Новый учебный год наступил куда быстрее, чем ожидалось.
Прошлой ночью Сёко и Морияма вернулись после небольшого летнего путешествия, в которое подались, только услышав о том, что их ждут каникулы. Девушки объездили внушительную часть побережья Японского моря, побывав в куче мест, названия которых успели перемешаться в голове за все путешествие. Манон и не припоминала, когда ее летние каникулы проходили так весело.
Но в первый же день, как обе вернулись в магический колледж, Годжо разбудил их утром, активно настукивая в двери. Это пробуждение было самым тяжелым за последние несколько недель, проведенных в бодрствовании буквально от заката до рассвета.
Сатору, что все лето предавался саморазвитию и зависал на территории колледжа, хотел продемонстрировать друзьям новые фокусы, которым успел научиться, и хотел сделать это как можно быстрее, потому что и так терпел до их возвращения. Поэтому, только узнав, что Манон и Иери приехали ночью, разбудил их первым же утром. Попросил их зачем-то захватить ручку и ластик, после чего быстренько удалился, чтобы разбудить Гето.
Манон первой выползла из своей комнаты и не спеша прибыла на место встречи. Как оказалось, сделала она это самой первой: никого не было, даже самого виновника торжества. Но, благо, все подтянулись в течение пяти минут. Из всех самым довольным был Сатору, пока остальные трое его друзей засыпали на ходу.
— За то, что ты меня разбудил, будешь гореть в аду, Годжо. Без обид, — пробурчала Морияма, стоя рядом с Гето и держа голову на его плече, параллельно планируя выжать еще несколько секунд сна. Сугуру осторожно и невесомо придерживал рукой ее за талию, чтобы та случайно не свалилась, уснув.
— Да ладно тебе! — задорно отмахнулся Годжо, не переставая сверкать улыбкой. — Тем более, я не сгорю, даже от твоих техник, почему — поймете, если мы наконец начнем.
— И что нам делать? — поинтересовалась Сёко, после чего достала из кармана ручку и ластик, про которые едва вспомнила. — Держи. Записывай, стирай и ни в чем себе не отказывай. Если тебе нужно было купить, мог позвонить, когда мы были в городе.
— Брось их в меня, — попросил Сатору, принимая самую открытую позу, которую только смог придумать. Он раскинул руки в стороны и приподнял голову, не стирая с лица довольной улыбки. Его совсем не коробило то, что в него сейчас правда начнут кидаться.
Иери, скривившись, посмотрела на него, как на дурачка. Потом перевела взгляд на Сугуру и Манон, которые не до конца понимали, сошел ли Годжо за лето с ума. Но, сложив в голове два и два, пускай не очень быстро, Морияма догадалась, что будет происходить. Особенно, когда просят бросить что-то.
Точно такой же опыт уже был. Когда Манон только приехала в колледж и показывала свои навыки владения техниками на стадионе. Она демонстрировала температурный барьер тела, и роль ассистента упала прямо на плечи Сатору, когда тогдашняя первокурсница попросила его швырнуть в нее бутылку с водой.
— Дай мне что-нибудь, я с удовольствием в него кину, — попросила она, вытянув раскрытую ладонь. Теперь было уже немного интереснее, когда хоть что-то понимаешь.
Сёко вложила в нее ластик, и Манон сразу же, без промедлений и предупреждения кинула его в Годжо.
Ластик даже не долетел до него, зависнув в воздухе. Следом Иери бросила ручку, и та тоже зависла в миллиметрах от его лица. Сатору даже не шелохнулся, держа все ту же открытую позу и улыбаясь им. Довольный результатом Годжо широко заулыбался, чем-то напоминая объевшегося сметаны кота.
Так как Манон первой смекнула, что будет происходить, то и версии пришли в ее голову раньше, чем Сугуру и Иери:
— Цели техники барьера были выбраны автоматически?
— Именно, — подтвердил Сатору, сделав небольшой поклон головы. — То, что мы с тобой раньше делали вручную, у меня теперь работает автоматически. Я мог сортировать объекты по содержанию в них проклятой энергии, но теперь могу по массе, весу, размеру и так далее. Хотелось бы научиться и по содержанию яда, но это пока сложно… Но зато теперь я могу оставить бесконечную технику работающей постоянно, при этом с минимальными затратами!
— Если она будет постоянно работать, у тебя вскипит мозг, — упрекнула Морияма, после чего зевнула, укладывая голову обратно на плечо Гето. Тот осторожно поцеловал ее в макушку, придерживая за талию и поглаживая ребра большим пальцем.
