Подаренный звездой

      — Если кто-то постучит, дверь никому не открывай, — она суетливо стягивала резинкой переполненный записями блокнот, одновременно думая — ничего ли не забыла, — сразу же бегом в подвал и сиди тихо, как мышка.       — Я знаю, мам, — ребенок напоказ закатил глаза; сей жест остался не замечен.       — Аптечка в нижнем кухонном ящике. И повтори-ка номер моего телефона?       — Да помню я, мам.       Хоть ее номер был написан на видном месте рядом со стоявшим на тумбочке стареньким проводным телефоном, но строгий взгляд, и нехотя ребенок произнес по памяти верные цифры, понимая, что спорить сейчас с мамой бесполезно, проще было пойти на уступки.       — В случае чего тут же звони мне.       Пока девушка бегала по гостиной, задергивая шторы, ребенок нажимал на пластиковые ночники в виде разноцветных зверушек, освещающих прихожую и путь к лестнице, а в завершение их особого ритуала подключил штекер удлинителя к розетке.       Тяжелые плотные портьеры практически не пропускали лучи утреннего солнца, а россыпь гирлянд мягким оранжевым свечением озарила внутренность дома.       — В холодильнике ужин, разогреешь в микроволновке, витамины на столе — не забудь выпить перед едой, телевизор громко не включай и не сиди в наушниках, — она с трудом запихивала планшет с эскизами в безразмерную тканевую сумку, пребывая в режиме активной мозговой деятельности и раздачи наставлений. — Точно! И рыбок покорми.       — Хорошо, — нараспев протянуло чадо, найдя себе, между делом, более интересные размышления: хватит ли ему одеял и подушек, чтобы соорудить «форт» на всю гостиную и сможет ли он затащить в дом большой садовый зонтик, ведь как-никак ему выпал отличный шанс узнать на практике, каким образом эта Мэри Поппинс вытворяет свои чудеса с полетами.       — Как уйду, закроешь еще на внутренний замок.       — Угу, — активно закивал мальчик, поняв, что мама, наконец, собрала вещи и теперь внимательно поглядывала то на него, то на наручные часы.       Оба подозрительно прищурились, смотря друг на друга. Она, кажется, догадывалась о причине лукавых и нетерпеливых искорок в глазах своего сына, а он старался изо всех сил не подавать вида о желании долгожданного эксперимента: прыжка с зонтом со среднего пролета лестницы. Подумаешь, два метра высоты. «Но надо бы подстраховаться», — не переставал размышлять ребенок, — «и подложить подстил из диванных подушек».       — И из дома ни на шаг.       — Даже на пять минут? — бесхитростно выпалило дитя, тем самым выдавая намерения своих проказ.       — Персик, мы же это обсуждали…       — Ну да, — поник скуксившийся мальчишка, выводя пальцем по изгибу поблекшего рисунка цветочной лианы на настенных обоях прихожей.       — Эй, — ласково окликнула мама, взяв в руки трехпалые зеленые ладошки, — вечером привезу пиццу и новый выпуск твоего любимого комикса.       Ярко-голубые глаза озарились восторгом, и черепашонок совсем позабыл о недавних печалях.       — А конструктор купишь?       — Куплю, как только сдам будущий проект, — она поцеловала его в лоб и крепко сжала в объятиях со словами: — остаешься за старшего, а я постараюсь вернуться как можно скорее.       Желтенький «жук» затарахтел, неровно удерживая обороты на холостом ходу. В мысленный список к основным расходам грозился добавиться ремонт двигателя их старенького «фольксвагена». Девушка чертыхнулась, глубоко вздохнув. Она уже не знала, на чем экономить. Ипотека за дом тянула на себя практически все заработанное, оставляя на прожиточный минимум сущие гроши.       Край штор колыхнулся, и она знала, что из-за щелочки за ней подглядывает маленький непоседа. Анна улыбнулась, помахав тому на прощание.       Каждый раз, стоило ей упасть духом, она вспоминала о Перси. У нее был он, а все прочие трудности меркли на фоне лучезарной детской улыбки. И девушка с шестилетним стажем материнства обнадеживающе подумала, что нужно будет после сдачи материалов руководству забежать к Энни, может, у нее найдется пара рекламных заказов, которыми та смогла бы поделиться по старой дружбе.       