Пугало

Стоя посреди небольшой полянки, Аах смотрел на небо. Черные тучи укрыли лес от света луны, породив непроглядную тьму. Но разве магическим созданиям она помеха? Вовсе нет. Многие твари повылезали из своих нор и отправились на охоту. Чаще всего объектом охоты выступал человек. На мгновение Аах даже задумался: а почему все так любят людскую плоть, даже сами люди? Ну неужели они такие вкусные? Кто знает, вполне может быть, жаль для Ааха все едино на вкус. Быть может, он бы и попробовал. Однако речь сейчас не о них. Над укрытым темной пеленой лесом разносились звуки флейты. Кто-то наигрывал веселый мотив, словно насмехаясь над воцарившимися вокруг мраком, страхом и болью. Было в этой мелодии что-то такое, необъяснимое... Заинтересованный этим феноменом, Аах направился прямо к источнику. Целый час пугало шло на звук. Музыкант все играл и играл, явно войдя во вкус, а когда Аах пришёл, увидел сидящего на поваленном дереве мужчину. Запачканный плащ, капюшон на голове, в руках — деревянная, исписанная письменами, флейта. Тощие, костлявые, бледные пальцы, потрепанные сапоги и такие же штаны, под плащом что-то вроде жакета. Аах рассматривал существо, когда-то бывшее человеком. Не живое, но и не мертвое. Скорее, застрявшее на грани между жизнью и смертью. Лукавый озорной блеск в глазах и набирающая обороты мелодия. Ааху казалось, что музыкант пытается погрузить его в некую иную реальность, и чем дальше — тем больше. И ему это удалось. В какой-то момент перед глазами пугала понеслись картинки. Оно видело танец смерти, льющуюся кровь, послышались крики людей — и все это в такт мелодии. А в середине этого был он сам. Аах видел, как он, размахивая серпом, смеясь, наносил филигранные смертельные ранения людям вокруг него, исполняя в такт мелодии настоящий танец смерти. Это было настолько прекрасно, насколько и ужасно. Пугало молча стояло и слушало концерт, а музыкант, в свою очередь, внимательно рассматривал того, кто потревожил его покой. Когда он доиграл и отложил флейту, Аах, копируя людей из театра, зааплодировал. Ему очень понравилось выступление, флейтист смог отправить пугало в состояние эйфории. На миг Аах испытал разочарование от резкого окончания концерта. Это чувство было для него новым и необычным. Музыкант же тем временем привстал и театрально поклонился. — Благодарю. — За что? — не понял Аах. — Вы по достоинству оценили мои таланты. Эти слова дали почву к размышлению. Значит, данный жест приятен тому, кому он оказан? «Надо будет запомнить...» — подумало пугало. — Кто вы? — музыкант выглядел беззаботным и вполне счастливым. Он сидел на поваленном дереве и улыбался. — Меня зовут Аах. Я пугало. — Власик, — спрыгнув с поваленного толстого ствола, музыкант убрал флейту в заплечную сумку, старую, местами дырявую. — Какими судьбами тебя сюда занесло, Аах? — Я иду в город «Завет». — Аааа... Помню, помню. Красивый город. Но зачем он тебе? — Я хочу найти в нем призрак дворника. — Слышал я об этом старике. Хороший был человек. — А вы? — Я? — Да. Вы ведь тоже были человеком, — заинтересованно сказало пугало, указав на бледную кожу музыканта. — Да. Был, — кивнул Власик. — Двести лет назад был. — А что случилось? — Это дела давно минувшие, — мотнул головой музыкант. — Расскажи, пожалуйста, — попросило пугало, припомнив наставления старика в глуши. Он говорил, что элементарная вежливость открывает многие двери. — А тебе разве интересно? — Да. Очень! — Хм... Не против, если мы пройдемся? — Нет. — Чудно. Тогда идем, я тебе кое-что покажу. Оживший мертвец побрел вместе с пугалом через чащу, на ходу рассказывая свою историю. — По своей натуре, я, как ты догадался, — музыкант. Когда-то