Папочка 2

Эти три дня прошли для меня тревожно и мучительно. Я не отходил от зеркала, разглядывая то, что находилось у меня между ног. Это было ужасно. Я чувствовал себя просто омерзительно. Никогда ему это не прощу! Я уже сидел в машине. Я не хотел разговаривать с ним. Я включил песню по радио и сидел, закрыв глаза. Что теперь будет? Он пытался завести со мной разговор, подбодрить меня, но я старательно игнорил его. Я не хочу иметь дело с человеком, который превратил меня в непонятно кого. Я теперь не смогу заниматься сексом с людьми, мне будет стыдно и некомфортно. Куда он меня везёт? — я посмотрел в окно, за котором виднелся лес. В лес?! О, господи… — я почувствовал спазм в животе, — А что если он меня убьёт?! Кому я нужен такой неполноценный?! По щекам невольно текли слёзы. Я закрыл лицо руками. Моя жизнь теперь не станет прежней… Я вздрогнул, когда почувствовал его руку на этом месте. Он беспардонно гладил меня там. Я чувствовал маленькие разряды по телу. Было приятно. Он провёл рукой между ног и надавил пальцами. Я стиснул зубы, пытаясь подавить стон. Он не должен знать, что это доставляет мне удовольствия. Я слышал, как он усмехнулся. Мой мучитель запустил руку в штаны. Он продолжил ласкать меня там. Признаю, это приятней, чем минет. Он проникал пальцами внутрь, отчего я выгибался и чуть ли не задирал ноги кверху. Я зажмурил глаза и продолжил терпеть ласку. Я ненавидел тело, которое реагирует на всё это. Неужели это правильно? Он надо мной столько издевался и после всего этого, я бьюсь в экстазе, как последняя шлюха? Я почувствовал, что теку. Я не могу больше сдерживать стоны. Я извивался и громко стонал, чувствуя, как он толкается в меня пальцами. О боже… Это… Ммм… Я крепко вцепился в ремень безопасности, который обвивал мою талию. Я чувствовал, что вот-вот кончу. Я последний раз прорычал, поддавшись вперёд и кончил. Я почувствовал, как что-то липкое расплескалось по моим трусикам, испачкав пальцы, которые взяли меня на слабо. Я откинулся на спинку сиденья и принялся тяжело дышать. Внизу живота всё гудело. Было приятно… Оказывается, с этой дырочкой ещё приятней заниматься сексом. Он вытащил из штанов пальцы, которые были в белой жидкости. Он приподнёс их к моим губам. Я сжал губы сильнее. Он намазал мне этой белой массой губы. Я облизнул. Вкус был такой же как у спермы. Он принялся вести машину двумя руками. — Так и будешь играть в молчанку? — он посмотрел на меня. Я не ответил. Он сильно измотал меня этой приятной пыткой. Я сильно устал. Закрыв глаза, я задремал. Проснувшись, я почувствовал как раскалывается голова. Я потёр виски пальцами. Вроде бы боль утихла. Я отстегнул ремень и приподнялся, посмотрев в окно. Мы остановились около заправки. Как же мне хотелось сбежать от него… Выйти из машины и пуститься в бег. — Ты уже проснулся? — я вздрогнул от внезапного голоса. Я не хотел даже смотреть на него. — Я тебе лакомство принёс, — эти слова заставили меня повернуться к нему. В животе урчало, я хотел есть. — Вот, возьми, — он протянул мне пачку с чипсами и колу. Я кивнул в знак благодарности. Он завёл машину и мы отправились дальше. Моё настроение значительно улучшилось. Я был даже доволен тем, что он купил мне перекусить. — Ну, что, будем мириться? — улыбнулся он. Я не знал, могу ли я позволить себе простить то, что он сотворил со мной? Одна моя сторона хотела, чтобы я начал разговаривать с ним, другая советовала продолжать бойкот. — Нам всё равно придётся ужиться, мы теперь семья, — он положил руку мне на колено, — заканчивай дуться, малыш, ты тоже ведь не святой. — Не трогай меня, — единственное, что сказал я, заметив, как рука