Замутить с Изуку: миссия невыполнима

– Ну, ну, как все вчера прошло? – Аояму разрывало от нетерпения. Новый учебный день. До звонка ещё есть пара минут. Момо с Югой сегодня пришли в школу вместе и сразу же подлетели к Шото, заваливая ее вопросами. Тодороки только глупо моргала, не зная, какой вопрос первостепеннее. – Ну… э… нормально… – девушка неуверенно пожала плечами. – Ты извинилась? – уточнила Яойорозу, нахмурившись. – Ну… извинилась, – протянула Шото. – А Мидория-кун что? – Ну… он сказал, что не злится, – неуверенно проговорила Тодороки, поджав губы. После вчерашнего у нее на душе остался какой-то непонятный осадок. Вроде и радость, что с Изуку они наконец поговорили, а вроде и беспокойство, страх, что она сделала что-то не то. – О, это уже хороший знак, – кивнула Момо. – А что ты сказала? – Ну… сказала, что не хотела его обидеть, попросила забыть, что я там ляпнула. Он сказал, что не обижается. – Это хорошо, – Яойорозу улыбнулась, внимательно глядя на подругу. – А потом что произошло? Ты же не сделала только хуже? – Нет, – Шото дернула плечами. – Мне показалось, что всё прошло хорошо. Разве что… – она поджала губы, – он выглядел так, будто ему не очень комфортно… – растерянно заметила альфа. – Ничего-ничего, извинилась, уже хорошо, – махнул рукой Юга. – Сегодня у нас физкультура. Пока будем переодеваться, я аккуратненько у него спрошу об этом, – пообещал он. Тодороки удивленно моргнула, вопросительно на него посмотрела. – А тебе не сложно? Ты думаешь, он не подумает ничего странного? – нахмурилась она. – Пф, конечно, нет, – фыркнул Аояма. – Сам мне всё расскажет, не сомневайся. Я же не буду, как ты, всё в лоб спрашивать, – захихикал он и убежал к своей парте: в класс вошел учитель. Шото вздохнула. Она и не думала никогда, что ей в какой-то момент жизни станут интересны омеги и отношения… Тем более, не думала, что будет нуждаться в помощи этих двух. Они сами встречаться начали чисто случайно. Если бы всё не сложилось удачно, то весь класс наблюдал бы их Санта-Барбару ещё очень долго! Чем они могут помочь? Но все тревожащие мысли вылетели из головы, когда Тодороки увидела Изуку. Он спокойно сидел за своей партой, лениво перелистывая страницы учебника. Первый урок – иностранный язык, на котором многие в наглую спят. Когда нет контрольной работы, то учитель сильно не пристает. Омега выглядел уставшим, наверное, плохо спал. Альфа, глядя на него, непроизвольно улыбнулась, подперев голову рукой. Мидория был до невозможного красивым в свете солнца из приоткрытого окна. Ветер путал его кудрявые волосы и разносил его аромат по всему классу. Шото чувствовала, как во рту от сладковатого привкуса собирается слюна, мысли расплываются, собрать их в кучку не получается. Да и не хочется… – Тодороки, Тодороки! Что с тобой, неужели не знаешь ответа? – послышался надоедливый высокий голос. Альфа вздрогнула, подняла глаза на преподавателя. В первый момент ей казалось, что зовут не ее. Нет, ее. Мужчина-бета средних лет навис над ней, недовольно хмурясь. Его очки сползли на краешек длинного носа. Шото вздохнула, глянув в учебник. На английском можно было спать, но до поры до времени. Иногда этому полоумному бете что-то било в голову, и он начинал дрючить учеников, разговаривать с ними по-английски. Многие откровенно не слушали, кто-то ничего не понимал. Тогда он начинал обращаться к ученикам по отдельности. – Ну, вы собираетесь ответить? – недовольно поинтересовался