Биокиборг

      Совещание пошло не по плану с самого начала. Генерал, самая верхушка «Теневого фактора», наорал на Хеллкайрана, тот — на всех остальных. Они не вытягивали план. Процесс создания биокиборгов затянулся на неопределённый срок: многие подопытные не выживали, некоторых никак не удавалось сломить, остальные долго приходили в себя после операций. Да и несколько учёных, принявших сторону майора, специально задерживали исследования в области кибернетики и генной инженерии.       Официально «Теневым фактором» управляли генерал и несколько старших офицеров рангом повыше майора, подчиняющиеся совету директоров, фактически — команда Хеллкайрана, умело скрывавшая нелегальные методы создания идеальных солдат. Но ему этого было мало. Он хотел больше власти и денег. Больше контроля над подразделением. Хеллкайран вёл свою игру, втянув в неё офицеров высшего звена и постепенно переманивая под своё начало профессоров, докторов и офицеров рангом пониже.       Дестерт его целей не разделял, но помалкивал. Он привык молчать, когда хотелось не то что огрызнуться, а проделать в голове Хеллкайрана дырку. Единственный способ не привлекать к себе внимания — держать язык за зубами, незаметно собирая информацию и доказательства. И это уже принесло плоды: во многом Хеллкайран доверял Дестерту.       После совещания остался неприятный осадок. Дестерт возвращался в кубрик подавленным и разбитым. В отличие от остальных он, наделённый не только телепатией, но и эмпатией, ощущал ярость и презрение Хеллкайрана. Буря чужих эмоций накрыла его с головой, а каждое слово отдавалось в ушах колокольным звоном.       Дестерт устал от всего этого. Устал чувствовать себя униженным, устал от пожирающей его изнутри тихой злости и от постоянного ожидания выстрела от тех, кому раньше верил. Если Хеллкайран добьётся своих целей, в живых останутся только те, кому он всецело доверяет, кто слепо предан ему… Немногие. Вряд ли Дестерт будет в их числе: о преданности тому, кто предал «Теневой фактор», и речи быть не может. Однажды он просчитается, и Хеллкайран пристрелит его…       У запертой двери его поджидала второй лейтенант Брук Фрайтскар. Она стояла, оперевшись о стену и скрестив руки на груди. Лисья улыбка тронула её губы.       — Ты воспринимаешь всё слишком близко к сердцу, — заметила Фрайтскар. — Хеллкайран поорёт и перебесится… Если ты не разочаруешь его.       — Убирайся, — глухо бросил Дестерт, прикладывая ключ-карту к панели электронного замка.       — Я просто хочу предупредить. Можешь натаскивать киборгов, как душе угодно, пока это не противоречит планам Хеллкайрана. Знаешь, не хочется, чтобы тебя расстреляли…       Дестерт на мгновение застыл в дверях, а затем резко повернулся к ней. «Я заставлю тебя проглотить каждую угрозу вместе с языком!» — хотел ответить он, но Фрайтскар опередила его.       — Может, впустишь уже или так и будем здесь топтаться? — непринуждённо спросила она. — Понимаю, остаться сам не предложишь, но хоть на пороге не держи.       — Я не в настроении, Брук. Уходи.       — А в прошлый раз ты был настроен иначе… — её ухмылка стала ещё шире.       «В прошлый раз я не ждал ножа в спину», — подумал Дестерт и закрыл дверь перед её носом. С другой стороны донёсся приглушённый окрик:       — Какого чёрта?! Герберт!       Он уже не слушал. Сел на койку и снял маску. Его лицо и шею покрывали мелкие пятна искусственных мышц, стягивающих края ран — посекло осколками гранаты на одном из боевых выходов. Бледный, осунувшийся, с этими чёрно-фиолетовыми пятнами на давно не видавшей солнечного света коже, Дестерт уже мало походил на себя прежнего. Лишь глаза остались живыми, человеческими.       Рескур сел рядом, безмолвно глядя на него. Точнее, делая вид. Дестерт сам не знал, могут ли роботы видеть в привычном понимании этого слова. Зато знал, что они разумны и всё понимают. Искусственный интеллект давно превзошёл простое программное обеспечение на несколько ступеней.       