Огранка

Я проснулась со счастливым ощущением наполненности, которое появлялось тогда, когда мы все оказывались под одной крышей. Как ни странно, это случалось не так часто – моя и твоя работа были связаны с разъездами, дети тоже часто уезжали, и только Янка довольно редко отсутствовала, и именно она становилась зачинщиком пикантных сюрпризов, которые чаще всего доставались мне. Как-то раз, отправив детей в лагерь во время зимних каникул, мы решили тоже проветриться и сняли небольшой коттедж на берегу замерзшего озера в окружении сосен – ну самый открыточный вариант. Вечером я вышла перекурить, а когда вернулась и распахнула дверь с веранды, то буквально застыла на пороге. В кресле, напротив горящей печки сидела совершенно обнаженная Янка. Мне едва хватило сил, чтобы быстро закрыть дверь и не заморозить её. Одна нога Янки была согнута, и на коленке лежала рука. Я умудрилась судорожно вдохнуть, как из-за угла печи вышла ты, тоже полностью раздетая. В отличие от Янки, созерцающей огонь, ты смотрела прямо на меня. Я видела вас в подобном виде множество раз, но всё равно почувствовала, что моё сердце стало заходиться. По янкиному телу скользили отражения всполохов огня, а ты была как будто залита ровным белым светом, и черные глаза и волосы казались особенно яркими на этом алебастровом фоне. Ты не улыбалась, смотрела сквозь приопущенные ресницы, и вдруг спросила: – Ну как? Нравимся? Янка тоже обернулась ко мне, и по тому, что вы не переглядывались, я поняла, что сценарий был оговорен заранее. Я, глядя на тебя, стала приближаться, и ты тоже пошла навстречу. А я развернулась к Янке, и взяв её за руку, вытянула из кресла, прижала к себе за талию и поймала её быстрый взгляд в твою сторону. Я не видела твоей реакции, но, судя по тому, как Янка податливо уступила мне, вы согласились на мою трактовку событий. Обнимая Янку, я почувствовала твоё приближение и прикосновение губ к моему плечу. Меня просто разрывало от желания развернуться к тебе и не отпускать Янку, которая уже начала постанывать от моих глубоких поцелуев. Ты же стянула с меня джемпер, заставив на мгновение оторваться от Янки, чтобы потом сразу же почувствовать кожей ваши обнаженные тела. Твои короткие поцелуи спускались по моей спине, дошли до поясницы, и ты, потянув резинку вниз, избавила меня от оставшихся предметов одежды. Судя по всему, ты присела на корточки за моей спиной, и я почувствовала скольжение твоих рук по моим бедрам. А Янка тем временем наклонилась к моей груди. Я не очень чувствительна к таким ласкам, но Янке нравится играть с грудью, и я, сознавая, что ей приятно, тоже возбуждаюсь. Я завела руку за спину, зарылась в твои волосы, а потом, подхватив тебя за плечо, подняла и поставила перед собой. Видя вас обеих, разгоряченных, желающих, я подтолкнула вас друг к другу. Янка мягким движением обняла тебя, начала целовать, ты отвечала, но руки твои висели вдоль тела. А я присела, обхватила каждую из вас за бедро и развернула к себе, шалея от смешения ваших запахов. Вы продолжали целоваться, а я облизывала то одну, то другую, пока не почувствовала, что вы наваливаетесь на меня и не переместила всю нашу компанию на кровать. Как мне нравилось ощущать в своих руках вас обеих, смешивать вашу влагу, стараться довести вас до пика в унисон, а потом отдать себя на растерзание вашим рукам и губам! И тут в момент таких моих воспоминаний на кухню зашла Янка и поинтересовалась: – Как я понимаю, ты ползла к холодильнику и уснула по дороге? Я открыла глаза, оглянулась – тебя рядом не было. – Ну вообще-то мы были здесь вдвоем. Где Наташа? – Не знаю. Я ее не видела. Я села, поймала Янку за подол туники, притянула к себе: – Дети еще спят? Она выгнулась, прижимаясь: – Пока не появлялись… – Тогда иди ко мне! Янка встала на колени, зажав ими мои бедра. Я приподняла подол и прижалась щекой