Она точно знала о том, как начинает кипеть голова, когда долго держишь барьер тела, и как много энергии это забирает, даже если поддерживаешь его не так долго. Манон использовала его достаточно редко, в бою всего на пару секунд — обычно, чтобы вызвать искры и подхватить из них пламя. А тут — использовать постоянно.
— Я одновременно использую самовосстанавливающуюся обратную технику. Так что мой мозг постоянно свеж. Дальше думаю поработать над телепортацией и своей территорией.
— Думаю, ты сможешь попробовать все это на территории школы, — заговорил Сугуру, не совсем обрадованный достижениям друга.
Пока Манон и Иери смотрели на Сатору с неким восхищением, ведь понимали, что он проделал колоссальную работу, Гето это не особо впечатлило, а даже, наверное, немного расстроило. Правда, почему, никто так и не понял.
— Сёко, выделишь ему лабораторную мышь?
— Еще чего! — брезгливо хмыкнула Иери, сложив руки на груди.
Годжо оценил шутки друзей большими пальцами, поднятыми вверх, после чего подошел поближе к стоящим вместе Морияме и Гето. Он быстро осмотрел Сугуру, заметив, что тот изменился за лето. Они практически не виделись, ведь тот уехал домой, а Сатору остался в школе, но теперь, увидев его поближе, Годжо заметил изменения, что бросались в глаза. А глаз у него был острым.
— Ты похудел, — констатировал он, убрав руки в карманы брюк. — Ты точно в норме?
Су ответил не сразу, плотно повиснув в своих мыслях, а Манон подавно не отвечала, дремля на его плече, что стало заметно острее. Они еще не разговаривали наедине, чтобы она расспросила его обо всем, но Сатору завел разговор первым. От этого стало немного легче — она не одна это заметила.
— Просто летний стресс, — бесцветно ответил Гето, немного опустив голову. — Я в норме.
Годжо придирчиво осмотрел его своим острым взглядом поверх круглых очков, после чего многозначительно хмыкнул и переключился на Морияму, которую потрепал по волосам, потерев кулаком об ее макушку:
— Просыпайся! Можешь вернуться в кровать, я показал все фокусы, что хотел.
— Отличные новости, — разлепив глаза, Манон зевнула, после чего стянула резинку с уже растрепанного благодаря Сатору хвоста и начала собирать его заново. Пальцы собрали короткие волосы в пучок, как ее учил Гето, как-то автоматически. — Не будите до завтра, пожалуйста.
Она ушла в свою комнату первой, остальные потянулись за ней.
Вернувшись в свою постель, Морияма так и не смогла заснуть. В ее голове засели вопросы к Сугуру о том, в порядке ли он. Она не знала, что успело с ним случиться за то время, пока они не виделись, и о каком таком летнем стрессе упомянул Гето, когда Сатору спросил.
Они практически не общались за все время, что девушки уезжали в побережный трип. Изредка перебрасывались смс о том, все ли хорошо, Морияма рассказывала о том, что видела, а Сугуру не особо красочно ей отвечал, совсем не говоря о том, что происходит у него. Звонки и те были редкостью, поэтому она не забывала его голос только благодаря обрывкам воспоминаний и видео, сохранившимся в памяти телефона.
Манон заметила, что в нем что-то надломилось, еще когда Годжо и Гето вернулись с
той самой миссии по сопровождению сосуда Звездной Силы. Он как будто стал другим человеком: переосмыслил кучу вещей в своей голове, изменил ценности и приоритеты, замкнулся, уделяя больше времени своим размышлениям, нежели тому, что происходит вокруг него.
От того Сугуру, с каким она прощалась перед отъездом на миссию, практически ничего не осталось, когда они все вернулись.
А за лето это стало еще выразительнее.
Понятно стало сразу: Гето врет об ухудшении своего состояния и не хочет делиться этим ни с ней, ни с кем-либо еще. Даже со своим близким другом в лице Сатору, для которого то задание тоже не прошло бесследно: его сильно ранили, но Годжо достаточно быстро оправился, уйдя в работу и пообещав себе стать сильнее, чтобы скорее пережить этот момент.
Пока Морияма лежала в постели после возвращения с «
опытов», она все думала об этом, ища в голове варианты того, что сказать Сугуру, чтобы наконец вывести его на этот разговор и узнать, что происходит. Потому что все это начинало немного пугать, особенно его отговорки на очевидные вещи.
Обычно в таких ситуациях люди похожи на бомбу с таймером. Еще подойдет выражение про пороховую бочку. Но смысл у них был один и тот же:
Если вовремя не оказать помощь, то человек просто сойдет с ума. Взорвется, соответственно.
