Вернулись ранним утром.
По дороге из кланового дома Морияма и Годжо дремали в машине, потому что спали совсем немного. Вечерняя беседа с Микайо достаточно затянулась, а потом они еще долго болтали вдвоем в комнате, прежде чем заснуть. Поэтому первое, что оба студента сделали, вернувшись в расположение колледжа, это улеглись по кроватям в своих комнатах, желая выжать еще парочку часов сна.
Правда, как только голова Мориямы коснулась подушки, телефон рядом зазвонил, неприятно ударяя по ушам своим достаточно громким звуком. Вызывал Яга-сенсей.
—
Доброе утро, вы прибыли?
Манон сонно и немного несвязно пробурчала что-то положительное. Мастер понял, что оба улеглись спать, как только приехали.
—
Тогда приходите ко мне. У меня не самые хорошие новости. И как бы вы не хотели спать, они не терпят отлагательств. Собирайся, Годжо я дополнительно разбужу.
Ответ был таким же несвязным и сонным, после чего Яга отключился, чтобы набрать Годжо, который, вероятно, уже провалился в глубокий сон.
Потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. Манон переоделась в учебную форму из гражданской, а в коридор вышла одновременно с Сатору.
— Я же говорила, что-то случилось, — напомнила Морияма по дороге.
— Не нагнетай.
Обстановка в здании не менялась годами. Их преподаватель был уже внутри, только игрушек при нем не было: возвышение, на котором он обычно сидел и принимал посетителей, было пусто от проклятых трупов. Яга жестом попросил студентов садиться перед ним на деревянном полу, и оба, лениво проплетясь через весь зал, уселись и подняли заспанные глаза. Наставник выглядел достаточно встревоженным.
— Вчера Гето отправился на свое задание. Он не вернулся.
И Морияма, и Годжо проснулись мгновенно. Переглянувшись, они почему-то приняли это за трагичный исход миссии, после чего синхронно перевели расширенные глаза на Ягу в ожидании подробностей. Ни один из них так быстро не просыпался. Теперь в голове вместо бесконечных заманчивых мыслей вернуться ко сну поселилась паника, которая заставляла дышать чаще и сжимать руки в кулаки от тревоги.
— При помощи манипуляций проклятыми духами он убил 112 человек и скрылся.
— Вы… Уверены? — переспросила Манон, а ее голос заметно дрогнул.
Предчувствие прошлой ночью не подвело. Нужно было проверить еще тогда, просто позвонить или написать смс. Хотя, судя по услышанному, это вряд ли бы чем-то помогло.
Яга кивнул.
— Судя по останкам, он убил и своих родителей. Гето Сугуру объявлен преступником.
Морияма перестала дышать, посмотрев в сторону Годжо. Тот не двигался, а руки его сжимались так, что костяшки выпирали сильнее обычного. Он практически не дышал, как и она. Манон хотела коснуться его плеча и напомнить о своем присутствии, что, в теории, могло бы немного успокоить, но быстро передумала: она не знала, что у него сейчас внутри, и побоялась спровоцировать, сделав еще хуже.
— Этого не может быть, мать вашу! — громко заговорил Годжо, а его голос эхом пронесся по залу.
— Я бы не стал врать о таких вещах, Сатору.
Годжо рыкнул что-то нечленораздельное и вскочил на ноги. Морияма проследила за ним взглядом, почувствовав, как у нее внутри все дрожит. Как становится страшно. И как расползается вина от слегка задержавшегося осознания всей ситуации — они не уследили. Не были рядом. Не помогли. Хотя пообещали друг другу, что будут рядом с Гето, чтобы ничего не случилось.
Но он же сказал, что
все хорошо. Что ему лучше. Что идет на поправку и его мысли так уже не докучают, как это было некоторое время назад. Получается, он наврал им? Сказать об этом было сложно. И вряд ли получится, раз теперь Сугуру в бегах.
Яга и Годжо перекинулись еще парой слов, но Морияма их не слышала, глядя на пламя свечи в углублении колонны. Оно едва колыхалось, освещая помещение слабым светом огня. Мир вокруг как будто замирал. Что будет дальше — неизвестно. Но страшно.
Сатору, развернувшись, зашагал в сторону выхода. Дверь смачно хлопнула, скрипнув петлями, а вибрации прошлись по стенам. В помещении установилась давящая тишина, в которой можно было услышать биение собственного сердца, шум крови в ушах от внутренней паники и горение фитиля свеч.
— Манон, — позвал Яга. Девушка медленно подняла на него свои глаза. — Побудь с ним. Неизвестно, что он может натворить в таком состоянии. Мне бы не хотелось все усугублять.
