Paradise in your eyes

Ян Чонвон был идеальным. Во всех смыслах, которые могли быть. У него были уникальные глаза, из которых сыпались искры.Его улыбка очищала, благословляла и оживляла.Смотреть на него было подарком, наверное почти чудом.Все в школе знали — это самый добрый и понимающий человек, которого можно встретить.Его любили, уважали и боялись — но не того, что он навредит, а увидеть его разочарованное лицо. Он приходил всегда вовремя.Всегда с выглаженными до хруста белыми рубашками и пиджаком, на котором было ни соринки.От него пахло кондиционером для белья и мятной зубной пастой.Чонвон был старостой класса, помогал учителям донести книги или проверить самостоятельные. И, конечно же, у него были такие же безупречные оценки, как его начищенные сверкающие туфли. Пошел лишь первый год обучения в старшей школе, но Чонсон уже потерял свою голову в мягких губах старосты.Чонсон пунцовел, когда рядом с ним проходил Чонвон и он мог зацепить боковым взглядом его улыбку и услышать его смех. Мечты, мечты и еще раз мечты.Фантазии заполоняли голову Чонсона и он не мог не краснеть, думая о нём. То, как он в день святого валентина открывает шкафчик откуда сыплются подарки.Его лицо, с искренним удивлением, будто он не догадывается, что сводил всех девушек с ума.И то, как он аккуратно сложил все подарки, разбивало сердце одному парню в очках.Чонсон очень хотел вложить и свой подарок тоже, но смелость его покинула перед самым шкафом.Он долго придумывал, что подарить — очень сильно хотел, но мыслей в голове не было.В конце концов он приготовил шоколадные конфеты с вишневой начинкой.Что уже не имело смысла. Он услышал разговор Чонвона со своими друзьями в столовой.Чонвон сказал, что ему нравятся блондинки и Чонсон ни минуты не колебался, когда решил выжечь свои волосы в белый. Все в классе удивились, увидев его в тот понедельник с белой копной волос.Все, кроме него. Он проскользил по всему Чонсону взглядом и отвернулся к учителю, внимательно слушая его. Ему не нравится? Или ему не нравится сам Чонсон? Он конечно не думал, что тот упадет к его ногам, но надеялся, что подарит ему улыбку.Или скажет, что ему идет. Чонсон в трудные времена утопал в своих фантазиях сильнее.Он представлял, как теплые руки пройдутся по его коже, как схватят за его отныне белые волосы и будут тянуть до боли, чтобы поставить на колени перед собой.Или как Чонвон будет обнимать его во сне, дыша ему в затылок, вызывая дрожь.Как прижмет к себе сильнее, жмурясь от кошмара. Чонсон ходил на каждое воскресное служение в церкви и горел от стыда за свои грязные мысли.Запах ладана давил ему на виски и заставлял страдать сильнее. Почему все было так сложно? В холодной комнате, в четыре часа утра у Чонсона случились — наверное, впервые с детского возраста — слезы.Соленая вода из глаз душила его.Горечь застилала его.Чонвон не посмотрит на такого как он.Он не возжелает человека своего пола, потому что он идеальный, в отличии от Чонсона. Мать возненавидит его, отец проклянет и он понесет два креста уже не на шее. В конце концов он так сильно потонул в своих страданиях, что не заметил, как к нему на телефон пришло сообщение с неизвестного номера.Оно лежало в непрочитанных неделю, может больше. «Привет.Это твой староста, Ян Чонвон.У меня есть к тебе просьба.Перезвони как сможешь или подойди ко мне в школе.Это срочно.» Чонсон смотрит на свою фиолетовую кожу под глазами, сквозь линзы очков и оглаживает ладонью лицо.Его жизнь превратилась в котел, в котором он постоянно варится из-за любви.Он его расстроил.Он должен был ответить на сообщение сразу же, почему он отключил свой телефон и не выходил на улицу.Почему, почему, почему… — Ох, это ты, Чонсон? — Да, привет.Прости, что не ответил раньше.Я был занят. — Спасибо, что перезвонил.Я хотел тебя попросить о кое-чем.- голос Чонвона начинал звучать коряво, между словами было слишком много воздуха.- Ты же хорошо готовишь? Ты сможешь помочь мне с тортом на день рождение моей сестры? Я уже отчаялся, если честно.Никто вокруг меня не умеет готовить, кроме тебя. — Хорошо, я смогу помочь. Поход в дом к Чонвону был уникальным событием.Почти как свадьба, и Чонсон трепетал каждую минуту нахождения в пространстве, в котором жил его объект восхищения.Он сам удивился, что смог собраться и приготовить достойный торт в таком состоянии.Долго и кропотливо, будто от этого зависело нечто большее, чем просто торт. Но самым волшебным было то, что Чонвон был рядом и помогал ему.С мягкой силой в своих руках он выполнял все, что Чонсон ему говорил.Когда его тело настигла полная усталость, даже тогда он не перестал готовить этот торт.От этого торта действительно многое зависело, по мнению Чонсона. — Тебе идет этот цвет.- легко говорит ему Чонвон, касаясь волос рукой невесомо. — Спасибо. Но почему-то рука от волос не отстраняется, а наоборот сильнее сжимает в руках.Чонсон почти теряет равновесие, когда его за волосы тянут вперед и теперь его ухо обдувало горячее дыхание. — У меня нету сестры.- шепчет на грани слышимости староста.- Но есть торт.Вишневый.Мой любимый, так ведь? - ухмыляясь заявляет Чонвон, сжимая в руках белые волосы Чонсона. Сердце Чонсона от этого начало биться быстрее и в глазах все поплыло.Было больно, не так как он себе это представлял, но ему так сильно это нравилось, что он был готов заскулить или заплакать, упасть на колени и целовать ноги своему предмету обожания. — Я люблю тебя.- говорит Чонсон с щемящим чувством нежности в своей душе. Его дрожащие руки касаются щеки старосты.Мягкая, теплая.Ладонь скользит к шее и он оставляет на щеке легкий поцелуй сухими губами. — Это трудно не заметить, Чонсон. Руки старосты становятся жесткими, убирая свою мягкость на второй план.С неохотой Чонвон отрывает руку от волос и кладет на талию Чонсона, прижимая к себе.Он смотрит прямо в глаза и ухмыляется, когда щеки Чонсона начинают розоветь от ощущения подчинения. У Чонсона не было четкого плана или мыслей, но он просто знал, что позволит этому человеку сделать с ним все, что угодно и скажет за это спасибо. — Говоришь, любишь меня? Чонсон кивает, тяжело дыша от пальцев, которые царапали ему спину под футболкой. — Если окажусь тираном, все равно будешь любить? — Буду. Чонсон встает на колени и смотрит вверх, на его Чонвона.В его глазах одно лишь обожание, он цепляется за брюки старосты и желает лишь быть с ним всегда, даже если он начнет его ненавидеть, даже если будет вырывать волосы клочками.Еще немного и он будет готов отдать свою жизнь за него.