учитель. Тодороки покачала головой. Учебник был открыт. Но явно не на той странице. Она была слишком поглощена любованием красивого, чтобы отвлекаться на всякую ерунду. Этот излишне высокий голос лишь выводит ее из равновесия. – Я не знаю ответа, – спокойно проговорила альфа. Своего незнания она совершенно не стеснялась. – Ох, чем же вы занимались всё это время? – нахмурился преподаватель. – Позвольте-ка, – цепкими пальцами подцепил тетрадь Шото. Многие одноклассники обернулись: Тодороки редко ссорилась с учителями, чаще выполняя всё на отлично. – Та-ак! Вы ничего не соизволили написать? – недовольно заметил учитель. Альфа равнодушно пожала плечами, мол, да, и что? От ее спокойного, даже равнодушного выражения лица бета начал зеленеть лицом. – Ну, и чем же вы занимались? – едко поинтересовался он. – Смотрела, – без запинки отозвалась Шото. – И на что же? Что может быть важнее урока?! – учитель навис над ней, кривясь. Такое неуважение к своему предмету и хамство выводило его из себя. – На Мидорию, – негромко сказала Тодороки. Весь класс взорвался хохотом. Изуку, услышав свое имя, резко обернулся, удивленно уставившись на одноклассницу. Его щеки медленно покрылись румянцем. – Я настаиваю, чтобы вы остались сегодня после уроков! – бросил бета, положив тетрадь на место, и спокойно, будто ничего не было, продолжил вести занятие. Но ученики ещё пару минут весело хихикали, перешептываясь. Момо, наблюдавшая за всей этой сценой с соседней парты, покачала в шоке головой. – Ты чего! – шикнула она на подругу. Та удивленно подняла на нее глаза. – А что? – Что ты ляпнула? – Только правду… – Тодороки в недоумении пожала плечами. Яойорозу вздохнула, закатив глаза, и уткнулась в свою тетрадь. Шото несколько секунд растерянно на нее смотрела, а после перевела взгляд на Изуку. Тот будто только этого и ждал: обернулся, нахмурился, немного обиженно посмотрел на альфу. Та удивилась. Ее хватило только на то, чтобы неуверенно улыбнуться. Мидория растерянно смотрел на ее кривую улыбку несколько секунд, а после решил отвернуться, уткнувшись в тетрадь. Он явно очень серьезно относится к учебе. Урок закончился незаметно. Несмотря на недовольство учителя, Тодороки не стала пытаться вникнуть в тему урока и начать что-либо записывать. Не видела в этом особого смысла. Прозвенел звонок, все вскочили со своих мест, разбредаясь кто в коридор, кто по классу. Шото не сдвинулась с места, даже позы не сменила. Всё так же внимательно наблюдала за Изуку. Это доставляло ей какое-то необъяснимое удовольствие. Омега, кажется, на протяжении всего остатка урока чувствовал ее взгляд на себе, но виду старался не подавать, лишний раз не оборачиваясь. На перемене он вышел в коридор. Тодороки проводила его взглядом и вздохнула. К ней сразу же подскочил вечно жизнерадостный Юга. Облокотился на ее парту, выпятив задницу. Яойорозу это явно не понравилось, но она ничего не сказала, лишь поджав губы. – Ну, зачем ты это ляпнула? – весело спросил Аояма, еле сдерживая хихикания. – Что ляпнула? – удивилась Шото. – Что смотришь на него, – закатил глаза Юга. – Во-первых, этого старика, – качнул он головой в сторону двери, куда ушел учитель, – лучше не злить. Во-вторых, что теперь Мидория-чан будет думать? Поймет, что нравится тебе, – он хихикнул. – Или ты того и добивалась? – Ничего я не добивалась… – Тодороки пожала плечами. – Он меня спросил – я ответила. – А промолчать нельзя было? – вздохнула Момо. – А