Птицы в клетке

Гермиона сидела в своей комнате и читала книгу. Она пыталась переварить информацию о путешествиях Салазара Слизерина в собственное тело. — Но он путешествовал в своё тело — раз, и два, — как сделать так, чтобы вместо тела, душа перешла Смерти? — Правильные вопросы задаёшь, — девушка дёрнулась и подняла голову. Призрак ухмыльнулся ведьме, которая живо закрыла книгу и презрительно на него посмотрела. — Кто тебе дал право входить в мою комнату без разрешения? — А что ты мне сделаешь? Тео закусил губу, и Гермиона тут же сглотнула. Её взгляд зацепился за жест и теперь у неё застучало сердце чаще. — Имей уважение, — хрипло прошептала гриффиндорка, залезая на свою кровать обратно. Нотт угукнул, но хищный взгляд не спрятал. — Не соблазняй меня. — Почему? — Мне нужен не ты! Понимаешь? Мне нужен Тео из моего мира. Призрак тяжело вздохнул и кивнул. Чтобы не происходило в его жизни, он всегда уважал мнение Гермионы, её выбор и её саму. — Меня соблазнил — не ты, спас — не ты, заставил считать себя желанной — не ты, а Он! — И всё же моя помощь нужна. Ребекка Забини очень хитрая женщина. Она узнает всё что нужно у Папы и сотрёт ему память. Я бы так и поступил, не хватало ещё бессмертного мага в рясе. Именно я ухвачу души и передам Смерти. Иначе никак. — Что будет с тобой, Драко и Гарри? — Не знаю. Последнее, что я помню — это Гермиону в моих объятиях, а дальше я увидел Смерть. Мне не было больно или страшно. Я спал, скорее всего. Или умер, а меня насильно временно вернули. Главное, найти ритуал. Раз Салазар им пользовался, он где-то сохранился. — Хорошо, что Том не знает, что его семья уже практиковала такую магию, — ответила девушка. Дверь внезапно отворилась и о дверной косяк склонился Тео. По выражению его лица не было понятно злится он или нет, но сигарета в руках была почти докурена, а хищный взгляд направился на обоих. — Сначала я не понял, откуда слышу самого себя. И тут слышу диалог. Заебись, Герми! Ты когда собиралась рассказать мне о нём? — он резко захлопнул за собой дверь и уставился на парочку. — Это я попросил её пока не говорить. — И ты послушала… его? — Он — это тоже ты, только старше. — Гермиона, я сейчас не развожу скандал только потому, что услышал уникальную фразу — он должен передать души Смерти? Она тебя призвала, да? — Да. Успокойся, истеричка. Я же говорил, что мы параноики, — Тео посмотрел на сигарету в руках самого себя и тяжело вздохнул. Нотт протянул призраку новую сигарету и поджёг ей взмахом палочки. — Благодарю, — он затянулся и расплылся в улыбке. — Не лезь к моей Гермионе. — Я не трогаю чужое, хотя, первый раз притворился тобой и поцеловал её, — настоящий Тео фыркнул, — а после она меня раскусила. Я пришёл помочь, но обо мне лучше никому не знать. — Оставь нас, — попросил Тео. Призрак немедленно повиновался и настоящий Нотт уставился на гриффиндорку. Гермиона сглотнула, она боялась реакции парня. Слизеринец уничтожил остатки сигареты, подошёл к кровати, склонился над возлюбленной и жадно поцеловал. Гермиона не понимала, что он хочет доказать или узнать, но страстно ответила. Встав на колени, обвила руками талию парня и прижалась к нему сильнее. — Моя. Всё ещё моя. — Тео, вы очень разные. Я не хочу его. — А меня хочешь? Девушка хитро улыбнулась и резко потянула за галстук парня на себя. Гермиона упала на подушку, а Тео на неё, успев только выставить руки вперёд. Школьная юбка задралась, и парень провёл пальцами по её бедру, а после по трусикам. Когда почувствовал влагу на ткани, хищно ухмыльнулся. — Хочешь меня, — констатировал