поднимается к паху. — Прости, — он мгновенно убрал руку с коленки и переместил её на переключатель скоростей. — Ещё злишься на меня из-за своей пипирки? — спросил он, подавив смех, —… Член не делает тебя настоящим мужчиной. Настоящим мужчиной тебя делают поступки, а то что находится между ног — всего лишь определяющая тебя природой деталь. Я улыбнулся. — Советую тебе забыть об этой нелепой мелочи как можно быстрее, — сказал он, — ведь главное это то, кем ты сам себя чувствуешь. — А ты кем себя чувствуешь? — спросил я. — Подонком, — ответил он, томно вздохнув. От этого мне стало грустно. За что он так с собой? — Па… — я притронулся к его руке. Он даже не посмотрел на меня. — Робби, давай мы с тобой поиграем, когда приедем? — строго спросил он и грубо переключил скорость. Я оставил чипсы и колу на месте. Он с улыбкой посмотрел на меня и сказал «спасибо». Он потрепал меня по голове, заставив улыбнуться в ответ. Через пол часа мы приехали. Дом находился почти что в чаще леса. Меня это настораживало. Дом был двухэтажный. Мне нравятся двухэтажные дома. С виду он был крепким, опрятным. Интересно, зачем меня сюда привезли? Мы подошли к воротам. Ворота были высокие. Он отворил их и впустил меня первым. Я шагнул внутрь. За спиной послышался лязг ключа. Зачем он запер дверь? Я оглянулся. Он стоял как ни в чём не бывало. В руках у него была связка с ключами. — Иди на виранду, — кивнул он. Я послушно направился в сторону дома. Внезапно, я услышал собачий лай. Сердце сразу же ушло в пятки. Я с детства ужас как боюсь собак. Они мне казались страшными и опасными. — Что стоишь как в копаный? Собачек боишься что ли? — на плечах я почувствовал руки папочки. Я сглотнул. Да, я действительно боялся собак. И что с того? — Пойдём я тебя познакомлю с Бобом, — он повёл меня за дом. Бобом? Он назвал собаку также как и меня? То есть, он искал мальчика с именем Роберт, чтобы тот походил на его питомца. Этот чёртов маньяк воспринимает меня не как человека, а как собаку. Сердце снова ушло в пятки. Мы подошли до конуры из которой показался нос собаки. Папочка свистнул, пёс вылез из конуры и начал прыгать на задних лапах и вилять хвостом. Это мне показалось забавным. Я засмеялся. Я отскочил, когда пёс ринулся ко мне. Цепь средней длины не давала ему достать меня. — Хороший мальчик, — папочка погладил пса по голове. Пёс облизал ему руку. — Знакомься, это Роберт, новый член нашей семьи, — папочка взял меня за плечи и подтолкнул поближе. Я почувствовал головокружение. Похоже, от нервов. — Не бойся, погладь его, — сказал он. Я дрожащими руками дотронулся до головы пса и робко погладил его. Он высунул язык, смотря на меня преданными глазами. — Ты меня не укусишь, верно? — спросил я, опустившись на корточки. Пёс дотронулся лапкой до моей руки. Я вздрогнул. Это было неожиданно. Его когти вонзились в кожу, я зажмурил глаза. Позже мы с папочкой пошли в дом. Внутри было уютно и атмосферно. В середине стоял диванчик, рядом столик с лампой. Обои были зелёного цвета. Справа от меня были ещё две комнаты. Слева располагалась лестница, ведущая навверх. Сзади диванчика стоял шкаф, письменный стол и камод. Я разулся около входа и замялся, переступая с ноги на ногу. — Как тебе твой новый дом? — спросил папочка. — Просторный, — выдал я. Новый дом? Почему? Он хочет сказать, я больше не вернусь обратно? — Ты не голоден? — спросил он. Я покачал головой. — Мне нужно умыться, — робко сказал я. — Тебе туда, — он указал на белую дверь, которая находилась слева. Я кивнул и исчез за дверью. Я стоял под душем уже десять минут. Слёзы продолжали стекать по лицу. Это всё было очень странно. Я не верил