зачем? – Ну или хотя бы соврать? – фыркнул Аояма. – Зачем? – повторила удивленно Шото. – Это бесполезно, – устало повесил голову Юга. – Ладно, ещё пару уроков, а после физ-ра. Ты, главное, не сморозь ничего до этого времени. Я бы на месте Мидории-чана уже такого бы напридумывал! – покачал головой омега. Тодороки кивнула головой. – Хорошо, – только и сказала она. Последующие два урока, как и договорились, даже и не думала ни с кем заговаривать. Лишь всё так же встревоженно наблюдала за Изуку. За его действиями, улыбками, за тем, как он с кем-то разговаривает, отвечает на учительские вопросы, как что-то пишет. Омега непроизвольно притягивал ее взгляд, Шото не могла с этим ничего поделать. – Пойдем-пойдем, – поторопила ее Момо, когда они направлялись в физкультурный зал. Тодороки двигалась не спеша, не желая никуда торопиться. – Да-да… – она скучно вздохнула. Аояма убежал вперед, чтобы поговорить с Изуку, воспользовавшись переодеванием. Поэтому Яойорозу осталась одна и донимала Шото. – Чего ты такая не расторопная? Мне казалась, когда влюбляешься, изнываешь от нетерпения, вся такая ходишь, мм… не знаю, воодушевленная, что ли. А ты… – торопливо проговорила Момо. – А я? – Тодороки удивленно на нее посмотрела. – А ты… как всегда… – Яойорозу вздохнула. – Сонная какая-то, ленивая, что ли. – Спать хочу, – Шото дернула плечами. – А чего ты такая энергичная? Не понимаю. От Аоямы-куна переняла? – улыбнулась уголками губ она. Момо неопределенно качнула головой. – Ну… может быть… – протянула она и хихикнула. – Честно говоря, я сама себя не узнаю! – призналась девушка. – Вечно была такая спокойная, рассудительная, а тут… мы недолго встречаемся, но общением с ним меня так круто меняет, – она непроизвольно улыбнулась. Тодороки с некоторой радостью посмотрела на подругу. – Думаю, это хорошо, – негромко сказала она. – Да? – Да… ты… стала такая жизнерадостная, хотя это скорее присуще омегам, – тихо проговорила Шото. Немного неуверенно, в своей обычной манере. Момо улыбнулась. – Если ты так говоришь, то я спокойна, – весело сказала она. – Мои родные сильно удивляются моей оптимистичности. Сама не понимаю, как так получается! – Всё просто, – тихо сказала Тодороки, поднимаясь по лестнице. – Аояма-кун очень энергичный, излишне. Он как… батарейка, что ли, – спокойно сказала она. – Из него так и льют реки уверенности, силы и… самолюбия. – Ты, как всегда, прямолинейна, – вздохнула Яойорозу. – Вот он и заряжает тебя своей энергией, – закончила Шото. – Прямолинейность – это плохо? – удивленно спросила она. – Мне казалось, хорошо… – Зависит от ситуации, – пожала плечами Момо. – Иногда хорошо, иногда плохо. Мы с тобой подруги, я не обижусь, что ты не скажешь. Но посторонним людям ничего двоякого лучше не говорить. – Хм… – Тодороки задумалась и медленно кивнула. – Что ж, я запомню. Они поднялись в раздевалку. В воздухе висела смесь множества тяжелых запахов. Кто-то опять закрыл окно! Шото поморщилась, недовольно подумав, что альф определенно нельзя собирать в одной раздевалке. Помещение на века сохранит в себе тяжёлый запах. Она с завистью подумала, что в раздевалке омег аромат наверняка значительно легче. Яойорозу будто прочитала ее мысли и проговорила: – Ой, ну ничего. У омег, наверное, как парфюмерная! Тоже, небось, дышать нечем. Концентрация приторности такая, что в обморок упасть можно! – О… – Тодороки неуверенно кивнула. – Наверное, ты права… – протянула она. – Так не