Манон тактики и планы особо не любила, будучи сторонником действий по ситуации. Конечно, не самый хороший вариант, и бабушка на правах сенсея старалась отучить свою подопечную от этого все время, что с ней тренировалась, будучи амбассадором слова «
тактика». Но Морияма переняла достаточно упорства в своей намешанной крови: достаточно, чтобы стоять на своем и отвергать предлагаемые изменения.
Но тут определенно нужно было придумать какой-то план. Хотя бы из четырех, а то и больше пунктов. Ладно, хотя бы из двух. Не хотелось просто врываться, прижимать к стенке и угрожать, тем самым заставляя все рассказать. Это как-то по-гангстерски. Так не пойдет, хотя хочется очень.
С чего начать важный разговор, понятия не было никакого. Морияма тупо лежала в комнате, пялясь в потолок, и пыталась составить хотя бы жалкое подобие тактики в своей голове. Хотя бы с какими словами зайти и начать. Что-то вроде «
эй, я заметила, у тебя подтекает крыша, почему, не поделишься?» или «
быстро рассказывай, что случилось» тоже не пойдет. Так можно и напугать человека. Даже подготовленного.
Но, как оказалось, самой сложной частью было не придумать план, а добиться разговора с непосредственно объектом задумки. Сугуру упорно не хотел покидать свою комнату. Отговорки у него находились настолько быстро, как будто он заранее набросал себе список и заучил его. То одно, то другое. В голову Манон даже закрадывались мысли о том, что он все понял. Или о том, что просто не хочет ее видеть, что гораздо хуже и обиднее.
Когда подвернулась возможность, ей все-таки удалось вытащить Гето за порог и усадить на своем любимом месте — на лестнице крыльца общаги. На улице уже было темно, время достаточно позднее, в общежитии все затихали, хотя некоторые еще копошились за своими дверями, подавая признаки ночного бодрствования.
Без отговорок, конечно, не обошлось, но на этот раз Манон была к ним готова и непреклонна, поэтому у Сугуру не было варианта, кроме как согласиться покинуть расположение своей комнаты хотя бы на пару метров.
— Поговорить не хочешь?
— О чем?
— О том, что с тобой происходит.
Подобие плана в ее голове выглядело, как будто собрано из подручных вещей и склеено ненадежным бумажным скотчем. И оно только что развалилось, когда она не выдержала, нарушив самый первый его пункт, в котором говорилось что-то вроде «
ненавязчиво подвести к разговору». Впрочем, спросить в лоб сейчас казалось куда более действенным методом.
Главное не начать угрожать.
Она заговорила так неожиданно, что Сугуру едва сумел успеть выйти из своих мыслей и вернуться в реальность. Теперь он зависал не в своей комнате, а за ее пределами. Из-за этого он часто забывал о том, что рядом есть люди, которым может от него что-то понадобиться.
Морияма с подозрением разглядывала его лицо, как будто пытаясь что-то по нему понять или прочитать, пока Гето чувствовал себя слегка тревожно: она, не скрывая того, пыталась выискать ответ на свой вопрос. Сугуру вмиг почувствовал себя нашкодившим школьником, или как будто он Годжо, которого сенсей сейчас будет ругать за оплошности.
— Ничего не происходит, — он выдал самый неправильный ответ на этот вопрос, который говорить не следовало.
— Если ты еще раз это скажешь, я тебе что-нибудь прострелю, клянусь.
Фаза «
главное не начать угрожать» повалилась следом за всем планом, конкретно его уничтожая. Что ж, теперь полагаться не на что, и придется действовать по ситуации, как Манон и любила. Так проще. Не надо думать о том, что подготовленный план не сработает или даст осечку.
— Манон, я…
— Послушай, пожалуйста, — остановила его Морияма, уложив руки на его плечи. — Я все вижу. И Годжо видит. Нет смысла говорить об обратном, Су. Мы хотим тебе помочь. Мы всегда рядом с тобой для того, чтобы ты мог попросить о помощи, если тебя что-то тревожит.
Тогда Гето понял, что его слегка прижали к стенке. Манон явно немного набралась у Сёко прямолинейности, пока они были в совместном отпуске несколько недель, и это приобретенное качество отлично укладывалось с ее упорством, спонсируемым проклятым огнем внутри. Огонь не позволял спускать все на тормозах и плыть по течению. Не давал игнорировать ситуацию.
Но Су привык, что если зажимают, бейся до последнего. И активно учил этому саму Морияму.
— Рассказывай, Сугуру. Прошу. Иначе я пойду к Годжо, и мы будем доставать тебя уже вдвоем, а ты знаешь, чем это кончится. Мне надоело слушать отговорки о том, как ты в порядке, хотя у тебя все ни черта не в порядке. Я хочу тебе помочь. И я могу это сделать, только если ты расскажешь, в чем дело. Телепатией я не обладаю, поэтому тебе лучше самому рассказать.
