Биокиборг

      Кейт Резоллайн, капитан «Теневого фактора», была единственным подходящим кандидатом на роль куратора нового проекта. Она не раз отличилась «в поле», выводя целые отряды из, казалось бы, безвыходной ситуации и потом и кровью — чаще всего, вражеской, — добиваясь победы. Её уважали солдаты и офицерский состав, а Хеллкайран не сомневался в её верности: Резоллайн была связана с «Теневым фактором» прочнее некуда. Её муж, Адам Резоллайн, был послушной марионеткой и никогда не рискнул бы пойти против майора.       Капитан Резоллайн шла по запутанным коридорам чуть позади Хеллкайрана. Она до сих пор не задала ни единого вопроса, хотя не знала, ни куда он её вёл, ни зачем вызвал за полчаса до отбоя, когда лаборатории уже практически пусты. Они спустились на лифте на один из нижних уровней, полностью занятый учёными.       Это был не единственный этаж, предназначенный исключительно для лабораторий. Конечно, большая их часть находилась недалеко от камер подопытных, жилых отсеков сотрудников и крытых полигонов, где проверяли действие недавно вживлённых киборгам имплантов, но некоторые занимали слишком много места и поглощали массу энергии. Чего только стоило поддержание низкой температуры в некоторых помещениях для долгого хранения реагентов и синтетических органов! Последние, к слову, выращивались на таком же этаже, сплошь состоящем из лабораторий.       Хеллкайран остановился перед раздвижной дверью и приложил ключ-карту к электронному замку. По ту сторону оказалось просторное полутёмное помещение с плоским пультом управления, больше похожим на стол, в конце. По светящейся панели расползлись цветными пятнами графики, папки и сенсорные кнопки. К пульту вела «аллея», обозначенная двухметровыми колбами из бронестекла. В тёмном геле плавала подключенная к датчикам и трубкам биоброня. Точнее, то, что очень на неё походило.       Объекты не выглядели механически, в них чувствовалась живая пластика. Сплетались тугие синтетические мышцы, местами покрытые загрубевшими наростами. Кое-где поблёскивали хромированные импланты.       — Сэр, вы хотели показать мне… биоброню? — вздёрнула бровь Резоллайн.       — Лучше, — ухмыльнулся Хеллкайран и прошёлся вдоль первого ряда колб. — Это самое удачное решение наших инженеров. Идеальные солдаты, которых мы сможем выращивать десятками, если эти пройдут испытания.       — А как же биокиборги? — удивилась Резоллайн.       — Они нам дорого обходятся, их нельзя использовать, как пушечное мясо. Биокиборги станут костяком, на который я всегда смогу опереться. А это — дроны. Их наделили разумом и самосознанием, но не эмоциями и собственной волей. Они как… полуорганические роботы.       — И что отличает их от простых солдат?       — Они не испытывают страха и боли. Но перейдём к делу. Я пригласил вас сюда, чтобы показать, с чем вам придётся работать. Через несколько дней они должны быть выведены из стазиса. Дальнейшие инструкции дадут ведущий инженер-генетик и биолог.       Резоллайн удивлённо взглянула на Хеллкайрана, видимо, пытаясь понять, не шутит ли он. Тот оставался серьёзен. Он не спрашивал, хочет ли она работать с артифициалами, как назвал их создатель, лучший инженер-генетик «Теневого фактора». Он ставил перед фактом.       — Можете рассказать о них побольше? — попросила Резоллайн.       Хеллкайран провёл рукой по сенсорной панели. Та вмиг ожила, высветила голографический экран. Майор ввёл длинный пароль, чтобы получить доступ к засекреченным данным, и голограмма превратилась в трёхмерную модель головных имплантов.       — Это — основа. Считай, процессор. Мозг частично живой, но тоже искусственный, — голограмма изменилась. — Кость синтетическая, со стальным стержнем, сверху наращены синтетические мышцы и дополнительная броня в уязвимых местах. Артифициалы способны регенерировать в течение нескольких часов, независимо от тяжести ранений, и не нуждаются в еде и отдыхе. Способы запустить регенерацию наши учёные найдут в ближайшие дни.       Резоллайн задумчиво протянула:       — Да это же новая форма жизни…       — Именно. Возможно, со временем удастся заменить рядовых солдат артифициалами.       Хеллкайран давно искал способы экономить на апгрейде бойцов, в каждого из которых вкладывались огромные деньги. Сначала вложения полностью окупались: киборги нового поколения и мутанты многократно превосходили своего основного противника — мафию и мелкие преступные группировки, — но разработки «Теневого фактора» просочились на чёрный рынок и со временем практически заменили собой устаревшие модели. Теперь солдаты, а порой и офицеры, гибли намного чаще. К тому же техника спецподразделения перестала быть эксклюзивом, появился риск, что ею же оснастят регулярную армию и полицию, а их лавочку прикроют за ненадобностью.       