— Ладно, — тихо ответила Морияма, опустив взгляд на сцепленные практически мертвой хваткой похолодевшие пальцы. — Как бы мне хотелось, чтобы это все было неправдой…
Сенсей спустился со своего возвышения. Уселся на последней ступеньке, чтобы быть ровно напротив Мориямы.
— Держитесь. Вместе вам будет легче. По одиночке вы сойдете с ума, а он еще и натворит что-нибудь. И, Манон, я не стал говорить при нем, но… Все маги, в том числе и студенты, получили приказ: убить Гето, если тот встретится. Он заклинатель, ему в любом случае грозит казнь.
Сердце пропустило удар, а глаза заметно округлились, когда Морияма подняла их на Ягу. Мужчина заметил, как в них блеснули подбирающиеся слезы. Он и не представлял, что творится в душах его студентов после этих новостей. И не хотел бы это знать. Потому что предполагал, насколько мощный урон они получили.
Масамичи уже переживал предательства на своем веку, но был уверен, что его ученики проходят через подобное впервые. Особенно, когда это — их близкий человек.
— Если у тебя есть какая-то информация о том, где Сугуру может быть, то тебе лучше сказать мне об этом.
— Я не знаю. Не знаю, где он.
— Хорошо, не буду тебя больше мучать. Побудь с Годжо. Держитесь, еще ничего не закончилось.
Манон кивнула пару раз подряд, чувствуя, как слез становится слишком много и она ничего не видит перед собой. Потом сморгнула их и тут же подтерла тыльной стороной ладони, звучно всхлипнув. Морияма медленно поднялась на ноги, продолжая вытирать соленую влагу на корню.
Стоило найти Сатору. Поговорить с ним. Так и правда может быть легче.
Яга молча проводил студентку взглядом, после чего та скрылась на улице. Уже там она запрокинула голову назад, поднимая взгляд кверху, чтобы слезы, которые не планировали останавливаться, не стекали. Но их было слишком много, чтобы суметь удержать.
День был солнечным. Но уже заведомо испорченным, с самого раннего утра.
Рука полезла в карман синих брюк за телефоном. Идея казалась уже заранее провальной, но пальцы все равно нажали нужные кнопки и выбрали контакт, что поселился в списке важных. Морияма приложила телефон к уху, но женский голос уже начал говорить, что абонент недоступен. Другого исхода и ожидать было нельзя. Это только подтвердило все. Он никогда не выключал телефон просто так.
Годжо нашелся на лестнице возле ворот колледжа. Успел уйти достаточно далеко и, видимо, хотел, чтобы его никто не трогал. Морияма долго стояла за его спиной, держась на расстоянии, и смотрела, как он потирает лицо, забираясь ладонями под черные круглые очки. Как зарывается пальцами в волосы и до боли оттягивает их, проговаривая себе что-то под нос. Ее начинало трясти.
Она никогда не видела его таким. Разбитым. Для нее он всегда — неисточаемый позитивный заряд. А теперь он раскалывается на мелкие кусочки, специально забравшись ото всех подальше, чтобы никто не видел его слабости.
— Не стой там, иди сюда, — неожиданно попросил он, не оборачиваясь и зная, что Морияма стоит за его спиной, держась на расстоянии, и присматривает. И боится подойти ближе.
Манон почувствовала, что ноги ее не ведут. Она просто стоит на месте, наблюдая за ним, но не может подойти. Даже на шаг.
— Если ты хочешь побыть один, то…
— Просто иди сюда, Морияма.
Каменная лестница была холодной, не успев нагреться на солнце. Манон уселась рядом с Сатору, смотря вниз. Она не знала, что говорить, поэтому предпочла молчать. Такое его состояние было для нее неизведанным, Морияма не знала, чего ожидать. Не хотела грузить его еще и своими мыслями на этот счет, поэтому просто замолчала.
Годжо еще разок потер лицо ладонями и шумно, глубоко вздохнул.
— Ты можешь в это поверить? — спросил он, смотря далеко вперед.
Колледж находился вдали от города, в смешанном лесу у подножья горы, из-за чего открывался невероятный завораживающий пейзаж. Хотелось рассматривать его часами. И это помогало сейчас: зацепиться взглядом хотя бы за что-то. Оба выбрали себе точки вдалеке, которые разглядывали.
— Не до конца, — тихо ответила Морияма. Она чувствовала, что слезы уже не идут, но неприятная сухость от них стягивала кожу щек. — Мы не уследили за ним.
— Ты была права. Когда говорила, что нужно что-то делать. Я не послушал, прости. Считал, что он вполне в силах разобраться сам, как говорил, и поверил ему. Нужно было быть немного решительнее.
— Уже ничего не сделать. И это расстраивает еще сильнее.
