Осколки Найт Вэйла

про Тайную Полицию Найт Вэйла, случайное, пространное, кто заметит кросс с Кингом, тот молодец Иной раз сложно понять, как давно ты служишь в полиции, в каком месяце какого года ты утонул, в каком состоянии задержал автомобиль с драконом, какого цвета твои портки, и почему ты не отражаешься в зеркале. Бен был почти уверен: он в Тайной Полиции Найт Вейла новенький. Совсем новенький. У него ещё кровь от традиционного избиения на Посвящении не высохла. У него ещё следы чужих зубов на подбородке белеют. У него ещё болят запястья. И спина болит. Впрочем, в последнем может быть виновата форма. Она похожа на броню, эта форма - тёмная, текучая, холодная - но названия ей не придумать. Она защищает от огня разозлённого шепелявящего дракона, но не спасает от полицейских ритуалов. Где-то на внутренней стороне бедра вмятины - четыре узких полоски, которые почему-то обжигают. И не выправить их, как не крутись. Стоит, пожалуй, пройтись как-нибудь в полнолуние мимо парка для собак, чтобы ломкие пальцы фигур в капюшонах всё исправили. Дети, те немногие, которые выжили, ходили сюда для проверки домашних заданий, нечистые на руку бухгалтеры - для выравнивания счетов, а полицейские - как в ателье. Главное, не забыть потом оставить немного еды. Для Даны. Сегодня прекрасный вечер, думает Бен. Спокойный такой. Никаких сумасшедших драконов, никаких собак, из-за которых потом стены приходится перекрашивать, никаких мёртвых полёвок на заборах. Тихое мерцание огней в вышине, гул из-под земли, который даже теперь, после нашествия крошечной армии, не прекращается, и крики, которые уносит с собой восточный ветер. Тайная Полиция не обращает внимания на крики. Только на шёпот. Шёпот - крайняя степень, шепчут только убийцы и отчаявшиеся. И жители Дезерт Блаффса, конечно. Говорят, они могут взглядом в камень превратить. Или в лягушку. Бену не хочется становиться земноводным, он их боится с тех пор, как лизнул одну, толстую и ярко-красную. Кажется, после этого он и стал новобранцем. Вызвался сам, и здание полиции радостно заурчало, выбирая для него напарника. Они - Бен и его напарник - ездили на механических конях, потому что на прошлой неделе все машины превратились в пространственные порталы. От них пахло тухлыми яйцами, из них вылазили розовые пришельцы с хоботами, вскидывали в молчаливой мольбе свои щупальца, а офицеры Тайной Полиции решали, палить ли в них из ружей или отправлять в пустыню. Может, порталы вели в Дезерт Блаффс, может, на другую планету, а, может, в местную пиццерию. Мало ли из чего делали мясную начинку. Да и анчоусы давно уже плавали кверху брюшком во всех аквариумах страны. Копыта цокают по асфальту. В вышине тихо лавируют вертолёты. До вертолёта нужно дослужиться, но Бену, если честно, не очень хочется. Помимо земноводных и галлюциногенов, он ещё и высоты боится. Ничего постыдного в этом нет, уверяют его в офисе. Или, может, уже уверили. На напарнике та же форма, что и на всех офицерах Тайной Полиции, и Бен задумывается: как же мы различаем друг друга? Вот шлем, вот грудные пластины, сапоги, штаны и рукава, вот оружие за спиной, вот перчатки... Бен задерживает взгляд на перчатках. Знакомые пальцы, словно он выучил наизусть рисунок их отпечатков. Может, и вправду выучил? - Поехали, - голос у напарника полон кровавых смешков и хихикающих искр. В нём не вода, в нём девяносто процентов крови. Шесть - желания. И четыре - лжи. Все в Найт Вэйле на четыре процента состоят из лжи. Кроме этого говорливого радиоведущего, конечно. И они едут в закат, полицейские Найт Вэйла. На конях, покрытые пылью времён и каплями ответственности. Может быть, держась за руки. Ну да в красном свете солнца этого всё равно никто не видит. Иной раз сложно понять, насколько смертоносны солнечные лучи. Это может зависеть от уровня преступности, или от того, насколько пуста полицейская форма. Можно заставить зеркала лгать. Или покинуть город навсегда, коль скоро их не выносит голос Найт Вэйла. Можно постоянно чувствовать чужие пальцы и чужие зубы на теле, которого не существует. Можно слушать историю о себе. Бен, эта история о тебе. Даже если ты новобранец, которого не существует.