За тринадцать лет Рескур успел сменить нескольких хозяев, и никто из них не относился к нему, как Мерфи — как к другу. Никто, кроме Дестерта. Когда погиб последний разведчик, с которым связали Рескура, он взял робота к себе. Не по уставу, да. Но положение в «Теневом факторе» позволяло. Ради этого пришлось вживить дополнительный имплант, потратить часа три на установку прочной связи и несколько дней усиленных тренировок — на калибровку. Сейчас Рескур понимал его с полуслова и подчинялся только ему. Единственный, кому можно доверять…       Как легко жилось до идиотской идеи Хеллкайрана! Комплекс был родным домом, причём во всех смыслах, «Теневой фактор» — надёжной опорой. Не змеиным логовом, как сейчас. А теперь Хеллкайран строил злодейские планы, втягивал в них новых людей, и закрыть на это глаза было нельзя. Недопустимо. В его команде, кажется, только Дестерт сохранил благоразумие: он понимал, каким станет «Теневой фактор» под предводительством Хеллкайрана, когда сдерживать его будет некому. Все они — оружие, а при правильном использовании — очень опасное оружие. Зачем оно Хеллкайрану? Что он задумал? Войну? Революцию? Геноцид? Чего бы он ни хотел, его нужно остановить. И убить всех, кто без сомнений встал на его сторону.       Но есть ли среди них такие же, как Дестерт? Найдётся ли хоть один офицер, осознающий последствия и следующий уставу? Убивать людей, которые значили для него куда больше, чем просто сослуживцы, Дестерт не хотел, но знал, что это неизбежно. Даже если среди них найдётся здравомыслящий человек, остальные преданы Хеллкайрану.       Всё это навалилось внезапно и выбило из колеи. Не на кого положиться, никому нельзя верить… Своя же команда вдруг стала хитрым и расчётливым врагом. Дестерт достал из ящика комода бутылку коньяка и отхлебнул из горла. Не положено пить на службе, но Хеллкайран когда-то дал добро всему офицерскому составу. Да и к утру всё равно протрезвеет…

***

      Боль… Адская, подобная раскалённой плазме боль липкой паутиной опутывала кости и миллионом горячих игл пронзала мышцы. Крик застрял в сведённом судорогой горле, тело содрогалось в предсмертной агонии. Хейн чувствовал всё — холод лезвия, разрезающего его плоть, резь в ослеплённых слишком яркой лампой глазах, сжатые до боли зубы.       Он рвался со стола, но ремни до крови врезались в кожу. Не было мыслей — только дикая паника загнанного зверя. Спасения нет. Он умрёт здесь, в лаборатории «Теневого фактора». И никто уже не вытащит его из этой петли — ни Дестерт, ни Фрейзер… Фрейзер? Внезапное воспоминание швырнуло Хейна в пустоту, из которой он вынырнул, окружённый электрическим треском винтовок, рёвом бронетехники и стрёкотом вертолёта. Яркий свет оказался солнечным, а вовсе не лампой над хирургическим столом.       Снова война. Снова ужас и смерть. И пустые глаза Фрейзера Фереллифа, прожигающие душу насквозь. Он лежал на земле, зажав грязными пальцами рану в груди. Кровь толчками вырывалась из лёгких с каждым вздохом.       Хейн хотел поддержать друга, сказать, что вытащит его, но молчал. Не вытащит. Даже если Фрейзер протянет ещё немного, спасти его не успеют. Командир у потрёпанного броневика что-то орал, но грохот пулемёта заглушал его слова. Хейн разобрал только свою фамилию — и проигнорировал.       — Иди… — Фрейзер подавился кровью, сплюнул алый комок и выдавил: — …и перебей этих мразей. Нельзя отдавать… им победу.       — Прощай, дружище, — через силу проговорил Хейн. — Рад был служить с тобой.       Совсем рядом взорвалась мина. Он бросился на землю. Сверху посыпались комья грязи, а когда Хейн вновь поднял голову, Фрейзер был уже мёртв. Он принял смерть с широко раскрытыми глазами, не сводя взгляда с ясного неба…       Хейн дёрнулся, как от удара током. «Нельзя отдавать им победу», — отчётливо прозвучал шёпот на грани слышимости.       