в реальность. Зачем ему понадобилось отрезать мне член? Зачем он отвёз меня в самую глушь? Он что-то от меня скрывает? Единственный вывод, к которому я мог прийти был: Быть покорным и делать так, как он скажет. Это был единственный здравый ответ на вопрос, который я задал. Я дотронулся до места, где когда-то находился член. Я взвыл от обиды. Кому я теперь такой кроме папочки нужен? Надо мной и так все издевались, а здесь уж… Может, папочка правильно сделал, что отвёз меня в неизвестность. Может мне станет лучше одному, без общества… Правда, я никогда не любил людей. Они у меня вызывали страх и отвращение. Так, что папочка прав: я никому кроме него не нужен. Я ввёл в себя палец. По телу прошлась волна наслаждения. Я тихо застонал. Я продолжал трогать себя там, шире разведя ноги. По коже прошлись мурашки. Мне так приятно ещё никогда не было. Я ввёл в себя сразу три пальца, поморщившись от резкой боли, я согнул ноги в коленях. Я упёрся о холодную стену ванны спиной. Я продолжал делать себе приятно до тех пор, пока не кончил. По лицу расплылась улыбка, я раслабился, поудобнее расположившись в ванной. Я глубоко дышал, смотря в потолок. Интересно, умру ли я от оргазма, если папочка войдёт в меня членом? Я снова почувствовал, как между ног становится мокро. Через пять минут я принял душ по назначению и вышел из ванной. Одежды на мне не было, бёдра были обмотаны полотенцем. Папочка сидел на диване и читал книгу. Увидев меня, он отложил книгу и поманил пальцем. Я сел рядом с ним. Он обнял меня и поцеловал в щёку. — Я вижу, тебя что-то тревожит, — сказал папочка, накручивая кудрявый локон на палец. — Почему мы здесь? — сглотнув, спросил я. Знаю, что получилась береберда, но в данный момент у меня голова как будто забыла, как строить нормальные предложения. — Нас ищет полиция, мальчик мой, — от этих слов у меня ускорился ритм сердца, — Тебя могут отправить в детскую колонию за убийство, а меня могут посадить за то, что я… Занимаюсь не очень хорошим делом, так сказать. Я почувствовал боль в груди. Уткнувшись в грудь папочки, я заплакал. Мне не хотелось всего этого. Не хотелось, чтобы папочку посадили, не хотелось, чтобы со мной что-то сделали. Мне было плохо. Я задыхался от слёз, истерил, царапался ногтями. С бёдер упало полотенце. Я даже не придал этому значение. Я вцепился в папочку и зарыдал. Он гладил меня по спине, успокаивая, но было бесполезно, я потерял над собой контроль. Ближе к ночи я наконец-то успокоился. Я лежал на кровати в объятиях папочки, он убаюкивал меня, гладя по бедру и целуя в плечо. Он намурлыкивал мне мелодию. Пульс не приходил в норму, я по-прежнему чувствовал себя тревожно. — Я никому тебя не отдам, не бойся, — папочка поцеловал меня в плечо, — Я люблю тебя. — Папочка… — я повернулся на спину, — Сделай для меня кое-что напоследок. — Напоследок? — он поднял бровь. — Войди в меня, — сказал я, чувствуя, как краснею. Мне было стыдно предлагать ему такое. Но он уже входил в меня пальцами, почему бы не попробовать кое-чем побольше? — То есть, ты думаешь, что меня больше не увидишь? — спросил он, — милый, это всего лишь догадки. Я не сказал, что они прямо сейчас приедут и заберут нас. К то му же, никто кроме меня не знает, где находится этот домик. Уверяю, нас никто не найдёт. Всё будет тихо и спокойно. Угомонись. — он чмокнул меня в губы. Я немного расслабился. Почувствовав его пальцы на лобке, я в привкушении закусил нижнюю губу. Я развёл в стороны ноги, согнув их в коленях. — То есть, ты хочешь, чтобы я вошёл в тебя? — переспросил папочка. Я постанывал, когда чувствовал как он трогает меня там, входя пальцем. — Да… — простонал