Гето немного завис. Он отчетливо чувствовал, как она напирает, как давит, потому что уже поняла: он будет изворачиваться до последнего. Хотя бы какое-то из ее тактических решений себя оправдало.
Через секунду он как-то резко встал, едва не задев плечом Манон, что сидела к нему достаточно близко на ступеньке. Поднявшись на крыльцо, он обернулся и осмотрел Морияму сверху вниз.
— Ты мне ничем не поможешь, Манон. Давай закроем тему и больше не будем к ней возвращаться.
Прозвучало это как-то слишком холодно и жестко. Отчего ее брови поползли вверх в оскорбленно-изумленном выражении лица. Девушка медленно поднялась следом, вырастая у него напротив. Ответ ее по-прежнему не устраивал. Ее задело.
— Потому что не смогу помочь, или потому что
ты не хочешь этого? Что-то мне подсказывает, что верный второй вариант, Гето. Объяснись.
Огонь внутри второкурсницы начал разгораться сильнее. Она смотрела на абсолютно спокойного Сугуру напротив, в черных глазах которого она едва уловила злость. Его явно не воодушевлял этот разговор, он был достаточно неприятным и, очевидно, больным для него.
Но Морияма не видела других способов его начать, потому что заведомо знала, что мягкие разговоры с ним не помогут добиться истины. Поэтому решила напереть, буквально выбив все, когда других вариантов для него уже не будет, кроме как сдаться и рассказать.
Сугуру молча зашагал в сторону своей комнаты, обрывая разговор. Манон это оскорбило и распалило еще сильнее.
— Просто уходишь? — бросила она вдогонку, раскинув руки в стороны. — Отличный ход!
— Я не хочу об этом говорить. Потому что это не имеет смысла, — не оборачиваясь ответил он, продолжая путь до комнаты.
— Какой же ты упертый!
Дверь комнаты Гето хлопнула как-то слишком громко, а Морияма показала в ее сторону средний палец. Его безразличие к собственным проблемам, которые съедают его изнутри, подпираемые нежеланием ими делиться и принимать помощь, злили еще сильнее.
Манон не долго пялилась на закрытую дверь, после чего развернулась и спустилась с крыльца общежития, топая по деревянным ступенькам немного сильнее и громче обычного. Закутавшись в форменный жакет, она побрела в сторону стадиона. Там как раз было свободно от студентов, поэтому Манон вышла на поле и встала посередине. Хотелось выжечь все к чертям, но она просто опустилась на холодную траву и улеглась на ней, пялясь на темное вечернее небо.
Когда пыл злости ее оставил, к глазам начали подбираться слезы. Они скатывались по уголкам глаз и пропадали на траве, пока Морияма продолжала смотреть вперед — на черное полотно неба. Вот теперь было уже обидно. Что он просто отмахнулся, когда она предложила свою помощь. Когда захотела вытащить его из этого, чтобы ему же стало лучше.
Она ощущала себя должной ему. Он всегда помогал ей все это время, что Морияма пребывала в магическом колледже, не просил ничего взамен, а Манон все чаще думала о дне, когда будет шанс отблагодарить его за это. И вот, когда такой по ее мнению день настал, он просто отвернулся от протянутой руки помощи.
— Сама виновата, — тихо проговорила Манон, резким движением подтерев дорожку слезы тыльной стороной ладони и шмыгнув носом. — Если хочет тонуть один, пусть тонет.
Она пролежала на траве, пытаясь прийти в себя и успокоиться до тех пор, пока ее не нашли.
— Госпожа Морияма! — со стороны выхода на поле послышался задорный голос, произносящий ее фамилию нараспев. Даже не поднимая головы, она поняла, что ее нашел именно Годжо. — Вот ты где, а я тебя обыскался.
Сатору не спеша пересек газон и оказался рядом с Манон, посмотрев на нее сверху вниз. Он заметил, что ее глаза немного покраснели, а на лице было далеко не умиротворение. Она злобно хмурилась и смотрела на него так, будто «
отойди, ты мне загораживаешь вид на звездное небо, не отсвечивай». Немного постояв над ней, Годжо плюхнулся рядом и улегся на траве.
— С Гето поцапались?
— Удивительно острый у тебя глаз, — язвительно вздохнула Морияма, бродя взглядом с одной едва заметной звезды на другую.
На улице стремительно стемнело, поэтому на небе уже можно было увидеть полумесяц и редкие звезды, что разгорались ближе к ночи. На траве было лежать достаточно прохладно, но сил, чтобы подняться, пока не было, как и особого желания — торопиться было некуда.
— По поводу? Я к нему заходил, но он меня быстренько выпроводил. Я даже приветик сказать не успел.