Постель промокла от пота. Хейн лежал на койке в камере, к которой уже успел привыкнуть — и ни лаборатории, ни боли, ни бездыханного тела в грязи. Свет едва горел: до подъёма ещё оставалось время. Хейн прокрутил в голове кошмар. Последние слова Фрейзера не были фантазией израненного разума — он сказал их в тот день, и они надолго врезались в память.       «Как символично — вспомнить сейчас», — Хейн усмехнулся собственным мыслям.       Он уже сам не знал, чего хочет. Свободы? Сбежать и навсегда забыть о «Теневом факторе»? Мести? «А стоит ли?» — закралась мысль, но Хейн отогнал её. Воспоминания о деньках, когда Хейн ни от кого не зависел и сам распоряжался своей жизнью, тускнели с каждым днём, и только свежий ветер и пьянящий запах хвои на утренних пробежках вокруг комплекса не давали забыть.       Уснуть Хейн больше не смог. Да и не хотел — хватит на сегодня кошмаров. Он встал раньше времени, ополоснулся и размялся перед предстоящей пробежкой. Час пролетел незаметно, и вот уже лампы разгорелись ярче. Шесть утра.       Не прошло и пары минут, как охранник отпер дверь и жестом приказал выходить. До разговоров с курсантами солдаты снисходили редко и смотрели обычно так, будто перед ними не люди, а подопытные крысы. Как же руки чесались дать в морду очередному зарвавшемуся рядовому… Хейн представил, как охранник выплёвывает выбитые зубы, и с трудом сдержался, чтобы не воплотить фантазии в жизнь.       В коридоре выстроились шеренгой курсанты — и двинулись на плац, сопровождаемые конвоем, как заключённые. Хотя почему «как»? Они здесь на тех же правах. Шаг не по команде — удар поддых. Хейн не забыл, как несколько дней назад охранник врезал ему прикладом со словами: «Пошевеливайся, ублюдок!», — а затем ещё раз. За то, что огрызнулся. Дестерт советовал не выделываться, но Хейн просто не мог молча терпеть унижения.       Прохладный ветерок подул в лицо. Хейн почти не ощущал холода, хотя киборги рядом с ним зябко передёргивали плечами и ёжились… чего нельзя сказать о мутантах. Биомодификации дали им — и Хейну, — значительные преимущества. Чем больше он узнавал о себе, тем понятнее становилось отношение Дестерта к «Теневому фактору». Хейн испытывал к последнему смешанные чувства — ненависть и одновременно нечто вроде благодарности. Как ни крути, импланты, достать которые без связей можно разве что на чёрном рынке, и биомодификации сделали его сильнее. Неприемлемой ценой, но факт остаётся фактом — эти изменения пошли ему на пользу.       Над горами вставало солнце. Горизонт окрасился алым, словно противясь иссиня-фиолетовым отблескам городских огней, что озаряли медленно светлеющее небо с противоположной стороны. До двухлетнего заточения в лаборатории Хейн не поднимал голову, не обращал внимания на красоту, что сохранил мир там, куда не добрался человек. Над городом звёзд не видно, а рассветы и закаты заслоняют стеклянные небоскрёбы. Хейн привык к совсем другому виду — виду одной большой помойки, где люди грабят и убивают, совершенно не стесняясь полиции, зарабатывают на кусок хлеба всеми доступными средствами и так часто переходят черту морали, что кажется, будто её вовсе нет. По-настоящему там боялись лишь «Теневого фактора», появляющегося, когда решить проблему нужно быстро и радикально, оставляющего за собой горы трупов и исчезающего в ночи. Он был самым страшным кошмаром мафии и мелких преступных группировок — неподкупный, безжалостный и неотвратимый. Был, пока всё не испортил Хеллкайран.       Построение началось, как обычно, но вдруг вместо Хеллкайрана из здания штаба вышла девушка с явной примесью мексиканской крови. В её глубоких карих глазах поблёскивала сталь, левую ногу заменял кибернетический протез. На ремне висели два лазерных пистолета. За девушкой шли отдалённо похожие на котов роботы.       — Второй лейтенант Фрайтскар, — громко представилась девушка. И откуда берётся сильный грудной голос в этом хрупком теле? Ей отдали честь, и она продолжила: — По приказу майора Хеллкайрана охрана должна быть усилена. Отныне на улице вас будут сопровождать роботы-разведчики. Ну, что встали? Шевелите задницами, парни!       