Истинная любовь

Прошло где-то полтора месяца. Юнги жил у своего истинного, помогал его папе по дому, старший омега не мог нарадоваться такому прекрасному омежке, с которым встречался его сын, он добрый, искренний, милый, хозяйственный, честный, справедливый, спокойный и воспитанный. Родители младшего не выходили с ним на связь, за всё это время они ни разу не узнали, где он и что с ним. Сначала он из-за этого очень сильно страдал, никогда бы не подумал, что им настолько сильно всё равно на него, но потом смирился с этим, благодаря поддержке своего альфы. Дни шли своим чередом, всё было спокойно, но в последнее время Мина стало сильно мутить. У него часто болел живот, словно организм выворачивался наизнанку; очень сильно тошнило, иногда около двух часов не отходил от унитаза; юноша ничего не ел, потому что после каждого приёма пищи он бежал в туалет. Сокджин очень волновался за своего возлюбленного, всячески помогал ему передвигаться по квартире, в случае чего пытался кормить лёгкими продуктами, варил ему суп, который на время успокаивал его желудок. Но боли и страдания омеги не прекращались уже около недели. Он в очередной раз не пошёл в школу, Ким порывался остаться с ним, но папа запретил, сказав, что взял на работе отгул и сам проследит за хворающим парнем. Юн лежал на кровати, свернувшись в позу эмбриона, и спал, пока новые спазмы не разбудили его и не повели вновь склониться над унитазом. Мингу был очень обеспокоен состоянием юноши, у него в голове были догадки по поводу того, что с ним может быть, поэтому он решил перестраховаться. — Юнги-я, я ушёл в магазин, если что-то случится, то звони или пиши, скоро вернусь, — крикнул Кан, покидая пределы квартиры. Младший хотел что-то ответить, но его снова вывернуло, когда отпустило, он на ватных трясущихся ногах поплёлся обратно в комнату, чтобы прилечь и укутаться в одеяло. Его сильно знобило. Старший вернулся через 15 минут, не найдя мальчика в ванной, пошёл в спальню, где нашёл спящего омежку, он лишь улыбнулся, укутал его одеялом побольше, ощутил лёгкий жар у него и вышел, тихо прикрыв двери. Через пару минут он вернулся к нему, очень не хотелось будить спящее чудо, но необходимо померять температуру и давление, чтобы сбить в случае необходимости. — Юни, проснись. Возьми, померяй температуру, — подавая градусник Юнги, сказал Гу, температура была 37.9, а давление слишком низкое. Дав ему нужные лекарства, уложил снова спать, а сам пошёл готовить суп, ведь юноша снова ничего не ел. Мин проснулся под вечер, живот слегка тянуло, лёгкое чувство тошноты было лишь из-за голода, голова немного побаливала, тело знобило. Было просто ужасное самочувствие, от которого он устал. Хотелось отдохнуть от этой боли, но было интересно узнать причину такого состояния. В комнату проскользнул Сокджин, он наклонился и поцеловал обессиленного омегу в лобик и носик, присаживаясь рядом с ним и осторожно обхватывая его тонкие пальцы своей большой ладонью. — Как ты себя чувствуешь, котёнок? — тихо спросил он, мягко смотря на возлюбленного. Последние дни ходил в школе сам не свой, все мысли занимал его мальчик, которому сейчас очень плохо. Он был очень невнимательным и рассеянным, из-за чего его ругали учителя, после последних уроков быстрее спешил домой, чтобы побыть вместе со своим истинным. — Лучше, но горло всё ещё болит, знобит и живот ноет, — прохрипел младший, выпутываясь из крепкой хватки и начиная поглаживать большим пальцем тыльную сторону руки альфы, едва заметно улыбаясь, ведь правда хотелось показать улучшение своего состояния. — Я рад, что тебе стало лучше, надеюсь, ты совсем скоро поправишься. Мне так непривычно ходить и уходить из школы одному, не видеться на переменах. И больно знать, что ты сейчас лежишь дома один, а я ведь даже помочь не могу, — грустно произнёс Ким, ещё он безумно скучал по тёплой улыбке этого ребёнка и нежным объятиям. — Юни, вставай, тебе надо покушать, я сварил суп, — сказал Мингу, заходя к паре в комнату. — Давай, я донесу тебя, — предложил альфа, даже не собираясь слушать отказ. Он поднял омежку, словно пёрышко, аккуратно унося его на кухню и сажая на стул, поставил перед ним тарелку с супом, от которого до сих пор шли клубы горячего пара. У младшего не было даже сил держать ложку, поэтому Джин заботливо кормил его. Старший в это время наблюдал за влюблёнными, вспоминая, как его погибший муж ухаживал за ним, когда они стали жить вместе. От этих воспоминаний на глазах появились слёзы, которые медленно скатывались по его щекам, но на лице