Манон зажмурилась, чувствуя, как слезы снова подбираются к глазам, и закрыла лицо ладонями. Послышался всхлип. Годжо, покосившись на нее, быстро понял, что происходит, и почувствовал, как его тоже тряхнуло. Подняв руку, он обнял ею Морияму и пододвинул к себе поближе. Уложил подбородок на ее макушку и слегка погладил по спине.
— Мы все разузнаем, обещаю тебе. И всыплем этому преступнику ради воспитательных целей.
Следующие дни в колледже казались невыносимыми. Все узнали об этом инциденте, имена разошлись по всей школе, а новость просочилась в магическое общество, подкрепляемая уже известным приказом. Годжо никто об этом напрямую не говорил, но он не был дураком, чтобы не понять очевидные вещи.
Многие начали шептаться, отчего все давило еще сильнее. Но стоило Морияме или Годжо появиться на горизонте, обсуждения сразу же утихали, потому что никто не знал, чего можно ожидать от парочки разбитых магов с сильными техниками, если их тронуть.
Манон нашла единственный подходящий выход, чтобы было проще это пережить — она спала. Практически все эти дни. Яга дал разрешение на то, чтобы освободить своих студентов от занятий, пока они не придут в себя, и Морияма воспользовалась этим сполна.
Подушка на ее кровати пропахла
им, казалось, насквозь. Поэтому пришлось выбросить ее на пол в порыве одной из истерик. Правда, потом подобрать — запах все еще был родным, пускай и сильно ударял под дых.
Годжо же практически не спал. Не мог закрыть глаза. Поэтому старался занимать себя делом: тренировался, пока были силы, старался не думать. Но получалось тоже так себе. Он и не припоминал, когда чувствовал себя настолько подавленным за свою жизнь. И как же это, оказывается, мерзко.
— Морияма, поехали со мной. Вопросы по дороге.
В один из дней Годжо вошел в ее комнату с этими словами. Благо, ему повезло, что Манон не спала, — не пришлось тратить время еще и на то, чтобы ее растормошить. Она лишь осмотрела его озадаченным взглядом припухших сонных глаз, выгнув бровь. Тогда он понял, что выданной информации будет мало, чтобы заставить ее пойти с ним.
— Мы едем в Синдзюку. Сёко позвонила. Гето в городе.
Большего и не надо было. Оба очень быстро загрузились в машину и направились в сторону уже названного места.
Поездка выдалась нервозной. Любая мелочь действовала на нервы: будь то медлительный временами водитель или внезапно включившийся красный свет, стопорящий движение на дороге и оттягивающий время прибытия. С другой стороны, Морияма не хотела. Она почему-то была уверена на все сто, что встреча когда-нибудь произойдет, но не настолько быстро, когда еще не успела толком отойти ото всех новостей.
Девушка уже знала свои действия наперед: сначала накинется на него с кулаками, а потом разрыдается.
Когда машина остановилась в нужной точке в городе, Годжо быстро покинул салон, а когда начала выходить Манон, то он мигом ее остановил, преградив путь.
— Ты не пойдешь. Подожди меня здесь.
Морияма сверкнула на него оскорбленным взглядом, почувствовав, как сердце начинает колотиться чаще. Зачем тогда брал ее с собой, если запрещает идти на эту встречу вместе с ним? Пока мотивы Годжо были непонятны, но она списывала их на бардак в голове, который навели неприятные новости.
— Но…
— Нет, Морияма, — перебил Сатору, выставив ладонь, когда она попыталась возразить. Девушка разозлилась сильнее, стиснув зубы и скрипнув ими. — Возможно, там произойдет то, что тебе нежелательно видеть.
Она сразу поняла, о чем речь. Мысли о приказе для всех магов были вторыми в ее списке размышлений и причин слез. Пока Морияма успела опомниться, Годжо уже зашагал ко входу на железнодорожную станцию и смешался с потоком людей, но она отчетливо видела бардак из белых волос на голове и спину в синей форме, потому что он был выше среднестатистических японцев.
Морияма пробурчала что-то ругательное под нос в его адрес, после чего повернулась к водителю:
— Я выйду подышать воздухом, ладно? Надеюсь, Годжо не запретил выпускать меня из машины?
Водитель отозвался положительно, и Манон тут же покинула салон, оказываясь на улице.
Вблизи станции всегда было много людей, а узнать кого-то конкретного с первой попытки в огромном потоке жителей было весьма трудно, но Морияма была уверена, что острый глаз Годжо точно сможет выцепить нужного человека. Она старалась не смотреть в ту сторону, боясь увидеть яркий голубой свет, который будет означать трагическую концовку, поэтому принялась осматриваться вокруг. Может, ей повезет немного больше, чем ему.
В голове было пусто. Поводов, о чем подумать, были миллионы, но выбрать какой-то один, по которому себя изводить сегодня, было достаточно сложно, поэтому легче было держать голову пустой. Ведь в трезвом уме было куда проще соображать в экстренной ситуации, о которой подсказывало чутье.