к ее животу: – Как я рада, что ты приехала! – Неужели соскучилась? – А ты надеешься, что может быть иначе? – Согласись, у меня хватает поводов предполагать подобное. – Брось. Пока мы говорили, я рукой разбирала ее нежные, уже влажные складки, а она покачивалась на моих пальцах, пока я не почувствовала, что амплитуда ее движений становится всё шире. Я притянула ее к себе поближе, вынула пальцы, прижала ладонью промежность: – Ты хочешь? Скажи! – я прекрасно понимала ее желание, но мне хотелось услышать. – Да, хочу, я очень тебя хочу! – Милая моя! – я нырнула под ее тунику, приникла к груди, ловя губами напряженные соски, и тут же насаживая ее на свои пальцы. Она задышала тяжело, глубже проседая и стараясь потереться низом живота. Я знала ее тело, ее реакции, но никак не могла напитаться ею до конца, она всегда оставалась для меня в чем-то загадкой, особенно после моего возвращения и появления тебя. Я до сих пор не знала, что именно Янка думает обо всей нашей ситуации. Я не чувствовала в ней никакого напряжения из-за наших отношений, но на эту тему напрямую мы никогда не говорили, и мне всё время казалось, что я чего-то не знаю. А Янка в это время скинула тунику, ослепив видом своего обнаженного тела, и, оторвав меня от своей груди, приникла к моим губам. О, как же она любила и умела целоваться! Захваченная ощущением ее губ на своих, я чуть не пропустила момент, когда она вздрогнула и, тихо застонав, осела на моих руках. Как же я любила ее бессилие в эти моменты! Она сразу становилась такой беззащитной, что я снова и снова вспоминала наш первый раз в каюте круизного лайнера, когда я впервые раскрыла над ней свои крылья. Я гладила ее по волосам, а она улыбалась, привалившись к моему плечу. Дети спустились, когда Янка уже закончила готовить завтрак. Тебя по прежнему не было видно, но я не волновалась – ты иногда любила утром уйти поснимать. Клер забралась ко мне на колени, утащила гренку и, набивая рот, вдруг спросила: – Мама, а куда уехала Наташа? – Что значит «уехала»? – я посмотрела на неё с полным непониманием. – Ну я утром видела в окно, как она шла с большой сумкой. – Наверное, поснимать пошла, – ответила я, нашаривая в кармане телефон. – Нет, на съемки она же с рюкзаком ходит. – Погоди, – я немного отодвинула дочь, нажала вызов. Твой телефон был вне зоны. Я недоуменно посмотрела на Янку, но та тоже только пожала плечами и достала свой мобильник. Результат был тот же. Мы тревожно переглянулись, и тут вдруг Клер с силой толкнула меня в грудь: – Мама, что ты наделала? Она из-за тебя, да?! – Клер, ты с ума сошла? При чем здесь я? – Я же видала вчера, как ты с тетей Светой… А она… Ты опять, как тогда, когда уехала от нас с мамой?! Клер судорожно сжала кулаки, я попыталась ее обнять, но дочка со всей силы вцепилась в мою руку зубами, так, что я вскрикнула и отпустила её, а она убежала вглубь дома. Димка посмотрел на нас, отодвинул тарелку и пошел за сестрой. Я с ужасом смотрела на след укуса на своей руке, а потом подняла глаза на Янку: – Я ничего не понимаю. Что случилось? Где Наташа? Ты ничего не знаешь? Янка только отрицательно качнула головой: – Судя по всему, ты общалась с ней последней. – Но у нас всё было в порядке! Мы со всем разобрались! – А, может, всё-таки не со всем? Я замотала головой, у меня не было никаких мыслей по поводу случившегося. Янка подошла ко мне, взяла за плечи: – Бэла, погоди, надо сесть, всё вспомнить и подумать. Если вы не поссорились … – Янка, я же говорю! –… то тогда надо постараться понять, что случилось. Подожди, может, она сама объявится. Не может она так просто исчезнуть, она же так тебя любит! – Янка, она всех нас любит! – Да. Но ты первая в ее списке. Так же, как и в моем. Я обхватила Янку и прижалась к ней. Мой мозг отказывался соображать, ему нужна была тихая гавань, а ею всегда для меня была Янка.