Ничто не длится вечно

Глава 6 *** Он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь спал, с кем-то обнявшись. Именно спал. Просто валяться после секса, лениво обнимаясь, да, такое было. Сяо ДэйЮ любила обниматься, но с девушками Тимми никогда не засыпал. Позанимались любовью, полежали в кровати, встали, разошлись. Да и вообще, в одной кровати он спал только с Джонни, но тогда они просто спали. Джонни на спине, закинув руки за голову, сам Тимми пластом, носом в подушку. А сейчас Джонни лежал на его плече, навалившись, прижимая ногой, обняв рукой поперек груди, и тихо сопел, обдавая кожу теплым дыханием. На полу было твердо, спина болела от жесткого ворса коврика, голые ноги мерзли, рука уже затекла. Но Тимми был готов лежать так столько, сколько будет спать Джонни. Он осторожно шевельнулся, подкладывая под голову левую руку. Джонни смешно всхрапнул, чуть сжал ладонью плечо Тима, потом повел ею вверх по шее, по щеке, погладил большим пальцем губы, и Тимми почувствовал, как у него ускоряется сердцебиение. «Прекрати, — мысленно укорил он себя. — Ты только что кончил, дай ему поспать!» Но организм почему-то не желал слушать голос разума. Внизу живота стало расти напряжение. Джонни, как назло, двинул ногой, нажимая бедром на член, и возбуждение теплой волной прокатилось по телу. Тимми медленно выдохнул. Джонни приподнял голову, посмотрел сонным расфокусированным взглядом ему в лицо: — Прости, меня вырубило. Может, переберемся туда, где малость помягче? Тимми только угукнул в ответ. Джонни со вздохом поднялся. Снизу его ноги казались бесконечными, а ягодицы такими идеально-упругими, что руки зачесались ухватиться и сжать. У одной из его девушек была очень красивая кругленькая попка, но она и вполовину не привлекала Тимми так, как поджарая задница Джонни. Он сглотнул наполнившую рот слюну и тоже поднялся. Джонни оглянулся на него: — Куда идти? Вместо ответа Тимми взял его за руку и повел в спальню. Джонни послушно шел следом, возле самой кровати он запнулся за полосатый шерстяной половичок и вместе с Тимом рухнул на мягкий матрас. Полунапряженный член, уткнувшийся в прохладное шелковистое покрывало, горячее тяжелое тело, придавившее сверху, все это было как-то уже слишком. Тимми чувствовал, как твердеет член Джонни, упираясь ему в ягодичную складку. — Ты вроде спать хотел, — просипел он, поворачивая голову, чтобы увидеть лицо Джонни. — Наверное, — хриплым шепотом ответил тот. Его губы были возле уха Тимми, он ощущал их движения и влажное дыхание. Голова кружилась. Джонни полежал минуту неподвижно и скатился в сторону. — Знаешь, я тебя очень хочу. Но у меня сейчас нет сил даже руку поднять. Я боюсь заснуть в процессе, — хмыкнул он. — Давай, все-таки немного поспим. — Давай, — согласился Тимми. — Спи. Он выковырял из-под Джонни одеяло, укрыл его и устроился рядом, обнимая. Стало уютно и спокойно, как в детстве, даром что всего пару минут назад он был на взводе. Сейчас он просто наслаждался близостью, и ему было хорошо. *** Комнату наполняло золотистое сияние. Желтые занавески слегка колыхались от сквозняка, рассеивая резкий дневной свет. Первые мгновения после пробуждения Джонни не мог сообразить, где он, пока не повернул голову и не увидел лицо спящего ВейЧжоу. Как можно быть таким сексуальным, и одновременно настолько …милым? Джонни не представлял! Ровные брови чуть сошлись на переносице, на щеках тени от длинных ресниц, мягкие губы приоткрыты… — ЧжоЧжо, — тихим шепотом позвал Джонни. Губы слегка шевельнулись, словно Чжоу хотел ответить во сне. Джонни не удержался и прижался к ним своими губами. Он хотел только легонько прикоснуться, но не смог оторваться. Без нажима, почти невесомо, он лизнул верхнюю, потом нижнюю, ощущая языком их мягкость и сухость, потом, не устояв от соблазна, скользнул в приоткрытый рот и прошелся кончиком языка по зубам, таким приятно-гладким. ВейЧжоу тихо выдохнул и разомкнул зубы. Языки встретились, Джонни охнул от того, что это было похоже на вспышку пламени в голове, в груди, внизу живота. Он прижался всем телом, навалился, целуя уже несдержанно, выплескивая все накопившиеся за годы чувства. ВейЧжоу вскинул руки, обхватил его голову, словно опасаясь, что он отстранится. — Ты мне снился, — пробормотал Чжоу, когда Джонни приостановился, чтобы вдохнуть. — Это как будто все еще сон. — Точно, — хмыкнул Джонни. — Мы снимся друг другу в мокрых снах. — Не смейся, со мной так и было, — серьезно заявил ВейЧжоу. Джонни приподнял голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Чжоу не шутил. — А я дрочил на твои фотки, — сказал Джонни. Это была правда, но она обоих заставила улыбнуться. — Извращенец хренов! — Чжоу попытался его пнуть, что в его положении вряд ли могло получиться. — Ой-ой-ой! — вдруг подхватился Джонни. — Лежи здесь, никуда не уходи! Я только поссать и сразу вернусь! — Я первый! — следом за ним тут же вскочил ВейЧжоу, и они наперегонки ринулись в ванную. Унитаз был всего один, так что другого выхода не оставалось. Они встали друг напротив друга и прицелились. Какое же это блаженство! Джонни посмотрел на лицо Чжоу. — Чувак, да ты сейчас кончишь, — хотел подколоть он, но со смущением сам уловил нотки ревности в своем голосе. На самом деле ему хотелось, чтобы это выражение наслаждения возникало на лице Чжоу по его «вине», а не по столь прозаической причине. — Эй, да ты на меня брызнул! — воскликнул он, чтобы разрядить обстановку. — С чего ты взял, что я? — тут же возмутился Чжоу. — Может, ты сам на себя брызнул! — Я очень меткий! А ты на меня пялился, вот и промахнулся! — Хватит врать! Кто это тут на тебя пялился? Очень надо! Сам глаз отвести не можешь… — Не могу, — вдруг согласился Джонни. — Пойдем в душ. Просторная душевая кабина могла вместить и пятерых, так что им не было никакой нужды стоять так близко, но они стояли. Струи лились сверху как теплый дождь и стекали по их телам. ВейЧжоу щурился, когда вода попадала в глаза, но не переставал смотреть на Джонни. От его взгляда в груди жгло как огнем. Это был еще один из тысячи моментов, которые навсегда отпечатываются в памяти. Джонни протянул руки и отвел назад его мокрые волосы, обнажая лоб. Чистое лицо с черными прищуренными глазами, блестящее от воды, выглядело настолько влекуще-сексуально, что сдерживаться уже не имело никакого смысла. Джонни притянул голову парня и поцеловал мокрые красные губы. Будет враньем сказать, что, когда Джонни читал книгу Чай ДжиДан, он не представлял себе ВейЧжоу и себя в тех горячих сценах секса между Гу Хаем и Бай ЛоИнем. Конечно, представлял. Беда в том, что по своей лени он прочел новеллу только через год после съемок, когда тоска по Чжоу стала совсем нестерпимой, а книга попалась на глаза. Он читал и в своем воображении видел, как розовеет от возбуждения кожа Бай ЛоИня-ВейЧжоу, как под ласками Гу Хая-Джонни откликается его тело, он фантазировал, как входит в него, как Инь-Чжоу наслаждается, как кончает, сжимая внутренними мускулами. Он представлял это себе так ярко, что сам кончал практически от одних только мыслей. А отдышавшись после оргазма, с отчаяньем понимал, что этим фантазиям не суждено осуществиться. И вот сейчас парень его мечты был рядом. Это сводило Джонни с ума, пьянило без алкоголя. Целоваться с ним было так сладко, так офигительно хорошо, что это стоило того, чтобы ждать его все эти годы. Даже если бы ВейЧжоу сказал, что