Колонна потрусила к углу пристройки, постепенно наращивая темп. Разведчики последовали за ней, ничуть не отставая. Наверняка они могли бежать куда быстрее, но подстраивались. Обострённый слух Хейна уловил едва различимое шипение сервоприводов.       С тех пор, как Хейн освободился из лаборатории, прошло совсем мало времени, а казалось — целая вечность. Он вновь стал похож на себя прежнего — сильный, выносливый, ловкий. Если бы не регулярные тренировки, на которые измотанному подопытному едва хватало сил, сейчас вернуться в форму было бы не так легко.       Хейн бежал круг за кругом, и уже далеко не рысцой, но не чувствовал усталости. Он давно заметил, что мутанты несколько выносливее киборгов. А кто он сам? Что за тварь из него сделали? Нечто среднее между мутантом и киборгом? Единственное, что Хейн знал точно: он сильнее и тех, и других, и он не первый. Хеллкайран носил биоброню, однако заметные импланты выдавали в нём киборга. Биокиборга.       А сколько их таких? Может, всего двое-трое, может, они первые. А если нет? Если остальных забраковали или готовятся создать ещё? «Теневой фактор» станет намного опаснее! Впрочем… Может и не успеть, потому как для биокиборга нет ничего невозможного.       В тарелку насыпали макароны по-флотски, а рядом поставили стакан растворимого кофе. Хейн забрал поднос и, бегло осмотрев людную столовую, нашёл взглядом Дестерта. Он сидел за столом в одиночестве, даже не глядя в сторону компании офицеров. Хейн узнал первого лейтенанта только по выделяющейся броне: тот снял маску, и стало понятно, что он прятал — рубцы синтетических мышц на лице.       Хейн сел напротив Дестерта.       — Вы им как будто не доверяете, — заметил невзначай.       — Просто не люблю большие компании, — поморщился тот.       «Лжёт. Как пить дать — лжёт», — понял Хейн. Дестерт едва заметно усмехнулся, намекнув, что эта мысль от него не укрылась.       — А кто эта… — Киркнехт ненадолго задумался, вспоминая фамилию, — Фрайтскар?       — Угадай, — Дестерт растянул тонкие губы в отталкивающей ухмылке. — Киборг. Второй лейтенант, для нас — просто Брук. Глава разведки «Теневого фактора». Достаточно?       Хейн кивнул. Дестерт отхлебнул из своей кружки кофе, подозрительно пахнущий коньяком.       — Слышал, она встретила вас утром вместо Хеллкайрана, — помолчав, произнёс Дестерт. — Какое первое впечатление?       — Как сказать… — неопределённо пожал плечами Хейн. — Когда я впервые увидел Хеллкайрана, он показался мне моральным уродом...       «Ты близок к истине», — возникли в голове чужие мысли.       — …Фрайтскар на стерву вроде не похожа.       — А знаешь, Хейн, выбирай-ка выражения, — мельком глянув в сторону офицерского стола, тихо предупредил Дестерт.       Хейн тоже заметил недобрый взгляд Хеллкайрана и усмешку Фрайтскар. Они слышали каждое слово, несмотря на гомон десятков голосов и звон посуды. Вмиг стало неуютно. Быстро доев и чуть ли не залпом допив горячий кофе, Хейн поспешил убраться из столовой. Уходя, он успел заметить смешок, с каким Фрайтскар посмотрела ему вслед. Промеж лопаток будто прошлись обжигающим лазером.       У дверей столовой поджидал конвой. Снова. Хейн с нетерпением ждал дня, когда его наконец официально примут в «Теневой фактор». Выбраться будет намного проще, если ему позволят свободно перемещаться по комплексу.       Минут через пять один из конвоиров отделился от группы и пошёл между рядами столов, напоминая курсантам, что пора заканчивать завтрак, и выдёргивая из-за столов тех, кто пытался возразить. «Жрать нужно быстрее», — мысленно фыркнул Хейн.       Окружённые конвоирами курсанты двинулись по коридорам к лифту, спустились на несколько этажей ниже. Вопреки ожиданиям Хейна, их повели не к полосе препятствий, а в пустой зал, где обычно проводились спарринги. На полу не было даже самого худого мата, да и не нужен он был тем, кто практически наживую перенёс несколько десятков операций.       