я скитался по миру. Заходил в города, села, деревни, останавливался в трактирах и развлекал людей игрою на флейте. Я не жаловался на жизнь, собранных денег всегда хватало, чтобы сытно есть и спокойно спать под крышей. Моя музыка несла в себе чувства, которые я дарил людям. Дети пускались в пляс, к ним присоединялись взрослые. На проклятой земле я создавал уголок счастья. Но однажды я пришел в село, где жили очень жестокие люди. Забавы ради они живьем меня похоронили под тем поваленным дубом. И даже пошутили, бросив мне мою флейту. Мол, «на, забирая свой инструмент с собой». Когда я кричал, они лишь смеялись и говорили, что раньше надо было уходить. Говорили, что попрошайкам в их селе не место. Но спустя несколько лет я вернулся. Усевшись прямо на земле, я достал флейту из старой сумки. Мелодий грустных красота людей все больше собирала. Упреки вновь ко мне летели: «Откуда этот попрошайка?». Я честно их предупредил: «Награды вашей я не жду. Я не затем сюда явился, оставьте вы меня, прошу, и лучше вам поторопиться. Я доиграю лишь одну, она давно мне всех милее, друзья мои сюда идут, хоть слушать вовсе не умеют». Но всерьез не приняв моих слов, селяне вновь меня бранили. Они кричали мне в лицо: «Из нас не делай дураков, такие часто приходили...». Но они не знали, что на звуки флейты из-под земли давно усопшие вставали. И окружив толпу зевак, внезапно вдруг на них напали. Закрыв глаза, под звуки флейты я криком мирно наслаждался. Лишь музыкой прекрасной тогда он мне казался. Я флейту в сумку положил, и мертвецы с ног повалились, вот только жители села в свои дома не возвратились. И даже сотню лет спустя легенду эту люди вспоминали, и в эту ночь, вот в этот час, со страхом смерти дома ждали мою веселую игру, что каждый год к ним приходила. — А почему? — Каждый год, вот в этот день, я возвращаюсь в этот мир, и в ночь прекрасную играю. Звук несется далеко, и все, кто меня слышат, вспоминают старые рассказы своих предков. На дороги же в эту самую ночь выходят мертвецы, поэтому забыть эту историю люди не смогли бы, даже если бы захотели. А вот мы и пришли, — музыкант привел в разрушенную, почти полностью спрятавшуюся под растительностью деревню. Можно было лишь догадываться, что когда-то здесь была деревня — по торчащим то здесь то там остаткам домов. Однако пугало неожиданно для себя заметило два живых существа. Одно из них был очень похоже на человека, а вот второе... Оно было ни на что не похоже. За все время блуждания по лесам Ааху ни разу не доводилось чувствовать подобного зверя. — Это та самая деревня? — Да, — кивнул флейтист. — Здесь кто-то живет, — озвучило пугало то, что увидело. — Я знаю. Именно к ним мы и идем. Когда пугало с мертвецом вышли к этим самым живым, Аах увидел ушедшую в землю, кое-как пристроенную на остатках старого дома халупу, из которой шел дым. Первым в нее спустился музыкант. — Власик, вы вернулись! — раздался радостный женский голос. — Ррр, ззздррраствуйте, дядя Вррасик! — вторил детский рычащий голосок. — Здравствуй, Елена, привет Тир! Спустившись вниз, Аах увидел, как флейтист гладит по голове стоящего на прямых ногах... щенка? Скорее, волчонка. А дальше, возле камина с кипящим котлом, стояла женщина на вид тридцати — тридцати пяти лет. Видя, что и женщина, и волчонок как-то косо посмотрели на его спутника, музыкант улыбнулся и решил представить своего нового знакомого. — Лен, Тир, знакомьтесь — это Аах. Аах, это мои знакомые, прошу тебя их не обижать. — Я и не собирался, — ответило пугало и приветливо махнуло рукой. — Здравствуйте! — Здравствуйте... — растерянно ответила женщина. А между тем волчонок аккуратно начал обнюхивать нового