кроме поцелуев ему больше ничего не светит, Джонни не был бы разочарован. — Знаешь, — с трудом переводя сбитое дыхание, сказал Джонни. Он держал в ладонях лицо Чжоу и поглаживал большими пальцами его скулы и брови. — Я актер, я умею говорить только чужими словами. В новелле есть фраза. «Раньше Гу Хай считал, что поцелуи — это прелюдия к сексу. Но целовать Иня — совсем другое. Каждый раз, когда он целует его, у него появляется чувство, что ему принадлежит весь мир». Вот, это про меня. ВейЧжоу накрыл его руки своими. Его глаза тепло смотрели на Джонни, губы чуть изогнула легкая улыбка. Он внимательно вглядывался в лицо Джонни, будто хотел запомнить каждую черточку. А может, так оно и было. — Хочу тебя, — сказал Чжоу тихим хриплым шепотом, почти не слышным из-за шума воды. Джонни наполовину прочел по губам, наполовину угадал. Чжоу повторил: — Хочу тебя очень сильно… *** Джонни в ответ улыбнулся как-то плотоядно и сглотнул. Тимми увидел, как дернулся его кадык, и в глазах зажегся хищный огонек. Он вдруг почувствовал себя кроликом, которого удав оплел своими кольцами, сдавил, так что невозможно вдохнуть, а сопротивляться нет сил. Да и желания никакого нет. Ведь это Джонни. И Тим действительно его хочет. Поначалу он не мог без неприязни думать о том, как именно мужчины занимаются любовью. Это казалось грязным, и сложно было представить, что от такого получают удовольствие. Впрочем, до Джонни, он вообще не думал, что он сможет хотя бы поцеловать другого парня. Тимми нравилось внимание, нравилось, когда ему признавались в любви, он не разделял своих тогда еще немногочисленных фанатов на девушек и парней. Да, парни-поклонники у него тоже были, но он никогда не воспринимал это всерьез. Об отношениях он не задумывался вообще, а думать о парнях в плане секса ему даже в голову не приходило. Пока Джонни не поцеловал его на репетиции. До того момента Тимми наивно полагал, что все будет понарошку. Наклонили головы, камера отъехала, вот вам и поцелуй. Конечно, он читал сценарий, но как же пресловутая магия кино? Тимми был готов терпеть руки Джонни, облапывающие его тело, он ведь тоже парень, что тут такого. Но после поцелуя все внезапно стало по-другому. И то, что он и сам должен трогать Джонни, вдруг взволновало по-настоящему. И ему понравилось. То, что приходилось это делать под взглядами десятка пар глаз, Тимми тоже нравилось. Это позволяло оправдываться перед самим собой — все дело в роли. Просто актерство, просто игра. Как раз к тому времени он дочитал новеллу до момента настоящего секса между Бай ЛоИнем и Гу Хаем, когда они оба наконец-то получили удовольствие. Тимми позволял Джонни обнимать себя, а сам размышлял: это может быть правдой? Это действительно может быть настолько хорошо, как пишет Чай ДжиДан, ведь она женщина, откуда ей знать? Но потом, когда они впервые поцеловались наедине, и еще много раз после, когда Джонни целовал его в темном закутке коридора, за сваленными в кучу старыми декорациями, в туалетной кабинке, в дальнем углу парковки, когда облизывал шею, трогал языком мочку уха, тер соски и тискал за задницу, где-то под копчиком начинало сладко ныть. И Тимми думал, что, наверное, это действительно может быть по меньшей мере приятно. Что, наверное, он бы хотел попробовать и узнать. Если бы Джонни захотел. Если бы он проявил инициативу. Но Джонни не проявил, а сам Тимми не решился бы предложить ему такое даже под страхом смерти. Тогда. А сейчас он повзрослел и понял, что лучше жалеть о сделанном. И что вторые шансы в жизни выпадают крайне редко. Глава 7 *** ВейЧжоу сделал маленький шаг назад. Потом еще один, и еще один, пока не оказался у стены. Тогда он медленно развернулся спиной к Джонни, уперся в стену лбом и положил ладони на мокрый мрамор по обе стороны от головы. В груди как будто образовался огромный огненный шар. Он рос, рос, рос, пока не заполнил собой все изнутри. Не хватало только самой малости, Чжоу повернул голову, поднял склеенные острыми стрелками ресницы и посмотрел прямо в глаза Джонни, и шар взорвался. Огонь охватил все тело, заставляя Джонни пылать, мозг расплавился в то же мгновение. Вся кожа горела, даже вода не могла его охладить. Он не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал такое бешеное возбуждение. В один шаг он оказался рядом, прижался, обхватил руками, покрывая судорожными поцелуями затылок, шею, плечи. — Ты… — голос перехватило. — Ты уверен? — Да, — после маленькой паузы, во время которой сердце Джонни болезненно замерло, ответил Чжоу. — Я хочу сделать это. Только не спеши, ладно? Это ведь мой первый раз, знаешь ли. ВейЧжоу поднял уголок рта в смущенной кривоватой ухмылке, на щеках проступили пятна румянца, и Джонни пробило такой острой нежностью, что слезы выступили. — Я постараюсь, окей? Я буду медленно. Скажи, что мне сделать сначала? — Думаю, надо найти смазку, что-то скользкое. И… растянуть… — румянец уже растекся по шее и груди Чжоу. Было видно, как тяжело даются ему эти слова, как неловко он себя чувствует. — Я понял, я понял, — оборвал его Джонни, целуя в затылок. — Сейчас. Он нашел на полочке какое-то косметическое масло, плеснул на ладонь, растер. Вроде бы нормально, тем паче, что ничего более подходящего не наблюдалось. Скользкими руками он провел по бокам Чжоу, сверху вниз, сжал бедра, пробрался ладонями между ног. ВейЧжоу тяжело дышал и был напряжен. Джонни чувствовал, как его мышцы мелко подрагивают от прикосновений. — Все хорошо, — прошептал Джонни. — Скажи мне, если передумаешь или будет неприятно. И скользнул пальцами в складку между ягодицами. Мышцы непроизвольно сжались. Чжоу выдохнул и расслабился. Джонни продолжил. Все это было до черта волнующе, вот так касаться его. Даже один палец входил с трудом, и Джонни панически подумал, что у них ничего не выйдет. Но остановиться он уже не мог, не сейчас, когда он уже почувствовал, как туго, гладко и горячо внутри. — ЧжоЧжо, ЧжоЧжо, — повторял он в такт своим движениям, сам не замечая этого. Ужасно хотелось заменить палец членом, но Джонни был готов терпеть столько, сколько нужно. Он не хотел все испортить. Когда двигаться внутри стало легче, он плеснул еще масла и добавил второй палец. Чжоу охнул, однако не отстранился. Второй рукой Джонни обнял его поперек груди и ощутил сильное биение сердца под ладонью. У него самого сердце уже просто выскакивало из груди. Он добавил третий палец, и ВейЧжоу тихо застонал. — Больно? — испугался Джонни, диким усилием воли заставляя себя остановиться. — Нет, просто странно, — приглушенно пробормотал Чжоу. — Продолжай. Хотя… мне кажется, я уже готов. Только не спеши. Давай. Джонни щедро полил член маслом и медленно стал продвигаться в тесную, все еще чертовски тесную глубину. Хотелось вогнать сразу на всю длину, но он заставлял себя не торопиться. Ведь это был Чжоу. Джонни готов был, как камикадзе умереть, только выполнить свою миссию — дать ему удовольствие. *** До этого момента все было терпимо. Не приятно, но и не больно. А теперь Тимми еле сдерживался, чтобы не завыть. Он чувствовал себя ужасно — ему было стыдно и унизительно, что он в таком положении — стоит как какая-то блядь с членом в заднице, и вдвойне унизительно, что он сам этого хотел! Тимми оглянулся через плечо и закусил губы. Да пошло оно все! Ради вот такого выражения мучительного наслаждения на лице Джонни он потерпит. В конце концов, это не так уж и