Сколько прошло с момента ухода Годжо, Морияма не засекала. Все это время она стояла на улице, нервно постукивая пальцами по крыше черной машины, на которой они приехали, и осматривалась вокруг. Сколько людей прошло мимо нее, не счесть.
Было шумно. Но ее внимание привлекло странное движение в переулке рядом. Глаза автоматически покосились в ту сторону, а остальные звуки улицы заглушились. Она вслушивалась, пытаясь понять, не показалось ли ей. Но потом странный звук повторился, и она услышала его куда отчетливее, чувствуя, как будто ей нужно туда. И чем быстрее, тем лучше.
Манон проследила взглядом: там ничего примечательного, но зов не утихал. Поэтому она, открыв дверь, уведомила водителя, что отойдет на пару минут, и зашагала в сторону переулка, нащупывая в кармане лук.
Как бы ей хотелось, чтобы это простые хулиганы или же бродячая кошка, устраивающая беспорядки в темных карманах зданий. В таком случае, можно просто припугнуть хулиганов вызванным оружием или показать пару огненных фокусов, что введут в ступор обычного человека. Воспитательных целей ради.
Морияма оказалась на входе в переулок и огляделась на наличие хвоста. Годжо еще не появился, следовательно, не остановит ее. Она перевела взгляд в темноту. Из нее кто-то вышагнул. Присмотревшись, она заметила
его.
Ноги примерзли к асфальту, а пальцы, сжимающие брошь лука, стали мертвой хваткой и не захотели разжиматься по команде. Манон просто смотрела вперед. На Сугуру, который стоял в глубине переулка и улыбался ей, понимая, что у него получилось ее позвать. Все-таки, он никогда в ней не сомневался. И она пришла. Даже не уверена, показалось ей или нет, пошла, куда ее звали.
Через пару секунд, когда крепкий ступор ее отпустил, Морияма в несколько шагов преодолела расстояние между ними и крепко обняла, зажмуривая глаза, потому что слезы, пусть немного запоздало, но начали подбираться. Гето обнял ее настолько крепко, насколько мог, закутывая обеими руками.
— Зачем? — резко отстранившись, твердо проговорила Манон, глядя в черные глаза, которые улыбались ей. Мягко, по-доброму и ласково, как это было всегда. — Зачем ты все это сделал? Почему не сказал, что тебе хуже?!
— Тш, тише, — полушепотом попросил Сугуру, погладив ее по плечам теплыми ладонями. Он чувствовал, насколько она напряжена каждой клеточкой тела. И как одновременно ее потряхивает, то ли от злости, то ли от того, что сейчас расплачется. — Я все тебе расскажу, ладно? Только если не будешь плакать и не сожжешь меня. Не сейчас, хорошо?
Морияма глубоко вздохнула, на мгновение прикрыв глаза. Она понимала, что сейчас не лучший момент проявлять агрессию. Нужно по максимуму выяснить, что происходит, прежде чем они разойдутся. Или подерутся, тут уж как пойдет.
Гето одобрительно кивнул, видя ее попытки успокоиться, после чего взял ее за обе руки. Они, и так теплее положенного от природы, сейчас казались огненными, но он все равно их держал, некрепко сжимая своими пальцами и поглаживая костяшки.
— Я больше не могу. Игнорировать все, что у меня в голове, практически не получается. Мне правда начало становиться лучше, но на том задании я сорвался. Ты в праве осуждать меня за все, что я сделал, но я ни капли не жалею.
— Почему ты мне не сказал? Ты же пообещал, что если станет хуже, ты скажешь.
— Не захотел грузить тебя. Ты явно дала понять, что не считаешь мои идеи нормальными.
— Я тебя сейчас ударю!
Сугуру мягко рассмеялся, после чего заключил ее в объятия, отрезая все попытки ударить. Хотя, может, дать себя поколотить было хорошей идеей — выпустит весь пар изнутри. Хотя, скорее всего, внутри у нее не пар, а огонь, который уже разросся до размеров огромного неконтролируемого пожара. И который, скорее всего,
черный.
— Послушай, что я тебе скажу, — попросил он, упирая подбородок в ее макушку, пока Манон рефлекторно жалась к нему и обнимала в ответ, чувствуя родной запах, которым пропиталась ее вторая подушка на кровати. — Я не хочу тянуть тебя за собой, малышка. Знаю, что ты борешься за другое, поэтому не буду навязываться. Но нам придется все закончить: я в бегах, и все еще не хочу, чтобы ты от этого пострадала.
Морияма подняла на него полные слез глаза и злобно нахмурила брови. То, о чем он ей говорил, никак ее не устраивало. Но Сугуру, все еще не давая возразить, коснулся губами ее лба и продолжил:
— Хочу попросить тебя кое о чем. Сможешь пообещать?