Сегодня кое-что отличалось от привычной обстановки: вдоль стены выстроились металлические ящики с незнакомой маркировкой. Одиннадцать — ровно по числу курсантов. Под смотровой площадкой, где стоял Хеллкайран, ждала, зажав в зубах сигару, Фрайтскар. Она указала на ящики.       — Надевайте.       Хейн открыл ящик, на крышке которого была написана его фамилия. Внутри лежала киберброня в цветах «Теневого фактора». Раньше им не выдавали и маломальской защиты, не то что полный комплект брони. А ведь это шанс! «Если забыть о снайперах с плазменными винтовками», — напомнил себе Хейн. Как бы не тянуло его на свободу, от мысли о плазме стало нехорошо.       Хейн надел удивительно лёгкую броню, заметно отличающуюся от той, что выдавали простым солдатам. Система синхронизировалась с имплантом в голове. Хейн активировал сервоприводы, и броня показалась ещё легче. Та, которую он носил раньше, управлялась с помощью коммуникатора на руке — долго и неудобно.       Броня в ящиках не была одинаковой. Кто-то, как и Хейн, облачался в стандартную киберброню «Теневого фактора», что носило большинство рядовых солдат и офицеров младшего звена, другие уже надели биоброню. Эта пятёрка корчилась от болезненных судорог: несмотря на биомодификации, им тяжело давалось соединение искусственной нервной системы с системой брони — не буквально, конечно. Эта связь была основана на передаче импульсов через множество точек соприкосновения на теле.       Хейн попрыгал на месте, покрутился и поприседал, осваиваясь. Киберброня почти не стесняла движений и вообще не производила шума, а полированная поверхность могла отразить слабый лазер. Мощный прожжёт и усиленные пластины, и подкладку, и комбинезон под бронёй, да и плазменный заряд пройдёт навылет, но это уже лучше, чем ничего.       Фрайтскар прошлась вдоль строя, удовлетворённо осматривая результат. Ничего не стоит свернуть ей шею, воспользоваться секундным замешательством и выскочить в коридор. Только что дальше? Куда бежать? Планов комплекса по-прежнему нет, а охрана, всё время наблюдающая за каждым метром коридора через камеры, поднимет тревогу и активирует систему защиты. С чем придётся столкнуться, Хейн не представлял. Как минимум, будут заблокированы все двери, а к нему сбегутся роботы и охрана.       Он не шелохнулся, когда Фрайтскар прошла мимо и остановилась метром правее.       — Эта броня прослужит вам ближайшие несколько лет — до новых разработок или пока не выйдет из строя, — оповестила она. — Стоимость ремонта при любой поломке будет вычтена из вашего жалованья или записана в долг, если вы повредите броню раньше, чем поступите на службу. Вы сможете получить свои комплекты в оружейной, если предоставите письменное или личное разрешение одного из офицеров старшего звена и подтвердите необходимость выдачи брони. Вопросы есть?       — Почему нам выдали броню именно сегодня, мэм? — настороженно поинтересовалась девушка-мутантка из конца строя.       — Ввиду особенностей тренировки. Учиться работать в команде с роботами — привилегия солдат, — Фрайтскар произнесла это с нажимом, будто курсанты стояли для неё где-то на одной ступени с пушечным мясом, — однако вы должны уметь с ними бороться и знать их возможности и слабые места.       Она жестом подозвала одного из разведчиков и указала на место сцепления половин механического тела. Их соединяли крепления из прочных сплавов, между которыми протянулись тонкие провода. Перебить их выстрелом — задача для дилетанта.       — Слабые места робота-разведчика — спинные крепления, конечности и сервоприводы, — перечислила Фрайтскар.       — Если произойдёт сбой в программе или робот будет перепрограммирован, он подлежит уничтожению. Да, ещё кое-что: эта модель не предназначена для боевых действий, но при необходимости может оказать сопротивление. Ваша задача — запомнить основные атаки робота и научиться им противодействовать. Киркнехт, Арроуфарен, ко мне!       