факт брюнет. — Что умеют делать твои пальчики с твоим телом? — Я этого не покажу, — лицо волшебницы залила краска, и Тео нежно поцеловал её губы. — Ладно, значит, тебе кое-что покажу я. Слизеринец уселся между её ножек, после взял палочку и разрезал ткань. Трусики стали просто тряпкой. Гермиона ахнула, и хотела прикрыться, но тело между ног не позволяло это сделать. Ведьма тяжело дышала, глядя на плотоядный взгляд парня. Он рассматривал клитор девушки, нежно раскрывая его пальцами рук. Опустив голову к клитору, вдохнул её запах. От этого жеста по телу Гермионы пробежали мурашки по коже. — Как ты сладко пахнешь, Гермиона. Девушка не отвечала. Она боялась пошевелиться, боялась, что момент будет упущен. Склонившись к её клитору ещё ближе, лизнул по бугорку языком. Девушка ахнула, а парень жестко припал к желанному местечку губами, начав насиловать ведьму ртом. Гермиона не понимала, что происходит с её телом. Пальцы и десяти процентов подобного наслаждения не дарили. Ухватившись рукой за кудри любимого, вскрикнула и кончила. Тео не спешил отходить, он нежно вылизывал клитор и дальше. Когда её хватка в волосах ослабла, Тео поднял голову. Вытерев влажный подбородок рукавом рубашки, засмотрелся на тяжело дышащую ведьму, которая вовсе не спешила открывать глаз. — Невероятно. — Я старался, — самодовольно ответил змей, и склонился к её губам, но целовать не спешил. — Не брезгуешь? Гермиона хмыкнула, ухватила Тео за шею и впилась жадным поцелуем в его рот. Их поцелуй был похож на борьбу, в которой нет побеждённого или победителя. — А ты? Она почувствовала его эрекцию сквозь ткань. Тео поиграл бровями и Гермиона всё поняла. — Я не умею. — Если хочешь научу. Но только, если ты действительно этого хочешь, — шептал он ей на ухо, кусая шейку, после чего услышал стон. — Хочу, но можно способ начала я выберу сама? Тео не совсем понимал, о чём говорит гриффиндорка, поэтому просто кивнул. Он передавал инициативу своей грязнокровочке. Гермиона перевернула его на спину и оказалась на бёдрах парня. Неуклюже сев ему на пах, почувствовала желание между своих ног. Она думала, что раз получила порцию оргазма, то уже не захочет продолжения, но девушка совсем не знала своё тело, зато Тео его понял. Ухватив её за бёдра, резко толкнулся своими и с губ ведьмы снова слетел стон. Её нравилось тереться о ткань брюк, чувствуя достоинство парня. Тео едва сдерживался, но вид возбуждённой возлюбленной на его члене, говорил продолжать пытку. И он продолжал, пока Гермиона снова не кончила, испачкав ему окончательно брюки, а сама попыталась отдышаться. — Милая? — Мне нужен воздух! Гермиона соскочила с кровати и открыла окно, впуская декабрьское дыхание в комнату. Тео был собой доволен как никогда. Он сбросил с себя галстук и рубашку, затем брюки и боксёры, оставшись обнаженным. Ведьма упиралась ладонями в подоконник, когда почувствовала, что её шею целует хищник её грёз. — Остановись… — Нет. — Тео, я… я хочу тебя… Чтобы убедиться в её словах, его пальцы скользнули под юбку и проскользнули во влагалище. — Мерлин… какая ты мокрая… — после чего снова услышал стон, даривший усладу. Слизеринец ухмыльнулся и продолжил ласку пальцами и губами. Гермиона совсем на заметила, что вторая рука расстегнула её рубашку и сбросила юбку. Развернув к себе Гермиону, сбросил с неё ткань и лифчик, припав к розовым соскам губами. Она обвила его голову ладонями и протяжно застонала. — Ты дьявол… — Дьяволу остановиться? Он заглянул в затуманенные медового цвета глаза и улыбнулся. В этот момент Гермиона поняла, что утонула в