— Все по тому же. Я пыталась выяснить, что с ним, но он буквально послал меня.
— Прям послал? — скривился Годжо, повернув голову в сторону второкурсницы. Он немного удивленно приподнял брови, потому что для него это звучало достаточно интересно: он не припоминал, чтобы Су посылал кого-нибудь, кроме самого Сатору.
— Не прям, но смысл был такой. Просто встал и ушел. Сказал, что я ему не помогу. Может, я просто слишком сильно надавила, но по-другому он бы не сказал, сам знаешь.
— Дела-а-а, — протянул Сатору, приспустив очки, чтобы видеть небо, и подложил обе руки под голову. — Получается, ты ничего не выяснила? Это плохо.
— Мы должны ему помочь. Но теперь у меня отпадает всякое желание. Какой смысл спасать человека, если он уже выбрал тонуть?
— Спасение утопающих дело самих утопающих. Я с тобой полностью согласен, но мы должны что-то предпринять. Варианты принимаются начиная с этой секунды.
— С одной стороны, я очень хочу ему помочь, но с другой у меня нет никакого желания бороться с его буквально детским упорством и «
я сам». У меня руки опускаются.
— Так давай подержу! — Годжо схватил Морияму за руку и активно потряс.
Потом он принялся загибать ее пальцы в разных жестах по типу «
козы» или «
трубки телефона», что прикладывал к своему уху, пытаясь вызвать у нее хотя бы какую-то улыбку. Манон лишь приподняла уголки губ в усталой и измученной улыбке, которую Сатору принял за маленькую, но победу.
— Не дуйся на него. Черт знает, что у него сейчас в голове. Но мы это обязательно узнаем. Я попытаюсь поговорить с ним завтра, когда он немного придет в себя.
— Спасибо, Сатору, — тихо проговорила Манон, повернув голову в его сторону. Парень лишь подмигнул ей, улыбнувшись, после чего сильнее приспустил очки на носу и перевел взгляд обратно на небо.
— Кстати, я достаточно хорош в астрономии. Смотри, вот тут маленький ковш видно, — Годжо ткнул длинным пальцем в темное полотно неба перед их глазами, пытаясь указать на созвездие. — Так себе, правда, видно, но звезды разгорятся и прям четко будет. Можем подождать.
— Подождем. Я никуда не тороплюсь. Давай, показывай, что тут еще видно.
***
Следующие несколько дней прошли достаточно непривычно. Морияма пыталась вернуться к учебному режиму, посещая занятия и тренировки и иногда уезжая на миссии, если ее на таковые отправляли.
Гето из ее круга общения выпал, даже несмотря на то, что они живут в соседних комнатах. Все эти несколько дней она проводила либо с Годжо где-то на территории колледжа, либо в мед. блоке с Сёко, которая так и не догнала, что между ними приключилось, нормально же общались, но быстро отбросила попытки расспросить после того, как услышала:
— Об упертых не разговариваю.
В качестве вводного занятия учебного года Морияме предстояла тренировка с Ягой. И он, и студентка собрались на выбранном для этого месте: на небольшой площадке, выложенной камнем, что была неподалеку от его додзё. Так как у Манон достаточно разрушительные огненные техники, испытывать их в помещении было достаточно небезопасно, из-за чего они выбрались на улицу.
— Я отправил бумаги на повышение в твой клан, — рассказал Масамичи, сидя на лавочке, пока Манон стреляла по самым резвым проклятым трупам, которых он для нее подготовил.
Ей была велена отработка смешанного боя: какие-то игрушки нападали на нее вблизи, достаточно сильно колотя, если она пропускала атаки, а от каких-то нужно было отстреливаться, когда те появлялись в неожиданных местах. Это было что-то вроде нескончаемого конвейера, который был крайне непредсказуем. Угадать, откуда будет следующая атака, было невозможно.
— Во второй раз? — переспросила Манон, зарядив одной из игрушек луком по морде и отбросив в сторону ударом ноги, как футбольный мяч. Когда труп отлетел на достаточную дистанцию, она покончила с ним выстрелом из лука, пригвоздив к стене близстоящего здания одной из стрел.
— В первый раз меня проигнорировали, — подтвердил Яга, кивнув. Морияма хмыкнула, нисколько не удивляясь. — Насколько мне известно, там происходит смена власти, поэтому им может быть не до нас. Слышала об этом, кстати?
Разговоры были заведены намерено. Яга считал, что студентка должна познать многозадачность в бою, чтобы думать об атаках автоматически. Поэтому всячески забалтывал ее, пока она отбивалась от его проклятых трупов. Посплетничать о клане было интересно, поэтому она охотно отвечала. Куда лучше, чем отвечать на тупые вопросы типа «
как тебе погодка?» или рассказывать стихи. Или петь, что во много раз хуже: певица из Мориямы отстойная.