гостя. — От врррас пахнет, ррр, сеном, — озвучил он сделанные выводы. — Конечно, он ведь — пугало, — погладил по голове волчонка музыкант. — Аах, не стойте в проходе, проходите, садитесь, — заспешила женщина, ставя к столу еще один самодельный стул. — Ррр, дядя Вррасик, а вы что-нибудь сыгррраете? — Конечно сыграю. Как всегда. — Ззздорррово! То что было дальше, для Ааха было невероятным. Он почти не говорил, лишь наблюдал, изредка отвечая на вопросы. Мертвец спокойно разговаривал с человеком в компании говорящего волчонка. И при этом складывалось впечатление, словно все так, как и должно быть. Все трое смеялись, музыкант исполнил несколько композиций, сама атмосфера, царившая в доме, дружелюбная, спокойная, казалась пугалу такой странной и непривычной, что оно не знало, что и говорить. — Аах, скажите, а куда вы держите путь? — В «Завет». — Вы что-то ищите? — Да, я хочу найти в нем призрака дворника. — Ррр, я могу, ррр, васррр сспоррроводить до горррода, — вдруг подскочил волчонок, положив руки-лапки на колени пугалу. — О, Тир, это было бы очень кстати. Я ведь скоро уйду, а ты знаешь все окрестности, — обрадовался музыкант. — Проведешь нашего нового друга короткой дорогой? — Рррав! — выразил согласие щенок. — Вы меня проводите? Но почему?! — удивилось пугало. — Я надеюсь, что ты станешь нам другом. А друзьям нужно помогать. — Друг... Я не знаю, что такое друг. — Друг — это... человек... вернее, существо, на которое можно положиться. Которое всегда тебе поможет. Просто так. С которым можно поговорить по душам, и оно тебя поймет. — Но у меня нет друзей, — замотал головой Аах. — Я знаю. Но надеюсь, что мы ими станем, — хлопнул он по плечу пугало. — Вот ты, например, что любишь? — Вытекающую кровь, аккуратные, филигранные надрезы на живой плоти, сопутствующие чувства... — О, так значит, вы своего рода мой коллега? — улыбнулся музыкант. — Прямо кровавый художник. — Может быть, — улыбнулся Аах. — Елена, а что вас привело сюда? — вдруг спросил он, меняя тему. Девушка от этого вопроса резко погрустнела. — Я сказал что-то не то? — удивился Аах, повернувшись к музыканту. — Нет... Просто... Плохие воспоминания. — Елена когда-то жила в городе, в который ты идешь. Её мужем был мэр города, — пояснил Власик. — До поры до времени у них все было хорошо, но мало кто знал, что Елена носит проклятие. Когда у них с мужем родился ребенок, — мертвец указал на прижавшегося к матери щенка. — Мэр отвез их обоих сюда в лес и обрек на погибель. Он не захотел позора, а потому предпочел убить собственную семью. — Когда, ррр, я вырррасту, я его убрррью! — грозно прорычал волчонок, вздыбив шерсть и навострив когти. — Тише, мой хороший, тише, — мягко погладила сына по голове женщина. — Не нужно. Наоборот, я хочу сказать ему за это спасибо. Выгнав нас, он дал нам шанс на жизнь. Люди бы убили нас, если бы узнали. — Но, марррма! Он пррросто насрр выбррросил! — Я знаю, милый. Но пускай так, чем иначе, — пригнувшись, женщина поцеловала волчонка в макушку и прижала к себе. Пугало молча за этим наблюдало. Оно понимало, вот оно — проявление любви, прямо перед ним. Но оно не понимало его природы. Чувства всегда были для Ааха непостижимой загадкой... На следующий день с наступлением рассвета мертвец растворился в лесной чаще, а пугало вместе с волчонком отправились к городу. К удивлению Ааха, в лесу были крутые склоны и даже обрывы, среди которых волчонок легко ориентировался и указывал дорогу к городу. Вскоре лес закончился, и они вышли в поля, с которых город был виден как на ладони. Здесь они и расстались. Волчонок обнял нового друга и попросил возвращаться. Для пугала это стало новым моментом в его жизни. Почему-то