Биокиборг

      Жизнь налаживалась. С каждым приёмом стабилизатора побочных эффектов становилось всё меньше. На третий день Хейн смог подняться с кровати и принять душ. Над умывальником в ванной висело зеркало — роскошь для подопытного. В прошлой камере такого не было.       На полочке рядом с ним Хейн нашёл лазерную бритву. Наконец-то он подстриг волосы и подчистую сбрил отросшую бороду, с удивлением отметив, что не узнаёт себя. Насколько же сильным был ожог? Плазма прожгла броню, как картон, и изуродовала лицо. Новая кожа и несколько пластических операций вернули ему нормальный вид, но Хейн словно попал в чужое тело. Черты лица стали менее грубыми, неуловимо изменился разрез глаз. А сами глаза… В отражении на стене было плохо видно, как выглядят глазные импланты. Оказывается, эффектно — слишком крупная для человека фиолетовая радужка с узким зрачком.       Хейн задумчиво посмотрел на бритву. Лазер был тонким и слабым, едва заметным под ярким светом ламп. Волос он перерезал, как масло, а что насчёт артерии? Хейн не оставлял надежд на побег, но без оружия он не справится. Лазер замер над ладонью. А если разрежет? Обращаться к медику нельзя: вряд ли он поверит, что это травма по неосторожности. Но и бросаться на охрану, не зная возможностей импровизированного оружия — не вариант. Приготовившись к жгучей боли, Хейн опустил лазер на руку.       И… ничего. Луч упёрся в ладонь, постепенно нагревая крохотный участок кожи. С тяжёлым вздохом Хейн выключил бритву и перевёл взгляд на зеркало. «Интересно, бронированное ли?» — мелькнула внезапная мысль. Оставлять в шаговой доступности стекло, осколками которого можно зарезать охрану, — не лучшая идея. Вряд ли «Теневой фактор» настолько глуп, но Хейн не мог не проверить. Размахнувшись, он со всей силы ударил кулаком в стекло. Резкая боль прострелила руку до самого плеча. В нескольких миллиметрах от стекла на мгновение блеснуло синим силовое поле.       — Ну да, конечно. Оставят они шансы, ага, — усмехнулся Хейн своему отражению.       В основной комнате зашипела дверь. Натянув чёрный комбинезон с именным шевроном, он вышел к нежданному гостю. Его встретили доктор Адан и незнакомая лаборантка. Окинув её равнодушным взглядом, Хейн обратил внимание на странное эллипсоидное устройство в её руках. На полированной поверхности перемигивались светодиоды.       — Сядьте и не двигайтесь, — попросила девушка.       Хейн ожидал какого-то подвоха, но подчинился. Выбора всё равно нет. Лаборантка приставила устройство к основанию его шеи на границе с плечом и провела пальцем по сенсору. Светодиоды одновременно загорелись, раздался короткий писк — и под кожу вонзилась толстая игла. Хейн с трудом сдержал порыв посмотреть, что же ему ввели. Лаборантка убрала хромированный эллипс, и только тогда Хейн решился спросить:       — Что вы сделали?       — Это отслеживающее устройство, — пояснил Адан.       Из лёгких будто выбили воздух. Похоже, о свободе можно забыть. Вырезать чип самостоятельно Хейн не сможет, а обратиться за помощью не к кому. Отчаяние, казалось бы, оставшееся позади, нахлынуло с новой силой. Стоило закрыться двери за уходящими учёными, Хейн тихо рассмеялся, нервно вздрагивая. Как же он был наивен… Так глупо поверил, что есть выход…       Подходила к концу неделя с его перевода в северное крыло. Хейн прошёл курс стабилизации, не веря в результат, но последние тесты показали, что его мутации прекратились. Кандеридин ему больше не вводили, но от мысли о нём во рту появлялась тошнотворная горечь. И хотя будущее оставалось весьма туманным, Хейн решил пока плыть по течению: второго шанса ему не дадут.       …Приглушённое на ночь освещение разгорелось ярче, вырывая из сладких объятий сна. Теперь Хейн хотя бы знал, какое сейчас время суток. Невыносимо было жить, даже не догадываясь, ночь или день за стенами комплекса, и лишь по времени завтрака определяя, когда наступает утро.       