Огранка

Когда я подходила к нашему домику, все окна в нем были темными. Я остановилась поодаль, не решаясь приблизиться. Я понимала, что в очередной раз совершила полную глупость, и не представляла, что меня ждет. Просто войти в дверь, как будто ни в чем не бывало, лечь под одеяло к сонной тебе, обнять, поцеловать в капризно изогнутую шею – сейчас казалось немыслимым. Хотя мне совершенно не в чем было каяться, меня не покидало чувство, что мне не поверят. Слишком длинный шлейф тянулся за мной. Я достала пачку сигарет, закурила. К тому моменту, когда сигарета догорела почти до фильтра, я приняла решение, и стала вынимать из кармана ключи от машины… – Только попробуй! – Янкин голос заставил меня подпрыгнуть на месте. Она стояла совсем рядом, но я, поглощенная своими терзаниями, ее не заметила. Янкины губы были сжаты в тонкую полоску, а глаза, вопреки моим ожиданиям, были не злые, а, скорее грустные. Я шагнула в ее сторону, обняла, прижимая к груди: – Яна, честное слово, сегодня ничего не было! – И этот прискорбный факт привел к тому, что ты опять решила бежать? – Янка смотрела на меня своими зелеными глазами, и мне казалось, что меня заворачивают во что-то теплое, – Я знаю, что ничего не было. Уж я-то в курсе, какая ты бываешь после секса! От ее слов у меня загорелись щеки, а она тихо засмеялась, подняла свои тонкие руки, и, вдруг обхватив меня за шею, резко притянула к своим губам, глубоко и жадно целуя. Меня сразу охватило желание, я застонала, и, прихватив распахнутый ворот, рванула полы Янкиной рубашки в стороны. Ткань не выдержала и разошлась, а я, подхватив Янку за спину, приникла к ее груди. Не удосужившись войти в дом, мы упали на траву, радуясь тому, что поблизости никого нет. Мои руки мяли мягкий Янкин живот, заставляя тихо стонать, потом расстегнули молнию на брюках, потянув их вниз. Янка попыталась вывернуться: – Бэла, давай не здесь! Я отрицательно замотала головой, утопила пальцы в горячей влажности, тем самым прекратив всяческие пререкания. Янка длинно и глубоко выдохнула, и стянув брюки ниже коленей, широко раскинула бедра. Этот её вид в разодранной рубашке, спущенных на щиколотки штанах, с неровно вздымающейся грудью и подрагивающим животом снес мне крышу, и я разве что не набросилась на нее. Когда Янка немного восстановила дыхание, я перекатила ее на себя, оберегая от лежания на земле, а она, приподнявшись на локтях, сказала: – Ну что, теперь рассказывай! Тут я спохватилась, что вообще не знаю, как она здесь оказалась: – Тебе Наташа позвонила? – Нет, Клер. Она сказала, что ты ушла со Светой, а Наташа грустная. Я не стала дожидаться развития событий, и судя по всему, оказалась права. – Погоди, а Димка где? – Да здесь, где ему быть! В самом деле, он уже в норме. По крайней мере, спал на заднем сиденье без проблем. Но все-таки, – Янка погладила мою ключицу, нырнула рукой в ворот, переходя на плечо, – Столько лет прошло, а она по-прежнему действует на тебя, как удав на кролика? Я отвернулась. Вспомнила, как мы шли со Светой между машин в дальний угол стоянки. – Нет, не действует. И в любом случае, мне там ловить нечего. Я поцеловала запястье ласкающей меня руки, прикрыла глаза. Меня поражало каждый раз, как Янка умела это делать – вроде бы ее рука легко и незаметно движется по телу, где-то гладит, где-то просто прижимает, и сначала я чувствую только приятные прикосновения, но вдруг на меня начинает накатывать судорожная волна, и я только бьюсь под ней, едва удерживая разрывающий легкие крик, который Янка ловит сумасшедшим поцелуем. О, моя женщина умела быть непостижимо разной, и это