Получасовая езда по захолустной дороге до станции, затем час на электричке, сорокаминутная толкотня в метро, и нештатная художница дожидалась своей очереди у кабинета директора маленькой рекламной фирмы.       Худощавая женщина, не выпускающая мундштук из зубов, критично рассматривала эскизы, непрестанно морща лоб и потягивая на автомате затухшую сигарету. Суета, творившаяся вокруг нее, охватывала всякого входящего в заставленное пестрящими макетами помещение.       — Побольше акцента на слоган, — ткнув в один из эскизов, бойкая дама окрикнула следующего, а Анна на полу в коридоре дорисовывала серебристые отблески теней, отбрасываемые буквами на полотне.       Только ближе к концу рабочего дня спустя десяток правок дотошная нанимательница удовлетворилась результатом всех проектов, разрешив секретарю выдать причитающуюся за работу плату.       Анне удалось застать на выходе подругу, работающую в той же конторе, но на постоянной должности дизайнера. Энни спешила на очередное свидание, припудривая точеный носик, мельком указала на пакет, лежавший под ее столом, и томно вздохнула, повторяя тему прошлого разговора:       — Не понимаю, уже давно бы устроилась к нам на полную ставку, перебралась бы с ребенком поближе к работе из своего захолустья, — подруга со звонким щелчком захлопнула пудреницу, умудрённо окинув девушку взглядом и пресекла попытку девушки напомнить причину невозможности принять щедрое предложение, — да-да, помню, что-то у твоего с астмой и что-то насчет плохой экологии в городе. И да, завалялся лишний заказ, скину на почту, — ответила блондинка на просьбу, подмигнула и выпорхнула на встречу с прекрасным.       Анна была рада этим нескольким потрепанным учебникам за первый класс, переданным от старшей сестры подруги, растившей уже третьего наследника, аккуратно сложенные детские штанишки, футболки и курточки, да несколько блузок для нее самой.       Пройдя пару кварталов до газетного киоска, девушка купила недельный выпуск любимого комикса сына, а уже на выходе из метро, недалеко от станции расплатилась за большую, одуряюще вкусную пиццу, мечтая по приезду домой разогреть ее в духовке и под волшебное свечение гирлянд устроить праздник для них двоих.       Старый смотритель станции, встречающий поезда, помахал ей в знак приветствия. Уже как три года каждую пятницу они обменивались добрыми напутствиями. Анна завела со второй попытки «жук» и изученной извилистой проселочной дорогой направилась домой. Ранние сумерки октябрьского вечера сгущались, слабый свет фар подзатёршихся от времени линз освещал пожухлые кустарники вдоль обочины, но девушка знала наизусть каждый поворот, каждую выбоину на дороге, потому, машинально крутя руль, она погрузилась в нехитрые расчеты семейного бюджета. Со сданными проектами и новым заказом им хватит денег на этот месяц. Впритык, но хватит.       Желтый автомобиль припарковался у двухэтажного домика, девушка с упоением вдохнула свежий воздух, наслаждаясь мирной тишиной укромного уголка природы, и поспешила к крыльцу.       Анна постучала в дверь с определенным ритмом, подавая своему ребенку секретный сигнал. Обычно к этому моменту она слышала топот маленьких ножек, детские ручки двигали табуретку со скрипом об пол, чтобы смочь дотянуться до внутреннего замка, и только после того, как девушка войдет и закроет за собой дверь, ее со всей силы обнимало соскучившееся дитя, уткнувшись лицом в живот. И в этот миг не было никого счастливее них.       Только вот сейчас вокруг стояла пугающая тишина.       Девушка, ощутимо занервничав, сильнее постучала о деревянное полотно, стараясь соблюсти правильные паузы между ударами. На часах было без четверти девять, и Перси вряд ли уснул, ведь всегда дожидался ее прихода.       На третий раз, не сдерживая сил, она колотила в дверь, садня костяшки. И снова гнетущая тишина, тянущаяся невероятно долго.       