Адан проговорился, что сегодня прибывает задержавшийся майор Хеллкайран — инструктор, умеющий работать с подопытными-киборгами, и глава одного из элитных спецотрядов «Теневого фактора». По крайней мере, теперь всё встало на свои места: «Теневому фактору» нужны совершенные солдаты — сломленные, готовые выполнить любой приказ без лишних вопросов и угрызений совести. Сдавшиеся, лишившиеся собственной воли бойцы.       Хейн не хотел становиться таким же, но обстоятельства вынуждали притворяться, и всё чаще ему казалось, что он на самом деле принял судьбу. Желания бороться становилось меньше с каждым днём, отдаляющим жестокие эксперименты. Если подумать, не так уж всё плохо.       Хейн заставил себя отогнать навязчивые мысли. «Я найду выход. Выход есть. Не может не быть…» — мысленно повторял он раз за разом, как заведённый, убеждая себя. Память услужливо подкинула воспоминания о том злополучном дне, когда выхода не было. И снова рвались снаряды, брызги плазмы дождём сыпались на головы укрывшихся в канавах и траншеях солдат, с треском стреляли по противнику танки и ЭМИ-турели. Группа сопровождения с колонной техники попала в окружение. Стрельба велась со всех сторон.       Рядом дымилась шашка. Противник подходил всё ближе под прикрытием артиллерии, а союзников осталось мало.       — Нужно уничтожить запасы оружия! — из дыма, держась за простреленный бок, вынырнул капитан и сунул взрывчатку в руки Хейну. — Киркнехт, взорви машину! Пошёл!       Пригнувшись, Хейн рванул к колонне. От грохота канонады звенело в ушах. Все укрытия остались позади, и теперь плазма и лазеры проносились в каких-то сантиметрах от бегущего к дороге Киркнехта. Он знал, что живым отсюда не уйдёт никто и что груз не должен достаться врагу. На взрывчатке таймер — время отбежать будет, а значит, Хейн ещё заберёт с собой как можно больше головорезов.       До машин оставалось всего несколько десятков метров, когда случайная мина попала точно в кузов. Зелёная вспышка озарила окрестности.       — Твою мать! — уже не слыша своего голоса за взрывом, выругался Хейн.       Он бросился к реке, что протекала неподалёку, но не успел. Нестерпимая боль обожгла всё тело. Плазма и оплавленный металл въелись в обуглившуюся кожу. Крик потонул в шуме сражения. Последнее, что ощутил Хейн, прежде чем потерять сознание — обступившую его холодную воду.       Очнулся он уже в палате, в комплексе «Теневого фактора». В той самой палате, где провёл последние два года и вновь обрёл желание убивать. Каждый раз, когда хотелось сдаться, Хейн напоминал себе обо всех унижениях, операциях, дряни, которой его пичкали учёные, слишком долгом заточении в четырёх стенах — и вновь внутри пробуждалась ненависть.       Хейн заставил себя встать с кровати и принять душ. Холодная вода прогнала остатки сонливости. Сбрив начавшую отрастать щетину и одевшись, Хейн вышел из ванной… и нос к носу столкнулся с ожидавшим его охранником.       — На выход, — бросил тот.       В коридоре уже собрался десяток подопытных. Хейн впервые видел их не через окошки в дверях и обнаружил одну общую деталь — апатию на лицах и лишённые живого блеска глаза. Когда придёт время побега, надеяться можно лишь на себя: остальных сломил «Теневой фактор».       Солдат с погонами капрала повёл колонну по запутанным коридорам, которые вскоре сменились галереей с узкими длинными окнами из затенённого бронестекла. Хейн на мгновение привстал на цыпочки. Нескольких секунд хватило, чтобы понять: вокруг базы лишь лес да синеющие на горизонте горы. И куда бежать? Без оружия за пределами комплекса слишком опасно, и ещё неизвестно, сколько там патрулей.       