больно. Особенно, если обхватить рукою член и попасть в ритм. И тут он понял, что это действительно уже не так больно. Чувство распирания и жжение никуда не делись, но это больше не было невыносимым. Это даже становилось немного приятным. Медленные неглубокие движения, легкие покачивания, и боль постепенно растворялась, уходила. Джонни наращивал ритм, входил все глубже, Тим уже не старался рукой поспеть за ним, просто сжимал головку в кулаке. Он слышал приглушенное порыкивание Джо сквозь зубы, и от этого волоски на теле вставали дыбом. Каждая фрикция, как волна накатывала жаром, поднимала и опускала. Ничего, подобного этому, Тимми еще не доводилось испытывать. Он все еще пытался разобраться, нравится ли ему, но мозги сами отключались, мысли плыли и путались. Тело стало невесомым, будто воздушный шар, он уже не мог себя контролировать, не замечал, что мелко дрожит и в голос стонет в ритме с движениями Джонни. Сильный толчок — и внезапно фейерверк искр перед закрытыми глазами. Такое нестерпимое наслаждение, что это снова почти больно. Еще раз! Еще! Тимми не понимал уже, на каком он свете, где верх, где низ, где он сам, где Джонни. Он почти не осознавал себя, все его ощущения сосредоточились там, где двигалось большое и жаркое, рассылающее по телу волны жгучего удовольствия. Оргазм тоже был как волна. Он мягко подступал, казалось, вот-вот, сейчас… но он как прибой медленно откатывал назад. И опять — по нарастающей, вверх, вверх… и отступление. От этих бесконечных волн кружилась голова. — Я хочу кончить, — он сказал это, но вместо своего голоса услышал сдавленный хрип. И он попытался снова: — Я хочу… — Да, сейчас, — Джонни его понял и так. Он прижался грудью к его спине, протянул руку и обхватил член Тимми прямо поверх его ладони. Тим убрал пальцы, полностью доверяя свой член Джонни. Теперь оргазм обоих был в его руках. Джонни лизнул спину Тимми между лопаток и прикусил зубами плечо. Тим запрокинул голову, и Джонни тут же воспользовался возможностью для жесткого глубокого поцелуя. Он трахал Тимми с трех сторон — рукой его член, членом задницу, а языком трахал его рот. Финальная оргазменная волна-цунами подхватила, потянула вверх, все выше, выше, подняла на самый гребень, подержала на немыслимой, головокружительной, ослепительной высоте и закинула куда-то… в небо. *** Тело было лёгкое, почти невесомое. Джонни сидел на полу душевой, прислонясь спиной к мраморной стенке. В груди при каждом вдохе мелко дрожало. А при каждом выдохе от шеи до кончиков пальцев на ногах прокатывалась волна мурашек. Все остальные ощущения были сосредоточены там, где к его груди прижималась спина Чжоу. Глаза у ВейЧжоу были закрыты, и Джонни, не стесняясь, мог его рассматривать, в который раз поражаясь, насколько он красивый. Мокрые волосы казались тонкими штрихами черной туши, перечеркивающими нереально-идеальные гладкие брови. Ярко-красные губы были чуть приоткрыты. Соски, почти такие же яркие, как губы, окружали тонкие волоски. Джонни ужасно захотелось их лизнуть. Почему-то казалось, что они на ощупь должны быть упругими и жёсткими, как щетинки зубной щетки. Посередине живота тоже росли редкие волоски. Книзу они сгущались, сходясь под пупком в темную дорожку, что растворялась в густых зарослях на лобке, из которых выглядывал трогательно голый, обмякший после оргазма член. Странно, еще день назад кто-то бы сказал Джонни, что он будет любоваться чьим-то членом, самое малое, этот кто-то получил бы по морде. Но сейчас Джонни именно сидел и любовался. Ему нравились соски ЧжоЧжо, нравился его живот, нравился его член и даже его волосатые ноги. Джонни не удержался и провёл ладонью по бедру Чжоу. Тот открыл глаза и улыбнулся усталой, чертовски сексуальной улыбкой. Тело Джонни отреагировало тут же. Член дрогнул, упираясь в поясницу Чжоу. Тот, конечно, почувствовал, и его улыбка стала откровенно вызывающей. — Мне так нравится смотреть, как ты управляешься с ножом! — Чжоу сидел напротив за кухонным столом и крутил в руках солонку. — Жалко, что «Субботний завтрак» прикрыли. — Мне тоже, — кивнул Джонни. — Прикольно было. Он почти год вел кулинарное шоу на ТВ и многому научился за это время. До шеф-повара ему, конечно было ещё далеко, но он теперь вполне сносно управлялся на кухне. Жалко, Мэй Мими, восходящая звездочка, с которой они в шоу изображали молодых супругов, облажалась. Звезда Мэй так и не взошла — она оказалась впутана в громкий сексуальный скандал с большими политическими шишками, даже Джонни тогда слегка задело по касательной. — У тебя очень красивые руки, — сказал Чжоу и подпихнул Джонни луковицу. — Мне всегда нравились крупные планы, когда ты что-то резал. А сейчас я смотрю в прямом эфире. Специальный выпуск для Сюй ВейЧжоу. Это круче, чем по телеку, видишь, я прямо расчувствовался, слезу пустил! ВейЧжоу демонстративно отмотал от рулона бумажных полотенец изрядный кусок и посморкался в него. Джонни заржал и, дотянувшись, шлепнул его по лбу. — Не прикидывайся моим фанатом, это просто лук! — Я не прикидываюсь. Я правда твой фанат. Можешь проверить — fan_number_one, на сайте с 2017-го. — Серьёзно? Это реально ты? — Джонни не мог в это поверить. Он помнил комменты этого пользователя, в отличии от многих, они не казались идиотски-восторжеными. Джонни даже пару раз думал ему ответить, но не решился. Ответишь одному фанату, надо отвечать и другим, а это слишком напряжно. А это оказывается был… — Постой! Так ты правда… Ты все это время не терял меня из вида… Джонни прикусил губу, медленно выдохнул, отложил нож и обошел вокруг стола. — Не-не-не, — Чжоу уперся ему ладонью в живот, не подпуская ближе. — Меня сразу кормить, потом любить. В такой последовательности. Джонни засмеялся и всё-таки, сломав сопротивление, сгреб его в объятья и поцеловал. На душе было светло и как-то… празднично что ли. — Я тебя… — он хотел сказать «люблю», но подумал, что сейчас это прозвучит легковесно, не по-настоящему. Поэтому, чуть запнувшись, закончил: — Так накормлю! Пальчики оближешь! — Я и так готов! — Чжоу тут же цапнул его руку и потянул ко рту. — Эй, дай доготовить, а то останемся голодными, — хоть Джонни и выдернул руку, но мысль послать к черту эту гребаную еду показалась ему довольно привлекательной. — Все, я обожрался! — ВейЧжоу шлепнулся на диван и похлопал себя по животу. Он по-прежнему был с голым торсом, поэтому прозвучало звонко. Джонни уселся рядом и примостил его голову у себя на коленях. — Не ври, ты даже порцию не осилил. — Это потому, что твои порции такого гигантского размера! Ими слона накормить можно, в меня столько не помещается. Но я старался, очень уж вкусно было. — Подлиза, — ухмыльнулся Джонни. Он поставил кончик пальца на переносицу Чжоу, тот зажмурил глаза, потом расслабился. Джонни повёл пальцем вправо, наслаждаясь шелковистой гладкостью. На виске он остановился, вернул палец назад и погладил левую бровь. Чжоу вздохнул. Джонни снова возвратился к переносице, проехался по горбинке, чуточку задержался на кончике носа, нырнул в ложбинку над верхней губой, двинулся дальше. ВейЧжоу приоткрыл рот, поймал губами его палец, лизнул подушечку и отпустил. Влажным пальцем Джонни погладил нижнюю губу и повёл ниже, через подбородок, как по трамплину вверх-вниз по горке кадыка до ямки между ключицами. Там он скатился вбок, прижался, слушая как бьётся под пальцами пульс. ВейЧжоу открыл глаза и посмотрел снизу-вверх ему в лицо. Он просто смотрел, молча, но сердце у Джонни вдруг зачастило как сумасшедшее. — Я.