— Я знаю, что стать главой предначертано моему старшему двоюродному брату… Ауч!
Сзади на нее набросился голубой заяц, что был в половину ее роста, и начал агрессивно колотить ее по спине. Манон попыталась сбросить его ударом локтя, но игрушка сильно зацепилась за ее рубашку, карабкаясь по ней все выше.
— Справа-а-а, — лениво протянул сенсей, напоминая студентке про атаку с правой стороны. Манон вызвала стрелу, чувствуя, как ее душит воротник собственной рубашки, и выстрелила, избавляясь от второго противника. — Хорошо. Так, что там дальше про брата?
Заведя руку за спину, Морияма зацепила зайца за оба уха и с силой отлепила от себя резким рывком. Нити рубашки предательски хрустнули, но, благо, вещь осталась пригодной к носке. Труп начал барахтаться в ее руке, пытаясь зацепиться за нее ногами. Отозвав лук, она быстро спрятала его в кармане и, вызвав огненную печать на ладони, коснулась ею зайца. Тот быстро вспыхнул, заверещав. Она отбросила его на некоторое расстояние, насколько смогла, и, вновь призвав проклятое оружие, закончила с ним контрольным в голову.
— Когда Микайо только родился, все уже знали, что он станет главой клана. Это оставалось только вопросом времени, — переводя дух, продолжила Морияма и схватилась за бок. Краем глаза она заметила, как со спины на нее бежит еще один труп, и, вызвав простой огненный шар на ладони, бросила в него. — Боже, сколько же вас… Вы не устали их делать, Яга-сенсей?
— Хочешь передохнуть?
— Если только пару минут.
— У тебя минута, — кивнул Масамичи, щелчком пальцев останавливая запущенные атаки своих проклятых трупов.
Морияма подошла к учителю и плюхнулась на лавочке рядом с ним, хватая уготовленную бутылку воды. По лбу стекал блестящий ручеек пота, который она стряхнула тыльной стороной ладони, пока жадно пила живительную прохладную жидкость. Второй раунд дался тяжелее первого, и она уже чувствовала, как начинает понемногу уставать. Тем более, что они договорились на три захода, как минимум.
— Думаю, если власть сменится, то мне точно дадут повысить уровень. Мы с братом в хороших отношениях.
— Я так и не понял, кто именно тебя там недолюбливает.
— У Мивы был брат, — Манон сделала еще глоток воды, после чего нахмурилась, почесав макушку, и сделала поправку: — Хотя, почему был? Он и есть. Он искренне считает, что она совершила ошибку, дав моему отцу жениться на матери. У него фетиш на чистую кровь детей клана. Мне кажется, у всех клановых стариков на нее фетиш! Причем этот самый брат — мастер проклятого оружия. Техники у него так себе, зато чувства собственной важности хоть отбавляй! И он очень расстроился, что не его дети встанут во главе клана, а внук Мивы. Еще и из-за того, что я — от брака, который он крайне не одобрял, он стал моим самым главным анти-фанатом. Ну, и потом понеслась. Правда, не долго он выпендривался: бабушка выгнала его с кланового дома еще при жизни.
— Драмы образца Зенин!
— Согласна.
— Передохнула? Продолжим?
— Да.
Манон поднялась с лавочки и вернулась на исходную позицию посреди площади. Мастер щелчком пальцев вновь запустил своих проклятых трупов, и те начали наступать на студентку, только, казалось, теперь с особым пристрастием: могли за раз выползти целых три, причем из самых разных мест.
Одно практически бесшумно свесилось с ветки дерева, намереваясь прыгнуть Морияме на голову, но та вовремя его заметила, отскочив, пока отбивалась от другого и держала в поле зрения третьего. Отбиваться становилось труднее: темп сменился на куда более быстрый.
— Яга-сенсей, — за спиной послышался мужской голос, который на пару секунд выбил Манон из реальности и заставил пропустить по ногам пару ударов, больных для мягкой игрушки. — Я могу оторвать Вас на пару минут?
— Присаживайся, Гето, — подозвал к себе Масамичи, пока девушка продолжала выполнять задание.
Она краем глаза заметила присоединившегося к мастеру Сугуру, но долго зацикливаться на нем не стала. В голове сразу вспыхнул маленький огонек обиды на него, поэтому она предпочла не уделять этому внимания, возвращаясь к работе.