Галерея вела не в другое крыло, как показалось сначала, а в соседнее здание. Вряд ли штаб — скорее тренировочный комплекс или что-то в этом духе. Ещё немного попетляв, колонна вышла к просторному грузовому лифту. Хейн запоминал каждый поворот, но не знал, на каком этаже находится. Впрочем, использовать лифт при побеге вряд ли придётся: капрал разблокировал его ключ-картой.       Кабина домчала вниз меньше, чем за минуту. Двери разъехались, открывая хорошо освещённый ангар с массивными воротами, у которых дежурили пятеро вооружённых до зубов солдат. В два ряда выстроились тёмно-фиолетовые танки и бронетранспортёры. Хейн присвистнул: он ожидал от «Теневого фактора» чего угодно, но не самой передовой техники в огромных количествах. Спецподразделение финансировалось даже лучше армии. При других обстоятельствах Хейн предпочёл бы не заводить настолько опасных врагов, но после всего, что они с ним сделали, работать на «Теневой фактор» он не собирался.       При виде капрала один из часовых ввёл код на сенсорной панели возле маленькой двери в воротах, и та отъехала в нишу между слоями металла. Снаружи в лицо ударил ослепительный свет, что был куда ярче ламп. Хейн прикрыл глаза рукой, полной грудью вдохнул свежий лесной воздух… Как давно он не видел солнца! За два года он ни разу не выходил из лаборатории и успел позабыть вкус неочищенного фильтрами в вентиляции воздуха. Запах хвои и смолы словно вернулся из прошлой жизни, заменив собой осточертевшую вонь медикаментов и запах машинного масла в ангаре.       Хейн вышел на расчерченный плац рядом с вертолётной площадкой и, проморгавшись, наконец-то взглянул в небо. Он уже отвык от бесконечной недосягаемой синевы — слишком долго её заменяли низкие потолки, отделанные белым покрытием. Но что-то было не так… Хейн даже не сразу понял, что. Тёмная приближающаяся точка, издалека похожая на муху.       — Стройся! — громогласно приказал капрал.       Подопытные — или уже новобранцы? — растянулись шеренгой вдоль белой линии на асфальте. Позади возвышалась глухая стена второго ангара. Шутка напрашивалась сама собой… Только как бы она не стала реальностью.       — И что, нас расстреляют? — усмехнулся Хейн.       — Рот закрой! — рявкнул капрал.       Из небольшой одноэтажной постройки на краю базы вывели парня со скованными за спиной руками. База, к слову, оказалась больше, чем представлял Хейн — огромный многоэтажный комплекс окружали пристройки пониже, отдельные здания, ангары, вертолётные площадки… да ещё в отдалении протянулась взлётная полоса. Если всё это принадлежит «Теневому фактору», страшно представить, на что он способен. И это только основная база, а ведь наверняка есть ещё несколько полигонов и аванпостов рядом с другими крупными городами!       Двое конвоиров отвели пленника в сторону от строя. Выглядел он помятым — под глазом наливался синяк, из разбитой губы сочилась кровь, а во взгляде застыли отчаяние и страх. Опыт подсказывал, что парнишке осталось недолго. Что же он натворил? И что его ждёт — трибунал или самосуд «Теневого фактора»?       «Точка», оказавшаяся угловатым вертолётом, приближалась. Нарастал стрёкот, а вместе с ним — паника на лице пленника. Он знал, что его ждёт, а Хейн — догадывался. Не будет никакого суда.       Вертолёт без опознавательных знаков приземлился на площадку. Основная дверь с тихим шипением сдвинулась в сторону, и на плац спустился мужчина с хромированным имплантом на пол-лица и иссиня-фиолетовыми глазами — явно глазные импланты. Собственно, только грубое, обветренное лицо оставляла открытым биоброня с элементами кибернетики.       — Смирно! — крикнул капрал. Его голос едва пробился сквозь рокот замедляющих ход лопастей.       Он отдал честь, и новобранцы последовали его примеру. «Почти синхронно», — отметил Хейн. Похоже, все здесь — солдаты. И неудивительно, ведь «Теневому фактору» не нужны необученные салаги. Вновьприбывший уверенным шагом пересёк плац и остановился перед шеренгой.       — Майор Хеллкайран, — представился он. — Для начала хочу принести свои извинения за холодный приём. Я знаю, через что вы прошли, однако это была необходимая мера: нам нужны только самые сильные, выносливые и закалённые бойцы. Вы стали не обычным экспериментом во имя науки, но шагом к будущему! С вашей помощью мы обеспечим выживание человечества в так быстро меняющемся мире. Возможно, вам наши опыты кажутся бесчеловечными, а учёные и медики — извергами. Я здесь, чтобы развеять иллюзию! Отныне вы — курсанты «Теневого фактора», которых ждёт будущее лучших из лучших!       Запомните одну важную вещь: «Теневой фактор» — единственный двигатель прогресса, оставшийся в современном мире. Перед вами открылись возможности, доступные единицам, и я рассчитываю, что вы приложите все усилия для достижения нашей общей цели. В противном случае у вас два выхода — вернуться на операционный стол до конца своих дней или понести заслуженное наказание согласно Кодексу.       Достав пистолет, Хеллкайран подошёл к пленнику и направил ствол ему в лоб. Парень не молил о пощаде. Он принял свою судьбу. Хеллкайран провёл пальцем по спусковому сенсору, не моргнув глазом, и лазер прожёг в голове пленника сквозную дыру.        «Лучше уж так, чем снова стать подопытной крысой», — без капли сочувствия подумал Хейн, внутренне содрогаясь от мысли о том, что однажды может опять попасть в руки учёных «Теневого фактора». Он был готов на всё, чтобы избежать этой участи.       — Любая попытка бегства, а также нападение на сотрудников и сослуживцев караются расстрелом. Неповиновение приведёт к отбраковке, — со сталью в голосе отчеканил Хеллкайран.       Отбраковка, значит? Люди для «Теневого фактора» — расходный материал, это было ясно с самого начала. Но сейчас кулаки зачесались набить Хеллкайрану морду. Хейна остановил только ещё оставшийся шанс на спасение. Ничего, время мести за всё придёт… чуть позже.       Хейн вновь оказался в круговороте однообразных дней. Давно приобретённых навыков оказалось недостаточно для «Теневого фактора», и потянулись изнурительные тренировки. Спустя месяц Хейн мог поклясться, что пройдёт полосу препятствий с закрытыми глазами, а поединки каждый раз давались всё легче. Он попал в привычную среду, но почему-то не был этому рад. Не разбитое в кровь лицо после учебных боёв и не ожоги от лазеров с полосы препятствий стали тому причиной, но ненависть и сомнения.       Однако как бы ни хотелось расстрелять Хеллкайрана на стрельбище, Хейн держал себя в руках, день за днём повторяя себе: «Рано. Время ещё не пришло». Да и что можно сделать человеку, защищённому силовым полем на краю полигона? Впрочем, если есть способ отключить поле… Нет, не сейчас.       В очередной раз этот трус спрятался за невидимой, но непробиваемой стеной. Тускло мерцали светодиодами генераторы силового поля. Хеллкайран стоял в шаге от них, сцепив руки за спиной и наблюдая за бегущей по «сломанному мосту» девчонкой. Ловкости ей было не занимать — она без труда балансировала на узких металлических перекладинах и перепрыгивала с одной на другую. Мотивация была более чем достаточная: в полутора метрах от перекладин протянулось горизонтальное силовое поле, отбрасывающее любого, кто его коснётся. Не только больно, но и травмоопасно.       Девушка прошла оставшиеся препятствия и присоединилась к уже добравшимся до противоположной стороны зала товарищам. Настала очередь Хейна. «Горизонтальное бревно» — стальную перекладину над бассейном с ледяной водой он не любил больше всего. Именно это препятствие давалось ему труднее остальных. Сколько раз за первые дни тренировок он срывался со скользкого металла? Точно немало.       