… — он запнулся, сглотнул, снова повторил: — Я… Чжоу поднял руку, обхватил его шею теплыми пальцами и потянул вниз, в неправильный перевернутый поцелуй. Носы терлись о подбородки, Джонни кончиком носа чувствовал ещё невидимую глазу только начавшую пробиваться щетину. Языки непривычно соприкасались верхними шершавыми сторонами, это было так остро и возбуждающе. Джонни сидел весь скрючившись, и затылок Чжоу лежал в его ладонях, и почему-то это заводило больше всего. Глава 8 *** «Я тебя люблю», — подумал Тимми, а вслух спросил: — Как думаешь, если бы мы не встретились, как бы у нас все сложилось? Джонни откинулся на спинку дивана. — Ты бы снялся в какой-нибудь другой веб-драме и все равно прославился бы. Я бы продолжал работать моделью. Я до «Героина» про актерскую карьеру не думал. Так что вряд ли бы жил так как сейчас. А ты бы обязательно стал звездой. — С чего ты взял? — Тимми усмехнулся. — Я мог бы сейчас играть по заштатным клубам и не помышлять о большем. — Не прикидывайся, — хмыкнул Джонни. — Не помышлять… Ага… Да в тебе уже тогда такой заряд чувствовался, что я ни минуты не сомневался, что ты звезда. Из всей нашей команды именно в тебе я никогда не сомневался. — Да ладно, — отмахнулся Тимми, хотя в принципе Джонни был прав. Он действительно тогда был нацелен на карьеру, готов был проламывать лбом стены и делать невозможное. — Это ты вел себя как звезда. — Я понтовался! В модельном бизнесе без понтов никуда, ты же знаешь. На самом деле у меня были такие комплексы, особенно рядом с тобой. — Со мной? — Конечно! Я привык, что я самый высокий и самый красивый, а тут ты! Тоже высокий и в два раза красивее меня! — Джонни засмеялся, потом серьёзно добавил: — Правда! Ты был такой классный, что я себя ущербным чувствовал. Ещё и твоя система Станиславского, про которого я в то время и слыхом не слыхивал! Джонни снова рассмеялся, и Тимми вместе с ним. Он ведь тогда тоже понтовался перед Джонни, пытался выглядеть круче. — Это ты был крутым и офигенно классным. А я очень хотел тебе понравиться, — со вздохом признался Тимми. — Считай, что у тебя вышло. Ты мне очень понравился. Так понравился, что до сих пор не разонравился… Тимми поднял глаза. Джонни не смотрел на него, он пялился куда-то за окно и покусывал нижнюю губу. — А почему ты в Штатах не остался, тебя же приглашали? — Тимми решил сменить тему. Продолжать разговор о чувствах что-то расхотелось. — Китайских бандитов я и в Китае могу играть. А в Америке мне другое амплуа не светило, — охотно переключился Джонни. Ему тоже было легче говорить на менее тревожные темы, Тимми это явно почувствовал. — И кого бы ты хотел сыграть? — Не знаю. Мне как-то не особо везёт с разнообразием типажей, — Джонни пожал плечами. — Либо бандит, либо полицейский, либо вояка какой-нибудь. Может когда стану старым и уродливым, мне будут давать более интересные роли. — Ты не будешь уродливым! — запротестовал Тимми. — Если на то пошло, — не обращая внимания на его слова, продолжал Джонни, — Я бы хотел сыграть какой-нибудь яркий персонаж. Вот того же Гу Хая. Или что-то интересное в плане игры. Камикадзе, например… — Камикадзе? — Да! Представь, что должно быть в душе у человека, который знает, что для него нет будущего… Джонни замолчал, будто споткнулся. У Тимми перехватило горло. Он вскочил на ноги, отошел к окну, потрогал ладонью прохладное стекло, потом вернулся к дивану и сел лицом к Джонни, хотел взять его за руку, но отчего-то не решился, жест показался слишком мелодраматичным. — Ты думаешь, у нас есть будущее? — после довольно долгого молчания спросил он Джонни. — Не знаю. — Джонни тоже помолчал, прежде чем ответить. — У нас есть настоящее. *** — Слушай, там в гараже ты видел байк? — разговоры о чувствах никогда не были коньком Джонни. А этот разговор явно зашёл в тупик. Ну что он мог ответить Чжоу? Что-нибудь пообещать? Соврать, что он верит в их счастливое совместное будущее, домик с садом, лабрадора и пятерых детей? Что?! Джонни знал, видел по глазам, что и ВейЧжоу в это не верит. Он хочет, но знает — для них нет других вариантов, кроме редких встреч украдкой. Ну что ж. Пусть хотя бы так, чем никак. Джонни был согласен и на такое невеселое будущее, только чтобы в нем был ЧжоЧжо. Как маячок, как солнце за тучами. Просто знать, что он есть, просто надеяться на встречу. Это правда лучше, чем жить совсем без надежды. Он так жил слишком долго. Теперь, когда Джонни знал, что его гребаные чувства взаимны, он был готов терпеть свою жизнь без ВейЧжоу. От встречи до встречи. — Байк? А, точно, я обратил внимание, подумал, что позже надо на него взглянуть, — встрепенулся Чжоу. — Пошли? Он нашарил между диванных подушек свой свитер и поднялся. Джонни шлепнул его по заднице и тоже вскочил. Чжоу принял игру. Он развернулся и попытался ущипнуть Джонни за бок, но не успел — тот сиганул через спинку дивана и рванул в кухню, а оттуда в гараж. ВейЧжоу понесся следом. Так было лучше. Не надо думать о будущем, пока оно не станет настоящим. Бетонный пол гаража холодил босые ступни. Даже в большом пустом помещении байк выглядел солидно и внушительно. Он напоминал какого-то вымершего доисторического хищника или «чужого» — умного, сильного и опасного. И сексуального. Весь этот чёрный лак и холодный блеск хромированного железа ассоциировались с садо-мазо атрибутикой и безотказно действовали где-то на уровне инстинктов. — Ух, какой! — восхищенно выдохнул ВейЧжоу, усаживаясь в седло. Он погладил ладонью выпуклый бок бензобака и положил руки на руль. Даже в самых обычных джинсах и тонком светлом свитере, верхом на этом монстре, он смотрелся крутым байкером. Джонни сделал пальцами «козу» и высунул язык, подражая фанатам хеви-металл. Чжоу изобразил игру на басу и затряс головой, как рок-гитарист, напевая первые такты «Дыма над водой». — О, да, детка! — провыл Джонни, перекидывая ногу через седло и усаживаясь позади ВейЧжоу. — Ты невъебенно крут! Он придвинулся плотнее, обхватывая ноги Чжоу своими, провёл ладонями от внутренней стороны его бедер к паху и вверх по животу, забрался под свитер, ощущая напряженные мышцы и твердые соски. — Мр-р… — в точности как большой кот мурлыкнул Чжоу, и Джонни тихо засмеялся ему в шею: — Котяра… — Ага. Мне фанаты дали кличку Кот. Глупо, да? — пробормотал ВейЧжоу, укладывая затылок на плечо Джонни. — Глупо, — согласился Джонни, — Но похоже. — Да ну тебя, — Чжоу боднул его в ухо. — Что за невезуха, бак пустой! — Мы с тобой как хомяки в клетке, даже не выбраться никуда! — вздохнул Джонни. — Хотя для нас с тобой выйти куда-то вместе равносильно самоубийству. — Камикадзе. — Да. Священный ветер, — Джонни скосил взгляд и заметил, что глаза ВейЧжоу закрыты. Что он видел там, за закрытыми веками? — Представляешь, мы с тобой на этом байке… Ветер в лицо, — Чжоу слегка улыбнулся, не открывая глаз. — Впереди только дорога… И мы можем ехать куда захотим, и на всё и на всех наплевать… Даже если дорога кончится пропастью, мы будем лететь, прежде чем упасть… Джонни вдохнул, а выдохнуть почему-то не получалось. Наверное, вот так он сочиняет свои песни. Придумает стихи, потом музыку, потом споет на концерте. Просто песня. Выдыхай! — Я тебя люблю, ЧжоЧжо. Джонни сам не понял, как произнёс эти слова. Губы как-то сами собой шевельнулись. Он даже не собирался