всё ещё красовалась искренняя счастливая улыбка. Он незаметно и без лишнего шума скрылся в ванной, чтобы не отвлекать пару друг от друга. После ужина Джин помог Юну вымыться, а потом отнёс его в кровать, укладываясь рядом с ним. Они уснули в объятиях, вокруг них витала атмосфера любви и нежности, по которой так скучал плачущий в подушку Кан. *** Утром у Юнги снова начал болеть живот, Сокджин порывался остаться с ним и проследить за его самочувствием, но оба омеги отправили его в школу. Как только Ким ушёл, Гу подошёл к младшему, чтобы серьёзно поговорить. — Юнги-я, мне нужно серьёзно с тобой поговорить, — сказал он, заходя в комнату и присаживаясь на кровать. — Я Вам не нравлюсь? Вы хотите, чтобы я ушёл? — предположил Мин, хотя ему было бы очень больно услышать именно эти слова, он понимал, ведь он фактически жил у них в квартире на «птичьих правах». На лице старшего тут же появилось беспокойство, уж о чём, но явно не об этом хотел поговорить с младшим. Он и подумать не мог, что мальчика посещали такие мысли. — Боже, Юни, нет, ни за что! Ты мне очень нравишься, и я рад, что вы с моим сыном вместе, — быстро оправдался он, сжимая руку мальчика в своей. Увидев на его глазах слёзы, быстро стёр их подушечками больших пальцев. — Я не хочу выгонять тебя, никогда о таком не думай. Ну, блин, твои слёзки сбили мой серьёзный настрой… Так, ладно. Я сейчас задам один вопрос, он может показаться тебе некомпетентным, но по-другому никак, прошу ответить на него честно. Скажи, когда нас вызывали к директору по поводу вашего аморального поведения, вы же занимались сексом, так? — омежка кивнул, краснея, было немного стыдновато говорить о таких интимных вещах с папой своего парня. — Вы использовали защиту? — Н-нет, я напомнил об этом Джину, но тот сказал, что успеет выйти. Я так поддался приятным ощущениям, что абсолютно не помню, успел он или нет, — рассказал Юн дрожащим голосом, Мингу смотрел на него мягко и понимающе, без презрения, что расслабило его и успокоило. — Видимо, не успел… — юноша распахнул глаза, ошарашено смотря на мужчину. Что он имел в виду? То есть, причина его плохо самочувствия — беременность? Нет! Этого не может быть! Ему же всего 16, какая беременность, какой ребёнок? Он же сам ещё ребёнок. В голове крутилось столько мыслей, что начало слегка подташнивать. — Я купил тест ещё вчера, но ты спал, потом у тебя был жар, а позже пришёл Джин, а я хотел поговорить с тобой наедине. Возьми, пожалуйста, и сделай его сейчас, хорошо? — Да… — Юнги взял коробочку, вставая с кровати и направляясь в ванную, его покачивало, поэтому Кан пошёл вместе с ним, придерживая его за руку. Омега вышел из туалета, его глаза были стеклянными, а взгляд опустошённым. Старший понял всё без слов, прижимая его к себе, чувствуя, как тот начал реветь, из руки выпал тест, на котором красовались две розовые полоски. — Тише, Юни, прошу, не плачь, тебе нельзя волноваться. Всё же хорошо, ты станешь папой, это же прекрасно! Я не гоню тебя на аборт ни в коем случае, Джин солидарен с моим мнением, потому что много жужжал мне о том, сколько у вас будет деток, причём в ближайшее время, думаю, он будет очень рад. Но… если ты сам не хочешь этого ребёнка, мы не в праве заставлять тебя вынашивать, рожать и воспитывать его, ведь ты молод и, возможно, не готов. Единственное, о чём я тебя попрошу, — не бойся, мы не бросим тебя, ведь оба любим, ты будешь в безопасности, — утешал его Гу, нежно поглаживая по спине, он понимал чувства мальчика, ведь сам когда-то попал в ситуацию с ранней беременностью, пусть, он и был чуть старше. — Я боюсь. Я ничего не знаю о том, как проходит беременность, как ухаживать за детьми, как их воспитывать, — плакал Мин от страха, пока на душе становилось так тепло от мысли, что теперь он носил частичку их совместной с Джином любви под своим сердечком, но он боялся того неизвестного, что ждало его в ближайшее время. — Не беспокойся, я помогу вам с Джином, всегда буду рядом. Я тебе всё расскажу и подскажу, только скажи мне честно: ты хочешь этого малыша? — спросил старший, кладя руки на плечи младшего, заглядывая прямо в его чёрные заплаканные глаза. — Я хочу этого ребёнка, очень хочу. Я уже люблю его, — честно ответил Юн, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Кан вновь прижал юношу к себе, успокаивая и давая понять, что он не один, что он дорог и нужен. Омега ближе прижимался к мужчине, чувствуя его тепло и заботу, страх отошёл на последний план, а на первый встал ребёнок, который только зарождался в его животике.