Правильно загаданное желание

      Городок на границе Цишани утопал в цветах, лентах и фонариках в честь соревнования; в толпе то и дело встречались группки адептов других орденов, громко кричали торговцы, нахваливая свой товар, — все вокруг было ярким и праздничным, и Яньли поймала себя на том, что улыбается.       Покачиваясь в седле, она вертела головой по сторонам не хуже едущего впереди А-Сяня и радовалась, что они наконец прибыли на место. Проехав город насквозь, их кавалькада почти сразу же попала в разбитый за его стенами лагерь: всюду высились шатры в цветах орденов, их поставивших, развевались на ветру вымпелы и сновали адепты. Все как один в бело-алых ханьфу. В глазах рябило.       — Дядя Цзян! Можно мы вернемся в город? — не утерпел А-Сянь, и А-Чэн тут же заворчал негромко, отчитывая его.       Отец обернулся и с улыбкой, какая всегда появлялась на его губах при виде А-Сяня, качнул головой:       — Не сейчас, Вэй Ин, позже.       — Ну-у во-о-от, — недовольно протянул брат и надулся, отчего А-Чэн хмыкнул и ткнул его кулаком в плечо. — Самое веселье пропускаем.       — Самое веселье скоро начнется, — не согласился брат, спешился и подошел к ее лошади, чтобы помочь спуститься. — Позже все вместе сходим, успеешь еще в городе погулять.       Яньли улыбнулась Цзян Чэну и, тихо поблагодарив, кивнула на А-Сяня — тот уже болтал с каким-то адептом из другого ордена. А-Чэн только закатил глаза, развернулся и направился к ним.       — А-Ли, — позвал подошедший отец, и Яньли слегка поклонилась, приветствуя своего главу. Сейчас на них смотрели сотни глаз, и было важно показать свое единство, силу Юньмэн Цзян. — Возьми тройку адептов и получи у распорядителя форму, затем позови братьев и проследи за установкой шатров — доверяю это тебе.       — Да, отец, я не подведу.       — Я поприветствую Бессмертного Владыку и вернусь до начала соревнований.       Она склонила голову, выражая почтение, когда отец внезапно спросил:       — Яньли, ты… хочешь участвовать?       От неожиданного вопроса она растерялась. Для благородных дев предполагалось три вида состязаний: стрельба из лука, владение мечом и владение заклинаниями.       Раньше, лет двести назад, — Яньли читала в хрониках — были еще соревнования по контролю над духовными зверьми и музицированию. Однако, после очередной войны кланов, знания, как выводить, покорять и приручать духовных животных, были утрачены — орден, что держал угодья, где водились разумные звери, стерли с лица земли… Вместе с людьми, этими самыми разумными зверьми и лесом, где те обитали. Стер Цзюньван, при поддержке кланов, и использовал он для этого божественный артефакт.       Яньли точно не была уверена, что тот из себя представлял, — описания от свитка к свитку разнились — но все очевидцы сходились в одном: в основе силы, которую явил артефакт, лежал звук. Тогда же владение музыкальными техниками стало порицаться, и вскоре, уже через пару-тройку десятков лет, их сохранили только некоторые кланы. Сейчас подобные техники активно и не скрываясь практиковали только в ордене Гусу Лань.       — А-Ли, — снова позвал отец, и она поняла, что неприлично долго тянула с ответом.       — Если глава ордена считает, что эта недостойная не опозорит честь орд… — начала она, но отец с отчетливо видимым раздражением отмахнулся:       — Даже если ты не займешь ни одного призового места, даже если не попадешь в первую десятку, я все равно буду рад твоему участию.       Яньли робко взглянула на него, отметив и хмурую складку между бровями, и подрагивающую натянутую улыбку, и еще тише проговорила:       — Эта недостойная будет счастлива порадовать отца.       Тот кивнул, наконец улыбнулся — так, как улыбался обычно А-Сяню: мягко и тепло, пообещал все устроить и ушел.       Яньли смотрела ему вслед, почти жалея, что согласилась, и не веря, что сможет достойно показать себя, но отказываться было уже поздно. Вздохнув, она вручила поводья подошедшему забрать лошадь адепту и направилась к центру лагеря — ее ждали поручения отца, и пренебрегать ими не следовало.       Закончив с делами, Яньли удовлетворенно вздохнула и уже хотела позвать стоявших неподалеку братьев, как сзади раздалось громкое:       — Дева Цзян! — и она вздрогнула от неожиданности.       — Дева Ло, — улыбнулась Яньли и приветственно кивнула подошедшей девушке, отметив, насколько той шли бело-красные одеяния. — Рада видеть вас здесь.       — Вы уже устроились? — ярко улыбнулась ей Ло Цинъян, и Яньли молча кивнула.       — Шицзе! Представь нас! — потребовал А-Сянь и чарующе улыбнулся. Яньли непонимающе моргнула, А-Чэн закатил глаза, едва сдерживая ухмылку, и вот тогда она поняла, что братец забыл лицо их соученицы, которую видел практически каждый день в течение трех месяцев.       Как неловко…       Дева Ло с непередаваемым выражением склонила голову набок, рассматривая А-Сяня, пока он продолжал ей улыбаться. Щеки запекло от прилившей крови, и Яньли извиняюще улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Ло Цинъян. Молчание затягивалось. А-Сянь уже сообразил, что что-то не так, уже открыл было рот, чтобы спросить, но тут его глаза расширились, а лицо приняло радостное и ужасно глупое в своей радости выражение.       — Лань Чжань! — громко закричал он. — Лань Чжань, я здесь!       Даже подпрыгнул и замахал рукой, затем обернулся на побагровевшего А-Чэна и затараторил:       — Цзян Чэн, там Лань Чжань, пойду к нему! Я так соскучился! Надо его поприветствовать… Лань Чжань, эй, Лань Чжань!.. Куда ты?       Яньли покосилась на Второго Нефрита и сопровождавших его адептов и прикрыла в ужасе глаза — Лань Ванзци явно не был счастлив тому, какое внимание привлек к нему А-Сянь.       Впрочем, брату было все равно.       — Да чтоб его! — вполголоса выругался А-Чэн и, недовольный, поспешил за А-Сянем, который уже вовсю прыгал вокруг Лань Ванцзи, что-то ему рассказывал, спрашивал и был настолько поглощен своим… другом, что абсолютно ни на что больше не обращал внимания.       Яньли зажмурилась, пару раз глубоко вдохнула и взглянула на деву Ло. Та прикрывала рукавом лицо, но плечи ее тряслись от смеха. Загорелись, кажется, даже уши, и Яньли неловко пробормотала:       — Прошу простить моего шиди, дева Ло, он…       — О, полно, дева Цзян! — рассмеялась девушка и прямо посмотрела на адептов Гусу Лань и ее братьев.       Яньли тоже рискнула бросить туда взгляд: А-Сянь буквально вис на плечах Лань Ванцзи, А-Чэн пытался его оттащить, но А-Сянь не сдавался, прячась за широкими плечами и дразнясь. Лань Ванцзи стоически терпел, но лицо его становилось все менее выразительным с каждым прошедшей мяо.       — Я давно так не веселилась, — призналась дева Ло и, не скрываясь больше, открыто расхохоталась.       Яньли не выдержала и прикрыла лицо, спряталась, а когда убрала руку, то дева Ло уже ушла к своим. Яньли испытала жгучую благодарность по отношению к ней и одновременно — облегчение, что не пришлось объясняться. Сделать это, сохранив лицо, было бы попросту невозможно.       К счастью, вскоре началось соревнование для девушек. Было и радостно, и волнительно видеть брата и адептов, пришедших поддержать ее, однако А-Сянь так и не явился. Яньли стало чуть обидно, но обиду быстро вытеснила тревога — а вдруг А-Сянь попал в неприятности? Впрочем, и эти эмоции вскоре исчезли: состязание началось.       Нужно было выстрелить десяток раз в неподвижные мишени и столько же — в двигающиеся с помощью талисмана мишени. Первое не составило особого труда ни для нее, ни для остальных участниц, однако, когда дело дошло до следующего этапа, Яньли разволновалась — ранее она стреляла только в воздушных змеев и птиц, на которых они охотились с А-Сянем…       Постаравшись успокоиться, она вспомнила наставления брата: «Не торопись, но и не медли… Стреляй на выдохе… Дождись, пока цель замрет — и спускай стрелу…»       Выстрел.       Первая стрела удивительно точно попала в красный круг. Яньли даже сама не ожидала, что все получится так легко, но обрадовалась она рано: все последующие выстрелы были и вполовину не так хороши, как первый. Также три из десяти выбранных ей мишеней оказались избраны и другими девушками — понять, чья стрела поразила цель, было пока невозможно.       Когда раздался гонг, возвещающий об окончании состязания, Яньли огляделась и поняла, что остальные тоже расстроены. Только дева Лю, Лю Фэй, бывшая ее соседкой на обучении в ордене Лань, выглядела спокойной и удовлетворенно улыбалась.       Пока судьи приманивали талисманами летающие мишени и подсчитывали очки в обоих этапах, Яньли нашла взглядом брата — А-Чэн одобрительно улыбнулся и кивнул. Она пробежалась взглядом по толпе, но отца нигде не было, да и А-Чэн вскоре вынужден был уйти — за ним пришел человек, служивший помощником Линь Ву, и брат, бросив на нее выразительный взгляд, удалился.       