Хейн вскочил на «бревно» и, расставив руки в стороны, перебежал к другому концу. Ноги опять предательски скользили, но он спрыгнул с противоположного края раньше, чем успел бы потерять равновесие. Долго балансировать на чем-то смазанном «бревне» мало кому удавалось. Но удавалось, а потому Хейн знал, к чему стремиться. Чтобы выбраться отсюда, придётся в кратчайшие сроки вернуться в форму и превзойти былые навыки.       В полутора метрах за «бревном» возвышался гладкий палисад. К вершине трёхметровой стены вёл крутой металлический мостик с едва выступающими перекладинами. Только благодаря этим перекладинам подъём по ненамного менее скользкому, чем «бревно», металлу становился возможен. В два прыжка взлетев на палисад, Хейн спрыгнул с другой стороны и миновал лабиринт-«змейку», за которым начиналась горизонтальная многоярусная лазерная сетка. Между нижними лучами и полом оставалось совсем мало места.       Хейн привычно лёг на пол и скользнул под лазеры. Это «испытание» казалось детской забавой после проникновения на закрытый объект, где на лазерной сетке, видимой лишь в определённом спектре, отряд потерял несколько человек. Они сделали всего шаг, когда вспыхнули активированные лазеры, и броня оплавилась полосами раскалённого металла. Никто не успел даже закричать — нестерпимо болезненные ожоги убили их почти мгновенно.       Особо мощные боевые и промышленные лазеры могут разрезать на куски металл, те, что послабее — оставить ожоги четвёртой степени, и только тренировочные обжигают слабо. Именно такого типа была сетка, под которой полз Хейн. Жгучий холод пола проникал сквозь термокомбинезон, в то время как сверху тянуло теплом от лазеров. Едва сетка осталась позади, Хейн вскочил и перемахнул через первый ряд «изгороди». Её могли бы сделать чисто металлической… но пошли дальше: в тонких дюралюминиевых рамках мерцали силовые поля второго типа — настроенные как шокер, что Хейн испытал на своём опыте, в первый день задев одно из них.       Без проблем пройдя «изгородь», он перепрыгнул «ров» с холодной водой и ушёл в кувырок, уклоняясь от прошедшего над головой лазера. Следующий мелькнул сбоку. Хейн подпрыгнул, пропуская луч под собой, но от другого не увернулся. Плечо пронзила боль. Хейн даже не взглянул на рану, вместо этого уворачиваясь от нескольких разнонаправленных лазеров. Короткая, но самая сложная часть полосы требовала ловкости, скорости и отменной реакции, но в боевой обстановке на кону стояла бы жизнь.       Горячий лазер скользнул вдоль спины. Хейн бросился в сторону, проскользнул под очередным лучом и прыжком между пересекающимися лазерами покинул опасную зону. Вот и финишная прямая!       Он поднялся на «сломанный мост». Несколько перекладин образовывали ломаную с пробелами, и их тоже смазали скользкой субстанцией. Ноги поехали. Хейн упал на спину, до искр из глаз приложившись головой, но в последний момент перед падением на силовое поле ухватился за перекладину. Поднимаясь и балансируя на ней, он заметил, что к Хеллкайрану на смотровой площадке присоединился кто-то ещё.       Но времени рассматривать второго офицера не было. Хейн пробежал до конца «моста», перепрыгнул на «сломанную лестницу» и спустился на площадку в конце полосы препятствий…       Часы тренировок почему-то не выматывали. В первые дни Хейн ожидал, что будет валиться с ног от усталости, но биомодификации сделали его выносливее. Обед был единственной передышкой в течение дня. К слову, еда значительно отличалась от той массы, которой кормили подопытных. Это были настоящие продукты — не синтетическая дрянь из лаборатории.       Взяв поднос с мясом, овощами и стаканом растворимого кофе, Хейн устроился за свободным столом. Столовая была набита битком: рассчитанные на четырёх человек столы выстроились в несколько длинных рядов, а за ними расположились курсанты, солдаты и офицеры «Теневого фактора». Учёные отсутствовали — похоже, в их крыле есть своя столовая.       