Правильно загаданное желание

      Собственно боевые действия начались как-то тихо и незаметно.       Просто в один день лагерь за стенами крепости начал сворачиваться: под руководством главы Не всех прибывших разбили на небольшие отряды, и те постепенно покидали Линьфэнь. Каждый такой отряд, цзувозглавлял заклинатель, но, насколько Яньли поняла, тот скорее отвечал за стратегию, согласование приказов и защиту от нечисти на пути к цели, нежели действительно управлял людьми. За тактику и взаимодействие внутри отряда отвечал назначенный командир, имеющий в подчинении еще четверых человек.       А-Ян упросил ее после обеда подняться на стену, чтобы понаблюдать за отправкой отрядов, и Яньли решила, что ничего страшного не случится, если вместо медитации они прогуляются.       Ветер развевал разноцветные стяги и флаги с символикой орденов, колыхал стены шатров и палаток; чистое с утра небо затягивало низкими свинцовыми тучами.       — Скоро будет дождь, — проговорила Яньли и положила руку на плечо мальчика. — Еще немного — и пойдем обратно.       — Хорошо, цзе-цзе, — кивнул тот, а затем вдруг спросил: — А почему тут нет никого из ордена Ланьлин Цзинь?       И действительно, золотых пионов в пределах видимости нигде не было, что принесло Яньли постыдное облегчение. Встречаться с бывшим женихом не хотелось. Странно, но до этого момента она о нем и не вспоминала — в ее жизни хватало других переживаний и событий. И это было хорошо.       — Не знаю, А-Ян, — качнула головой Яньли и потянула мальчика к лестнице. — Идем, нам нужно приготовить следующую партию лекарств, а тебе — разделить их на порции.       — Я помню, цзе, — возмутился тот и задрал нос.       Яньли усмехнулась, но больше ничего говорить не стала.       Для крыла целителей крепости Линьфэнь ничего особо не поменялось — раненых было немного, и большинство из них приходили с бытовыми травмами, но целитель Се пребывал в постоянном напряжении.       — Мы должны успеть сделать как можно больше, — неустанно повторял он, проверяя, чтобы каждый из подчиненных тщательно выполнял свои обязанности.       Настороже был не только целитель Се — казалось, над крепостью повисло душное темное облако, как перед самой страшной бурей, когда в природе наступает противоестественное затишье, чтобы через мгновение взорваться воем ветра, тугими струями дождя и раскатами грома.       Из тревожных размышлений ее вырвало появление… конного отряда Ланьлин Цзинь. Во главе с наследником клана.       — Пф, — фыркнул А-Ян, но тихонько, так, чтобы слышала только она: мальчик уже успел оценить остроту слуха заклинателей, поэтому стал намного осторожнее в высказываниях. — О демоне речь, а демон навстречь.       — А-Ян, — одернула его Яньли, но, вопреки строгости в голосе, мягко обхватила за плечи и задвинула себе за спину. — Веди себя пристойно.       — Цзе?       Кажется, он что-то почувствовал, но Яньли не нашла в себе сил успокоить его. Она едва сдерживалась, чтобы оставаться на месте — на каменные плиты двора спрыгнул Цзинь Цзысюань. Возникло чувство неловкости и стыда за свой внешний вид — наследник Цзинь, в отличие от нее, даже после долгой дороги притягивал взгляд своим безупречным обликом. Яньли разозлилась сама на себя: этот человек ей больше не нареченный, так почему первым порывом было привести себя в порядок?       Она закрыла на миг глаза, контролируя течение ци и заставляя ту замедлиться, чтобы успокоить тело. Где-то в глубине души Яньли знала, что это задетая гордость говорит в ней, желание пустить пыль в глаза и показать, что он потерял… Желание покрасоваться.       Стыд стал сильнее, но не за себя, а перед собой. Только недавно она сравнивала себя прежнюю и себя нынешнюю, и в итоге решила, что сейчас сама себе нравится больше… Куда все это делось, едва в поле зрения появился Цзинь Цзысюань?       Яньли заставила себя отвернуться, улыбнулась с тревогой разглядывающему ее А-Яну и пошла по направлению к крылу целителей. А-Ян, помедлив, двинулся следом.       Зрение расплывалось, и Яньли все ускоряла шаг, пока вдруг кого-то не задела.       — Прошу простить, я…       Она осеклась, растерянно разглядывая лицо Мэн Яо.       — Ничего страшного, госпожа Цзян, вы в порядке? — участливо спросил юноша, улыбнувшись. Ямочки обрисовались на его щеках, но тут же исчезли и тревога в глазах проступила сильнее… А Яньли только сейчас, в одно мгновение осознала, насколько сильно он похож на Цзинь Цзысюаня. На Цзинь Гуаншаня, точнее.       Видимо, удержать лицо ей не удалось, потому что улыбка Мэн Яо совсем поблекла, и он отступил.       — Я в порядке, — кивнула Яньли, но улыбнуться в ответ не смогла. Внутри воцарилось странное опустошение, руки задрожали, а на глаза навернулись слезы. — Я просто… столкнулась с бывшим женихом, — наконец выдавила она.       Мэн Яо смешно округлил рот, и отчего-то, увидев это, Яньли стало легче. Следующие свои слова она могла объяснить только паникой от столкновения с Цзысюанем, потому что будто со стороны услышала собственный голос:       — Забавно, а ведь мы могли бы с вами стать родственниками…       Мэн Яо побледнел, опустил голову и, помедлив, склонился в поклоне:       — Этот недостойный просит простить его…       — Прошу, простите мне эту вольность, — одновременно с ним выпалила Яньли, догадавшись по такой реакции, что Мэн Яо знает, кто его отец. — Я виновата перед вами.       