчиниться. — Да, мы как раз этим и занимаемся, — неловко усмехнувшись, почесал затылок Арлерт, — уже расходимся, сэр, две минуты. — Великолепно, — сквозь зубы произнес Аккерман. — Микаса, а ты помнишь, что с тебя уборка посу-уды? — Саша, хихикая, вырвалась их крепких объятий подруги, — и-ик! — она потеряла опору, запнулась и мгновенно рухнула в руки Жана. — Мы, э-э… — Эрен, подхватывая ноги разведчицы, чуть растерялся, — проводим ее, — обессиленное тело охотницы, уносимое парой верных друзей, скрылось во тьме коридора. — Какая, к черту, уборка? — складывая руки на груди, недовольно пробурчала разведчица, пытавшаяся принять возмущенный вид. Девушку ощутимо пошатывало. — Кони, Кони, — Армин тряс сослуживца за плечо, пока тот не очнулся, нехотя разлепляя глаза, — пошли, спать пора, — Спрингер кивнул, лениво поднялся и, еле перебирая ногами, покинул комнату в сопровождении товарища. Аккерманы остались вдвоем. Микаса, не до конца осознающая происходящее, уставилась на поверхность стола, напряженно пытаясь на чем-то сосредоточиться. Леви, поджав губы, окликнул девушку: — Тебе нужно отдельное приглашение? Марш в комнату. — Не-ет, — эмоционально отозвалась разведчица, качая головой, — я должна прибрать со стола, — неловкие движения лучше любых слов демонстрировали степень ее опьянения. Хватая одну из тарелок, она слишком резко повернулась и, не рассчитав траектории, опрокинула хрустальный бокал. Звон стекла резко прошелся по уху, — ой… — Дай сюда, — мужчина приблизился и грубым движением выхватил предмет посуды, ставя его на место, — завтра уберешься. На сегодня тебе хватит. — Не-ет, так не пойдет, — Микаса потянулась к злосчастному блюду, — никак нет, сэр! — Перестань, — Аккерман ловко забрал желанную вещь. Девушка, как ни странно, мгновенно отреагировала, перехватив его запястье. — Отдайте, — она усилила хват, чуть приближаясь, — пожалуйста. — Ни за что, — солдат покачал головой, чуть усмехаясь. Такое поведение начинало забавлять мужчину. Не успел Леви и глазом моргнуть, как свободная рука подчиненной устремилась к блюду, что он все еще держал. Однако маневр не удался — все же капитан был на порядок быстрее. Он молниеносно отреагировал — женская ладонь оказалась в таком же плену, что и его собственное запястье. Со стороны эта сцена наверняка выглядела комично. — Успокойся, — спокойный тон, призванный привести собеседницу в чувство, лишь больше раззадорил ее. — Не хочу, — дразнясь, выдала Аккерман. Девушка, совершенно не стесняясь, уставилась на его губы. От нее приятно пахло алкоголем и пряностями. Сердце ощутимо дрогнуло. — Успокойся, — настойчиво продолжал мужчина, надеясь, что заветная фраза все же произведет эффект. И она произвела. Только не совсем такой, на который надеялся Леви — разведчица в страстном порыве приблизила лицо, практически коснувшись его губ своими. Капитан, еле сдерживаясь, отвернул голову: — Микаса, — глубоко вдыхая ее запах, произнес он, — не делай того, — мужчина сжал зубы, — о чем пожалеешь на утро. — Не пожалею! — Аккерман обиженно отстранилась, отпуская запястье сослуживца и вырывая собственную ладонь. — Наверняка это может знать только трезвая Микаса, — легкая улыбка — защитная реакция на обиду, — а ее здесь нет. Девушка смерила собеседника холодным взглядом и начала увлеченно убирать со стола. Казалось, что она на мгновение даже пришла в чувство — к сожалению, только казалось. Агрессивное сопение ярко выражало ее недовольство сложившейся ситуацией. Звон хрупкой посуды неприятно бил по ушам. Леви молча принялся помогать в уборке. Заглянув под стол, мужчина, чуть возмутившись, пересчитал бутылки. Вздохнул — едва увидев состояние подчиненных, он подумал, что дело в самом вине, что, возможно перебродило в сыром погребе крепости, однако теперь все стало на свои места. Двенадцать литров спиртного на шестерых — приличная порция. Он покачал головой, недовольно собирая стеклянную тару. Шатающийся силуэт, маячивший впереди, упрямо двигался в сторону кухни. Грохот посуды в раковине — кажется, одним разбитым бокалом не обошлось. Впрочем, невелика потеря — все