океане его взгляда. Ухмылка на его лице, желание и власть заставляли Гермиону хотеть его еще сильнее. Только когда её руки упёрлись в его грудь, она увидела его наготу и член, изнывающий от желания. — Сделай меня своей! Больше никаких слов не требовалось. Агония охватила обоих, тела желали слиться воедино. Впившись в губы ведьмы своими, довёл её до кровати, уложил на неё, не отрываясь от поцелуя, завёл руки девушки над головой одной рукой, а второй ухватил за бедро и резко толкнулся. Гермиона ощутив боль между ног, хотела возмутиться, но его язык так по-хозяйски играл с её языком, его пальцы так сладко сжимали её бедро, а второй рукой так крепко прижимал её кисти к изголовью кровати, что ей захотелось стать его персональной рабыней. Она готова была стоять перед ним на коленях, чтобы каждый раз чувствовать силу его магии, силу его власти над ней. Тео не дал ей привыкнуть, а сразу начал толкаться. И тело Гермионы капитулировало. Оно буквально текло от толчков члена внутри. Желая чувствовать его ещё ближе, притянула ногой, которую не сжимали пальцы Тео. Отстранившись от губ волшебницы, сразу услышал громкий стон. Отпустив её руки, припал к соскам, не забывая вбиваться в лоно волшебницы. Пальцы девушки вцепились в волосы парня, а ноги обвили полностью талию. — Мерлин, не останавливайся… Её тихие, но страстные мольбы заставляли его двигаться ещё усерднее, заставляли оставлять метки не только на груди и шее, но на ключицах, кусая кожу до синяков. Каждое движение Тео, каждый поцелуй, каждый укус, заставлял её забывать, что это всего лишь секс. Гермиона резко выгнулась дугой и Тео почувствовал, как стенки влагалища сжались вокруг его члена, заставляя его самого кончить вслед за ней. Им было жарко, и даже открытое окно не могло помочь остыть. Оба тяжело дышали, глядя друг на друга, и не желая выпускать из плена. — Думаю, играть с моим членом ты научишься позже, — Гермиона улыбнулась, а Тео нежно поцеловал её. — Теперь у нас море времени. — Останься, — попросила девушка, когда парень вышел из неё и приляг рядом. Тео не ответил, а только укрыл их обоих, прижав ведьму к себе. Перед тем как уснуть, каждый почувствовал вкус любимых губ.

***

Драко не спалось. Он глядел, как догорает огонь в камине, чувствовал дыхание любимого на груди, но всё равно было тревожно. Со всех сторон ребят пытались убить, всё дерьмо будут разгребать родители, но воевать придётся детям. У войны совсем нет совести. Когда Драко оставил спальню Гарри, то решил пройтись к Астрономической башне. Набросив на себя брюки и рубашку, в душé надеялся на удачу и не повстречать Филча. Когда поднялся на ступеньки, то застыл в шаге от открытой двери. На него в упор смотрел Драко. Сглотнув, парень подошёл к самому себе. — Ты… — Не нужно врать, Драко, — произнёс призрак. — Я знаю, что вы ищите способ убить нас. Всех троих. — Троих? — О Нотте ты не знаешь? Удивительно, что Грейнджер не растрепала. Он только то и дело говорит, как она морщится от его слов, а какие у неё сладкие губы, — гость из будущего ухмыльнулся. — Его губы такие же, верно? Расскажи, каково это быть с ним? — Ты тоже с ним. — Нет, — Драко тяжело вздохнул и опустился на пол, и пригласил жестом настоящего присесть рядом. Малфой не понимал логику самого себя, поэтому сел рядом. Любопытство брало вверх. — Том вытащил из Гарри крестраж? — Вытащит на Рождество. Он ведь должен будет скрепить душу воедино, чтобы попасть в чужое тело. Так в книге написано, сказала Грейнджер. Почему ты говоришь, что твой Гарри не такой как мой? — Мы потеряли много времени на