признаваться в любви, правда не собирался! Не сейчас, не так! Если бы это была смска, он бы стер её, не отправив. Но слова уже прозвучали. *** В голове крутились слова, строчки, размытые музыкальные фразы, поэтому то, что сказал Джонни, не сразу дошло до сознания. «Я тебя люблю.» Э-э-э? — Я тебя люблю, — повернувшись, чтобы смотреть в лицо, повторил Тимми. — Я тебя люблю. — Ну да, — кривовато усмехнувшись, смущенно кивнул Джонни. Тимми уже не мог сдерживаться. Широко, счастливо улыбаясь, он помотал головой: — Нет, ты не понял, это Я тебя люблю! — Да все я понял, — так же широко улыбаясь, Джонни потянул его к себе. Обниматься, сидя на мотоцикле, было неудобно, Джонни слез сам и стащил его с сиденья, тут же облапил, прижал. Поцелуи получались быстрыми, неловкими, словно они вдруг забыли, как целоваться. Потом Джонни отпустил его задницу и обхватил его голову, и все получилось. Поцелуй тут же стал томным и глубоким, таким, что Тимми сразу поплыл. Он тяжело повис на Джонни, одной рукой цепляя его за шею, а второй беспорядочно шаря по его спине и груди, пытаясь залезть в штаны и одновременно прижать его к себе покрепче. — К чертям этот байк, пошли обратно, — пробормотал Джонни, а сам остался стоять на месте и продолжил прерванный поцелуй. — Пошли, — согласился Тимми. Ноги замерзли на холодном полу, и хотелось принять горизонтальное положение. Но это означало бы пусть и на пару минут, но оторваться от Джонни. А это почему-то было нереально. Вот никак! Четырехногим неустойчивым чудищем они потоптались в сторону двери, промахнулись, уперлись в угол, и на несколько долгих минут Тимми оказался прижат к шершавой белой стенке. Это было удобнее, чем стоять посреди гаража, и они чуть не забыли, что собирались вернуться в дом. Потом Джонни передвинулся на метр, толкнул дверь, и они очутились …во дворе. Видимо, это была какая-то другая дверь. На улице уже стемнело и похолодало. Январь на Тайване ни в какое сравнение не шёл с пекинской зимой, но босиком и в легкой одежде во дворе было не комфортно. — Вот чёрт! — ругнулся Джонни. — Как мы сюда попали? — Ногами, — засмеялся Тимми, сильнее прижимаясь к нему. — Смотри, там диван. И плед лежит. Он кивнул в сторону террасы под полотняным навесом. Маленькие фонарики вдоль перил создавали иллюзию пустого тёмного пространства за границей освещенного участка и делали террасу похожей на палубу океанского лайнера. Дощатый пол и ветер, несущий йодистый запах моря, довершали картину. — Прямо «Титаник»! — засмеялся Джонни и потянул Тима к перилам. За ними, конечно, был не океан, а довольно круто убегающий вниз лесистый склон. Вдали мерцала цепь огоньков, и доносился слабый шум автострады. Кроме этого, не было слышно практически ничего. Странная, нереальная для городского жителя тишина, невольно заставляющая переходить на шепот. Тимми навалился животом на перила, Джонни тут же оказался сзади, прижался, жарко задышал в шею. Потом вдруг хмыкнул, провёл ладонями по рукам Тимми сверху вниз, обхватил за запястья и раскинул в стороны. — Ла-ла-лала-ла-ла-ла… — пропел он и коротко рассмеялся. — Ты же наверняка её знаешь, давай, спой. Тимми действительно знал песню из «Титаника». Он подбирал её на слух, когда только учился играть на гитаре. Слова тоже запоминал на слух, с английским у юного школьника Сюй ВейЧжоу было не очень. Тимми в полголоса запел: — Every night in my dreams I see you, I feel you… Вдруг до него дошло, что он понимает, о чем поёт — «каждую ночь в моих снах я вижу тебя, я чувствую тебя»… Чуть дрогнувшим голосом он продолжил. Слова вспоминались сами собой, наполнялись смыслом, который до этого лишь ощущался, да и то на том, ещё детском уровне понимания — «грустная песня про любовь». — Near, far, wherever you are… Близко, далеко, где бы ты ни был, я верю, что сердце продолжает биться. Ты снова открываешь дверь, и ты здесь, в моём сердце… Тимми ощущал, как мелко дрожат руки Джонни, обхватившие его запястья, слышал, как он подпевает, очень тихо, почти про себя. На последнем куплете его голос чуть поднялся, и они закончили вместе: — There is some love that will not go away You're here, there's nothing I fear… Бывает любовь, которая не заканчивается. Ты здесь, мне нечего бояться. И я знаю, моё сердце будет продолжать биться. Мы навсегда остаемся такими. Я храню тебя в своём сердце… — And my heart will go on and on… Джонни отпустил его руки и обхватил поперёк груди, уткнувшись лицом ему в шею. Тимми ощущал его частые глубокие вдохи, то, как он вздрагивает всем телом, но знал — если он даст понять Джонни, что видит его чувства, тот закроется и переведет все в шутку. Моменты, когда Джонни показывал свою уязвимость и сентиментальность, были столь редки даже в их прежние времена. И именно в такие минуты Тимми любил его так сильно, что болело сердце и становилось трудно дышать. Глава 9 *** Слёзы жгли глаза и готовы были вот-вот пролиться, и это был ебаный стыд — вот так распустить сопли из-за какой-то дурацкой песни из пафосного старого фильма! Только Чжоу так её пел, что казалось — это про них. Все это «ты здесь, в моём сердце», и «любовь может коснуться нас однажды и длиться всю жизнь, пока мы живы», и «каждую ночь в моих снах»… Все это реально как будто было написано про его чувства, и комок подкатил к горлу, и Джонни понял, что разревется сейчас к чертям, как гребаный дошкольник. ЧжоЧжо накрыл его руки своими и переплел пальцы. Джонни длинно выдохнул и задержал дыхание. Это всегда помогало успокоиться. Все ведь нормально. Никто ведь не умер, не то, что в «Титанике». Все хорошо. А будет ещё лучше. Потому что Джонни теперь знал, что Чжоу его любит. Одно это делало его счастливым. И Джонни улыбнулся. ВейЧжоу, долбаный экстрасенс, видно почуял, что настроение Джонни изменилось, завозился, пихнулся, разворачиваясь лицом к лицу. Без лишних слов он просто обнял и поцеловал, крепко, по-мужски. Пока Джонни выдыхал, он усмехнулся, по-хозяйски взял его за руку и повёл в дом. Это было так… чертовски возбуждающее, что Джонни беспрекословно подчинился. Он понимал, что сейчас произойдёт. Знал, чего хочет Чжоу, но не был уверен, что сам этого хочет. И в то же время сознавал, что позволит ему все. Поэтому Джонни шёл за ним, послушно и молча. Когда в тебе почти метр девяносто, и ты крупнее почти всех, кто тебя окружает, все ждут от тебя твердости, силы, неуязвимости. И Джонни привык к этому чуть ли не с детства. Принимать трудные решения, прятать от всех свои чувства, не показывать своих слабостей. Но иногда ему хотелось, чтобы кто-то взял его за руку и повёл за собой, освободил от всей этой защитной брони, как орех от скорлупы, дал возможность побыть слабым и не стыдиться этого. Тогда, в 2016-м, ВейЧжоу, смог даже не пробиться, а просто пройти, не прилагая никаких усилий, как нож сквозь масло, через толщу защитной оболочки, которую Джонни старательно наращивал лет с пятнадцати, когда начал самостоятельно работать. Джонни не был наивным мальчиком, он считал, что все знает про этот бизнес, где надо быть красивым и уверенным в себе, и ты не пропадешь. У него все получалось, он был вполне доволен собой. Пока вдруг не понял, что не может выкинуть из головы этого парня. Джонни чувствовал себя слабым рядом с Чжоу. Как ни старался, он просто не мог не обращать на него внимания, не вестись на его вечные подначки, не дотрагиваться, не смотреть. Пока они работали, снимались, давали