В планы Хеллкайрана это никак не входило. Он стремился к власти, и «Теневой фактор» был идеальным инструментом. С помощью биокиборгов и артифициалов он подчинит себе весь мир!       Жестом позвав Резоллайн за собой, Хеллкайран отпер неприметную дверь в углу и вошёл в короткий коридор с парой застеклённых камер. Первый артифициал, не совсем удачный экземпляр, сидел на прикреплённой к стене койке, опёршись о колени. Он даже не взглянул на майора, не говоря уже о том, чтобы встать и отдать честь. Игнорировал, как пустое место.       И от этого Хеллкайран «вскипал». Как смеет этот выродок демонстративно выказывать неуважение?! Хеллкайран его застрелил бы, но лучше сделать это на глазах у его более совершенных собратьев, чтобы показать, какая участь ждёт любого, кто осмелится пойти против него.       — Обратите внимание на первую, неисправную модель. Остальным пришлось заменить большую часть мозга имплантом во избежание неподчинения, — презрительно «выплюнул» Хеллкайран.       — Что с ним?.. — начала было Резоллайн, но осеклась: артифициал поднял голову.       В кибернетических глазах сверкнула жгучая ненависть. Он не должен был испытывать чувств, но с этой особью инженеры-генетики напортачили. Едва поняв, для чего будет использован, артифициал взбунтовался, и Хеллкайран приказал запереть его, чем разозлил ещё больше. Меньше, чем за пару часов, он стал злейшим врагом для того, кто был выращен по его проекту; это не могло не забавлять.       Надо отдать должное, артифициал не орал, не бил кулаками по бронестеклу, даже не ругался и не проклинал «Теневой фактор». Просто молчал, и в этом молчании почему-то чувствовалась такая угроза, какую не смогла бы передать ярость. Если он спокоен, значит, мыслит трезво и способен на хитроумные ходы. Чем-чем, а интеллектом артифициалы обделены не были.

***

      — Я никак не пойму, что с тобой. Что за перепады настроения? То ты плюёшься ядом, то вдруг предлагаешь переночевать у тебя, — проронила Фрайтскар.       Дестерт неопределённо пожал плечами — не знал, что ответить. Он ей не доверял, но паранойя зашла слишком далеко. Вряд ли она станет вызнавать информацию или копаться в его вещах без наводки Хеллкайрана, а у того поводов сомневаться в своих же офицерах нет. Зато внезапный холод вполне мог натолкнуть Фрайтскар на мысль. Недаром она — глава разведки «Теневого фактора»!       Фрайтскар села на койке, опрокинула стакан виски. Тусклый неоновый свет блеснул на гранёном стекле.       — Вот скажи честно: нашёл кого-то ещё? — поинтересовалась она.       — Нет. Просто… заработался, — Дестерт не соврал. Сказал полуправду, но не соврал.       — Знаешь, что мне нравится в мужчинах? — Фрайтскар выдержала короткую паузу. — Честность. Не приходится вытягивать правду щипцами.       Дестерт напрягся: по её тону было непонятно, поверила ли она. Фрайтскар легла обратно, пристроив голову у него на груди. Вместо новых вопросов она сказала то, чего он меньше всего ждал:       — По-моему, наш майор тебе не вполне доверяет. И тебе, и твоим киборгам. Проект стоящий, да, но он создал первую партию идеальных солдат. Ну, в его понимании идеальных. Уверена, ты об этом не знаешь, хотя тебе он первому должен был сообщить.       — А вот с этого места поподробнее, — попросил Дестерт.       — Значит, я права, — заключила Фрайтскар. — Я расскажу больше, если сама что-нибудь ещё узнаю. А ты… Будь аккуратнее. Не хочу, чтобы Хеллкайран тебя пристрелил, когда получит власть.       Дестерт медленно выдохнул. Несмотря на откровенно противоречащее кодексу «Теневого фактора» предупреждение, она не встанет на его сторону. Пока Фрайтскар ему верит, на неё можно положиться, но стоит дать малейший намёк на то, что они не заодно, она выстрелит без сомнений.       В какой-то степени она ему нравилась — и как женщина, и как напарник. Оттого ещё отвратительнее становилось на душе: он вёл свою игру, в которой ей не было места. Дестерт знал Фрайтскар слишком хорошо, чтобы лелеять глупую надежду переманить её на свою сторону, но как он убьёт её после всего, что между ними было? С остальными будет проще: пара боевых выходов — ещё не крепкая связь. Фрайтскар значила для него больше, чем боевая подруга. Не сказать, чтобы он любил её, но дорожил — да.       Однако это не заставит его отказаться от планов. Он должен всё исправить.       Любой ценой.