ему было приятно. Аах не мог сам себе объяснить почему, но он отложил эту мысль. Когда-нибудь он обязательно вернется. Ведь у юного волка очень острые когти и ему стоит показать, как правильно, а главное, красиво, резать свою жертву. Кивнув своим мыслям, он отправился к городу. Путь через поля до «Завета» занял оставшиеся полдня, а потому в город пугало входило уже в ночи. Фермеры на полях смотрели вслед странному путнику с неким недоумением, подозрением или страхом, если Аах проходил рядом с ними. Пугало не любило поля, а потому смотрело на них весьма недобрым взглядом, и люди это чувствовали. Собаки лаяли или прятались в будках, птицы взмывали вверх целыми стаями, сам ветер менял свое направление, неся с собой странный холод, совершенно несвойственный середине лета. Войдя в «Завет», Аах осмотрелся. Город был крупным и даже обнесен стеной. Такая защита нужна была городу — с учетом того, что раз в год стабильно, в одно и то же время, в окрестностях начинали бродить немногочисленные мертвецы, избежавшие кремации. К слову, за время путешествия Аах подметил, что бандитов совсем мало. Хотя, с другой стороны, неудивительно. Это в тех краях, откуда он пришел, нечисти еще туда-сюда, не особо много. А здесь — то вампиры, то гномы, то людоеды и медведи, то живые дома и проклятые ведьмы. Где здесь место для разбойников? А ведь он так хотел с ними поговорить. У пугала накопилось много-много вопросов, которые он хотел задать лицам, так любящим забирать у других все, чем они обладают. Задумавшись над вопросами, как отыскать разбойников и где они обитают, пугало целенаправленно шло на источник тумана, медленно опускающегося на город. Люди не понимали, почему туман всегда приходит с востока, но Аах видел, что именно там обитает нужный ему дух. И именно из-за него город регулярно окутывает туман. — Эй ты! — окрикнул пугало вооруженный человек. — Да? — Аах посмотрел на спешащего к нему странно одетого человека. — Ты кто такой? — грозно спросил страж закона, вынув из-за крепления на груди пистолет. — Я? Аах. — Что ты делаешь в нашем городе? — Ищу дворника. — Ч... что?! — удивился человек, отступив. — А что? — Ты охотник на нечисть? — с надеждой спросил человек. — Нет, — мотнуло головой пугало. — Тогда зачем тебе Дворник? — А вы его знаете? — Да о нем весь город знает! — О! А подскажите, где мне его найти, — попросило пугало, стараясь говорить как можно вежливее. — Прежде сними маску, странник, — сделав еще шаг назад, с угрозой в голосе потребовал человек. — Хорошо, — сняв её с лица, Аах постарался как можно добрее улыбнуться. Правда, он так никогда и никому раньше не улыбался, поэтому и улыбка вышла несколько своеобразной. От увиденного человек закатил глаза и, завалившись на спину, рухнул бревном на брусчатку. — Ой... С вами все хорошо? — уточнило пугало у тела. Но тело промолчало, а его жизненная сила очень быстро выветривалась из оболочки. — Инфаркт, — раздался спокойный, очень холодный голос за плечом пугала. Будь на месте Ааха человек, он бы как минимум получил шок, тем более если он был бы в курсе местных слухов. Обернувшись, Аах увидел бледного старого мужчину. Седая борода, потертая куртка, старые солдатские сапоги, неоднократно штопаные штаны, на голове шапка-ушанка, а в руках старенькая, собранная из прутьев метла. — Здравствуй, Аах, — призрак поднял на пугало пустой взгляд. — Я — Таур. И я тот, кого ты искал. — Здравствуйте... — удивлено ответил Аах, ведь старик возник рядом с ним прямо из ниоткуда. Разлитая вокруг энергия не давала пугалу точно чувствовать своего оппонента, но Аах точно знал, что рядом с ним очень-очень сильный призрак. Подойдя к телу, Дворник шаркнул