хочется никуда идти, – вздохнула Момо и присела на лавку, потягиваясь. – Ага… – согласилась Шото. Яойорозу расстегнула рубашку, сняла ее, потянулась. Стянула майку, повесила на крючок. Шото удивленно на нее посмотрела. Момо, поймав ее взгляд, пожала плечами и, вздохнув, сказала: – Ну да, я не ношу лифчик. – Почему? – Тодороки склонила голову набок. – А толку-то? Я же альфа, грудь у меня всё равно плоская, – отмахнулась Яойорозу. – Я, к тому же, часто делаю подтягивания на тренировке. – О… и что? – Ну, говорят, от этого грудь уходит, – Момо пожала плечами. – Недавно кровь сдавала на гормоны, ну, нужно было для справки. У меня, говорят, тестостерон под верхнюю границу нормы, – рассказала она. Шото кивнула. – Бывает такое, – неуверенно протянула она. – Ага… подростковый возраст, и все дела… – пожала Яойорозу плечами. – Ох, – она огляделась по сторонам, нахмурилась, заглянула в свой рюкзак. – Черт, у тебя нет резинки для волос? А то мне одной не хватает, она сползает, а вторую я забыла… – девушка глянула на подругу. – Ой, ну да… у тебя-то, конечно, нет. С такими-то волосами… Тодороки чуть виновато пожала плечами. Недавно она ходила в парикмахерскую, снова подстриглась. Волосы за три месяца успели отрасти и лезли в глаза, поэтому она подстриглась. Как и в прошлый раз, сильно коротко. Парикмахер предлагал на затылке и висках волосы полностью сбрить, но Шото отказалась, решив, что и так хорошо. – У меня их вообще нет, – призналась Тодороки, пожав плечами. – Я в жизни длиннее каре волосы не носила. А со средней школы всегда не длиннее пяти сантиметров на макушке, – рассказала она. Момо кивнула, оглядываясь. – Ребят, у кого есть резинка для волос? Их класс не славился длинноволосыми. На нее недовольно глянул Бакугоу, Шоджи и Хагакуре только пожали плечами. – У меня нет, – бросил Сато, натягивая шорты. – У меня тоже, извини, – виновато улыбнулся Кода. Яойорозу, глядя на него, только вздохнула. Даже удивительно, что этот донельзя милый и добрый паренек оказался альфой. Уж слишком он хороший, даже славный для этого. Если не обращать внимания на его внешность, но чистой воды сердечный омега. – У меня есть, – вдруг подал голос Киришима, направившись к ней. – Держи, – улыбнулся он. Момо удивленно на него посмотрела. Шото мысленно щелкнула себя по лбу. У кого, у кого, а у Эйджиро точно должна быть и резинка, и расческа. Он очень трепетно относится к своим волосам, укладывая их по утрам забавно вверх. Многим кажется, что это выглядит глупо, но Киришима своей прической жутко гордится. Он тоже был жутком милым и добрым, как и Кода, казалось, должен был родиться омегой. Природа, видно, шутит. Тодороки ещё могла бы понять, если бы эти двое были так добры к бетам, к тем же омегам, но нет. Они не делали разницы, помогая всем без исключения. И чего все говорят, что между альфами нет взаимопомощи, что они вечно конкурируют? – Класс, спасибо, – Яойорозу улыбнулась, быстро заплетая из своих длинных волос косу и закрепляя ее резинкой. Она села обратно на лавку рядом с Шото. Та уже успела переодеться и безынтересно смотрела на свои ладони. – Как ты считаешь… – вдруг подняла голову, наклонившись к подруге, – у кого из этих, – качнула головой на одноклассников, – уже был секс? Момо аж подпрыгнула. – К чему такой вопрос? – нервно хихикнула она. – Чего тебя так эта тема интересует? Тодороки, спрашивая, даже не удосужилась снизить голос, поэтому многие услышали. – Так… просто… интересно, – Шото