***
Возле дома семейства Вингс-Греев стоял лес, в который Роберт ходил за дровами. На другом конце леса жила ведьма по имени Шаула Горгон, малоизвестная младшая сестра небезызвестных Медузы и Арахны, главы организации «Арахнофобия». Голубой мечтой Шаулы было желание прославиться, но не хорошими делами, а какими-нибудь злодействами («Хорошими дела-а-ами прославиться нельзя, да-да-да-да!»). Вот только… амбиции у младшей Горгон были, а плана — не было. До сегодняшнего дня. Весть о том, что у Экскалибура родился сын, облетела Анти-Реальность быстро и, естественно, об этом прознала Шаула и поняла, что это её шанс. Она решила похитить ребёнка и… дальше поступить по ситуации. Первоначально она хотела потребовать выкуп, но отказалась от этого по двум причинам: Во-первых, это как-то не по-злодейски; во-вторых, Вингс-Греи-старшие вполне могли сожрать её (Шаула как-то забыла про обстоятельство, что после смерти её тело испарится, оставив лишь душу). И тогда она решила съесть ребёнка, уверенная, что оружейная мощь Экскалибура и сила Оно (правда, она не знала, что Ксавьер Повелитель, а не Оружие) соединится с её скорпионьей магией, сделав её невероятно сильной ведьмой, способной убить Голдена и Роберта. И скорпионша начала действовать.***
— … И выскочил из печки Бабайка, чёрный и лохматый, — читал сказку Роберт, — и начал ловить непослушных детей и бросать их в печку… — Уходи, Бабайка, я послушный. — пробормотал Ксавьер, которому привиделся печной монстр и тут же заснул. — И жили они долго и счастливо. — закончил альфа, заметив, что его сын уснул, после чего задул свечи и ушёл. На следующий день. — Я Бабайка, я Бабайка, я Бабайка! — выпрыгнул на крыльцо Ксавьер в отцовском цилиндре, перепачканном в саже, когда Голден с Робертом собирались на задание. — Хватит, Ксавьер, шалить, — забирая свой головной убор, улыбнулся омега, но тут же стал серьёзным, — остаёшься за главного. — А мы тебе гостинцев привезём, — исчез в портале Роберт, вслед за ним ушёл и Голден. Но стоило исчезнуть Голдену, как Ксавьера схватили и потащили прочь от дома. Это была Шаула, которая не учла двух вещей: того, что Ксавьер боится щекотки и того, что портал закрылся не полностью, так что Экскалибур, услышавший смех своего сына, быстро вернулся и тут бы Шауле конец пришёл, если бы у Автора не было на неё планов, поэтому младшая ведьма успела удрать. — Ксавьер, сиди дома, — наказал ему блондин. — А не будешь слушаться — Бабайка придёт, — припугнул Роберт. И ушли. Но на самом деле встали за деревьями с дубинами, не подозревая, что Шаула стоит неподалёку, не зная, что совсем рядом стоят враги. И тут — надо же было такому случиться — мимо Шаулы пробегал чёртик, которого захотела поймать ведьма, но чуть было не попалась на глаза Голдену и Роберту. — Чё-то не видать Шаулы, — пожал плечами омега. — Видно, здорово ты её напугал, — усмехнулся Роб, — ладно, пошли уже, а то они там подохнут все. — и кинул свою дубину куда-то в сторону. — АЙ!!! — как оказалось, отлетела она в сторону скорпионихи, только мужья этого уже не слышали.***
Горгон ходила под окнами и думала, как вдруг… — Мне папы не разрешали тебе дверь открывать! — крикнул в открытое окно Ксавьер. — А я это… поиграться с тобой хотела, — Шаула даже не представляла, во что выльется для неё это «поиграться». — Да? — удивлённо переспросил малыш. — А давай, — вышел на крыльцо шатен, — в догонялки играть? Я буду Голден, а ты — Шаула. Удивлённое молчание. — БЕГИ, ШАУЛА!!! — закричал Ксавьер во всю мощь своих голосовых связок, и ведьма, не понарошку испугавшись, бросилась бежать, случайно обернулась… лучше бы она этого не делала: — А-А-А-А-А! — за ней бежал МАЛЫШ с той самой дубиной, которая ранее прилетела ей от Роберта. — АЙ! — дубина-таки дошла до получателя. Но всё-таки Шауле удалось поймать мальчишку и унести его к себе в дом.***
— Украла, украла, меня Шаула украла! — орал мальчик уже две минуты. — ХВАТИТ ОРАТЬ! — не выдержала ведьма. — НЕ ХОЧУ, ЧТОБ ТЫ МЕНЯ КУШАЛА! — вдвое громче закричал альфа. — Да не буду я тебя кушать! — Не будешь? — Не буду, мы просто поиграем с тобой в калачики. — Может в куличики? — Нет, в калачики. Ты посиди, я сейчас, — Шаула зажгла огонь в печке. — А как играть в калачики? — Ксавьер сделал несколько прыжков и оказался на заботливо подставленной лопате. — Калачик на лопате, его суют в печь, — и попыталась стряхнуть его в огонь, но альфа держался крепко. — И что потом? — Потом… закрывают заслонкой печку и ждать 5 минут до полной готовности. Давай, отцепись от лопаты и сворачивайся калачиком. — А я не умею. — включил режим дурачка Вингс-Грей-младший. — Ну ёлки! Ну что тут уметь?! Ложишься на лопату, руки-ноги поджимаешь! Понял? — Понял, — ответил Ксавьер, наблюдая как Шаула сама улеглась на лопату, — калачик на лопате, его суют в печь, — ведьма и пикнуть не успела, как ей устроили Священную Инквизицию в домашних условиях, — закрывают заслонкой печку и ждать 5 минут до полной готовности. И вдруг малыш вспомнил: — Шаула, мне домой пора, завтра доиграем! — Ой, горю, ой, куличик, ай, калачик! «Ой, а я дороги-то и не знаю» — понял Ксавьер, когда выбежал из избушки. И тут… — А-А-А-А-А! — с бешеным криком выскочила из трубы Шаула, которая и раньше не была красавицей, а сейчас: волосы ещё больше почернели от сажи и дыма, платье порвалось и тоже почернело, а взглядом… взглядом можно было убивать, и убить она хотела одного конкретного мальчика. «Бабайка пришёл! — испугался шатен, — Я пап не слушался!». И побежал вперёд, не разбирая дороги. Шаула — за ним. Вот так бы и догнала ведьма Ксавьера, если бы не чёртик, появлявшийся в середине повествования. На его спину и запрыгнул Ксавьер: — Беги, чёртик, беги, Бабайка идёт! И чёртик побежал, потому что даже черти боятся Бабайку. — Ой, мой домик, домик! Стой, чёртик, стой. Чёртик остановился, Ксавьер слез: — А теперь беги, чёртик, беги! Чёртик побежал к своей мамке, а альфа захлопнул дверь перед самым носом у Шаулы, которая принялась долбиться в дверь, не заметив… — Это чё, Шаула? — вернувшихся Голдена и Роберта. — Шаула-Шаула, — мрачно ответил омега, закатывая рукава, — опять ты, Шаула, за своё. Щас мы из тебя сажу-то повыбиваем. И с тех пор ведьма даже не пыталась детей воровать, больно уж хлопотно!