Когда очередное проклятье решило напасть с воздуха, Манон выставила руку вверх, устанавливая над собой огненную стену, что послужила ей крышей. Игрушка быстро вспыхнула в силу своего состава: снаружи она все еще была сделана из ткани. Следующим на очереди оказалось достаточно быстрое, сварливое и юркое проклятье, которое выползло из-за угла, и Морияма почти его пропустила, но успела отбиться, выставив барьер тела, который немного подпалил духа. Покончила с ним она уже огненной стрелой, предварительно отступив на несколько шагов назад.
И Гето, и Яга наблюдали за студенткой, пока отодвинув свой разговор, с которым пришел первый. Они оба заметили, что Манон старалась. Мысли о скором повышении подогревали ее интерес и желание работать, чтобы заслужить право повысить ранг и также заслуженно его получить. Но Сугуру наблюдал не за тем, как Морияма отбивается, используя техники и приобретенные навыки, а просто за ней.
Она устала — он видел это, потому что хорошо ее знал, но она не останавливалась, потому что команды пока не поступало.
Манон вовсе не смотрела в его сторону, даже когда удавалось выкроить маленькую секунду перерыва, чтобы перевести дух перед следующей схваткой. Он ни разу за все те минуты, что сидел с мастером, не поймал взгляд янтарно-золотых глаз; как будто она его не замечала.
Последний проклятый труп был сожжен живой стрелой, после чего Масамичи остановил их поток.
— Хорошо, Манон. На этом закончим.
Она выдохнула, согнувшись пополам, и прикрыла глаза, выронив лук из рук. Последний раунд дался намного тяжелее предыдущих, возможно, из-за того, что зрителей на нем прибавилось. Немного переведя дыхание, Морияма подошла к лавочке и забрала свою бутылку воды, которую осушила до дна залпом.
— В двенадцать жду тебя на стадионе, займемся техниками, — напомнил Яга, а Манон кивнула, все еще не обращая внимания на третьекурсника.
Она едва держалась, чтобы не посмотреть на него. Она была готова вечность наблюдать за ним, поэтому удержаться было тяжело. Морияма просто повторяла себе слова Сатору:
«
Спасение утопающих дело самих утопающих. Не думай об этом.»
И это немного помогало, правда, ненадолго.
— Тогда я пойду. До скорого!
Увидев одобрительный кивок Масамичи, Манон подобрала и отозвала лук и, забрав с собой пустую пластиковую бутылку, побрела в сторону общежития с желанием поскорее принять душ.
Делать незаинтересованный и равнодушный вид было тяжело. Особенно, когда тебе не все равно.
***
— Готова?
— Не совсем…
— Не бойся. Пока я здесь, ничего плохого не произойдет. Чем больше ты переживаешь и накручиваешь, тем хуже, Манон.
— Ладно, я поняла.
На стадионе не было никого, кроме Мориямы и Яги. По распоряжению сенсея, всем остальным студентам запрещалось посещать стадион во время этого занятия, потому что планировалось практиковать технику
черного огня, которая может повести себя не совсем предсказуемо. Чтобы он никому не навредил, Масамичи решил перестраховаться, а Манон только его в этом поддержала.
Морияма стояла посреди поляны, стараясь наладить дыхание, чтобы волноваться куда меньше. Просто вызвать и все. Ничего сложного, в теории.
Но после того, как произойдет вызов черного пламени, все может пойти совсем не по плану, как было раньше, и это напрягало сильнее, чем все остальное. Сенсей уверял, что все пройдет хорошо, ей просто нужно попробовать. Пересилить себя и все свои страхи, чтобы оба могли понять, над чем работать дальше.
Понимая, что эта техника достаточно сильная, Яга не мог за нее не взяться. Он понимал, что в дальнейшем пути мага она может пригодиться Манон и что не заниматься ею просто непростительно. Когда есть возможность раскрыть такой талант, то ею нужно пользоваться, а не закрываться в коконе от страхов, которые наполняли голову Мориямы, как только она думала в сторону своей родовой техники.
«
Ладно. Просто вызови его и все. Не будь совсем слабачкой.»
Прикрыв глаза, второкурсница собрала все свои силы, что были, в кулак. Может, все не так плохо? В любом случае, маленький дьяволенок внутри говорил: «
Не попробуешь, не узнаешь», подбивая Морияму наконец сделать это.
Манон подняла руки на уровне груди. Ставя одну над другой, девушка коснулась средними и безымянными пальцами середин ладоней, складывая печать.
—
Черный огонь.
Она почувствовала, как энергия внутри начала просыпаться и ощущаться куда сильнее. Она отличалась от обычной проклятой энергии, которая пронизывает тело при использовании остальных техник. Разведенные в стороны ладони вспыхнули черным, а такой же черный огонь окольцевал Манон по траве, вспыхнув тонким ручейком. Она оказалась зажата в его барьере, оглядываясь по сторонам и держа полыхающие ладони внутренней стороной вверх. Огонь искрился на них.
