Интеграция душ

      Итак, у меня есть примерно тридцать минут, прежде чем в Визенгамоте хватятся министра. За это время мне нужно найти Амбридж и выяснить местоположение медальона. Времени не то чтобы мало, но сроки очень сильно поджимают. Однако сейчас нужно вести себя настолько обычно, насколько на это вообще возможно для здоровенного негра в национальной одежде, находящегося в Великобритании. Еще, будто бы мне на зло, в коридоре происходила суматоха по поводу подготовки к слушаниям в верховном суде; люди вышли из своих кабинетов и создавали что-то вроде толкучки людей в Атриуме. Это очень раздражало и заставляло нервничать меня еще больше. Более раннее обнаружение «спящего» министра мне нежелательно. Новоиспеченный глава магической части Англии хоть и забыл о том, кто к нему приходил, но факт стирания памяти и применения сонных и парализующих чар установят быстро, и тогда поднимется тревога, которая уж точно позволит ускользнуть Долорес Амбридж из моих рук.       Спустя несколько минут, я наконец добрался до деревянной двери с заветной надписью: Долорес Амбридж – первый заместитель министра магии. Я легонько постучал по двери несколько раз и открыл ее. Передо мной предстала сюрреалистичная картина. Кабинет был в отвратительно-розовых тонах: все стены были в светло-розовой плитке на окнах висели кружевные шторы все того же отвратного цвета. На стенах же висели коллекционные тарелочки с изображениями десятков кошек, которые были декорированы цветастыми тканями, огибающими посуду. Однако мой взгляд остановился на человеке, занимающему место в центре комнаты – Долорес Амбридж, восседающей на своем министерском стуле. Она обратила на меня внимание и подняла свой взгляд на мое лицо. Ее и без того не самое красивое лицо исказилось мерзкой улыбкой из белоснежных зубов после того как поняла то, кто перед ней и что за бумаги находятся у него в руке.       – Не думала, что охранник самого премьер-министра магглов будет исполнять обязанности секретаря министра Скримджера. – сказала она, протягивая свои руки после того, как я приблизился к ее столу.       На ее реплику я ничего не ответил, лишь протянул ей пачку документов своей правой рукой. Левой же я приготовился использовать боевую кобуру, чтобы обезвредить эту жабу. Щелчок и, пару секунд спустя, на перевернутом стуле уже лежала омерзительного вида женщина с ошарашенным взглядом, отпечатавшемся на ее лице в последний момент. Я уже рассчитывал, что мне придется идти путем легилименции и пыток, чтобы узнать то, куда та дела медальон, но дело оказалось куда проще. Я не с проста почувствовал веяние темной магии от этой женщины, и поэтому предполагал, что она имела тесный контакт с крестражем. Но я и подумать не мог, что эта дура захочет по собственной воле носить его на собственной шее под мерзким розовым свитером. Цепь медальона явственно виднелась на открытой шее Амбридж, так что я тут же сорвал его с нее и начал любоваться плодом моей удачи. Невероятно! Столько усилий и подготовки, готовность вломиться хоть к гоблинам, но я и представить себе не мог, что эта женщина принесет мне, по сути, на блюдечке крестраж Темного Лорда. Он был именно таким, каким я его запомнил, когда видел его в первый раз в пещере инферналов. Я тут же почувствовал давящее чувство в голове в районе висков – значит это точно он; это было то же чувство дискомфорта и потерянности, что и в пещере. Негативное воздействие крестража можно немного нивелировать, используя окклюменцию, но это не панацея – даже в таком случае эффект будет. Немедля ни секунды, я поместил медальон в кошель с незримым расширением. Я снова посмотрел на замминистра, которая смотрела на меня изрядной долью страха. Еще бы! Кто бы не испугался потери столь драгоценной вещи, которая хоть и не вредила ей, но крепко-накрепко ментально привязывала к себе все эти дни, когда Долорес носила его на себе. А может она больше испугалась здоровенного негра, который направил на нее свою палочку?       Так или иначе, мне медальон я получил, но с Амбридж нужно что-то делать. С одной стороны, ее стоило поблагодарить за то, что она так любезно сократила мне поиски артефакта и оставила опасную вещь при себе, чем я и воспользовался сейчас. С другой стороны, замминистра в перспективе очень неприятная переменная. Даже если я сейчас же сотру ей память, то она, возможно, с ее то взглядами и политикой, продемонстрированной в Хогвартсе, может вступить в ряды моих противников. А это замкнутый круг, так как мне снова придется с ней разбираться, если та опять станет помехой. Как агент под Империо она была бы бесполезна, ведь все сразу бы обратили на изменение поведения такой «выдающейся» личности. Поэтому стоит избавляться от назойливой жабы. За то, что она устроила в Хогвартсе, легкой гибелью она не отделается. Я снова достал кошель с расширением пространства и достал оттуда пурпурную мантию, схожую по цвету с любимым цветом замминистра. После этого я снял с Амбридж Петрификус и наложил на ту Силенсио, тем самым, не дав ей раскрыть и рта.       – У меня для вас подарок, мисс Амбридж. – сказал я, уже шевелящейся на опрокинутом стуле, женщине и активировал мантию-душилку. – Я хотел преподнести его для моей кузины, но не знаю, убью ли я ее раньше того момента, прежде чем смогу преподнести семейный подарок. Во всяком случае, испытаем его на вас, а то вдруг не сработает.       Как только я закончил говорить, мантия приступила к исполнению своей целевой функции – «бережному» воздействию на дыхательную систему неугодного ей существа. Если в случае Флетчера мантия-душилка работала на свою неполную мощность, но организовало ему в короткий срок дефицит кислорода, то можно представить то, что произойдет с Амбридж, на которой возможности мантии будут задействованы в полной мере. Честное слово, зрелище не для слабонервных. Поэтому, пока мантия выполняла суд над замминистра, я начал искать что-нибудь полезное в ее кабинете. По прошествии нескольких минут, я не обнаружил ничего интересного из всех ее бумаг и расистских книг о расовом превосходстве чистокровных над магглами и магглорожденными. Если эта женщина и хранила где-нибудь важные переписки и интересные документы, то они должны быть хорошо спрятаны. Мне не оставалось ничего другого, кроме как ослабить силу мантии и дать Амбридж еще пару минут на массаж шейного отдела, прежде чем я смогу с помощью легилименции выяснить резко заинтересовавшую меня информации. Одно вербальное произношение, минута на обход ослабленных щитов окклюменции и вуаля – я знаю, где находится письма, связывающие Долорес с Пожирателями смерти Яксли и Эйвери. Я осмотрел стену с тарелочками с изображением кошек и нашел взглядом нужную мне. Используя невербальное Акцио, и я смог получить в руки небольшой сейф, замаскированный под безвкусный элемент декора.       Услышав резкий хруст и осознав наступившую тишину, я, развернувшись в сторону входной двери и притянув к себе пурпурную мантию, отправился на выход из кабинета покойной заместительницы министра магии, Долорес Амбридж. Тут я заметил, что эффект оборотного стал пропадать: у меня начинали светлеть кожа и расти волосы. Я тут же остановился и задумался, ведь у меня оставалось около десяти минут, прежде чем обнаружится пострадавший министр. Затем найдется свидетель из той многочисленной толпы, находившейся в коридоре, который сообщит, что видел некоего Кингсли Бруствера, выходящего из кабинета Скримджера. Отсюда следовало, что светиться в облике афроангличанина смысла дальше не было. Поэтому стоило дождаться снятия эффекта оборотного и сделать кое-что другое.       К тому моменту, когда оборотное утратило свою силу, я уже переоделся в старый костюм отца довольно приличного покроя, который раздобыл в конспиративном жилище Флетчера. Мне следовало только немного изменить свои черты лица и добавить небольшую бородку, чтобы внешне увеличить мой возраст. Для этого я использовал трансубстанциальную трансфигурацию. Эффект оказался потрясающим – я стал почти полной копией своего покойного дядюшки Альфарда Блэка. Хотя чего удивляться; подобными заклинаниями можно даже превратить человека в хорька. Но все же мой случай был немного другим. Для точечного изменения внешности требовалась большая концентрация и отличное знание черт лица того, на кого ты хочешь быть похожим. Именно поэтому я и выбрал дядю Альфарда - одного из самых близких мне когда-то людей. Однако для завершения его образа мне не хватало одной детали – его любимой алой мантии. Алой у меня не было, но была пурпурная, которую я тут же надел, и отправился на выход в сторону лифта.       К моему удивлению, перед лифтом меня ожидал лже-Уизли, который, конечно же, меня не узнал. Судя по его выражению лица, он скорее пытался рассмотреть проходящих мимо людей на предмет наличия драгоценностей у оных, нежели пытался увидеть лже-Бруствера. Проходя мимо него, я сделал вид, что случайно столкнулся с ним. От неожиданного столкновения, он потерял равновесие и упал на пол, отчего заматерился на понятном лишь ему одному диалекте английского.       – Ты че творишь, урод! – вскипел лже-Уизли. – Какого хрена ты уперся в меня, когда здесь куча свободного пространства.       – Простите, пожалуйста, мистер Уизли. – сказал я очень знакомым тому голосом, отчего последовало быстрое узнавание. – Я хотел бы загладить свою вину за это. ВЫ не против, если я оплачу обед и составлю вам компанию.       – Не против...