***

      Рука восстанавливалась медленно. Кость прижилась, но до тренировок Хейна пока не допускали. Целыми днями он валялся в койке, вставая, лишь чтобы поесть. Дестерт опять прикрыл его — стёр запись с камер наблюдения, промыл мозги охраннику и скрыл свои выводы от остальных офицеров. Хейн не понимал его. Сначала первый лейтенант говорит, что он непригоден, затем покрывает его. А чем он сам при этом рискует?       Откровенно говоря, Дестерт действовал странно. С какой стати ему вытягивать со дна случайного солдата? Только потому, что тот — биокиборг? Вряд ли. Тогда нужно поставить вопрос по-другому: какие цели он преследует и какую роль в его планах играет Хейн?       Чем дольше он об этом думал, тем большее отвращение испытывал к Дестерту. Тот ведь использует его, умело дёргает за ниточки! Ничего, выстроить доверительные отношения он не сможет. Теперь точно нет. После того, как Дестерт копался у него в голове, вновь отправил на операционный стол, угрожал вернуть в лабораторию, а его робот сломал Хейну руку, доверять первому лейтенанту расхотелось окончательно. Он — всего лишь очередной офицер «Теневого фактора», ничем среди остальных не выделяющийся.       Дверь открылась, отвлекая Хейна от размышлений. Забавно: размышления — всё, что ему оставалось, пока он томился в камере. Слишком быстро он привык к свободе… К относительной свободе. Благодаря ежедневным тренировкам Хейн больше не чувствовал себя запертой в клетке подопытной крысой.       На пороге стоял Дестерт в сопровождении Рескура. Хейн даже не удосужился встать с койки, на которой сидел, глядя в одну точку. Лишь перевёл взгляд на незваных гостей.       — Решил перестраховаться? — криво усмехнулся он.       Дестерт фамильярное обращение на «ты» проигнорировал. Поняв, что нужен ему, Хейн позволял себе некоторые вольности.       — Если потребуется, я пристрелю тебя на месте, — спокойно предупредил Дестерт.       — Тогда зачем здесь разведчик?       — Приставлю к тебе охрану, — он неторопливо подошёл, наклонился к Хейну и прошипел: — Сорвёшь мои планы — я прикажу Рескуру убить тебя. Медленно. Ты меня понял?       От злости перехватило дыхание. Так и подмывало плюнуть ему в лицо — точнее, в маску, — но Хейн заставил себя кивнуть. Дестерт не просто лишний раз напоминал, где его место. Нет, ему наверняка хватит жестокости воплотить эту угрозу в жизнь. И от этого бессильная злоба только разгоралась: Хейн здесь по-прежнему в положении пешки, потеря которой нежелательна, но не критична.       «Для тебя же будет лучше следовать моим указаниям… Если ты хочешь когда-нибудь покинуть эти стены», — прокралась в голову чужая мысль.       Хейн с подозрением прищурился. Не его ли фантазия подкинула сомнительный совет? Вряд ли «Теневой фактор» готов потерять несколько миллионов. Или Дестерт имел ввиду не побег, а вылазки «в поле»? Тогда это ничем не лучше нынешней ситуации: всё равно придётся выполнять приказы ненавистной организации.       Видя его сомнения, Дестерт чуть заметно кивнул — дал понять, что догадка верна, — и отошёл к выходу.       — С сегодняшнего дня можешь возвращаться к стандартному распорядку. И помни: только попробуй сбежать или пойти не туда — Рескур тебя обездвижит и сообщит охране о нарушении. Не хочешь новых травм — не нарывайся.       — Со мной будет только он? Не маловато? — не поверил Хейн.       — Нет, ещё двое бойцов. Ты можешь перебить и десяток охранников, а Рескур справится с тобой в два счёта. Как показала практика, ты слишком непредсказуем. Я не хочу рисковать.       Хейн скрежетнул зубами. Если за ним и дальше будет приглядывать робот, сбежать не получится! А впрочем, чего ещё ждать от своего врага? Может, Дестерт и лояльнее Хеллкайрана, но он по-прежнему офицер «Теневого фактора».       — Да, чуть не забыл. Сегодня вечером встретимся на стрельбище, а завтра ты вернёшься к штатным тренировкам с Хеллкайраном. Всё, можешь идти на обед, — с этими словами Дестерт скрылся за дверью.       На смену ему пришли двое охранников. Всю дорогу до общей столовой они держались чуть позади, чтобы успеть взять пленника на прицел, если тот что-нибудь выкинет. Рядом почти бесшумно трусил Рескур.       Хейн невесело усмехнулся: его вели отдельно от остальных курсантов, как опасное животное. Пытали два года, пичкали модификациями против воли, а теперь ждут повиновения? Чёрта с два! Придёт время, и «Теневой фактор» пожалеет, что всерьёз взялся за разработку биокиборгов!       Рескур словно стал тенью своего подопечного — прошёл вслед за ним и за подносом, и к столу. Аппетита не было от слова совсем. Особенно его перебивал пронзительный «взгляд» робота: пусть ярко-красная линза на его голове не выполняла наблюдательных функций, казалось, он внимательно следит за каждым движением и даже вздохом. Хейн нехотя принялся за еду, то и дело поглядывая на Рескура.       Заметив знакомое лицо, на стул напротив плюхнулся Арроуфарен.       — В разведку подался? — хмыкнул он. — Быстро… Нас ещё долго будут в комплексе держать.       Хейн смерил его взглядом, пытаясь понять, издевается ли он. Похоже, Арроуфарен был серьёзен.       — Это охрана. Дестерт считает, что я опасен, — скривился Хейн.       — Так тебя всё это время держали взаперти? Ты что-то натворил?       — Угу, конечно... Перелом на тренировке.       — Что-то я такого не помню…       Прикинув «за» и «против», Хейн рассказал, как натаскивает его Дестерт, умолчав только о своём нападении на него. Кто, как не брат по несчастью, достоин хотя бы малейшего доверия? Арроуфарен слушал и мрачнел.       — Если можешь, лучше держись подальше от разборок офицеров. Примешь сторону одного из них — второй попытается тебя убрать. И уберёт, поверь. Здесь вся власть в их руках.       — Это я уже понял, — горько усмехнулся Хейн.       Он с радостью последовал бы совету Арроуфарена, но Дестерт не оставил ему выбора. Либо подчиняться и получить покровительство, либо отправиться обратно в лабораторию. Наверняка хитрый лейтенант сохранил записи с камер наблюдения. А даже если нет, одно его слово — и любого киборга отбракуют.       «Непригоден», — снова эхом прозвучало в голове.       Курсанты один за другим относили подносы с посудой в конец помещения, на уходящий куда-то вглубь кухни конвейер, и направились к выходу, где их ждала охрана. Арроуфарен поднялся из-за стола и последовал было за ними, но Хейн окликнул его:       — Скажешь уже, как тебя звать?       — Келл.       Время до вечера пролетело незаметно. Хейн пролежал несколько часов на койке, просчитывая варианты и всё больше убеждаясь, что выхода нет. Взгляд то и дело падал на Рескура, застывшего неподвижной статуей. Вот уже полдня он сидел так, не подавая признаков жизни.       «Может, вырубился?» — закралась обнадёживающая мысль. Это ведь шанс сбежать…       Хейн встал — никакой реакции. Медленно прошёлся по камере. Рескур поворачивал голову вслед за ним. Привычно зашипела за спиной дверь.       — Развлекаешься? — раздался смешок.       — Что на этот раз? Ещё раз руку мне сломаешь? — нагло поинтересовался Хейн, оборачиваясь.       — Если придётся, — невозмутимо отрезал Дестерт. — Пошли. Я не собираюсь всю ночь с тобой возиться.       — Возиться?! У меня… — возмутился было Хейн, но вовремя прикусил язык.       «…реального боевого опыта намного больше, чем у тебя лет за пятнадцать!» — мысленно закончил он.       — Говори, — приказал Дестерт.       — Ничего, — проглотив презрение, процедил Хейн.       — Вот и отлично.       Жестом приказав следовать за ним, Дестерт вышел из камеры и зашагал к лифту. Хейн сверлил его взглядом, словно хотел прожечь дыру. А как велик был соблазн свернуть ему, беспечно повернувшемуся спиной, шею и сбежать прямо сейчас! Ни капли благодарности Хейн к нему не испытывал: пусть Дестерт и помогал, делал он это исключительно в собственных целях. Единственным, что заставило поубавить пыл, был идущий позади Рескур.       — Как много ты рассказал Арроуфарену? — неожиданно спросил Дестерт.       — О чём вы? — прикинулся «дурачком» Хейн.       — Я могу заставить тебя отвечать, но не хочу с ходу портить отношения.       «Куда уж дальше…» — мелькнула мысль.       — Я почти ничего ему не сказал. По крайней мере, ничего важного, — солгал Хейн.       — Держи рот на замке, иначе мне придётся тебя заткнуть.       Хейн уже жалел, что попытался получить туз в рукаве. Ему нужен был союзник, которому он сможет доверять. Наверняка Арроуфарен тоже хотел выбраться из плена «Теневого фактора», мечтал о свободе, мечась в четырёх стенах…       «Рано отступать», — мысленно сказал себе Хейн. Когда придёт время бежать, нужно освободить Арроуфарена. Тот уже показал себя неплохим бойцом, его поддержка ещё пригодится.       Дестерт привёл его на крытое стрельбище. Единственная горящая лампа не освещала и половины длинного зала, свет терялся в темноте за подсвеченной неоном перегородкой. Металлические мишени, формой напоминающие людей в киберброне, хаотично рассредоточились по стрельбищу. Каждая следующая мишень всё больше отдалялась от перегородки.       На стойках у стены стояли штурмовые и снайперские винтовки, пистолеты, карабины… Рядом взгромоздились друг на друга ящики с боеприпасами. Дестерт взял со стойки винтовку и бросил Хейну. Тяжесть мощной пушки в руках придавала уверенности.       Как ни старались инженеры облегчить плазменное оружие, весило оно по-прежнему немало, но и повреждения наносило серьёзнее, чем лазерная винтовка. Там, где лазер оставит лишь небольшое отверстие, к тому же, прижжённое, плазма разворотит так, что мало не покажется.       Глаза почти мгновенно приспособились к темноте. Встав перед линией, Хейн прижал к плечу приклад и навёл прицел на дальнюю мишень. Имплант в голове рассчитал скорость и траекторию полёта заряда и показал, что ствол нужно сдвинуть на несколько миллиметров влево. На расчёты ушло несколько секунд, но в бою такой роскоши не будет.       Едва Хейн коснулся сенсора, по оружию пробежала лёгкая вибрация, зажёгся индикатор заряда, загудел ускоритель, ребристым цилиндром обхватывающий ствол, словно продолжение цевья. Выстрел. Фиолетовая вспышка почти неуловимо для глаза расчертила темноту и обожгла «голову» мишени. Будь мощность чуть выше — оторвало бы.       Мерзкий холодок пробежал по спине. Сколько бы ни прошло лет, Хейн не забудет, как в первом в жизни настоящем бою — не потасовке на улице, — прижимался к холодной обшивке бронетранспортёра, до боли в пальцах сдавив цевьё винтовки и боясь шевельнуться. На его глазах плазма рвала ребят, всего несколько минут назад отвешивавших шутки в трясущейся на горных буераках машине.       А потом появился противник — мафия. Головорезов оказалось больше, чем ожидал Хейн, и бой тоже не соответствовал его представлениям. В тот день он понял, что уличные перестрелки с грабителями в его родном городе — детский лепет. Тогда не было столько трупов и крови, не было мечущихся, словно пчёлы, зарядов плазмы и липкого страха, цепями сковавшего тело.       