интервью, готовились к встречам с фанатами и делали совместные фотосессии, пока были рядом, это казалось таким естественным. Таким само собой разумеющимся, что даже не замечалось, не воспринималось Джонни как слабость и уязвимость. Но позже, когда жизнь поделилась на до «Героина» и после, он чётко осознал, насколько ему не хватает того, что давал ему ЧжоЧжо. Чувство, что не стыдно быть ведомым и зависимым. И сейчас Джонни на два коротких дня разрешил себе быть слабым. Он доверился Чжоу. Так же, как и тот доверился Джонни. *** Тимми накрыло ощущением, будто они под водой. Или будто время остановилось. Все движения были замедленными, а тело странно невесомым. Он держал Джонни за руку, обхватив запястье и чувствуя под пальцами частящий пульс. Сказать, что Тимми был возбужден, значит ничего не сказать. Весь этот уик-энд он был на взводе, а сейчас об него просто спички можно было поджигать. Тимми казалось, если он в ближайшие несколько минут не окажется с Джонни в постели, то изнасилует его прямо на полу в гостиной, в кухне, или где они там будут находиться. Хотелось трахнуть его до звездочек в глазах, до дрожи в руках, до ломоты в яйцах. Тимми не знал, сможет ли он быть таким же терпеливым и заботливым, как был с ним Джонни. До спальни они дошли, а дальше крышу сорвало окончательно. Он дернул Джонни к кровати, но в угаре возбуждения забыл, что имеет дело с борцом. Возможно, Джонни не собирался сопротивляться, просто сработали инстинкты, однако в следующую секунду Тимми уже был припечатан к матрасу, а Джонни нависал над ним сверху, тяжело дыша и растерянно хлопая глазами. — Вообще-то, это я хотел быть сверху, — пропыхтел Тимми и, не удержавшись, заржал. — Э-э-э… ладно, — кивнул Джонни, наморщив лоб. — Отпусти тогда, — Тимми дернул плечами, и Джонни убрал руки. Они сели. Возникла неловкая пауза, когда оба не знали, что делать дальше. Тогда Джонни наклонил голову и прижался губами к губам. Они не трогали друг друга, их руки лежали на коленях, и от этого ощущения казались еще пронзительнее. Почти невинный поцелуй, при котором соприкасались только губы, но он за минуту привел Тимми к самой грани. Он обхватил себя прямо через штаны, охнул и содрогнулся, кончая. — Вот черт! — пробормотал Тимми. — Такого со мной уже лет …пятнадцать не случалось. Джонни самодовольно ухмыльнулся и дернул бровью. — Если ты думаешь, что отмазался, то ошибаешься, — Тим завалил его на кровать и оседлал бедра. — Я все еще собираюсь тебя трахнуть. — Ладно, — снова согласился Джонни, как-то даже слишком спокойно. — Тогда подожди немного, мне, наверное, стоит подготовиться. Он ловко вывернулся из-под Тимми и закрылся в ванной. Неужели для него это вот так просто? Может быть он лукавил, когда говорил, что у него нет опыта? Тимми не знал, что думать. Он придавил ладони к лицу и замычал. Нет. Лучше вообще выкинуть из головы эти мысли. Что бы ни было в прошлом, сейчас здесь есть только они с Джонни. Только это имеет значение. Открылась дверь ванной, свет ударил в глаза и разбудил Тимми. Он сам не заметил, как задремал. Сонно щурясь, он разглядывал высокий темный силуэт. Рыжеватым нимбом золотились волосы, трогательно просвечивали розовым уши. — Иди сюда, — стаскивая через голову свитер, позвал Тимми. Джонни подошел к кровати, но не спешил лечь. Тогда Тимми поднялся и встал рядом с ним. Джонни был полностью обнажен, грудная клетка высоко поднималась при каждом вдохе. Тимми подошел к выключателю и погасил свет в ванной. Теперь спальню еле-еле освещали только фонарики со двора. Джонни шумно выдохнул. Зашуршала постель, и чуть скрипнула кровать, когда он лег. Тимми разделся и устроился рядом. Кожа Джонни была прохладной и слегка влажной после душа. Он не проявлял инициативу, позволяя Тимми самому решать, что делать. Это немного напрягало и нервировало, но и возбуждало тоже. Тимми провел рукой по его груди, по животу, взял в ладонь мягкий член. — Ты не хочешь? — спросил он и, прикусив губу, затаил дыхание, ожидая ответа. — Не знаю, — с пятисекундной задержкой, во время которой сердце пропустило два удара, ответил Джонни. Тимми выдохнул. Ладно. Пусть. Он уже не мог отступить. Он постарается, чтобы Джонни понравилось, чтобы он тоже захотел. Еще с прежних времен Тимми помнил, как Джонни млел от поцелуев в шею, поэтому начал с нее. Прошелся губами по кадыку, лизнул дрожащую нежную кожу под челюстью, оставил влажный след за ухом, спустился к ключицам. Неизвестно, как Джонни, но его самого эти ласки заводили неимоверно. Сердце выскакивало из груди. Запах и вкус Джонни, ощущение его гладкой кожи под языком так нравились Тиму! Он нашел на шее бьющуюся жилку, засосал, отпустил, Джонни вздрогнул, и Тимми оставил еще один засос ниже, под ключицей. Ответом был короткий стон, прозвучавший для Тимми сладкой музыкой. С удвоенным рвением он принялся покрывать поцелуями шею и грудь Джонни, облизывать соски и кадык, ласкать языком впадину между ключицами. Джонни рвано дышал, скреб пальцами простыню и комкал ее в кулаках. — Хочу тебя, Кит! Я так хочу тебя! — не помня себя от возбуждения, пробормотал Тимми. *** Уже очень давно никто не называл его так. С 2017-го в контрактах и в титрах он значился как Джонни Хуан, а в 18-м после нашумевшего корейско-китайского фильма «Направление силы» вся Азия узнала его как Джонни. Новая волна фанатов уже не помнила его старого прозвища. И вот сейчас, когда Чжоу произнес его в темноте взволнованным задыхающимся шепотом, оно прозвучало так интимно-сексуально, что все волоски на теле поднялись дыбом. Джонни нашарил его руку, потянул вниз и накрыл ею свой вставший член. — О-ох! — почти синхронно выдохнули они. Мокрые прикосновения языка к соскам, горячая ладонь на члене, от всего этого кружилась голова. Джонни трясло мелкой дрожью, и он сам не знал, что тому виной — возбуждение или нервы. Той частью мозга, которая еще могла трезво мыслить, он понимал, что ничего страшного с ним не произойдет. Ведь он только сегодня сделал это с Чжоу, и все закончилось благополучно, если не сказать замечательно. И сейчас в ванной, когда он смазывал и растягивал себя, не потому, что не доверял ЧжоЧжо, а потому, что стыдился заставлять того это делать, Джонни не было неприятно. Наверное, он боялся, что на самом деле ему может понравиться, и он перестанет чувствовать себя настоящим мужиком. А, впрочем… Кто об этом узнает, кроме ВейЧжоу? Ни с кем, кроме него он трахаться не собирался. Больше ни один парень в мире не вызывал у Джонни желание. И он видел, как сильно Чжоу его хочет. Уже одно это волновало и возбуждало. Не просто на физическом, телесном уровне, но и где-то в сердце… Джонни хотел ему отдаться. И отдать всего себя. Он чувствовал, что получит взамен всего Чжоу, а это единственное, что ему было сейчас нужно. Он понятия не имел, какую позу должен принять — лечь на живот, задрать ноги, встать в коленно-локтевую… Все казалось пошлым и стыдным, поэтому Джонни решил не думать об этом. Он раскинул ноги и притянул к себе Чжоу. Поцелуй хотя бы немного отвлекал от того, что пальцы Чжоу делали с его задницей. Несмотря на всю свою решимость, Джонни был на волосок от того, чтобы оттолкнуть ВейЧжоу и просто сбежать. И вдруг бежать стало поздно. Чжоу на мгновение оторвался от его рта, задрал его ногу себе на плечо и с размаха вставил. Джонни даже охнуть не успел, как Чжоу снова продолжил поцелуй. Его губы и язык действовали