метлой, и труп исчез прямо на глазах у пугала. Зато появился где-то в стороне. Присмотревшись сквозь туман, Аах увидел еще два человеческих тела, сваленных под деревом, словно мусор. — Ну что, проклятый? Зачем же ты меня искал? — Дворник оперся о собственную метлу и с безразличием смотрел на своего собеседника. — Я хочу спросить об одном человеке. Несколько лет назад через город проходил мужчина... — Аах описал внешность фермера и внимательно посмотрел на призрака. — Хм... Да, я его помню, — кивнул дворник. — Очень добрый человек. Я тогда был еще живой. Один из жильцов дома, ныне почивший, — кивнул он на кучку трупов в стороне, — толкнул меня с дороги, когда я оказался у него на пути. Твой фермер оказался рядом и помог мне подняться. Мне очень не хватало денег — на еду, на одежду, на жизнь в целом. Я уже тогда хотел покончить с собой. Но он поделился со мной. Купил мне вот эти самые сапоги, — Дворник демонстративно покрутил правой ногой, показывая обувь, — вместо моих дырявых, угостил едой. Он позволил пожить мне еще годик, за что ему огромное спасибо. Но зачем он тебе, Аах? — Он был ко мне добр. И я хочу его найти. Просто найти. — Хм... Он отправился дальше, на север. Тогда ходили слухи, что там живет некий чудотворец, которого охраняют люди от любых бед. Он их лечит от всех болезней, а люди отгоняют от него всяких недоброжелателей. — А почему «ходили»? — Потому что сейчас я точно знаю, что он там есть. Я не знаю, добрался ли твой человек туда, но шел он именно к нему. — Спасибо вам. — Не за что, — развернувшись, Дворник побрел дальше по дороге, периодически шоркая метлой по брусчатке. Глянув на тела еще раз, Аах поспешно нагнал Дворника. — Таур, вы сказали, что вам не хватало денег. — Верно. — Но я не понимаю, в каком смысле не хватало? Вы их ели? — Нет Аах. Деньги — это меновая монета, на которую люди меняют все что угодно. Еду, вещи, даже друг друга. А определяет это их количество. Чем больше монет, тем больше ты можешь на них обменять, — несколько отстранённо ответил Дворник. Ааху показалось, что Тауру совершенно нет до него дела, словно он погружен в одному ему ведомые мысли. — Это те одинаковые металлические кругляшки? — Да. — Так вот зачем люди их собирают, — щелкнуло пальцами пугало, вытаскивая из кармана несколько монет, лежащих у него в кармане еще со времен встречи с бандитами. — Но Таур, зачем же вы убили себя? — Потому что мне очень сильно их не хватало, Аах. Я был одинок, доброжелательно относился к людям, никому не желал зла. Но ко мне относились, как к мусору. А когда у меня кончились деньги, мне не осталось иного выхода, как покончить с собой. — Вы могли их забрать у других, — не согласилось пугало. — Нет, не мог. — Почему? — Просто не мог, Аах. Я не мог причинять людям вред, у меня просто не поднималась для этого рука. — А сейчас? — А сейчас, все те, кто вытирал об меня ноги, уже давно покоятся в сырой земле. Они даже не удосужились снять меня с петли, и это стало последней каплей. Хватит! Аах чувствовал, как от призрака исходит не просто гнев, а самая настоящая злоба. Пугало могло с уверенностью сказать, что каким бы добрым человеком призрак раньше не был, сейчас от его жалости и доброты не осталось даже следа. Аах не понимал причину, по которой сама суть человека так изменилась. Да, чувство мести ему знакомо, но отомстив, Аах не стал срываться на всех, как это делает призрак. И поэтому пугалу было интересно. — Если вы отомстили, почему продолжаете мстить? — Потому, Аах, что люди не заслуживают доброты. Они вытрут о тебя ноги и переступят, если не раздавят как букашку. Все они такие, и ты должен бороться с ними, как и они с тобой. Без жалости. Без