С гулкой вибрацией разряжалась турель БТРа, поливая врага раскалённым дождём. Выл от боли раненый — всего в нескольких метрах от спасительной машины… Под обстрелом. Хейн не мог этого выносить. Внутри что-то щёлкнуло, будто сломалось, и он вновь почувствовал ноги. Страх больше не сковывал. Он дрожью разлился по телу, заставил поднять голову и взглянуть правде в глаза: он сам выбрал этот путь, и отступать поздно. Выход один — делать хоть что-нибудь, чтобы не сойти с ума.       И Хейн сделал первое, что пришло в голову. Перебежав к краю борта, присел на колено и метким выстрелом снял подобравшегося слишком близко головореза. И почему-то не почувствовал вообще ничего — ни сожаления, ни дикого ужаса от мысли, что убил человека, ни злости, ни торжества. Он просто знал, что пора остановить преступников, промышляющих запрещёнными имплантами, работорговлей и нелегальной продажей оружия.       Труп в прожжённой насквозь киберброне едва коснулся земли, когда Хейн, пригнувшись, метнулся к раненому, схватил его за плечи и поволок под прикрытие бронемашины. Рядом пролетел фиолетовый сгусток, едва не задевший его самого. Ничего, ещё чуть-чуть… Есть! Оба солдата оказались за надёжной бронёй.       Раненый едва дышал. Крови не было, лишь сукровица: плазма прижгла рану. Хейн вколол ему обезболивающее и наложил охлаждающую мазь. В бою он никакой пользы не принёс, так хоть раненому помог…       Он так и не узнал, выжил ли тот парень. Не интересовался. Их дороги разошлись, когда раненого доставили в госпиталь. Но свой первый бой Хейн запомнил: тогда он не только спас человека, но и навсегда изменился. Стоит однажды увидеть пиршество смерти, с каким не сравнится ни одна перестрелка с городскими бандитами, и прежним не стать уже никогда.       — Чего застыл? — развеял пелену механический голос.       — А? — вскинулся Хейн.       — Вспомнил что-то? — поинтересовался Дестерт, садясь на перегородку.       — Как догадался? — неохотно признал его правоту Хейн.       — Стрельба… затягивает. Я и сам могу задуматься, когда здесь больше никого нет… Молодость провёл с винтовкой в руках…       Хейн не стал делиться своими воспоминаниями, однако на Дестерта взглянул иначе — не как на бездушную машину. Он ведь тоже человек… «Теневой фактор» может изменить тело, искорёжить рассудок, сломить волю, но отнять личность — никогда. Сколько ни пичкай человека имплантами, человеком он быть не перестанет.       «Бред! — зашипел глубоко внутри холодный разум. — Все они — выродки! Весь «Теневой фактор», каждый его офицер!» И Хейн верил этому тихому голосу. Собственному ли? Какая разница, если он прав?       Дестерту нельзя доверять. Вряд ли он устроил эту бессмысленную «тренировку», чтобы проверить навыки и без того отлично стреляющего курсанта или излить душу.       — Скажи правду: зачем ты меня сюда привёл? — поинтересовался Хейн.       — А ты проницательнее, чем я думал, — хмыкнул Дестерт. — Мне нужно, чтобы охрана подтвердила, что этим вечером я был на стрельбище с тобой, если что-то пойдёт не по плану.       — В подробности ты меня посвящать не будешь, так?       Дестерт кивнул.       — После отбоя охраны будет меньше, сможем вернуться незамеченными, — сказал он. — Дальше твоя задача — молчать обо всём, что ты узнал.       «Сдать бы тебя к чертям», — подумал Хейн, зная, что не сделает этого. Просто потому, что без Дестерта шансов на побег не останется вовсе. Дестерту он зачем-то нужен, а значит, можно втереться в доверие и сбежать, как только тот ослабит бдительность.       — У нас ещё полчаса. Продолжай стрелять — нужны свежие повреждения на мишенях, — глянув на электронные часы, распорядился Дестерт.       Хейну не оставалось ничего, кроме как нажать на спуск.