Ее рука, совсем недавно до боли в ладони сжимающая ручки пакетов, дрогнула и выронила удерживаемое на пол. Она заметалась по крыльцу, заглядывая в нижние окна дома. Плотно занавешенные шторы не давали обзора, а через крохотные щёлочки между тканевыми полотнами не мелькало ни огонька света. Но ведь ее сын до ужаса боялся темноты.       Ни секунды не раздумывая, она схватила с крылечка садового гнома, разбивая им окно и поспешно счищая осколки у рамы.       Стеклянная крошка вонзилась в ладони, но страх заставлял забыть о боли и карабкаться вверх. Девушка свалилась на пол гостиной и тут же подорвалась в верном направлении в кромешной тьме. Ей и не нужен был свет, чтобы найти своего ребенка.       — Персик! — открыв дверь под лестницей, она помчалась вниз по ступенькам, огибая по центру подвала центральный стеллаж. — Персивальд!       Тайный проход — маленькая дверца под столом, ведущая в сад, — был закрыт. Анна судорожно соображала, куда бы он мог спрятаться и главное — от кого? Извечный страх, что рано или поздно ее сына найдут и отберут, заставлял девушку сторониться любого живого существа. Но как тогда о них узнали? Ведь она всегда была так осторожна. А вдруг здесь до сих пор находился некто чужой? Анна шёпотом позвала Перси и затихла, стараясь не дышать.       — Мам?       Сердце громыхало так, что она не сразу поняла, откуда донесся тихий голос. Заученными движениями Анна прошла к дальней стене, на ощупь открыла дверцу нужного шкафа и прикоснулась к прохладному панцирю, с облегчением выдыхая.       — Все хорошо, мама рядом.       Взяв на руки драгоценную ношу, девушка, чуть укачивая прижавшегося к ней испуганного черепашонка, сделала четыре шага назад, развернулась на девяносто градусов и обогнула стеллаж.       — Вдруг все потухло, — всхлипнул ребенок, вжимаясь еще сильнее влажным лицом в шею мамы, — и я побежал сюда.       — Все правильно, малыш, ты молодец.       — А потом батарейки в фонарике сели.       — Да, обязательно купим новые, — поцеловав лысую макушку, девушка дотянулась до щитка, но переключение рычажков ничего не дало. В мыслях завертелся виртуальный счетчик, накручивающий очередные долги. Придется вызывать электрика. Но об этом она подумает завтра.       Поворот на сорок пять градусов влево, шесть шагов вперед, дважды налево, и с противоположной стороны стеллажа посередине второй полки она взяла корзинку с запасами оставшихся батареек.       — Скоро будет светло, — она понежилась щекой о голову своего ребенка, слепо переступая через коробку, специально хранившуюся на этом проходе.       Пройдя чуть вперед, Анна присела, извлекая с нижних полок переносные светильники, и с трудом поднялась обратно. Казалось, что Персивальд рос не по дням, а по часам, чуть ли не еженедельно прибавляя в весе. Ей всегда было интересно, каким же он вырастет. И совершенно очевидно, что он станет сильным существом. Ну а пока у нее еще была возможность носить на руках своего сына, кружась вместе с ним по комнате в домашнем вальсе, слушая задорный звонкий смех, и видеть столь родную и любимую улыбку.       Поднявшись наверх, у дивана девушка ударилась ногой о стул, ахнув от неожиданности.       — Ой, — виновато отозвался Перси на ее руках.       Привычка ничего не менять в расстановке их дома — была неотъемлемым атрибутом жизни. Когда твой ребенок антропоморфная черепаха, ты должен быть готов ко всему, в том числе к побегу из дома впотьмах, а для этого очень важно хорошо ориентироваться в нем и за его пределами.       Анна выпустила сына из рук и включила первый фонарь, заряда которого должно было хватить до утра.       Вскоре небольшая гостиная наполнилась голубоватым светом ночников, к ним добавился мерцающий отсвет свечей, они устроились в мягком «форте», сооруженном из одеял и подушек, и с удовольствием ели холодную пиццу.       — Мам, а как ты думаешь, — с набитым ртом прошепелявил сонный черепашонок, — может, мистер Жук исполнит и мою мечту?       Ярко-голубые, практически синие глаза, смотрели с невыразимой надеждой. Она коснулась лица Перси, заботливо поглаживая своего ребенка.       — Надеюсь, малыш.       Она хотела бы в это верить, но, по правде говоря, втайне желала, что ему будет достаточно ее одной.