пожала плечами. – Убогие у тебя интересы! – вдруг крикнул Кацуки, резко к ним развернувшись. – Зачем в штаны к людям лезете? Тодороки перевела на него равнодушный взгляд, вздохнула. – Мне просто стало любопытно, – протянула она. – У тебя был? – спросила в лоб. Бакугоу оскалился и разозлено на нее зарычал, сжав ладони в кулаки. Его запах усилился, заполняя собой всё пространство. Шото это ничуть не напрягло. – Эй, бро, полегче, – Эйджиро схватил друга за руку, потянув в сторону. – Не кипятись. – Можешь не обращать внимания, Тодороки, у Бакугоу просто не было, вот он и злится, – хмыкнула весело Мина. Она всегда любила сострить. – Правда, не было? – удивилась Шото. – Да завалитесь обе! – зарычал на них Кацуки. – Бесите, бесите, бесите! – Бакугоу, у тебя проблемы с агрессией? – чуть недовольно поинтересовалась Тодороки. Люди, не умеющие держать себя в руках, всегда злили ее. – Да нет у меня никаких проблем! – альфа зарычал. Но весь «А» класс уже привык к этому, никто не реагировал. – Да-а, ты, видно, ящик Пандоры открыла, – негромко сказала Яойорозу, наклонившись к подруге. – Больная тема для мальчика, – она хмыкнула. Шото удивленно на нее посмотрела. – У вас… – она нахмурилась. – Что? – Момо весело качнула головой, улыбаясь отчего-то жутко довольно. Тодороки моргнула. – Что-то было? – негромко спросила она. – Кажется, ты обещала запомнить, что в лоб бестактные вопросы лучше не задавать, – пропела Яойорозу. – Да… – Шото кивнула. – Но там речь шла о посторонних людях. А с тобой мы давно общаемся. – Тц, ладно, – Момо усмехнулась, махнув рукой. В этот момент она до жути начала походить на Югу, когда он улыбается и закатывает глаза. Сразу видно, что парочка. – Ну да… было… подумаешь, – Яойорозу отмахнулась. Тодороки удивленно на нее посмотрела. Ей почему-то захотелось расспросить об этом подробнее, хотя раньше такие темы никогда ее не интересовали. – У меня, между прочим, тоже было, – весело сказала Хагакуре, проходя мимо них. – Ну, и у меня, если на то пошло, – бросила Мина. – Да как же так! – вырвалось у Сато. – У вас что, у всех уже было? – насупился он. – Вам сколько лет, блин! Уже перетрахались всё! – сгоряча сказал он. Ашидо только захихикала, а Момо закатила глаза. – Завидуйте молча, мальчики, – весело сказала Мина. – Чего это мальчики? – насупился Шоджи. – У меня… тоже… практически было… – проговорил он смущенно, – но я всё же решил до конца не доходить… – А того, – фыркнула Ашидо. – Если верить статистике, омеги предпочитают женщин-альф, – улыбнулась она. – Поэтому с вами никто и не того, – сделала она пальцами неприличный жест. – Да клал я на эту статистику! – взревел вдруг Кацуки. Его весь этот разговор сильно раздражал. – А ещё добрых и спокойных, – заметила Мина. – Ах, даже жаль тебя, Бакугоу. Тебе-то явно ничего не светит, – захихикала она и весело выбежала из раздевалки. Бакугоу ей вслед только зарычал. Повисло неуверенное молчание. – А я вот считаю, что это совсем не главное, – протянул негромко Эйджиро, аккуратно складывая свои вещи. – Неглавное, – согласилась тихо Шото, задумавшись. Прозвенел звонок, альфы гурьбой повалили в коридор. – А тебе-то чего так говорить? – фыркнул Сато. – Ты девушка, к тому же, сильно красивая. У тебя отбоя не должно быть от омег. – Красивая? – удивленно повторила Тодороки. – Отбоя? – и нахмурилась. – Неимоверно, – поддержала Яойорозу. – Ты сильная, спортивная, конечно, должна нравиться всем