***

      Тишина научного отдела угнетала. В кабинетах всегда гудели разные приборы, однако звукоизоляция не пропускала шума в лабиринт коридоров. Каково же было подопытным, запертым в почти пустых камерах в мёртвой тишине, считающим дни и медленно сходящим с ума? Дестерт редко задумывался об опытах «Теневого фактора»… до недавнего времени. С каждым годом всё больше новобранцев отбраковывали из-за психических отклонений. Будь его воля, Дестерт вписал бы в Кодекс новый пункт, запрещающий операции без общего наркоза. Это самая малость того, что он мог бы сделать… но сейчас такой возможности у него не было.       В отличие от команды Хеллкайрана, Дестерт не растерял остатки человечности и ещё способен был трезво оценить ситуацию. Бойцы, ненавидящие своё командование, не могут быть верны. Сломлены, но не преданны.       Дестерт замер у поворота, за которым находилась нужная дверь. Сторожил её всего один боец, но экипированный намного лучше большинства охранников. Всё его тело покрывал новейший образец биоброни, в руках он держал тяжёлый трёхствольный плазмомёт. Одного попадания из этой пушки достаточно, чтобы мгновенно убить человека.       Решив не искушать судьбу, Дестерт ментально надавил на сознание охранника. Тот грузно осел на пол. Вряд ли он поймёт, что произошло, когда очнётся — скорее решит, что уснул на посту. Дестерт остановился у электронного замка, разблокировал сенсорную панель и принялся за взлом. Запасной вариант открытия дверей оставили на случай, если ключ-карта будет потеряна или повреждена, вот только пароля Дестерт не знал.       А Хеллкайран не знал о талантливом хакере под боком. Замок протяжно запищал, и дверь отъехала в сторону. В залитом тусклым неоновым сиянием отсеке стояли колбы с биобронёй… Нет, чем-то другим. Фрайтскар не солгала: Хеллкайран и впрямь скрыл от помощника новейшие разработки.       Дестерт подошёл к одной из колб и постучал по стеклу. Никакой реакции — существо в стазисе. Взгляд скользнул по залу и остановился на двери в углу. Что Хеллкайран прячет там? Дестерт быстро взломал замок и шагнул в ещё более тёмную комнату. За стеклом притаилось нечто. Сгорбившись, оно неподвижно сидело на койке и не подавало признаков жизни.       Дестерт тихо окликнул его, и оно медленно подняло голову. Зажглись в темноте светящиеся глаза. Киборг? Тогда почему он не в жилом отсеке?       — Кто ты и почему заперт здесь? — поинтересовался Дестерт.       В глазах существа мелькнуло удивление.       — Ты не знаешь? — раздался вроде бы человеческий, но какой-то приглушённый голос.       — Мне не сообщили о производстве тех существ. Повторить вопрос ещё раз или мне заставить тебя отвечать? — время поджимало, а терпение подходило к концу.       — У меня нет имени. Я артифициал, как те, которых ты видел в колбах. Но… — он вздохнул, — бракованный.       Дестерт помолчал несколько секунд, переваривая информацию. Хеллкайран пошёл против всех принципов генной инженерии, создав нечто новое, нечеловеческое… Но живое. Он не имел права выращивать в колбах живых существ, и эта информация станет самым весомым доказательством.       — Раз Хеллкайран тебя не убил, ты ему зачем-то нужен, — наконец, сказал Дестерт. — Зачем, не знаешь?       — Нет.       — И когда остальных выведут из стазиса — тоже?       — Ну… Скоро, думаю. Он говорил что-то о замене части мозга имплантами. На это, как я понял, нужно время… А может, он ещё их совершенствует. Не знаю.       — А за что тебя отбраковали?       — За отказ подчиняться.       — Никому об этом разговоре ни слова. Я постараюсь тебя отсюда вытащить, — решил Дестерт.       Он уже видел перспективы. Это существо, бракованного артифициала, можно использовать в своих целях, но придётся поторопиться и решить проблему биокиборга раньше, чем планировалось.