***
Второй Нефрит затаскивает своих возлюбленных в комнату, остервенело захлопывая дверь и навешивая талисманы тишины. Поворачивается и застывает. Глубоко вдыхает три раза, стреляет взглядом сначала на двух людей перед собой, потом на кровать позади. Видит в глазах ответное желание, тянется вперёд, и хлипкие тормоза срывает к чёртовой матери. Он тянет брата за воротник верхних одежд на себя, позволяя немного подразнить его. Останавливается перед лицом, еле заметно ухмыляется, и целует. Хуань на время выпадает из реальности, забываясь в танце языков. С плеч соскальзывает ткань мантии, и его тянут назад. Цзян Чэн прихватывает губами кожу на шее, пока Ванцзи выцеловывает кадык. Они встречаются губами на ключице, остервенело кусая друг друга, и слизывая кровь. — Без рук, А-Хуань. — и прожигающий взгляд в затылок и лоб Хуань теряется под их взглядами, поцелуями. Под их напором и жаркими прикосновениями. Он прикрывает глаза, и его тянут вперёд. Подводят к кровати, усаживают, и… Больше ничего. Глава Лань медленно разлепляет веки, и едва-едва фокусирует взгляд, как огонь становится пламенем. Его брат. Его брат, и его возлюбленный. Его возлюбленные, что с остервенением срывают друг с друга одежду, оставляют укусы и засосы по всему телу. Смотреть, и не иметь возможности прикоснуться — слишком невыносимо. Слишком будоражит. И Хуань едва не стонет от напряжения, когда к нему поворачиваются. Он скидывает сапоги на пол, продвигается по кровати дальше, и разводит ноги в коленях. И чёрт возьми, он всё-таки стонет. Протяжно, громко, на высоких тонах запрокидывая голову назад, потому что напряжение становится невыносимым и горячим-горячим, что прожигает насквозь. В следующее мгновение он чувствует, как с него сдирают всю одежду разом, не разбираясь где первый, где второй слой. Он подставляется под укусы, собственнические метки и поцелуи; не разбирает, кто его кладёт на живот и мягко оглаживает ягодицы. В себя приходит только на втором пальце в заднице, и о чёрт. Он понимает, зачем было нужно всё то представление с самого начала. Что ж, он принимает правила игры. Прогибается в пояснице, прикусывает предплечье, и шире разводит ноги. Бросает взгляд вверх, и встречается с аметистовым взглядом. Твою. Мать. — Твой брат слишком уж сильно волнуется за тебя — Цзян Чэн ухмыляется, и зачёсывает волосы назад. — Ты так по-блядски выглядишь, А-Хуань. Так и хочется натянуть ртом. — Так натяни, — и взгляд из-под ресниц. — Натяну, не сомневайся, — и дёргает за волосы вперёд, оставляя лицо напротив гордо вздымающегося достоинства. Хуань ухмыляется и обводит языком головку. Задом насаживается на четыре пальца, покачивая головой, заглатывая глубже. Ванцзи находит простату, и брат стонет. Приглушённо из-за члена во рту. О, Ванцзи знает каково это — чувствовать самым нежным местом вибрации голоса. И почти понимает Цзян Чэна, когда тот зажмуривается, силясь не кончить раньше времени. Немного задумавшись, Хань Гуан Цзюнь вытаскивает пальцы с характерным звуком, оттаскивает брата от члена, и перехватывает того поперёк талии. — Не отводи взгляд, — на ухо, но их слышит и третий. — Разведи ноги. — требовательно. — Шире. Умница, а-Хуань. А-Чэн, подай ещё масла. Цзян Вань Инь откупоривает новый бутыль, выливает на пальцы, и мажет ими по соскам и члену Цзэ У Цзюня. Протягивает бутыль Лань Ванцзи и откидывается на подушки. Тот смазывает его самого, приподнимает брата, готовясь опустить на член главы Лотосов. Цзян Чэн не даёт опуститься, фиксируя за ягодицы, и Си Чэня прорывает. — Цзян, гуль тебя дери, Вань Инь, трахни меня уже! — Какая нетерпеливость, глава Лань. Ваша выдержка дала трещину? — Как же…Ты меня достал — резко опускается на достоинство Сань Ду Шэн Шоу, и громко стонет от ощущения заполненности. Цепляется руками за плечи человека напротив, дышит глубоко, пытаясь выровнять дыхание. Дав привыкнуть себе и партнёру, Цзян Чэн лениво толкается в жаркое нутро. Представление ещё не закончилось, не хочется завершить всё раньше времени. Разомлев под ласками грубых рук, Хуань выныривает из ощущений с толчком в спину, падая на грудь возлюбленного с серьгой. Вбирает мочку в рот, и задыхается. Пальцы. Чёртовы пальцы его младшего брата, и Цзян Вань Иня. Внутри него. Гладят, давят, разрабатывают так хорошо и так правильно, что сил остаётся только на невнятный скулёж. А потом его выкидывает из реальности, когда Ванцзи, его любимый младший брат, входит своим немалым размером в него самого. Входит наполовину, притирается к другому члену внутри, раздвигает бархатные стенки, и делает первый неглубокий толчок. Он несильный, но Си Чэня протаскивает по Цзян Чэну так, будто из него душу вытрахивают. Хотя — он более чем уверен — до этого ещё дойдёт и не раз. — Брат, ты как? — одновременные толчки выбивают из лёгких воздух. — А-Чжань, А-Чэн…Блять! — на стоне. — Не знал, что наш Хуань-гэ умеет так красиво ругаться. — сильный толчок, и прямое попадание по простате. Добрая усмешка, тронувшая губы самого жестокого палача тёмных заклинателей. Молчаливое согласие Второго Нефрита, пристроившегося сзади, и синхронные движения подводят Си Чэня к пику. Цзян Чэн прикусывает сосок, и у Хуаня звенит в ушах, а вскрик тонет в укусе плеча. Через оргазм секс намного чувствительнее, острее, и его будущие мужья об этом знают. Знают и то, что после такого сильного удовольствия Хуань не может сдержать слёз.***
Разум проясняется когда его уже обтёрли и зацеловали до звёзд перед глазами. — Я выкину эту блядскую серьгу к чёртовой матери. — брат произносит шёпотом, потому что голос сорван к ебеням. — Неужели тебе так не понравилось моё украшение? — Да, не понравилось. — Мгм, я вижу. Хуань усмехается, и поворачивается набок, рассматривая сапфир на цепочке. — Да, мне понравилось. И да, я хочу повторить. Из спальни в Пристани Лотоса они не выходят ещё два дня