Медленным движением Морияма расширила кольцо и подняла огненную завесу выше. Огонь черным столбом поднялся высоко к небу, намертво выжигая землю, по которой передвигался во время расширения радиуса черного кольца. Манон ощущала пламя изнутри.
Ее волосы почернели еще сильнее, убирая с них синий оттенок краски, как и глаза, которые стали похожи на один большой зрачок. Внутри расползлось какое-то странное, но достаточно приятное чувство. На губах пролегла немного злобная ухмылка, проявившаяся сама собой.
6, 7, 8, 9…
Оно все еще сильно затратно. Настолько, что с каждой секундой уровень энергии внутри падал также стремительно, как заряд батареи телефона на холоде.
10, 11, 12, 13…
Снаружи стало заметно жарче, в то время как внутри барьера повышенная температура абсолютно не ощущалась. Зеленая трава, что постоянно подвергалась огненным экспериментам, вновь начинала стремительно тлеть. Разрушения, которые она доставляла, казались донельзя приятными, а в голове поселились мысли о том, чтобы хорошенько повеселиться, дав огню разойтись так, как хочет он, а не держать его кольцом вокруг себя.
14, 15, 16…
—
Отпусти его.
В голове раздался голос с ухмылкой. Он был похож на ее собственный. Морияма не сразу поняла, что произошло, и тряхнула головой. Как будто кто-то в ее голове сказал это, но голос отличался от действительного — какой-то довольный, каким обычно разговаривают злодеи в фильмах или та же самая Марико, задумавшая очередную махинацию.
—
Давай же, немножко повеселимся и все. А то ты скоро отключишься, а мне уже надоело сидеть без дела так долго.
Перед глазами начинало плыть. Манон почувствовала, как ноги слегка немеют, а энергия все ближе к критической отметке. Но сдаваться было еще рано: она просила себя продержаться еще немного дольше, чтобы сенсей хоть что-то понял, находясь за ее барьером и наблюдая за всем издалека.
Голос все еще разговаривал с ней. Как будто помимо нее в кольце черного огня с ней был кто-то еще. До безумия похожий на нее саму, но, повертев головой, Морияма поняла и убедилась в том, что она здесь одна.
—
Ищешь кого-то?
Женский голос бархатно рассмеялся. Манон пробрала странная дрожь. Она бегала глазами из стороны в сторону, потому что ее пронизывали странные чувства. Но она не испугалась. Просто было какое-то колючее любопытство, просто спортивный интерес.
—
Видела бы себя со стороны! Такая злодейка.
Снаружи зрелище выглядело и правда весьма пугающе. Студентка с почерневшими волосами и глазами стояла в огненном кольце черного цвета, что стремительно нагревало воздух на стадионе и тянулось куда-то высоко вверх. Морияма старалась дышать глубже, чтобы успеть понять, когда ей уже хватит.
17, 18, 19…
Глаза конкретно слипались, она чувствовала, как ее начинает шатать. В то время, как Яга не видел абсолютно ничего. Барьер не пропускал к себе ничего, полностью заслоняя собой свою хозяйку со всех сторон. Он даже не мог сказать, каково ее состояние. Пробраться к ней, понятное дело, возможным не представлялось: Яга все еще помнил описание этого пламени.
Чей-то голос разговаривал с Мориямой в ее голове. Это наводило на пугающие мысли, похожие больше на паранойю. Но одно было понятно точно: огонь все еще подчинялся, держась высоким стабильным столбом, а не начал выжигать все по своему желанию. Это значило, что Манон все еще контролирует его, будучи в сознании. Это было весьма хорошим знаком.
Правда, чем все закончится, до сих пор было неизвестно. И что-то сенсею подсказывало, что после этого Морияма не выкажет желание пойти пострелять или попить кофе.
20, 21…
— Все, хватит с меня, я не могу…
Черный огонь.
—
Ненадолго же тебя хватило!
Пламя резко потухло, вокруг стало очень тихо. Манон упала на колени, после чего свалилась на бок. Она улеглась на выжженной траве стадиона и еще горячей земле, видя, как все вернулось на свои места. Все, как и было. Она ничего не спалила, и все, вроде как, остались живы, в том числе и сам стадион. Огонь больше не заслонял собой обзор, отрезая от внешнего мира. Странный голос больше не разговаривал с ней, испарившись вместе с пламенем.
Но держать глаза открытыми и быть в сознании было еще тяжелее, чем когда Морияма держала барьер. Последнее, что она увидела, это приближающийся к ней встревоженный Яга, и, кажется, даже успела услышать свое имя.