Мэн Яо поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза, будто пытался найти там след насмешки или издевки, но Яньли была искренна. За прошедшие дни этот юноша столько раз помогал А-Яну, по мелочи, но он проявлял заботу и выручал мальчика, когда тот сбегал от Яньли или от служанок. Такое бывало всего трижды за время их пребывания здесь, считая тот случай с кипятком, положивший начало их знакомству, но все три раза Мэн Яо приходил на помощь Сюэ Яну, разговаривал с ним, пытаясь… воспитывать?       В любом случае Яньли высоко ценила попытки этого юноши опекать А-Яна.       И она не должна была так говорить — в конце концов, это ее не касается. Это не ее дело. А бастард — вовсе не приговор.       Долгое время Яньли была уверена, что А-Сянь — незаконный, непризнанный сын ее отца (до сих пор она не уверена, что это не так, а теперь и узнать не у кого), но насколько же он талантлив… Заставив себя остановиться здесь, запрещая себе допускать, что брат не вернется, даже в мыслях, она улыбнулась подрагивающими губами и сказала:       — Эта просит прощения у господина Мэн, — и, сложив руки, собиралась поклониться, однако Мэн Яо в ужасе уставился на нее и поспешил остановить, не позволил выполнить поклон.       — Госпожа Цзян, вам не нужно!.. — сдавленно воскликнул он, отдернул руки, будто обжегшись, и, не захотев больше ничего объяснять, замотал головой. — Не нужно, — повторил он.       В его глазах было намешано столько эмоций, что Яньли потупилась и молча кивнула, расстроившись: искренне хотела принести извинения, а вместо этого только больше смутила и поставила в неловкое положение.       — Проводите нас до покоев?       Мэн Яо кивнул и пошел чуть позади, тихо отвечая на вопросы непрошибаемого ребенка — вся эта неловкость его будто бы не затронула: оживленный Сюэ Ян делился впечатлениями о море шатров за стенами крепости, об отряде конницы, о лучниках, которых так и не удалось хорошенько рассмотреть, и о пехотинцах-рекрутерах, которых набрали в землях союзных орденов, вооружив клевцами.       У лазарета они столкнулись с целителем Се, он бегло улыбнулся Яньли и А-Яну, бросил откровенно презрительный взгляд на Мэн Яо и сказал:       — Дева Цзян, у меня есть для вас задание. Поторопитесь.       — Да, наставник, — с готовностью кивнула Яньли, пусть она — никто из тех, кого сейчас обучал целитель Се, — не кланялась ему как учителю, но он уже очень многому научил ее. Мужчина остался на месте, и Яньли с досадой поняла, что поговорить с Мэн Яо не выйдет, и тем более извиниться.       Когда она развернулась, чтобы поблагодарить и попрощаться с ним, поняла, что тот как-то странно выглядит.       — Господин Мэн?       — Госпожа Цзян, мое почтение, — поклонился он, бледно улыбнулся и, развернувшись, быстро ушел.       — До свидания, — растерянно пробормотала она.       — Дева Цзян, — дождавшись, когда Мэн Яо пересек небольшой двор и скрылся с глаз, — строго начал целитель Се, — ваша матушка не одобрила бы, если бы узнала, что вы общаетесь с этим… человеком.       — Почему? — насторожилась Яньли упоминанию матушки. Неужели та как-то связалась с целителем Се? Зная матушку, Яньли совсем не удивилась бы. Наверняка даже потеря ядра не смогла сломить ее дух и решительный характер.       — Что вы о нем знаете? — вопросом на вопрос ответил целитель.       — Немного, — улыбнулась Яньли, чувствуя, как подрагивают уголки губ, и подозревая, что сейчас услышит что-то неприятное.       — Этот человек — сын шлюхи, — брезгливо поджав губы, жестко сказал целитель Се и добавил: — Дочери благородного семейства, как вы, не к лицу общаться с такими отбросами.       Яньли буквально онемела и теперь глупо хлопала глазами, не зная, что сказать. Видя, что она молчит и говорить не собирается, мужчина кивнул, развернулся и ушел, бросив напоследок:       — У нас еще много работы…       — Цзе-цзе? — тихо позвал А-Ян, про которого Яньли уже успела позабыть — настолько мальчик умел становиться незаметным, если того хотел. — Что-то не так?       — Все в порядке, А-Ян, — рассеянно отозвалась она, и ребенок тут же надулся, понимая, что с ним просто не хотят это обсуждать. — Нет, не в порядке, — со вздохом признала она.       Насколько она уважала целителя Се за знания и опыт, настолько же стала сейчас презирать за такое отношение к совершенно незнакомому юноше. Сомнительно, что Мэн Яо, производивший впечатление мягкого и крайне деликатного человека, успел чем-то расстроить главного целителя. И тем не менее целитель Се говорил о нем так, будто не его мать жила в цветочном доме, а он сам. Будто Мэн Яо по собственному желанию выбрал, у кого родиться.       — Нельзя судить человека только по факту его рождения. Никогда так не делай, пообещаешь мне?       — Конечно, цзе, — серьезно ответил А-Ян и взял ее за руку. — Пойдем?       Яньли рассеянно кивнула, и они пошли — работы действительно было много.