перепалки. И только перед смертью я рискнул признаться. Это оказалось взаимно и больнее проклятия, которое меня убивало. Мой Гарри провёл в теле Реддла полтора года с момента воскрешения двадцатого июня. Он обрёл ужасные качества от него. Мой Гарри отправлялся сюда спасти вас, а теперь спасает нас. — Так ты на нашей стороне? — выдохнул Малфой. — Конечно, на вашей. Я хочу, чтобы твой Гарри остался прежним, пока я удерживаю Гарри возле себя и черпаю информацию. Если мать Забини найдёт ритуал, мы проведём его немедленно. — Мне страшно. Кто на меня напал? — Я не знаю. В моё время это был Гарри. — Тебе не страшно умирать? — Я уже умер. Это не жизнь. — Но тебе дают шанс построить новую. — Мы убиты войной, Драко. Мы давно мертвы, а у тебя есть шанс жить полноценной жизнью, завести детей, трахать задницу Поттера сколько захочешь, — оба блондина ухмыльнулись. — Меня не порабощал Тёмный Лорд. Я прежний. — Спасибо, что поделился. — Бухлишка не хватает, да, ребят? — спросил Нотт, проходя сквозь стену. — Ты чего такой… — призрак Малфой оценил состояние друга и протянул, будто кот, — ненавистно возбужденный? — Я подсмотрел их первую ночь. Твою мать, это было…! Блядь! Это было охуенно! То, как она отдавалась ему! Как стонала! Как… — Тео не мог выразить все свои чувства и расхаживал взад-вперёд. — Это было красиво, — закончил он, присев перед ребятами на корточки. — Гермиона не боялась, она желала его. Как Гарри может считать, что я уничтожу такую счастливую Гермиону? Я люблю свою девочку в любом измерении. Но мы, сука твою мать блядь, умерли! — Нотт подошёл к перилам и вцепился в них руками. — Тео и Гермиона такие живые, а мы нет! Мы умирали каждый день! — Вот и я о том же, — ответил призрак Драко. — Мы давно умерли. Это не Гарри боится умирать, а Том. Возвращайся к нему и не оставляй ни на минуту. — Я тебя услышал. Нотт, — слизеринец посмотрел на Тео через плечо, — ты влюбился в эту Гермиону? — Не бойся за друга. Я не предам ни её, ни его, ни Смерть. Но я отвечу на твой вопрос — я влюбился в эту Гермиону больше, чем в свою. Уходи, Драко. Тео склонился над перилами, не желая больше говорить. Настоящий Драко решил переварить информацию и оставил призраков. — Тео? — спросил Драко. — Я влюбился. Мерлин, она такая живая! Такая настоящая! Такая нежная и страстная одновременно! Вот в такую Гермиону я влюбился на четвёртом курсе! — Меньше проводи с ней время. — Я и так не подходил к ней три недели! Завтра бал… Я снова буду просто наблюдать. Ты можешь касаться Поттера, целовать, любить, а я умираю, глядя на неё. Вот на такую жизнь мы заслуживали! — Не забывайся, — просил Малфой. — Предашь Смерть, и она тебя вернёт во тьму. — Драко, я ведь поцеловал её,, — Малфой тяжело вздохнул. — Она его так любит… — Терпи, Тео. Не срывайся! Не смей заставлять её ненавидеть тебя и бояться облика любимого парня. Слышишь? — Драко ухватил того за плечи. — Не насилуй её! — Я слишком слаб… — Я присмотрю за тобой. Больше не следи за ней, уяснил? Возьмёшь Гермиону силой, и всей нежности и страсти в её глазах придёт конец. Ты её убьёшь. Ты сам сотворишь подобие нашей Гермионы. — О! Кто-то влюбился? — Гарри прошёл сквозь дверь и ухмыльнулся. — Ты же хотел вернуть свою Гермиону. — А теперь хочу эту! — Семь пятниц на неделю, — смеялся Поттер. — Вот найдут они ритуал, вытеснишь Нотта и будешь трахать Гермиону. Она и не заметит перемены. Драко в ужасе смотрел на любимого, но заметил, что слова Поттера привели в чувство и Тео. Чтобы не задумал Нотт, Смерть его остановит. И пока он здесь, значит, мыслит ещё здраво.