— Что ты хочешь?
— Я знаю о приказе для всех магов.
Девушка попыталась сглотнуть вставший ком в горле и едва продолжала дышать. Она уже поняла, в какую сторону он клонит, но варианта просьбы было два:
либо да, либо нет.
— И если тебе в следующий раз представится возможность меня встретить, — он медленно подводил к сути, нагнетая, отчего Морияму уже начинало трясти. Она буквально не двигалась в его руках, почти не моргая. — То ты убьешь меня, ладно? От твоей руки мне будет куда приятнее погибнуть, чем от чьей-либо.
И улыбнулся.
Чертов ты Гето Сугуру! Как ему удавалось сохранять такое спокойствие, когда Манон буквально разрывало на части от бурлящей внутри энергии и желания разрыдаться? Видимо, это была его сверхспособность: спокойствие удава, которое сильно действует на нервы всех остальных.
— Я не смогу тебя убить, — собрав все силы, проговорила Манон.
Высвободив одну руку, она стерла слезы с лица рукавом. Плакать уже надоело. Пора бы возвращаться в строй.
— Пообещай, пожалуйста, — настоял Гето. — Застрелишь не глядя, как будто я проклятье особого уровня, и дело с концом.
— Как у тебя только язык поворачивается? — взбрыкнула Морияма, выпутавшись из его рук, и отошла на некоторое расстояние, пытаясь поймать чуть больше воздуха. Она принялась ходить из стороны в сторону, потирая лицо ладонями.
Ситуация стала слишком осложненной. Сначала все это натворил, пропал, а теперь просит обещание убить при следующей встрече. Стоимость услуг психолога для Манон росла в геометрической прогрессии.
Су медленно следил за ее движениями, сравнивая с маятником: она продолжала ходить туда-сюда, пока он улыбался, глядя на нее. По нему и не скажешь, что только что он практически договорился с ней о своей смерти. О своем убийстве.
Время шло на секунды. Годжо, скорее всего, уже вернулся, раз Гето здесь, и скоро примется ее искать, а если найдет здесь и с ним, то обоим магам светит нехилая воспитательная тирада. А может, еще и бойня. Варианты решения проблемы никак не приходили в ее голову, что только усугубляло положение. Она не может уйти отсюда ни с чем.
— Манон, — позвал Сугуру, а Морияма резко перевела на него свой взгляд, отчего ему даже не по себе стало. Она уже не плакала, а злилась на него. — Ни о чем не думай, ладно? Просто отпусти и все.
— Когда ты говоришь не думать, все становится еще хуже, — жалобно простонала Манон, закрыв лицо ладонями и потерев его до покраснения щек. — Ну почему тебе просто не сиделось ровно? Зачем все так усложнять, Су? И если ты еще скажешь, что это
только твоя проблема, мы правда тут подеремся.
— Ты пообещаешь мне то, о чем я попросил?
— Нет! Конечно нет, — нервно усмехнулась Морияма, вновь появившись напротив него и рассматривая. — Как ты вообще догадался меня о таком просить? Знаешь же, что я слабачка для таких дел.
— Ты не слабачка. Миллион раз тебе говорил! Пообещай, и я от тебя отстану.
— Как будто я хочу, чтобы ты отставал.
И снова он улыбается. А она крепко сжимает кулаки от плескающейся внутри злости, потому что бесит. Бесит, что так просто просит убить. Бесит, что так просто все это сделал. Бесит, что не попросил помощи.
— Манон, — мягко и почти полушепотом проговорил он, поднимая ее лицо пальцами за подбородок. — Одно слово. Мне важно, чтобы ты сказала его сейчас.
Ее глаза забегали по его лицу слишком быстро. Она старалась запомнить каждую мелкую его деталь, прекрасно зная, что Гето будет ей сниться. Так пускай делает это как можно более детально, потому что она не знала, когда они встретятся в следующий раз и когда сможет к нему прикоснуться.
Прикосновение его пальцев к коже жгло. Было больно. Но не физически.
Привстав на носочках, она дотянулась к нему ближе и поцеловала. Зависнув в прикосновении настолько долго, насколько можно было. А он ответил, затянув в поцелуй и устроив руки на ее талии, чтобы обнять и притянуть ближе к себе.
Пообещать убить. Самая глупая и одновременно страшная просьба, которую Манон когда-либо слышала и которую Сугуру когда-либо в жизни озвучивал. Она не знала, что будет в следующий раз, когда они встретятся. Накинется ли он на нее в драке, или она на него. А может и не будет следующей встречи. Сказать наверняка было нельзя. И если она все-таки пообещает, то будет каждый день просить всех, кого можно и кто отвечает за судьбу, чтобы чертов Гето никогда больше ей не повстречался.