омегам, – улыбнулась она подруге. Стоящий неподалеку Каминари услышал это и удивленно на них обернулся, нахмурившись. Подошел, качая головой. В коридоре стоял весь их «А» класс: без учителя в зал заходить запрещали. – Вы глубоко заблуждаетесь, если считаете, что омегам нравятся сильные альфы, – бросил Денки и двинулся дальше, встав рядом с Изуку. Шото проследила за его взглядом и непроизвольно улыбнулась. Мидория был таким красивым в спортивной одежде. Он выглядел необычно. Тодороки отдаленно подумала, что хотела бы увидеть его и в повседневной одежде, хотела бы прогуляться где-нибудь вместе, может, пойти в парк… – Юга, – Момо, стоящая рядом с ней, подозвала своего парня. Тот обернулся и подошел, странно улыбаясь. – Не терпится узнать, что мне сказал Изуку? – полюбопытствовал он. Яойорозу качнула головой. – Нет, – она нахмурилась. – Спросить хочу. Кое-что другое. Аояма удивленно на нее посмотрел. Он вопросительно приподнял брови. Но Момо не спешила спрашивать, задумавшись. – Ну что спросить? – одернул ее Юга. – Доброе утро, класс! – неожиданно их окликнул учитель. – Так-так, все в зал. Выстраиваемся в шеренгу! Ученики лениво ввалились в класс, выстроились. Аояма и с Яойорозу оказались в разных концах: слишком велика разница в росте. То же самое случилось и с Шото с Изуку, что Тодороки ужасно огорчило. Кудрявая макушка скрылась за головами других. Всякие разговоры пришлось отложить. Но Шото это не сильно огорчило: весь урок она с интересом наблюдала за Мидорией. На прошлом уроке физкультуры омега почему-то сидел на лавочке, кажется, по освобождению. Омега был в хорошей физической форме, наверное, занимался в каком-нибудь кружке или клубе. Тодороки вдруг подумала, что надо выяснить, в какой школьный клуб записан Изуку, и записаться туда же… Урок закончился довольно быстро: физкультура не была для Шото тяготящей. К ней сразу же подбежала Момо, быстро-быстро начавшая что-то шептать. Что-то недовольная. Тодороки далеко не сразу поняла, что она говорит. Девушки медленно вошли в раздевалку. Яойорозу недовольно хмурилась, а Шото силилась разобрать ее тарабарщину. Она лениво мазнула взглядом по обнаженным торсам одноклассников, отдаленно подумав, что все они какие-то слишком нежные, что ли. Ей стоит потренировать чуть-чуть, и на животе наверняка проступят кубике пресса… – Зачем ты это сделала, а? Ох, это кошмар! – уже медленнее проговорила Момо. – Так… – Тодороки обернулась на нее, – можно помедленее? – Хорошо, – Яойорозу вздохнула, медленно развязывая шнурки. – Мы с Югой, когда тренировали подачу, стояли в паре. Он мне рассказал, что смог выведать от Мидории… – И что же? – Шото с любопытством к ней наклонилась, снизив голос до шепота: об этом ей почему-то не хотелось, чтобы знал кто-то ещё. – Скажи мне, – Момо повернулась на подругу, – зачем ты схватила его за руку? М? – Изуку, в смысле? – Тодороки нахмурилась. – Э… не помню. Он, кажется, собирался сбежать… – неуверенно протянула она. – О-ох, – Яойорозу схватилась за голову. – Ну конечно, это только всё испортило! Мидория-кун невесть что подумал… ох… – А что? – удивилась Шото и поджала губы. Этот факт ее огорчил. – Я… не подумала. – Ладно ещё, за руку взяла. Но зачем ты так сильно сжала? – Я сильно сжала? – растерялась Тодороки. – Я… всегда так сжимаю… – неуверенно проговорила она. – Ох, – Момо махнула рукой и фыркнула. – Это будет тяжелее, чем я думала, – проговорила она устало. – С омегами поосторожнее надо…