Решение

– Ухх, – протяжно выдохнул Куро, переставляя одну из коробок, на которой чёрным маркером было аккуратно выведено слово "посуда", на другую и с громким страдальческим стоном падая на кухонный диванчик, бегло оглядывая уже опустевшую кухню. – Мы смогли... – молвил он, склоняя серую макушку на плечо только что севшего рядом Пика, что сейчас сжимал в руках документ о разрыве аренды с владельцем этой квартиры. – Кто же знал, что обычный сбор посуды во время переезда окажется таким трудозатратным, – продолжил он, уже цепляясь пальчиками за плечи мужчины, тыкаясь носиком тому в шею, начиная елозить ним вдоль и поперек, пока альфа с непринуждённым видом уложил свою руку на спину партнёра, проводя ей вдоль спины, заостряясь на позвонках, буд-то пересчитывая их, пока его внимание было отвлечено на список дел, что предстояло выполнить новоиспеченной семейке. – Значит, с посудой мы закончили, – проронил Пик, цепляясь за лежащий на столе зелёный маркер. Открыв его крышку зубами, он быстро вычеркнул неакуратной, слегка кривоватой линией по счёту уже шестой пункт, бегло просматривая их остачу. – Ох, дальше у нас одежда, – молвил альфа, переводя взгляд на Куромаку, что уже чуть ли не всем телом ласкался к альфе, начиная мурлыкать. – Приступим? – Не-а, – мяукнул омега, неуклюже карабкаясь на колени своего партнёра, злостно мыча из-за каждого нелепого и лишнего движения со своей стороны. – Я слишком устал... – с протяжным выдохом продолжил он, уже как следует умостившись в крепкой хватке Пика, что тут же уловил напористый настрой парня. – Хм, Куро, ты сам на себя не похож, – слегка удивлённо сделал такой вердикт мужчина и прислонился губами к слегка покрасневшей коже лба омеги и, отпрянув от неё с негромким чмоком, продолжил. – Течка? – Хах, скоро будет, – пустил смешок парень, немного елозя бёдрами. – Уфф, Пик, как же непривычно... Я не ждал её прихода так скоро, – молвил он, устало прикрывая глаза и переодично сладко зевая. – Буквально пол месяца и я чуть ли не плыву от ощущения твоих феромонов... Их нехватка и отобрала у меня возможность проживать стабильный цикл омеги, – закончил Маку, касаясь чуть покрасневшими губами слегка колючего, из-за щетины, подбородка альфы. – Я как знал, – муркнул в ответ Пик, тая от ласок и нежностей со стороны омеги, который сейчас выглядел чрезвычайно мило и невинно в его руках. Чуть алое раслабленное личико, красноватые губки, что сейчас растянулись в пьяной из-за волны подступающих гормонов улыбке, создавали картину маленького зверенка, которой всеми силами старался отыскать упоения в нежностях и ласках со стороны страшного зверя. Непроизвольно, лицо Пика исказилось в непривычно широкой для того улыбке. Отдаваясь ласкам со стороны опьяненного феромонами Куромаку, мужчина забавно фыркал, елозя носом в волосах омеги, вбирая полные лёгкие ненавязчивого, пока что совсем незаметного аромата течного омеги. – Хей, возможно, правда негоже дело бросать, – неожиданно подал голос парень. – Продолжим? – Как пожелаешь, моя прелесть. *** – Хах, забавно, – ухмыльнулся Куромаку, держа в руках достаточно большую коробку с детскими побрякушками ввиде старых развивалок, игрушек и одежды для совсем маленьких деток, что бережно хранились в кладовой ещё со времен младенчества Кайхо. Усевшись на корточки перед одной из коробок, он бегло осматривал десятки различных рисунков, которые принадлежали авторству его дорогого чада. Различные зверушки, что уж никак не были похожи на что-то реальное, а скорее напоминали искревленные геометрические фигуры с глазками, хвостиками и лапками, скрашивали серость и унылость этой картонки яркими цветами восковых карандашей. Такая прелесть повстречалась и на многих других коробках, только вместо зверушек уже находили свое место и различные букашки с птичками. Также машинки и тучки с звёздочками не были краем фантазии малышки. В этих картинках можно было разобрать сюжеты различных сказок, что так яро она обожала слушать перед сном, особенно от отца. А засыпать под его грубоватый твёрдый голос, который иногда пленил своей редкой нежностью, было отдельным удовольствием для девочки. Проводя пальцем по одному из рисунков, Куромаку тихо ойкнул, увидев, как синий цвет немного подплыл, создавая слёзку под глазиком до этого весёлой тучки. – Мам, а что ты делаешь? – вот и послышался звонкий голосок автора этих нелепых почеркушек. – Ох, солнце, – выдохнул Маку, немного испугавшись неожиданного появления девочки. – Не пугай так маму... – Так а что ты делал? – всё ещё стояла на своём Кайхо, склонив голову на бок, держа в руке уже остатки фиолетового карандаша, что стал основой огромного нарисованого Чеширского кота из недавно прочитанной чудной сказки. – Ничего, золотко, – нежно улыбнулся он, примечая, что вся одежда, ручки и лицо девочки были измазаны в яркие цвета. – Ох, как ты вымазалась... – протянул он, доставая из кармана домашних штанов платочек, коим Куро и попытался избавиться от одного из пятнышок на щеке чада в результате размазав его ещё сильнее. – Может, пойдём умоемся? – спросил он, аккуратно возвращая ткань на свое положеное место. – А рисунки тебе хоть понравились? – спросила она, глядя на родителя с надеждой получить одобрение. – Конечно, мой маленький художник, – прозвучал ласковый голос матери, затем последовал лёгкий поцелуй в грязную щёчку девочки, чем вызвал на её по детски пухленьком личике улыбку, заставляя сиять невинные большие глазки. – Значит папе тоже понравится! – воскликнула она с нескрываемым восторгом, чем ещё больше умилила Куромаку.