Даже если он будет смертельно ранен, даже если будет молить о смерти и упрашивать ее, умирая на руках, чтобы та облегчила страдания, она не сможет.
Несмотря на бурлящие внутри эмоции, поцелуй выходил самым нежным и медленным в жизни. Оба хватались за каждое прикосновение, вцепляясь пальцами в одежду друг друга. Он осторожно трогал ее не собранные в хвост волосы, как делал обычно. Она чувствовала, как от прикосновений его рук остаются невидимые отпечатки.
— Я обещаю, Гето, — шепотом проговорила Морияма, отстранившись, потому что дышать было нечем — кислород перекрывали подбирающиеся дерущие горло слезы. — Обещаю то, о чем ты меня просишь.
— Умница, — улыбнулся Су, после чего еще раз коснулся ее губ своими. — Скажешь что-нибудь напоследок перед тем, как мы станем врагами?
— Ненавижу тебя. До смерти ненавижу!
— А я абсолютно наоборот.
Дернув его за ткань черного свитера, Манон еще раз притянула его к себе за поцелуем. Тот вышел чертовски коротким, прежде чем они окончательно друг от друга отстранились. Он снова ей улыбнулся, подмигнул даже, пока Морияма старалась сохранять от души сердитое выражение лица со стекающими по щекам слезами, рушащими всю уверенную картинку.
Чтобы опять не показаться слабачкой и не дать понять, насколько сильно он ее разоружил.
Она не хотела при последней встрече выглядеть такой, потому что пыталась всеми силами соответствовать тому, что он вселял в нее, постоянно говоря извечное: «
никакая ты не слабачка в миллион тысяча первый раз».
— А теперь пора идти, — Гето трепетно заправил пряди ее волос за уши, пробежав взглядом по блестящим сережкам. Возможно, он больше никогда их не увидит.
Осознание конца резало, как самые острые ножи или осколки стекла. Ощущалось больнее, чем самое жуткое ранение на миссии. Душевная боль всегда куда сильнее физической. Гасит сознание и останавливает мир вокруг, заставляя не думать ни о чем другом и видеть перед глазами фиксированные картинки.
— Помни, что я тебя ненавижу.
— Знаю же, что это неправда.
Он напоследок ее поцеловал, а затем растворился в темноте переулка, откуда и вышел. Морияма проводила его взглядом, ощущения от последнего поцелуя не наполняли живот бабочками, а заставляли думать, словно она застрелила сама себя.
***
Сумасшедшие дни сменяли друг друга один за одним. Манон, не задумываясь, делала все на автомате, отключив абсолютно все чувства и мысли. Пустая голова на людях делала ее похожей на робота, но заполнялась до краев, стоило остаться в одиночестве за дверью своей комнаты.
Нужно восстанавливаться. Приходить в себя настолько скоро, насколько получится. Но пока взять себя в руки не представлялось возможным. Ни Годжо, ни Морияме.
У первого был самый действенный метод прийти в себя, который срабатывал из раза в раз: уйти с головой в работу. Он не вылезал с миссий, тренировок, даже взялся за учебу, приходя в свою комнату только поспать, и то спать уже перестал — забыл, как оно делается. Если не мог уснуть, шел на стадион, где растрачивал силы настолько, что больше ничего, кроме как закрыть глаза и лечь отдохнуть, не представлялось возможным. Но сон быстро перестал быть его другом.
У Мориямы все было куда сложнее. Все валилось из рук, не хотелось ничего, в том числе и существовать. Кругом преследовали воспоминания, а слова звучали в голове. Тело вспоминало чужое тепло, отчего слезы автоматически появлялись на глазах, заставляя рассыпаться в крошку вновь. Хотелось бы ей ничего не чувствовать все
24/7.
Но Годжо был хитер. Когда чувствовал, что сдает, пытался выжимать из себя все, потому что знал: Манон видит его и хочет так же. Хочет отключиться и работать, чтобы быстрее прийти в норму. И если были моменты, когда ему уже тяжело и он не может, то он старался продолжать хотя бы для того, чтобы вытащить ее. Мериться душевными ранами не решались — оба знали, насколько друг у друга пусто внутри.
Начало получаться только через пару месяцев. Когда все немного притихло, а внутренняя боль была уже постоянным спутником и так сильно не ударяла. Иногда удавалось ловить свежий воздух. Но было это достаточно редко, хотелось бы чаще.
В один из дней Сатору решил, что пора растрястись. Хотя сделать это достаточно сложно, когда внутри острые осколки, которые при лишнем движении заставляют крючиться от прошибающей режущей боли. И именно поэтому он заявился к Манон.
— Морияма,
wake up! Поехали со мной.