***

      – Так, как ты умудрился разграбить отдел конфискации, Назем? – спросил я у Флетчера, в очередной раз скривившегося от такого сокращения его имени.       Он все еще был в образе лже-Уизли, а я по-прежнему изображал дядю Альфарда. Находились мы в баре «Дырявый котел», закутавшись в мантии и отпивая прекрасный бренди английского производства.       – Да никак, – ответил мне Наземникус. – Над их уровнем безопасности посмеялся бы даже первокурсник-магглорожденный. Достаточно было обычного Конфундуса, чтобы держатель ключей не вспомнил о моей просьбе открыть хранилище, и вещдоков как не бывало.       – И тебе не совестно, что ты подставил Артура?       – Чихать я на него хотел! Этот идиот мне задолжал полторы тысячи галеонов после того, когда решил, что сыграть в карты со мной – это отличная идея. Я тогда из-за своего выигрыша поверил в успех и проиграл все мои и деньги Уизли Йозефу Окхарту, да и еще должен остался! Так что с рыжим все вполне справедливо.       – А ты жесток... - с сарказмом протянул я.       – Сам-то не лучше. – проворчал опытный шулер. – Не ты ли убил ту Амбрич. Нет, ты пойми, мне ее не жаль, но немало ли ты шума вызовешь, убивая высокопоставленных чиновников? Ты же и без ее смерти получил то, зачем пришел в министерство.       – Амбридж, Назем, – поправил его я, на что тот опять скривился. – Это был риск, да. Но он того стоит. Смерть первого замминистра возможно сможет всколыхнуть режим Скримджера, и они наконец возьмутся за реальные дела ввиду такого прецедента. Мне бы не очень хотелось, чтобы правительство до самой своей кончины представляло жалкое зрелище грызущихся друг с другом бюрократов. Так они хотя бы проиграют не столь позорно.       – О, так ты не веришь в их победу над Пожирателями? – спросил он, скорее утверждая очевидное. – Уж не задумал ли великий Блэк в будущем присоединиться к Тому-кого-нельзя-называть?       – Поражение министерства очевидно для всех. – ответил я. – Оно слабо и разобщено. Судя по письмам, прошу заметить, теперь уже покойной Долорес Амбридж, нынешний состав министерства наполовину прямо или косвенно поддерживает Темного Лорда, а четверть находится под Империусом. Остальные преданы министру, но и у них все плохо – коррупция и все та же разобщенность. Так что я не верю в их победу. Особенно после смерти Дамблдора. А что до присоединения к Темному Лорду, то это не твое дело, Назем.       В этот момент к нашему столику подошла официантка и мне пришлось снять чары приватности, чтобы она смогла к нам подойти. В этот момент я обратил внимание на посетителей бара, у которых в разговорах фигурировало в основном всего два слова: министерство и убийство. Как только официантка ушла, разговор продолжился:       – Так что делать дальше? – вновь спросил Флетчер. – Я помог тебе и сделал все, что смог, так что неплохо было бы избавить меня от Обета.       – Делай что хочешь, – обрадовал было я его, но тут же разочаровал. – До тех пор, пока я вновь с тобой не свяжусь. Поэтому рекомендую тебе залечь на дно на некоторое время. И ради Бога, не продавай эти подделки из отдела Уизли сразу на следующий день. Поверь мне, лохи никуда не денутся, а вот твоя жизнь может и оборваться. И заляжешь ты уже на дно Темзы, возможно даже и при моем содействии. На это разочарованный Флетчер только кивнул.       – Насколько я знаю, планируется операция по вывозу Гарри Поттера из дома своей тетушки. Вот и жди того момента, пока тебя не позовут. Как только все закончится, расскажешь мне о случившемся, если тебя, конечно, не убьют.       – А ты разве не будешь в этом принимать участия?       – Своих дел по горло. – ответил я. – У меня, в отличие от Поттера, нет группы поддержки в виде ордена так называемых «светлых». Кстати об ордене, я хотел бы дать тебе задание напоследок. Ты должен незаметно доставить Бруствера и Уизли в «Нору» рыжих. И оставь их при всех вещах, которыми они обладали до того, как встретились с нами. Это приказ, Назем, так что без спекуляций.       – Понял... – ответил Флетчер.       – Ну раз «понял», то не смею тебя задерживать, Назем. – сказал я, уже вставая со стула.       – Подожди. – сказал мне он, прежде чем я развернулся. – Почему ты вечно меня называешь «Наземом»?       – На русском это слово означает навоз.