Наконец на помост поднялся старейшина ордена Вэнь, развернул список и, усилив голос печатью, громко и четко зачитал:       — Первое место заняла дева… Лю Фэй!       Адепты из ордена Лю разразились восторженными криками, дева Лю скромно, но гордо улыбнулась.       Хотя этот орден не был ничем особо знаменит, кроме своих охотничьих угодий, земли их граничили с родным орденом матушки, Мэйшань Юй, и представляли собой лес да горы. Яньли помнила по редким оговоркам, что старик Лю до сих пор тянет вопрос с объединением, желая сохранить свой суверенитет и не желая идти под руку женщины — мол, не дело это, когда «баба верховодит». Несмотря на небольшую территорию Мэйшань Юй, орден славился своими мастерами, а амулеты, украшения и редкие артефакты, которые поступали на продажу через посредников, славились далеко за пределами цзянху. Поговаривали, даже император не брезговал приобретать изделия из Мэйшаня, так что высокомерие главы Лю имело, скорее всего, более глубокие и более личные причины.       Дождавшись, пока шум утихнет, старейшина продолжил:       — Второе место занимает дева… Сяо Цюйфэн!       Высокая статная красавица расплылась в широкой улыбке и, выйдя на шаг вперед, поклонилась. Яньли опустила глаза, пытаясь не смотреть слишком пристально. Клан Сяо принадлежал к союзным Цинхэ Не и ранее был, как ни странно, кочевым, поэтому облачение девы Сяо и ее прическа казались очень непривычными… Почти мужскими. Буквально на грани пристойности, однако Яньли ей почти завидовала: наверняка охотиться и ездить верхом гораздо удобнее именно в таких одеждах, а не в многослойном шелковом платье. Даже женский вариант формы адептов их ордена подразумевал три слоя одежд: первым слоем шло чжунъи; шань, длинная рубаха с узкими рукавами поверх нижних штанов, ку, практически мужских, но все же другого кроя; чаошен, плотный пояс и высокие сапоги на толстой подошве.       — Третье место… дева Цзян Яньли!       Яньли сначала даже не поняла. Она растерянно огляделась, недоумевая, почему все молчат и пялятся на нее, а затем с запозданием дошло, что это ее имя назвали. Неловкости добавляло и то, что, кроме адептов Юньмэн Цзян, приветственных и одобрительных аплодисментов ей, как девам Лю и Сяо, не досталось.       Захотелось провалиться сквозь землю, сбежать, скрыться от насмешливых, удивленных или презрительных взглядов, которые, казалось, жгли кожу, но она только сильнее выпрямилась и выше подняла подбородок. К счастью, терпеть пришлось недолго — старейшина Вэнь назвал еще двух девушек, занявших четвертое и пятое место, на этом церемония оглашения была завершена, и большинство покинуло площадку, отправившись на следующие состязания.       Оставшиеся адепты разбрелись по площадке, рассматривая мишени и обсуждая удачные выстрелы, и Яньли почувствовала себя… брошенной. На глазах стали закипать непрошенные слезы, но уже через миг за спиной раздался знакомый голос:       — Госпожа, вы отлично выступили. Глава будет вами гордиться.       Она была совсем не уверена, что отец и тем более матушка будут гордиться ей — в чем честь занять всего лишь третье место, когда участниц едва ли три десятка? Однако оставалась надежда, что навыки братьев — действительно выдающиеся — будут оценены по достоинству. Мужское состязание было и более масштабным, с целым лабиринтом, устроенным в ущелье, и более многочисленным, тогда как женское воспринималось скорее как развлечение перед основным состязанием во славу богов. Говорили, в этом году победитель получит сто лянов серебра и драгоценность: то ли украшение, то ли артефакт — никто точно не знал, но слухи ходили разные.       — Госпожа?       Она глубоко вдохнула, выдохнула и взяла себя в руки. Непозволительно настолько отвлекаться.       Яньли обернулась и благодарно кивнула смотрящему на нее с улыбкой У Цзяню. Даже если это всего лишь утешение, сейчас ей оно необходимо.       — Не хотите проверить мишени с первого этапа?       Она снова кивнула и последовала за адептом.       — Вот это выстрел девы Лю, — подняв опрокинутую мишень, показал ей У Цзянь и выдернул стрелу. Та попала ровно в центр, ни на чи не отклонившись в сторону. — Это — девы Сяо, — вторая мишень тоже была поражена в центральный круг, — а это ваша.       Ее выстрел также пришелся в центр, но на самой границе круга.       — Пойдемте, дева Цзян, вы должны сопровождать отца, скоро откроют лабиринт, вы должны быть подле главы.       Яньли молча последовала за У Цзянем, стараясь ни на кого не смотреть.