Она спала на парте в перерыве между занятиями. Погода снаружи отличная, поэтому ее однокурсники покинули кабинет, чтобы немного прогуляться и размяться. Манон же выбрала немного поспать, поэтому не сразу отреагировала на пришедшего к ней Сатору.
— Давай, давай, прекращай свой день сурка, — он запрыгнул на соседнюю парту и принялся ждать, пока она сделает хотя бы два движения подряд.
— Отвали.
— И не подумаю! — Годжо дотянулся и потряс ее за плечо, отчего девушка отодвинулась подальше, на другой край парты. — Поехали прогуляемся. Мне нужна твоя помощь — предстоит разговор с ребенком. Ух, даже звучит сложно!
Морияма приоткрыла один глаз, выказывая маленькую капельку заинтересованности. О чем именно он говорил, понять было сложно, но интерес все-таки проскочил, что и было главной целью его визита.
— Ребенок? — переспросила Манон. Годжо закивал. — Когда ты успел стать отцом?
— Пока не успел, — он махнул рукой. — Поехали, а то опоздаем. Подробности по дороге. С занятия я тебя отпросил.
Ничего, кроме как подняться и пойти за ним, не оставалось. По дороге Морияма немного размялась, потому что сон за партой не входил в топ самых пригодных для этого мест, выливаясь в затекшие конечности.
— Подробности-то будут?
— Мой будущий подопечный — Мегуми, ему шесть лет всего, нам надо его забрать, пока его не заграбастали плохие и жадные клановые руки за хорошую сумму денежек.
— Какой клан?
— Зенин.
Манон усмехнулась, на ходу поправляя свой хвост.
Она прекрасно знала, что за клан Зенин, и знала об их пристрастии приторговывать молодыми талантами — продавать и покупать детей с сильными техниками за крупные деньги. Это достаточно специфичное увлечение объясняло богатство клана.
— А родители? Просто так тебе его отдадут? Или ты его выкупил?
— Как бы это сказать, я не то, что бы пообещал его отцу, — Сатору задумчиво потер макушку, сведя брови, и попытался подобрать слова, чтобы состряпать хороший к пониманию ситуации рассказ. — Короче, его отец
зачем-то подарил мне информацию о том, что Мегуми продадут клану, и, видимо, гордость не позволила ему прямо сказать мне о том, чтобы я ему помог. Но я понял это так, и поэтому с тех пор у меня есть подопечный. Правда, он сам пока об этом не знает…
— А ты уверен, что его отец хотел именно этого?
— Так, а зачем он по-твоему сказал об этом перед своей смертью?
— Мало ли, зачем? — Морияма всплеснула руками.
Они вышли на улицу. По каменной дорожке направились в сторону ворот, где уже ожидала машина.
— Как ты это уловил вообще? Мужчины же не понимают намеков.
— Будем считать, я додумал за него более хороший вариант развития событий для его сына. Если он не этого хотел, то сам виноват! В любом случае, его в живых уже нет, так что ничего он мне не сделает.
Манон хмыкнула, но ситуацию никак комментировать не стала.
Ехать было достаточно далеко. За это время Морияма успела немного вздремнуть, правда, перерывами: Годжо постоянно ее будил, прося не засыпать, потому что она ему все еще нужна и разговор с ребенком он один не потянет. Манон все еще не понимала, откуда у него такая уверенность в том, что
она ему поможет, потому как у самой Мориямы не было опыта налаживания контакта с детьми.
Когда добрались и встретили пацана по имени Мегуми с прической, напоминающей черного морского ежа, и лицом, выражение которого добавляло ему лет сверху за серьезность, Морияма быстро поняла, что разговор будет сложным. Даже для двоих магов.
***
— Чем хочешь заняться после выпуска?
Морияма и Годжо сидели на ступеньках крыльца общежития уже ближе к полуночи. Манон курила, а Сатору поедал запасы сладостей — каждый предавался своей вредной привычке. Оба, поймав себя на том, что не могут уснуть, выбрались на улицу подышать воздухом и поболтать, чтобы не сходить с ума поодиночке в четырех стенах.
— Рано пока об этом говорить, — Манон стряхнула пепел с сигареты. — Но хочу поскорее свалить отсюда.
— Настолько приелось? — хмыкнул Годжо, вытерев пальцы от сладкой посыпки моти салфеткой.
— Нет. Я только недавно поняла, насколько сильно стены начали на меня давить.
Каждый угол ее комнаты и каждый кусочек огромной территории колледжа напоминал об одном человеке, отчего Морияма начинала чувствовать себя параноиком. С этим нужно было что-то делать, пока окончательно не сошла с ума. Либо смириться, либо свалить.
Пока мириться с этим понемногу получалось, но она была уверена: вся ее ограждающая от мыслей конструкция скоро обвалится и всем грузом задавит ее, стоящую ровно под этим шатким строением.