как самая лучшая анестезия. Вскоре Джонни забыл про жжение в заднице, про неудобную стыдную позу, его охватило чувство легкости и парения, сродни приятному наркотическому опьянению. — Тебе… хорошо? — с трудом переводя дыхание, спросил Чжоу. В темноте Джонни мог видеть только блики в его глазах. — Да, очень, — честно ответил Джонни. — А тебе? — Еще… спрашиваешь? — у него выходило отрывисто: слово-толчок-слово, — У меня… блядь… от тебя… крышу… сносит… Ты… такой… охуенный… Кит… я… тебя…ум-м-м-м-м… Чжоу застонал, несколько раз сильно толкнулся и обессилено рухнул на Джонни, довольно чувствительно придавив все еще стоящий член. С минуту он лежал, тяжело дыша Джонни в шею, потом прошептал: — Прости, ты ведь не кончил… Он сполз вниз и, не дав Джонни опомниться, взял в рот. К этому Джонни оказался совершенно не готов. У него буквально искры посыпались из глаз. — А-а-а-а-а! — почти заорал он, кончая. Его выгнуло дугой на кровати, и ВейЧжоу закашлялся, с силой упираясь ему в бедра, удерживая на месте. Когда кровь перестала бухать в ушах, и дыхание понемногу восстановилось, Джонни обнаружил, что сжимает в кулаках скомканную простыню, а ЧжоЧжо лежит щекой на его животе. — Ты там живой? — спросил он, сокращая мышцы пресса и заставляя голову Чжоу подпрыгивать вверх-вниз. — Ага, — лениво отозвался тот и потерся щекой о живот Джонни, ласкаясь как кот. Джонни запустил пальцы в его спутанные волосы и почесал затылок. В ответ раздалось довольное кошачье урчание. Джонни чувствовал себя таким счастливым, что хотелось заплакать. И, как всегда с ним бывало в самые счастливые моменты, все испортила одна мысль, не вовремя пришедшая в голову: завтра все закончится. Завтра придется расстаться. Глава 10 *** Небо неторопливо светлело. Возможно, где-то с другой стороны уже вовсю занимался рассвет, раскрашивая горизонт розовым и золотым, но им этого не было видно. Над ними небосвод был блеклого серого цвета, лишь слегка подкрашенного голубым и лиловым. Профиль ВейЧжоу на этом фоне четко выделялся темным силуэтом. — Не мерзнешь? — спросил он. — Можешь один плед забрать. — Мне нормально. Не надо. Они сидели на шезлонгах, придвинув их к самым перилам, чтобы видеть лес внизу. Оба натянули махровые купальные халаты, найденные в ванной комнате. Джонни закутался в одеяло, принесенное из спальни, а Чжоу позаимствовал с дивана два пледа — одним накрыл ноги, второй набросил на плечи. Было уютно и странно вот так сидеть друг напротив друга и слушать набирающее силу птичье многоголосье. — Я читал, ты здесь записываешь альбом? — спросил Джонни. — Долго еще пробудешь в Тайбэе? — Не знаю, — вздохнув ответил ВейЧжоу. — Может еще пару недель. Но я не все время тут буду сидеть. В среду лечу в Шанхай на телешоу, потом в субботу у меня в Пекине концерт. Через неделю еще съемки в Таиланде для летней коллекции Живанши. — Ты опять с ними работаешь? Тогда вроде какая-то грязная история у тебя с ними вышла. — Было дело, — Чжоу мотнул головой, будто отгоняя неприятное воспоминание. — Если не хочешь, не рассказывай! — тут же отреагировал Джонни, хотя ему было интересно все, что связано с ВейЧжоу, тем более, что толком об этом давнем скандале ничего не было известно. — Особо нечего рассказывать, — пожал плечами ВейЧжоу. — В какой-то степени я сам виноват. Была одна женщина, представитель марки Живанши в Китае. Она… — Чжоу замялся, и Джонни внутренне напрягся. — Как бы так сказать… положила на меня глаз. А я... ну… отшил ее. Понятно, ее это оскорбило. Она начала всякие слухи распускать. Что, типа, я сплю со своим менеджером, ты помнишь Ли Хао? Ну а потом подстроила будто я за спиной Живанши подписываю эксклюзивы с другими модными домами. В результате контракт расторгли. Неустойку я еще потом два года выплачивал, Ли Хао пришлось уйти, а он неплохой менеджер был. Но ничего, выкарабкался. Чжоу подоткнул плед под ноги и уставился в посветлевшее небо. — А почему ты не переспал с ней? — глупо, но из всей истории Джонни больше всего взволновало именно это. — Очень страшная была? — Нет, красивая. — покачал головой Чжоу. — Конечно старше меня намного, но очень красивая, и подать себя умела. — Так почему тогда? ВейЧжоу молчал, глядя в пространство. Он словно перенесся в то время и сам пытался понять, почему. Джонни прикусил губу. — Знаешь, тогда меня вообще никто не привлекал. Я только о карьере думал. Ну и еще одно… Можешь не верить, но где-то в глубине души я тогда все еще… нет, не надеялся… а может и надеялся, черт его знает… что у нас с тобой еще что-то выйдет. Все остальные, женщины, мужчины, у меня вообще никакого влечения не вызывали. Я даже одно время думал, что импотент. Представляешь, в двадцать с небольшим считать себя импотентом! — Но ведь прошло! — заметил Джонни чуть язвительнее, чем хотел, чем имел право. — Прошло, — Чжоу невесело хмыкнул и потер лицо руками. — А что сейчас с Живанши? — Джонни готов был прикусить себе язык, но вопрос уже прозвучал раньше, чем он смог себя остановить. Выглядело так, будто он подозревает, что сейчас Чжоу спокойно может переспать с кем-то за контракт. Джонни почувствовал себя гадко, потому что где-то в своих тайных ревнивых мыслях он мог это допустить. — Там сменился ведущий модельер, поменялось руководство, они сами на меня вышли, контракт на два года предложили. Так что я теперь лицо мужской линии Живанши в Азии. — Круто, — кивнул Джонни, думая о другом. — Ты не боишься, что та старая история всплывет? Или еще какие-нибудь сплетни насочиняют? — Про меня постоянно что-то сочиняют, — отмахнулся Чжоу. — Столько дерьма всякого придумывают, я уже давно привык. Я себе такую защитную оболочку нарастил, фиг достанут. У меня три слоя защиты. Главный вот такой толщины, — ВейЧжоу вытянул вперед руку, очертил вокруг себя дугу. — Весь мир от меня на таком расстоянии. Я их не слышу, дыхание не чувствую, они до меня не дотянутся. Что бы они ни говорили, ни делали, это меня не ранит. Глаза у ВейЧжоу блестели, он сейчас был похож на того себя, из 2016-го — горящего, немного наивного, открытого, резкого, …мальчишку. — Второй слой уже потоньше, для более близкого круга, — Чжоу прижал локоть к боку и очертил новую, маленькую дугу. — Вот этим людям бывает удается сделать мне больно, но я уже ученый. Я не всякого принимаю в этот круг. А есть совсем маленькая горстка людей, мои самые близкие, семья, они реально важны для меня, и их я подпускаю совсем близко, вот так, — ВейЧжоу приставил ладонь ребром к груди. — А я в каком круге? — сглотнув, спросил Джонни, глядя на Чжоу. — Во втором? Или уже в третьем? Он с волнением ожидал ответа, но ВейЧжоу молчал. Он смотрел вниз и покусывал губы. Наконец, он поднял глаза. — Когда это вслух произносишь, звучит пошло. Но я правда так чувствую, Кит. Я сейчас совсем голый перед тобой, даже без кожи. И от того, как это прозвучало, и от того, что он сам не так давно думал почти о том же, у Джонни сдавило в груди. Он хотел что-то сказать и не смог произнести ни слова. Он потянулся, схватил ладонь Чжоу, стиснул, но этого было мало, слишком мало. И, наплевав на то, как по-дурацки все это выглядит, он сполз с шезлонга, утягивая за собой одеяло, обхватил Чжоу руками, вжался лицом в его живот и застыл. Почему так получалось, что этот парень раз за разом вынимал его сердце из груди и отламывал себе по кусочку? Джонни не знал, не хотел знать и сопротивляться этому тоже не