равно предметы обихода придется докупать. Шум воды и недовольное ворчание. Аккерман вздохнул и, войдя в комнату, произнес: — Иди, пока не разбила еще что-нибудь. Недовольный хмык в ответ. Гордо задрав голову, девушка сполоснула руки и молча удалилась. Леви улыбнулся, едва сдерживая смешок и принялся за дело. Бокалы, тарелки, кружки, приборы — фронт работ впечатлял, впрочем, ничуть не устрашая закаленного в боях с грязью бойца. Уже спустя пару минут он аккуратно поставил последнее блюдо на полку, предварительно стряхнув с него капли воды. Довольный собой, капитан поспешил обратно. Едва сделав шаг в пространство гостиной, в глаза бросилась женская фигура, вальяжно расположившаяся на стуле и поглощающая вино прямо из горла зеленой стеклянной бутыли. Мгновенно оказавшись возле разведчицы, он выхватил драгоценное пойло из ее рук. — Верните! — запротестовала Микаса, пытаясь подняться с места, ощутимо шатаясь из стороны в сторону. — Пить вредно, — тот сурово покачал головой, — откуда ты ее взяла? — Откуда надо… ик!.. оттуда и взяла! — девушка предприняла неловкую попытку дотянуться до капитана, — отдай… ик!.. те. — Это мы уже проходили сегодня, — Аккерман, открыв входную дверь, что вела на улицу, безжалостно вылил содержимое на землю. — Целоваться не хочет, пить… ик!.. не дает, — захныкала подчиненная. — И каким фактом ты опечалена больше? — насмешливый, с ноткой издевки тон, привел Микасу в замешательство. — Никаким, понятно? — она тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями. Выходило скверно. — Аккерман, — Леви скептически сложил руки на груди, — если судьба будет к тебе добра, то к завтрашнему утру этот вечер останется в твоей памяти чистым листом, — сарказм принял ласковый оттенок, — но, если чуда не произойдет, то, боюсь, ты будешь обречена на вечные муки совести за все непотребства, что вытворяешь. — Мне все… ик!.. равно, — разведчица насупилась. — Пошли уже, — капитан неторопливо двинулся к двери в коридор. — Не пойду, — девушка вновь икнула, — не хочу. — Ты упряма, как баран, — Аккерман развернулся, приблизился к девушке, и, безапелляционно хватая ее за талию, легко закинул на плечо, — это немного утомляет, — он вздохнул, подавляя слабое сопротивление — для приличия Микаса попыталась вырваться. — А меня… ик!.. нисколечко, — она обмякла, вверяя себя в надежные руки. Мужчина неторопливо донес груз до комнаты, бережно опуская его на пол. Впрочем, пьяное тело вовсе не собиралось уходить — Микаса мгновенно повисла на шее капитана, утыкаясь ему в грудь. — Давай, Аккерман, — Леви покачал головой, — пора на боковую. — Не хо-очу, — собеседница скорчила мину, зевнула, а затем неохотно отпустила начальника и подошла к двери. Схватилась за ручку, приоткрыла дверь, делая шаг в пространство спальни. Замерла, будто прислушиваясь, и неторопливо отступила обратно в коридор. Устало прислонилась к стене, медленно сползая по ней. — В чем дело? — подняв брови, поинтересовался офицер. — Я не пойду туда, — сонная девушка равнодушно покачала головой, закрывая глаза. — Почему? — капитан сел на корточки, расположившись напротив. — Саша там с кем-то из ребят, — Микаса махнула рукой, устраиваясь поудобнее, — я тут посплю, не переживайте. — С чего ты взяла? — Там, — она снова зевнула, — два дыхания. Леви поднялся с пола и, прижавшись к деревянной поверхности, прислушался. Действительно. Из комнаты доносились два едва различимых звука — храп Блауз и громкое сопение… кого-то. Мужчина недовольно хмыкнул. Нашли время. Офицер перевел взгляд на задремавшую Аккерман — придется сделать по-другому. Вновь аккуратно взвалил ее на плечо и направился в сторону собственной спальни, мысленно посылая сотню проклятий в адрес нерадивой соседки и ее ухажёра. В крепости стояла долгожданная, блаженная тишина, которую нарушил еле различимый скрип двери. Капитан нежно опустил Микасу на постель, изо всех сил стараясь не нарушить ее хрупкий сон. Вздохнул — то ли от облегчения, то ли от недовольства. Накинул плед, которым предпочитал укрываться сам, и устало рухнул в кресло. Тяжелый сон мгновенно накрыл его.