Хейн до последнего надеялся, что будет хотя бы вторым. На надежды, что возлагал на биокиборгов «Теневой фактор», было плевать, но огрести от робота на глазах сослуживцев не хотелось. Понаблюдав за разведчиками, Хейн подобрал бы тактику.       Он вышел в центр зала. Рядом встал парень в чёрно-фиолетовой биоброне, по его безмолвной команде закрывшей лицо и голову.       — Действуем в команде? — уточнил на всякий случай Хейн.       — Если получится, — пожал плечами Арроуфарен.       Оба понимали, что роботы будут работать сообща.       Фрайтскар отошла к краю зала и дала отмашку своим «питомцам». Те мгновенно пришли в движение. С неожиданной ловкостью они прыгнули в сторону и атаковали с флангов. У них не было вооружения, но тяжёлой махине почти по пояс человеку оно не особенно-то и нужно.       Хейн и Арроуфарен ловко отскочили назад. Разведчики пошли по кругу, медленно сужая кольцо. Плавными грациозными движениями они напоминали больших кошек, но отличались куда более непредсказуемым поведением. Ладони в перчатках вспотели. Хейн не знал, когда ждать выпада, и совершенно забыл, что бой не настоящий: слишком уверенно нападали роботы. Оставалось только надеяться, что Фрайтскар хватило ответственности не забыть дать им особые указания.       Будь в руках оружие, Хейну было бы спокойнее, однако сейчас он примерил на себя роль жертвы. В очередной раз. Поневоле вспомнилась охрана, тащившая его, обездвиженного, в операционную. Тогда он тоже не мог дать отпор. Перед внутренним взором пронеслись картины из прошлого — собственная кровь на лезвии, бесстрастное лицо хирурга, белые стены… Из лёгких словно выбили воздух, ноги стали ватными, руки предательски задрожали.       Удар Хейн пропустил. Краем глаза он заметил, как Арроуфарен несколько раз кувыркнулся назад, а затем в спину врезалось несколько десятков килограмм. Если бы не броня, робот переломил бы ему позвоночник. Хейн упал на пол, едва успев выставить руки, чтобы не удариться лицом, и перекатился вбок. Робот не успел придавить его своим весом. Ехидные смешки курсантов всколыхнули внутри злость. Каждый здесь знал, кто такие биокиборги и насколько они должны быть сильнее.       Хейн вскочил, забыв о ноющей боли в спине. Бросил быстрый взгляд на напарника. Тот пока справлялся — ловко уклонялся от атак «своего» разведчика и отступал, не забывая контролировать тыл.       Резко обернувшись вокруг себя, робот взмахнул хвостом. Хейн подпрыгнул, пропуская его под собой. Разведчик присел для прыжка. Хейн метнулся влево, но тот сместился в сторону и, наклонив голову, прыгнул. Удар пришёлся в живот. Хейн растянулся на полу, скрючившись на холодном покрытии и пытаясь протолкнуть в лёгкие хоть глоток воздуха. Робот перелетел через него, прокатился несколько метров чуть ли не кувырком и поднялся без единой царапины.       Встать Хейн не успел. Робот снова прыгнул, но на этот раз не на него. Металлические конечности с длинными пальцами из непонятного материала громыхнули по полу рядом с его головой. Если бы разведчик хотел его убить — не промахнулся бы.       — Мёртв, — констатировала Фрайтскар. — Я ожидала от тебя большего.       Хейн наконец-то сумел отдышаться, отошёл к краю зала и сел у стены. Робот победоносно прошёл мимо, помахивая хвостом. «Хорошо насмешку сымитировал», — отметил Хейн. Вслед за разведчиками пошла следующая пара.       Рядом сел Арроуфарен. За весь поединок он так и не попал под удары. Хейну стало немного стыдно: импланты с биомодификациями давали убойную смесь, но он показал себя хуже мутанта.       — Я бы сказал «неплохо», но скажу правду: реакции тебе не хватает, — заметил Арроуфарен, убирая «маску». На его лице блестели капельки пота. Не так уж легко ему далась вся эта акробатика!       — Это я и без тебя знаю, — огрызнулся Хейн.       — Если тебя сочтут непригодным — отправят на доработку, ещё несколько месяцев будешь в лаборатории под нож ложиться. Нас до тебя больше было. Двоих вернули обратно, один, по слухам, не выжил, у второго крыша окончательно поехала. Пристрелили.       К горлу подкатила тошнота. Колючий холодок пробежался по коже, волосы встали дыбом. «Только не снова! Лучше сразу сдохнуть, чем вернуться в этот ад!» — забилась паническая мысль.       — Эй, всё хорошо? — удивлённо спросил Арроуфарен.       Его вопрос вернул Хейна в реальность.       — Д-да, — выдавил он, сглатывая комок. — Да, я в порядке.       — Ну, как скажешь. Я не со зла, если что. Просто предупреждаю. Тут многие рады были бы: сам, наверное, знаешь, как у нас к биокиборгам относятся. Я вот тоже думал, что вы — уже не люди, идеальное оружие «Теневого фактора». Но этот робот так легко тебя уложил, что сразу видно — человек. Такой же, как и мы.       Хейн слушал его пространные рассуждения вполуха, наблюдая, как двое киборгов сошлись в «танце» с роботами. Они действовали не в пример осторожнее и быстрее: разведчики уже доказали, что способны на хитрость. Хейн серьёзно недооценивал искусственный интеллект.       Робот сбил противника с ног, ударившись боком в колени, и прижал его к полу. В реальном бою он оказался бы в уязвимом положении, но у киборга не было оружия. Последний дёрнулся так, что нога разведчика соскользнула с его плеча, и выскользнул из-под него. Всего за пару секунд выход нашёл!       Хейн вдруг понял, зачем их усиленно гоняли по полосе препятствий, устраивали поединки между ними, а теперь и с роботами, регулярно проводили медицинское обследование — всё для выявления дефектов и слабых сторон. Как были подопытными, так и остались.       Свет уже приглушили — десять вечера, время отбоя. Хейн лежал на застеленной койке, бестолково уставившись в потолок. Ныли синяки на спине и животе: робот бил, не жалея сил. Спать не хотелось. Хейн прокручивал в голове слова Арроуфарена. Ему не оставалось ничего, кроме как оправдывать ожидания «Теневого фактора» или бежать, пока не поздно. Однако побег без подготовки обречён на провал.       — Сэр… Я не должен… — донёсся из-за двери обрывок разговора.       — Открывай, — лязгнул знакомый механический голос.       Дверь зашипела и сдвинулась. В камеру вошёл Дестерт в сопровождении нескольких солдат. Хейн нехотя встал и отдал честь, как предписывает устав.       — Чем обязан? — скрыв недовольство за равнодушием, поинтересовался он.       — Успехами, — выплюнул Дестерт.       «Какого чёрта ты творишь?! Назад захотелось?» — прозвучало в голове.       «Вы-то что печётесь? — мысленно огрызнулся Хейн. — Вы со всеми так носитесь или только со мной?»       «Ты ещё сыграешь свою роль».       Жгучая злость жаром разлилась внутри. Непроизвольно сжались кулаки, но Хейн сдержался. От понимания, что он — пешка в руках Дестерта, захотелось набить тому морду. Останавливало одно: после этого его в лучшем случае застрелят. Если уж бросаться на офицера, так бежать сейчас.       Рано.       — Иди за мной, — холодно приказал Дестерт.       Хейну не оставалось ничего другого. Вооружённый конвой обступил его со всех сторон, словно опасного преступника, и двинулся вслед за первым лейтенантом. Они шли знакомым маршрутом — по лабиринту коридоров к лифту, затем в незнакомом направлении. Во многих помещениях, куда вообще можно было заглянуть, уже не горел свет, где-то ещё заканчивали работу сотрудники. В ярко освещённых коридорах почти не осталось людей, не считая охраны.       Видеть комплекс таким было так… непривычно? Пусто и безлюдно, будто какая-то параллельная реальность. Неуютная и слишком тихая. Пустые коридоры вывели к двери с электронным замком, впрочем, сейчас открытым. В просторном помещении высотой в пару этажей протянулись от стены к стене полки и стеллажи, заставленные ящиками, и оружейные стойки. У входа располагался стол, за которым, закинув на него ноги, сидел дежурный.       — Выдайте Киркнехту броню, — бросил Дестерт.       — Никак нет, сэр. Не положено, — покачал головой тот.       — Это приказ, — Дестерт нисколько не повысил голос, но сказал это таким тоном, что дежурный мигом пересмотрел своё решение.       Он притащил откуда-то из конца помещения ящик и вручил Хейну броню, сделал запись в журнале.       — Причина выдачи? — осведомился солдат.       — Внеплановая тренировка.       — Вернуть не забудьте.       Компания покинула оружейную и вернулась в знакомую Хейну часть комплекса. На подходе к залу Дестерт нарушил гробовую тишину.       — В моих интересах — и твоих, кстати, тоже, — чтобы ты показывал лучшие результаты. Если ты ещё не понял, все эти тренировки и испытания — по больше части проверка. Мы отсеиваем слабых. Хочешь жить — придётся постараться. Здесь все, кроме тебя, уже имели дело с роботами в горячих точках или боевых операциях. Ты попал к нам раньше, чем дело дошло до крайних мер, так что будем навёрстывать упущенное. Я не инструктор, действуем по тому же принципу, что и Хеллкайран, — он открыл дверь в зал с помощью ключ-карты и указал на стоящего чуть поодаль робота-разведчика. — Знакомься, это Рескур.       — А я и не знал, что роботам дают имена, — признался Хейн.       — Это идея его первого оператора, — Дестерт сказал это со странной, едва различимой грустью.       Впрочем, когда он приказал конвою покинуть зал, от грусти не осталось и следа. Хейн заколебался. Там, снаружи, всё ещё стоят солдаты, а здесь — робот, но более удачного случая может не представиться. Дестерт уязвим без прикрытия, если не успеет вырубить его, как в тот раз.       — Рескур, в атаку, — эта фраза вернула Хейна на землю.       Робот молниеносно кинулся на него. Тот отпрыгнул вбок и зашёл противнику в тыл. Эта была бы победа, успей он выстрелить, но что делать сейчас, Хейн не знал. Просто продолжал уклоняться. Рескур развернулся в прыжке, размахивая хвостом, как хлыстом. Хейн слишком поздно понял, что нужно было отступить назад — вместо этого он пригнулся. Удар пришёлся в бок и бросил его на пол.       Хейн тут же вскочил, не давая роботу возможности закончить едва начавшийся поединок.       — Используй все возможности. Ты быстрее и сильнее, чем думаешь, — наставлял Дестерт, прохаживаясь вокруг.       Хейн хотел сказать какую-нибудь колкость, но поберёг дыхание. Рескур атаковал, метя головой в колено. Хейн перемахнул через него, и робот мгновенно хлестнул хвостом по ногам. Доли секунды — и этого хватило, чтобы увернуться. В бою он уже несколько раз успел бы расстрелять Рескура, если бы тот не уходил с линии огня. А он наверняка умеет и это.       Вдруг Рескур сделал зигзаг и прыгнул, метя лапами в грудь. Хейн поднырнул под удар и ушёл в сторону. Вовремя: противник приземлился туда, где он только что стоял.       — Уже лучше, — заметил Дестерт. — Не зря биокиборгов считают нашей лучшей разработкой.       Разработкой?! Хейн не выдержал. Ярость затуманила разум. Резко сократил дистанцию и ударил без замаха. Дестерт перехватил его руку, лёгким движением заломил за спину и поставил его на колени.       — Не самое умное твоё решение, — с явной ухмылкой проронил он, чуть наклонившись.       Сбоку вихрем налетел Рескур. Дестерт отшатнулся, отпуская Хейна, но слишком поздно. Раздался мерзкий хруст. От боли потемнело в глазах. Та же рука, что и в прошлый раз!       Хуже всего было другое: Рескур швырнул его, как тряпичную куклу, и уже собирался прыгнуть следом, когда Дестерт, опомнившись, крикнул:       — Отставить! — и, уже обращаясь к Хейну, констатировал: — Неконтролируемые вспышки ярости. Один из симптомов психопатии. Так и запишем или ты всё-таки будешь держать себя в руках? Ты ведь в курсе, что нам не нужны солдаты в нестабильном психическом состоянии?       — Ублюдок… — прошипел Хейн, не рискуя даже дёрнуться: Рескур стоял рядом.       — Я? Нет. А вот ты мне, похоже, за всё очень благодарен. И за то, что прикрыл, и за помощь. Ты неадекватен, Хейн, а значит — для целей «Теневого фактора» непригоден.