хотел. *** Для двоих взрослых крупных мужчин этот шезлонг был, пожалуй, узковат. Лежать приходилось на боку, крепко обнявшись, прижавшись друг к другу, но это было даже хорошо. Тимми подвигал ногами, подминая под них одеяло. Джонни поправил мягкий валик подголовника. — Удобно? — Вполне. Вот бы еще покурить… — вздохнул Тимми. — Вообще-то я бросил, но иногда очень хочется. — Молодец, что бросил! — похвалил его Джонни, и Тимми хмыкнул. — Были проблемы со связками, меня врачи заставили. Сам бы я не бросил, — покаялся он. От этого разговора желание выкурить хоть одну сигарету стало еще сильнее, и Тимми сменил тему: — Откуда у тебя этот шрам? Он погладил пальцами длинный тонкий рубец, проходящий по руке почти от подмышки до локтя. Джонни прикрыл глаза. — Ерунда, на съемках получил, — он замолчал, но Тимми слегка пихнул его, требуя продолжения. — В «Лисе и драконе» у нас с Ван ТаЛу поединок на мечах. На репетиции мы так активно лупашили друг друга, что один из клинков раскололся. Осколком меня чиркнуло. — Ты же там вроде с голым торсом и в таких широких кожаных оплечьях щеголял? — уточнил Тимми. — Изначально у меня был жилет и голые руки, но пришлось переиграть, чтоб повязку скрыть. — Так ты раненый снимался! — ужаснулся Тимми, хотя его мысли уже пошли в другом направлении. Джонни упомянул Ван ТаЛу, и Тимми тут же вспомнил про предстоящие съемки. Он вздохнул: — Ван ТаЛу красивый. — Что? — Джонни опешил от очередной внезапной смены темы. — Красивый, и что? — Будешь с ним целоваться, влюбишься… — С какого перепуга? Я в каждом фильме с кем-нибудь целуюсь. А в каждом втором у меня постельная сцена… — И с ними со всеми ты потом спал. — Не со всеми, — со смешком отказался Джонни. — Ты ревнуешь? — Неа, — помотал головой Тимми. Потом вздохнул: — Нет, ревную. Но это девушки. И они были раньше. А Ван ТаЛу будет играть Бай ЛоИня. Один раз ты уже влюбился в Бай ЛоИня… — Вот дурень! Я влюбился в тебя! — поднял брови Джонни. — Я влюбился в Сюй ВейЧжоу. Да, на площадке я очень старался, вживался в роль. Это ведь моя первая актерская работа была! Но влюбился я не в твоего героя, а в тебя. Не знаю, может я для тебя сливался с персонажем, а ты был для меня отдельно Бай ЛоИнь и отдельно ВейЧжоу. У вас было одно лицо и одно тело, но мне нравился ты, с твоим характером, с твоими привычками, с твоими приколами. На площадке я становился Гу Хаем и любил Иня. А потом я становился собой. Джонни выдохнул. Похоже, он и сам был удивлен, что так разгорячился. Тимми не знал, что ему ответить. С одной стороны, он верил словам Джонни. Но с другой стороны, в этой гребаной новелле было так много секса! — Я не влюблюсь в Лу, — Джонни взял его за подбородок и заставил смотреть себе в лицо. — После всего, что было вчера, ты еще сомневаешься во мне? Тимми вздохнул и зажмурился. Он не сомневался. И все равно не мог перестать думать о Джонни и Ван ТаЛу. И тут он почувствовал дыхание Джонни на своих губах. Его рот невольно приоткрылся. Тимми, затаив дыхание ждал, и вот губы Джонни прижались к его нижней губе, засосали. Это было такое сладкое чувство! Потом язык Джонни лизнул, прошелся от одного уголка рта до другого, скользнул вглубь, погладил внутреннюю сторону губ. Не было в этом поцелуе какой-то охуительной техники, секретного мастерства, отточенного годами практики, но Тимми хватило его, чтобы поплыть. Голова кружилась, все тело горело, в паху пульсировало, и сердце стучало, как сумасшедшее. Когда-нибудь за поцелуй Джонни он продаст душу. Тимми обхватил его за плечи, зарыл пальцы в волосы на затылке. Их языки переплетались, ласкали и толкали друг друга, отступали и наступали. Джонни тихо постанывал, и это трогало и заводило еще больше. Тимми хотелось сделать так, чтобы ему было хорошо, как никогда, чтобы он был счастлив. Он так любил Джонни в этот момент, что сердце разрывалось. Губы горели, но еще больше пекло в груди. Тимми вдруг осознал, что уже вечером им надо будет расстаться, что следующую ночь, и еще много, много ночей он проведет без Джонни. Это так ужаснуло, что стало трудно дышать. Он застыл на секунду, потом крепче прижался к Джонни и начал покрывать его лицо, шею, грудь, плечи, везде, куда мог достать, отчаянными судорожными поцелуями. — Ш-ш-ш-ш, — Джонни остановил его, прижался щекой к щеке, накрыл ладонью затылок. — Что такое? Тимми смог только прерывисто выдохнуть. Джонни погладил его по голове, как маленького. Так приятно, так тепло. — Что с тобой? — мягко спросил он. — Не могу, — пробормотал Тимми ему в шею. — Не хочу расставаться. — Ну что ты, — голос Джонни звучал так успокаивающе. — Сейчас только утро, совсем рано. У нас с тобой впереди целый день. Я еще успею тебе надоесть. — Дурак ты, Кит, и не лечишься, — буркнул Тимми. И добавил совсем не в тему: — Пошли в дом, не дай бог, кто из соседей проснется. Не хочу привлекать внимание. — Да чем мы привлекаем? Нас не видно и не слышно… — Сейчас будет слышно, — заявил Тимми, поднялся с шезлонга и потянул за собой Джонни. — Давай быстро, пока я не передумал. — Передумал что? — недоуменно переспросил Джонни, потом, видимо по его лицу все понял и ухмыльнулся так сексуально и соблазняюще, что Тимми едва сдержался, чтобы не наброситься на него прямо тут же. Дойти до кровати терпения не хватило. Он толкнул Джонни на широкий подоконник, бухнулся на колени и распахнул его халат. Перед глазами оказалась ямка пупка, гладкий живот и редкая дорожка волосков, спускающаяся к лобку. Недолго думая, Тимми лизнул ее, обвел языком вокруг пупка и засосал кожу на животе. Джонни вздрогнул и схватил его за плечо. — Может не надо? Твое горло… — Пожалуйста! Я не буду глубоко! Пожалуйста! Господи, ему еще приходилось упрашивать! — Ты меня с ума сводишь, — хрипло рассмеялся Джонни и откинулся назад, опираясь спиной об оконную раму. Его член смотрел прямо вверх, приглашая и соблазняя. Тимми сглотнул. Никогда он не думал об этой части анатомии, как о чем-то красивом и привлекательном, но сейчас глаз не мог отвести. Может все дело было в том, что это был член Джонни, а в нем все казалось Тимми прекрасным и необыкновенным. Он положил ладони на икры Джонни, поласкал твердые мускулы, тронул гладкую безволосую кожу под коленями, поднялся по задней поверхности бедер, скользнул вперед и вверх, погладил большими пальцами выступы тазовых косточек. Джонни смотрел на него сверху вниз, его грудь высоко поднималась при каждом глубоком вдохе. Наконец, Тимми решился, обхватил рукой ствол и лизнул темно-розовую блестящую головку. Джонни шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и запрокинул голову. Тимми вдохновила его реакция, и он решительно вобрал член в рот. Джонни дернулся и стукнулся затылком о стекло. Его руки вцепились в край подоконника так, что костяшки побелели. Тимми обхватил его запястья и задвигал головой. Головка члена гладко прокатывалась по небу и щекотала язык. Обветренные зацелованные губы пекло, но это не имело ровным счетом никакого значения. Тимми ощущал, как все тело Джонни мелко дрожит. Солоноватый вкус смазки наполнял рот. Это было такое странное, волнующее томление, возбуждающее настолько, что его собственный член поднялся и налился сладкой тяжестью. А еще Тимми вдруг ощутил, как где-то под копчиком потянуло и запульсировало. Желание такого рода было ему внове. Он остановился, мгновение раздумывал, а потом решительно поднялся и скомандовал: — Пошли в кровать.