сострадания. — Но если человек у меня ничего не пытался забрать, зачем мне забирать его жизнь? Мне знакомо лишь одно чувство — месть. Я с ним родился. Но вас я не пойму... — Со временем поймешь. Когда у тебя вырвут твою душу, когда о тебя вытрут ноги, тогда ты все поймешь, — заверил Дворник. Пугало на миг остановилось, обдумывая слова. Этого мига оказалось достаточно, чтобы Дворник растворился в тумане, а вместе с ним исчезло и шорканье метлы. «Завет» Аах покидал очень задумчивым. Смысл слов призрака казался пугалу очень... правильным? Нет, скорее справедливым... Тоже нет. Аах просто не знал, как их расценивать. Ведь то, что он видел ранее, то, что слышал, очень сильно отличалось друг от друга. С одной стороны, люди плохие. Даже сами для себя, не говоря уже об их отношении к нему — пугалу. С другой стороны, есть ведь и те, кто не желает никому зла. Дворник, Знахарь, Гном — тому прямые доказательства. Ну и что, что первые два, потеряв себя, стали монстрами? До этого ведь были людьми! Добрыми людьми. Значит, в мире есть не просто не желающие никому зла, но и те, кто, наоборот, хотят помочь. «А ведь и фермер в свое время помог Дворнику», — подумало пугало. Однако и другая чаша весов была более чем полна. Зло, которое причиняют люди, невозможно описать словами. Аах думал, что он — монстр, он, существо, поднятое черной магией, проклятое, но поди ж ты — есть монстры среди рода людского почище любой нечисти. За этими размышлениями пугало почти подошло к закрытым городским воротам. Неожиданно его взору предстал человек. Сидя в сторожке, он глядел в окошко прямо на пугало. И вот тут до Ааха дошло, что Дворник так сильно его озадачил, что он забыл вернуть на лицо маску. Раздался мужской крик, затем еще один. Зазвенел тревожный колокол, в соседнем здании забегали вооруженные люди. Аах вернул на лицо маску и просто стоял на месте, наблюдая за тем, что вокруг него происходит. Ему было любопытно. Ведь не могли же люди забегать из-за него? Или могли? Неужели страх настолько сильно управляет людьми, что они бы решились на глупость? А между тем на улицу начали выбегать вооруженные ружьями и арбалетами люди. Они сразу начали стрелять в пугало, даже не стали говорить. Ааха это очень сильно поразило, но думать было некогда. Сразу несколько болтов вонзились в ткань, одновременно три пули пробили тело насквозь, выбивая сено. Одна из следующих пуль угодила аккурат в край маски, отбивая от нее кусочек. — Вы решили забрать мою жизнь? — мягко, без гнева, спросило пугало в кромешной тишине, когда люди перестали стрелять. — Почему? Я ведь ничего не сделал, — спокойно продолжил он говорить. А затем вытащил серп. Хищный взор забегал по людям, а на губах заиграла совсем не добрая улыбка. Но люди не ответили. Отойдя от шока, они спешно начали перезаряжаться, кричать о монстре и о том, что его нужно убить. Для Ааха это послужило спусковым крючком. Рванув вперед, пугало размытой тенью перемещалось от человека к человеку, рассекая им глотки. Весело ли ему было? Бесспорно. Местами пугало намеренно наносило несмертельные раны, роняя людей на землю истекать кровью. Когда на ногах не осталось никого из людей, пугало пошло вдоль лежачих. Оно спрашивало у них, почему они решили забрать его жизнь. Спрашивало у них, почему они его испугались. Что значит — страх? Почему он так силен и толкает людей на необдуманные поступки? Но он не слышал ответов. Истекающие кровью защитники города просто не могли адекватно ответить на поставленные вопросы. Ужас отражался в их глазах и туманил разум. А затем на шум боя подбежали еще люди. Аах не стал общаться еще и с ними, предпочтя раствориться в тумане. Ему просто стало