держало меня рядом с ней сильнее якорного каната! Когда я открыла глаза, Янка посмотрела на меня с легкой улыбкой: – Ну что, может, хватит валяться на земле, пойдем в дом! Ты спала на сдвинутых рядом кроватях вместе с детьми . Я осторожно перенесла их обоих, думая, что скоро мне будет легче уносить тебя от них, чем наоборот. Когда я вернулась, Янка уже лежала под одеялом рядом с тобой. Я аккуратно пристроилась к вам, обнимая Янку и положив руку на твое плечо. Янка скоро уснула, а ко мне несмотря на всё, сон не шел. Я повернулась в твою сторону и увидела твои распахнутые черные глаза. Мне вдруг стало холодно. Я знала, что ты никогда не задашь прямого вопроса, но он прямо-таки светился в твоих глазах: «Зачем ты так поступила? Зачем делаешь больно?» Да я сама не знала, зачем и почему!!! Янка в силу опыта общения со мной и своей большей приземленности уже привыкла к моим непредсказуемым нелогичным поступкам, а для тебя это было непостижимо. И я в очередной раз испугалась, что в какой-то момент именно с таким выражением глаз ты просто уйдешь! Я села на кровати. Ты продолжала смотреть, и это вдруг дало мне надежду. Я протянула к тебе руку: – Иди ко мне! Ты не пошевелилась. Тогда я отвернула край одеяла, укрывая им Янку, и, перегнувшись через неё, подхватила тебя, приподнимая. Ты сначала просто не сопротивлялась, а потом вдруг по-детски обхватила меня за шею. Я перетянула тебя к себе, зная, что уставшую Янку не разбудит ничего, кроме детских голосов, и завернув нас в подвернувшееся покрывало, направилась на маленькую кухню. Там я аккуратно прикрыла дверь, и тихо сказала: – Прости меня, пожалуйста! Честное слово, мне не в чем каяться, но я понимаю, что виновата, что так нельзя! – Видела бы свои глаза, когда уходила! – в твоем голосе было столько горечи, что мне захотелось отхлестать себя по щекам. Но мой дурацкий характер взял своё: – Я так поступила из-за тебя. – В смысле? – ты изумленно отстранилась. – Из-за твоей пассии, с которой я тебя видела днем. – Бэла, ты с ума сошла? Я совершенно неожиданно с ней столкнулась и совсем не жаждала общения! Неужели ты не видела?! – Видела. Но ведь это не случайная знакомая? – Конечно, нет! Как может быть случайным человек, с которым прожил несколько лет? Но мы уже давно расстались, с тех пор столько воды утекло! Да, она иногда ищет встреч со мной, думаю и в этот раз ее появление не было случайным, но это она, а не я! – Всё равно! – упрямо повторила я. – Погоди, – в твоем голосе вдруг зазвенел смех, – Ты что, ревнуешь меня к ней? Ты?! К ней?! Я вывернулась из-под покрывала и обиженно отвернулась, не видя в своих чувствах ничего смешного. А ты откровенно хихикала, прижимаясь к моей спине и обнимая меня руками: – Если я с одиннадцати лет не смогла тебя забыть, если я согласилась жить с вами, неужели это ничего не значит? – Ну не могу я! – выговорила я, глядя в темноту за окном, – Как подумаю, что кто-то к тебе прикасался, обнимал, целовал… Даже только произнося эти слова, я почувствовала, что меня начинает затапливать что-то тёмное и злое. – Значит, тебе можно, а другим нельзя? – Да я уже не раз это слышала! Да, нельзя! – перед моими глазами замелькал образ Янки в доме Дианы, двор Натальиного дома, – Я не умею по-другому! Да и что касается меня, кто тебе сказал, что я себе что-то позволяю? – Ну если тебе нас двоих не хватает… – твои руки обняли меня, а губы коснулись плеч. Я развернулась, перехватывая поцелуй. Целуясь, мы опустились на пол, и так и заснули, держа друг друга в объятьях. И уже совсем сквозь сон я услышала, как ты прошептала: – И всё же, видела бы ты свои глаза…