Едва Хейн принялся за еду, позади раздались едва слышные шаги.       — Хейн Киркнехт? — лязгнул из-под скрывающей всё лицо маски механический голос.       К нему подсел первый лейтенант — тот самый, который стоял рядом с Хеллкайраном на тренировочном полигоне. Он был на голову выше Хейна — при его-то немаленьком росте! — и при этом довольно поджар. Чёрная с фиолетовым отблеском киберброня с элементами из плотной ткани выделяла его среди офицеров «Теневого фактора»: все они сохраняли стандартные цвета своего спецподразделения.       — Сэр? — вопросительно поднял брови Хейн.       — Герберт Дестерт, — представился лейтенант, протягивая руку. Хейн пожал её, едва сдержав желание сломать Дестерту кисть. — Я наблюдал за тобой на полосе препятствий. Результат… впечатляет. Однако от единственного биокиборга среди последних подопытных стоило ждать большего. Над координацией стоит поработать.       «И лучше тебе сотрудничать со мной, чем с Хеллкайраном», — прозвучал в голове вполне обычный человеческий голос.       Хейн не поверил себе. Если это его собственные галлюцинации, то очень реалистичные. Заметив, как перекосило его лицо, Дестерт кивнул. «Какого чёрта?!» — это была единственная цензурная мысль.       — А ты и впрямь отстал от жизни, Хейн, — кажется, с усмешкой заметил Дестерт.       — Два года назад телепаты были фантастикой! — воскликнул тот.       — Время идёт, технологии меняются. Во многом благодаря «Теневому фактору». Теперь мощный имплант может наделить обычного человека псионическими способностями. Я — один из самых удачных экспериментов… как и ты.       В голове не укладывалось, как после опытов, которые над ним ставили учёные, Дестерт не только согласился работать на «Теневой фактор», но и считал это удачным исходом. Ему основательно промыли мозги. Или у него просто не осталось выбора? Как бы то ни было, нескольких минут знакомства хватило, чтобы Хейн увидел в Дестерте труса и слабака, служащего своим мучителям.       — Пусть так. Меня не волнует твоё мнение обо мне, но впредь постарайся… подбирать слова, — предупредил Дестерт.       — Непременно, — процедил сквозь зубы Хейн.       Да как смеет эта тварь копаться у него в голове?! Наглости Дестерту было не занимать — вторгся в личное пространство и покидать его не собирался. Хейн вовремя отмёл мысли о побеге и жестокой расправе над учёными и офицерским составом «Теневого фактора», но что успел увидеть этот киборг-псионик?       — В тебе есть боевой дух. Думаю, мы сработаемся, — довольно подметил Дестерт, поднялся из-за стола и направился к выходу из столовой.       Хейн хотел послать его, но придержал язык за зубами, вспомнив о субординации. Нет, такой «союзник» ему на нужен. Дестерт слишком быстро прознает о его планах и заметит нестабильное психическое состояние. Да и как скрыть от телепата жгучее желание в упор расстрелять его из лазерной винтовки, глядя, как прожжённое в нескольких местах тело бьётся в агонии?       Дестерта Хейн уже ненавидел так же, как и всех остальных. После ментального контакта он чувствовал себя униженным и опустошённым. Однако предложение Дестерта заставило задуматься: чем так плох Хеллкайран? Может, всё как раз наоборот, но у них своя вражда? Тогда зачем Дестерту понадобился Хейн? Столько вопросов, на которые может ответить только чёртов псионик!       Позади с шипением закрылась дверь, щёлкнул замок. Не снимая форму, Хейн упал на койку. День выдался непростым, да ещё тревожные мысли не давали покоя… Что, если в «Теневом факторе» назревает раскол? Чью сторону принять? С Хеллкайраном всё понятно — фанатик, свято верящий в какие-то свои идеи. А как насчёт Дестерта? Чего хочет он? И кто ещё с ним?       Отдохнуть Хейну не дали. В камеру вошёл доктор Адан в сопровождении четверых бойцов в киберброне.       — Следуйте за мной. Приказ первого лейтенанта, — бросил Адан.       — А если я откажусь? — настороженно поинтересовался Хейн.       — Придётся доставить вас в операционную силой.       В операционную?! Очередного эксперимента он не выдержит. И за что? Он нарушил Кодекс? Или… Похоже, Дестерт решил избавиться от него. Что ж, терять уже нечего.       Хейн подошёл к солдату с наручниками и вытянул руки, но защёлкнуть металлические кольца не позволил. Он перехватил запястье противника, до хруста вывернул руку и рванул на себя. Солдат заорал. Хейн уклонился от удара прикладом и выхватил нож из ножен на поясе первого охранника.       — Не стрелять! — крикнул Адан.       Хейн метнулся к нему и приставил нож к горлу.       — Стоять, или он труп! — прорычал он. — Бросайте оружие! Руки поднять!       Что делать дальше? Сбежать из комплекса не получится. Хейн не успел собрать достаточно информации и раздобыть планы здания. Вентиляция слишком узкая, по коридорам не пройти, а внешние двери не открыть без ключ-карты.       — Ты вооружён? — тихо спросил Хейн.       — Да. В кармане пистолет, — поспешно сказал Адан.       Хейн достал из кармана его халата увесистый ствол и трижды выстрелил навскидку. Один из охранников упал с прожжённой головой, но двое оставшихся успели уйти с линии огня и подхватили своё оружие. Выстрел! Хейн толкнул Адана навстречу плазме и отскочил к двери в ванную. Несколько зарядов плазмы легли совсем рядом, но он уже укрылся за стеной. Теперь он знал, что выбираться с базы придётся сейчас, и быстро составил план действий.       Нужно высунуться и снять хотя бы одного противника. Хейн застыл возле двери, собираясь с духом. Ещё раз почувствовать, как плазма прожигает кожу и плоть, он не хотел даже в кошмарном сне. От воспоминаний о том, как его накрыли жгучие брызги, в животе сворачивался тугой комок, а к горлу подкатывала тошнота.       Хейн заставил себя сделать шаг к проходу. Его наверняка ждали, но не пушечному мясу «Теневого фактора» тягаться с ним в реакции. Выглянув на мгновение, он почти в упор расстрелял подобравшегося слишком близко врага. Труп прикрыл его от выстрелов второго охранника. Отпихнув тело в сторону, Хейн прострелил голову оставшемуся солдату и добил того, которому сломал руку.       — Впечатляюще, — флегматично заметил от двери Дестерт.       А в следующее мгновение свет померк.       Так вот, какая она — смерть. За ней нет ничего. Тьма, пустота… И никакого «света в конце тоннеля». Почему-то Хейн ждал, что будет холодно, но не чувствовал вообще ничего. Тело онемело. Или его вообще не было? Но в голове рождались мысли… Странно. Разве после смерти можно думать? Видимо, да.       Время пролетело, как несколько секунд. Вдруг тьма расступилась, уступая место лампам дневного света. В ушах звенело, голова кружилась и болела, как после удара об пол. Хотя почему «как»?       Щурясь на свет, Хейн осмотрелся. Он лежал на койке в своей камере, я рядом, подобно каменному изваянию, неподвижно стоял Дестерт. Хейн не мог ни напасть, ни даже приподняться. Сил хватило только ощупать голову… Волосы слиплись от крови. Пальцы наткнулись на свежие швы.       Пересохшие губы отказывались двигаться, но Дестерт прочитает мысли. Хейн спросил: «Расстреляете или на опыты?»       — Ни то, ни другое. Я замял дело. Но второй раз так не получится, так что не делай глупостей, — предупредил Дестерт. — Тебе вживили новый имплант, кстати. Опробуешь на следующей тренировке.       Хейн не знал, что и думать. Дестерт прикрыл его?       «А тебе это всё зачем?»       — Это мои цели. Тебе их знать ни к чему. Достаточно того, что долго тебя защищать я не буду. Ещё одна такая выходка — вернёшься в лабораторию до конца своих дней.       Угроза подействовала. Хейн отложил планы побега до удачного случая. Когда нет возможности детально всё спланировать, полагаться приходится лишь на удачу. Что ж, ему не привыкать.