я, стиснув в руках одеяло. — Тебе будет больно, — предупредил папочка, растёгивая штаны. — Потерплю, — смело заявил я. Если честно, то мне было немного боязно. — Ну как скажешь, — он пристроился между ног. Его язык дотронулся до туда. Я вздрогнул, по телу пробежался холодок. Папочка проник в меня языком. Он вылизывал меня, отчего я получал наслаждение. — Ты теперь достаточно мокренький, — он поцеловал меня. На губах остался солоноватый вкус. Мне не терпелось, чтобы он вошёл в меня. Член, который я так страстно желал почувствовать в себе, был в нескольких сантиметрах от меня. Я взялся за него и приподнёс его к себе. Я немного просунул член в себя, зажмурив глаза от дискомфортного ощущения. Было больновато, член был большой, а дырочка маленькая. Проникая глубже, мне становилось неприятно. Я чувствовал, как разрывал себя внутри. Я остановился, хотел вытащить член из себя, но папочка, наверное специально, толкнулся в меня, порвав моё нутро. Я взвыл от боли, вцепившись в одеяло. По лбу стекал пот, ноги дрожали. Я начал плакать, поняв, что я наделал. — Я предупреждал, что тебе будет больно, но ты меня не хотел слушаться, — держа меня за бёдра, он толкнулся, отчего я закусил губу, вздёрнув голову вверх. Боль отдалась по всему телу. Я чувствовал, как пульсировала кровь в висках. — Больно, папочка… — слабо выдавил я, почувствовав тугой узел внизу живота. Он двигался медленно, я заметил, как боль сменилась наслаждением. Становилась приятно. Я чувствовал бабочек, которые переполняли живот. Я тихо стонал. Папочка накрыл губы поцелуем, продолжая начатое. Я вцепился в его плечи, ощутив, что сейчас дойду до пика. Я зажмурил глаза и с громким стоном кончил. Папочка последовал моему примеру. Я откинулся на подушку, тяжело дыша. Это было прекрасно. Я никогда так удовлетворённо себя не чувствовал. Папочка лёг рядом, приобняв меня за талию. Он поцеловал меня в щеку. — Спасибо, — выдал я, восстанавливая дыхание, — Мне очень понравилось. На это он улыбнулся. Поцеловав меня в губы, он встал с кровати, и надев боксеры, вышел из комнаты. Я провалился в сон. *** Я проснулся от всхлипов, в перемешку со стонами. Я перевернулся на правый бок и приобнял своего малыша за талию. Я заметил, что эти звуки издавал он. Мой мальчик плакал в подушку. Он держался за живот рукой. Я понял, что это последствие нашего нетрадиционного с ним секса. Такой секс был у Робби впервые. Я слышал, что женщинам обычно больновато бывает после первого раза, но я не думал, что на моего приёмыша подействует тоже. Боже, в кого я его превратил? Я скучаю по его члену. Мне хочется потереть его между ладоней, попробовать на вкус. В конце-концов, может быть я дал бы ему. Но это же в прошлом. Я совершил непоправимое и жалею об этом. Какого моему малышу было переживать такие перемены? Для него это большой стресс. Я медленно убиваю его, делаю из него психа. Такого же психа, как я. Я погладил малыша по плечу, он простонал и повернул голову в мою сторону. Ох, заплаканное, опухшее лицо. Бедный, он не заслуживает таких мучений. В его красивых глазах должно отображаться счастье, а не слёзы. Мне так жаль… — Я разбудил тебя, папочка? — робкий, детский голосок… От него по телу у меня прошлись мурашки. Как я мог причинить ему боль? — Всё в порядке, — ответил я, не замечая, как слёзы своевольно льются из глаз. Мне очень хотелось обнять его, но я не хотел причинять ему лишнюю боль. Ему сейчас лучше полежать, не шевелясь. — Папочка, не плачь, со мной всё хорошо, правда, немного больно, но это пройдёт, — он улыбнулся. Мой маленький оптимист. Я взъерошил забавные кудряшки, и аккуратно обняв его за плечи, улёгся спать.