— Откажешься от своих перспектив из-за пережитков прошлого?
— Каких еще перспектив? — Морияма устало скривилась, после чего затянулась. — Ты успел уже что-то задумать?
— Пока на стадии разработки. Но даже если хочешь уйти отсюда, чем займешься?
— Хочу выучиться на картографа, — слегка мечтательно поделилась Манон.
— Картографа? — переспросил Годжо, приподняв бровь. Он прекрасно расслышал с первого раза, просто немного удивился, что из всех профессий мира она выбрала именно эту.
— Ага. Всегда мечтала об этом.
Годжо хихикнул, но не издевательски. Эта профессия уже давно не используется — все в цифре, все давно не на бумаге. Но осуждать ее мечту не стал: если она есть, то нужно идти к ней. И если это поможет отвлечься, то почему бы и нет?
— Ну, раз мечта, то нужно исполнить ее, — Сатору ободряюще улыбнулся, вкладывая в улыбку всю веру в подругу.
— Потом, скорее всего, осяду в клане. Больше вариантов у меня особо и нет, — Морияма вновь стряхнула пепел от сигареты. — Буду изредка ездить на задания, или вообще забуду о них.
— Звучит грустно.
— А как иначе? Я живу заранее решенную за меня жизнь. И здесь я только потому, что за меня все решили. Не удивлюсь, если бабуля уже придумала, что я буду делать дальше… Хотя, да, придумала: захотела, чтобы я стала советником клана.
Они рассмеялись. Иногда такой расклад дел забавлял: как будто твоя жизнь и правда предрешена заранее. Но иногда это же и успокаивает: не нужно терзаться в сомнениях и выбирать, просто плыви по течению. Что очень кстати, когда у тебя совершенно нет мыслей и идей.
— И как, реально станешь?
— Почему нет? Если бы главой был другой человек, я бы отказалась точно. Но брат вселил веру, что из меня может выйти толковый себе советник. Тем более, с ним мы сможем встряхнуть этот консервативный магический мир, полный стариков, и наполним его новой молодой кровью.
— Пока это звучит, как план переворота! — Годжо продолжал смеяться.
— Может, это он и будет! Мы пока не обсуждали тактику, — Морияма сверкнула в его сторону загадочной ухмылкой. — А ты? Чем займешься?
Сатору приостановил приступ ржания и поднял голову к небу. У него не было каких-то конкретных представлений о том, кем он будет, ступив за порог колледжа после его окончания. В его жизни было все не так просто: за него так никто ничего не решал.
— Пока не решил, но уже хочу попросить тебя кое-что мне пообещать.
Манон почувствовала себя немного двояко. Был уже такой случай, когда ее попросили пообещать, и ничем хорошим это не кончилось: несколькими месяцами апатичного и разбитого состояния, которое определенно было бы диагностированной депрессией, если бы она обратилась к специалисту.
— Пообещать неизвестно, что?
— Именно. Знаю же, что согласишься, поэтому и говорю, — Годжо легонько пихнул ее плечом и улыбнулся, заметив поникшее лицо Манон. — К тому же, мы теперь повязаны, хочешь ты того или нет. Ну так, я рассказываю? У тебя есть последний шанс отказаться.
Сказав «
повязаны» он был прав. Пережитые события заставили их привязаться друг к другу на прочные цепи с замком, ключа от которого ни у кого нет.
Не раздумывая и пары секунд, она кивнула, предлагая ему рассказать.
— Когда я приду к тебе и попрошу пойти со мной, ты пойдешь. Это будет уже после того, как мы закончим учебу. Но что бы там ни было и куда бы я не позвал, ты пойдешь. Без лишних вопросов и сопротивления.
— Будь то смертельная резня, забрать Мегуми из школы или поход за сладостями?
— Именно так.
Морияма загадочно улыбнулась. Это даст Годжо возможность затащить ее в любое место, в любую передрягу, воспользовавшись только данным на словах обещанием, и она не сможет ему отказать. С другой стороны, она знала, что Годжо не использует его понапрасну для каких-то глупых вещей, а также не станет подвергать ее опасности.
Потому что пообещал самому себе:
не может позволить себе потерять еще и ее.
— Ладно! Я обещаю, Годжо, что пойду, когда ты позовешь.
Повисло молчание, продлившееся несколько секунд. Все эти секунды он смотрел на нее с серьезным и решительным лицом, но потом широко заулыбался и отвел взгляд, стараясь держать смех.
— В целом, я знал, что ты пойдешь, даже если не трясти с тебя обещание. Просто решил удостовериться!
И в голос заржал, за что получил удар по плечу от Мориямы, что, хоть и сопротивлялась, но в конце концов тоже засмеялась.
— Невыносимый ты дурачина!
Смеясь посреди ночи на пороге общежития, они рисковали разбудить все здание.