неинтересно. Зачем тратить силы и время на тех, кто не хочет с ним говорить? Ну перебьет он их снова, но что толку, если он так и не узнает ответов? Оставив людей за спиной, пугало перебралось через стену и отправилось дальше на север. Через час пути за его спиной неожиданно раздался смех, ржание лошадей, грохот повозки и стук копыт. Голос был очень знакомым, а вскоре из-за поворота из тумана на большой скорости выскочил кучер. Он гнал призрачных лошадей что есть сил, гремя на всю округу безумным смехом. Заметив Ааха, он протянул руку, предлагая пугалу с лету забраться на карету. Подпрыгнув и оттолкнувшись от первой связки лошадей, пугало приземлилось на скамью рядом с кучером. — Снова здравствуй, Аах! Я ведь говорил, что мы еще свидимся, — смеясь, поприветствовал пугало кучер. — Здравствуйте! Да, вы оказались правы. — А ты, я смотрю, как обычно попадаешь в передряги? — голова на коленях кучера улыбнулась и подмигнула пугалу. — Не понимаю людей, — мотнул головой Аах. — Спрашиваю, а они молчат. Я молчу, они стреляют. Я стою, молчу, ничего не делаю, они разбегаются. — А что ты у них спрашивал? — Что такое страх. — Оу... — растерялся кучер, даже не зная как ответить. — Ну... Я даже и не знаю. — Жалко. — Нет, может я и смогу тебе ответить, но мне нужно подумать. — Хорошо. — А куда ты теперь путь держишь? — На север, к некоему чудотворцу. — Хм... слышал про него. Я довезу тебя до поворота, там будет самый короткий путь к нему через лес. — А вы? — А я поскачу дальше. Я чувствую, что где-то впереди льется много-много крови! — рассмеялся кучер и хлестнул поводьями лошадей. — На счет твоего вопроса... Страх — это эмоция, возникающая, когда тебе грозит опасность. Любое живое существо обладает страхом, он естественен. Кто-то больше ему подвержен, кто-то меньше. Кто-то может от страха умереть, а кто-то даже не почешется. — Но я ведь не угрожал, — возразило пугало. — Неважно, угрожал или нет. От тебя веет смертью Аах, хочешь ты того или нет. Люди это чувствуют и боятся. А когда они видят твое лицо, то подспудный эффект усиливается визуальным. Ну а если ты еще и говоришь при этом, тоооо... Одним словом, пугало ты. Как есть пугало. И должен заметить, что твое самое мощное оружие — это не серп на поясе. — А что? — Страх, Аах. Твое самое сильное оружие — именно страх. Тебя боятся, как огня, и тебе нужно научиться этим пользоваться. Так скажу: маска тебе только мешает, с ней ты не научишься использовать свой талант. — Хм... — В общем, бояться — это нормально. А ты, будем откровенны, очень страшный, — рассмеялся кучер. — Но не все меня боялись! — возразило пугало, припоминая старика в лесу и остальных. — На неживых данный эффект распространяется слабее, знаю по себе, хотя до сих пор помню твою улыбку в день знакомства. Ну а если человек просто пережил что-то очень страшное в своей жизни, что-то пострашнее смерти, то его напугать, разумеется, сложнее. — Я запомню. — Черт, и все-таки я рад тебя видеть! — улыбнулся кучер. — Расскажешь о своих похождениях? Аах кивнул. Дальнейший путь занял рассказ пугала о его приключениях в лесах и городах. Кучер слушал и не перебивал, даже не комментировал, лишь иногда уточнял. А затем, когда пришло время прощаться, он остановил карету и на прощание произнес: — Аах, тот старик был прав. Ты страшный, но ты не монстр, что бы там не кричали люди. Ты не герой, но способен на подвиг. Ты сам пока не нашел свое место в этом мире, но не дай другим решить за тебя, хорошо? — Хорошо. — Прощай, — махнув рукой, кучер хлестнул поводьями, и карета резво помчалась дальше по дороге. — Прощай, — махнул рукой Аах вслед карете. Поправив дырявый плащ, пугало свернуло в лес.