Ничто не длится вечно

Глава 11 *** Чжоу опрокинул его на постель, навис, опираясь коленом возле бедра, поцеловал в губы. Вкус был странный, знакомо-незнакомый. То, что это был его собственный вкус, возбудило Джонни еще больше, хотя, казалось бы, куда уже сильнее. — Лежи, я сейчас, — велел Чжоу, поднялся и пошел в ванную. — Что ты использовал для смазки? — крикнул он оттуда. Джонни напрягся, а потом решил — наплевать, будь, что будет. — Посмотри на полке, голубая бутылка с белой крышкой, — крикнул он в ответ. В ванной что-то звякнуло, загрохотало, послышались чертыхания Чжоу, затем появился он сам с флаконом в руках. Джонни облизал внезапно пересохшие губы. ВейЧжоу забрался на кровать, оседлал его бедра и обхватил его член скользкой ладонью. Двинул вверх-вниз пару раз, глядя в лицо Джонни прищуренными глазами, с похотливой улыбкой на губах. — Хочешь меня? — спросил он, и Джонни забыл, как дышать. Чжоу передвинулся выше и медленно опустился на член Джонни. В глазах потемнело, сердце сделало перебой, и Джонни даже не понял, что тот громкий хриплый стон издал он сам. Он как будто падал в пропасть и никак не мог упасть. Джонни не понимал, стучит его сердце или уже остановилось. Лицо ВейЧжоу, с прикрытыми глазами и приоткрытым ртом, было таким красивым, что Джонни не мог поверить, что это все не снится ему. Такого просто не могло случиться с ним! Фантазии обычно остаются фантазиями, мечты никогда не претворяются в реальность. Может с кем-то, но не с ним! Пусть со стороны казалось, что он получает все, что хочет, это было совсем не так. Джонни никогда не мечтал о такой жизни. Он не хотел быть моделью, не хотел сниматься в кино. Просто это то, что у него хорошо получалось. Не мечтал о тысячах поклонников, не мечтал спать с красивыми актрисами, просто это выходило само собой. Он не грезил о светских вечеринках, о приглашениях на приемы, о знакомствах со знаменитостями. Просто это было частью работы. Но о Чжоу он мечтал! Он так много раз видел в фантазиях этот самый момент, что мог бы без труда описать в мельчайших деталях и это красивое лицо над собой, и капельки пота, стекающие по вискам и груди. Он так ярко представлял эти упоительные ощущения, когда дрочил в холодной постели. Сейчас это было жестче, объемнее, горячее. Но все равно, вдруг это новый уровень его воображения? Что это? Ожившая картинка его грез? Реальность? Джонни не мог до конца поверить, что потом его не ждет одинокое пробуждение от такого сладкого сна. — Чжоу, — позвал он. — Ум-м-м… — отозвался тот и облизал губы. — Что? — Скажи, что ты мне не снишься, — с трудом выговаривая слова, произнес Джонни. — А ты мне? — задыхающимся голосом спросил Чжоу. — Я уже ни в чем… не уверен… а-а-ах… хорошо… как же хорошо… — Я люблю тебя, — в этот раз так легко было признаться. — Я так люблю тебя! Вместо ответа Чжоу наклонил голову и поцеловал его жадным глубоким поцелуем, от которого сознание Джонни заволокло синим туманом. В паху сворачивался и разворачивался огненный клубок. Каждая мышца в теле была натянута так, что еще чуть-чуть и зазвенит. — Пообещай… что теперь… ты больше… ни с кем… — бессильно запрокидывая голову и глядя ему в глаза из-под ресниц, проговорил ВейЧжоу. — Пообещай!.. Ты… только… для меня!.. Ты мой! — Да! — выдохнул Джонни. — Да… ах! Они оба были мокрыми от пота, даже простыни под ними стали влажными, но встать и пойти в ванную было сейчас нереальной задачей. Чжоу прижимал его к кровати своим длинным тощим телом, и Джонни эта тяжесть казалась такой приятной. Когда Чжоу, наконец, решил скатиться в сторону, Джонни задержал его, обхватив руками: — Полежи так еще немного. — Я тебя уже раздавил. — Своими мослами? Ты чего такой худой стал? Вообще не ешь? — Ем я, ем, мамочка! — захихикал ему в ухо ВейЧжоу. — Я там пиццу замороженную видел в холодильнике, пошли разогреем. — Ешь всякую гадость, — проворчал Джонни. — Почему не заботишься о себе, а? Ты мне нужен здоровый и крепкий. Чтобы вот тут что-то было… — он прошелся ладонями по плечам и бицепсам Чжоу. — И тут тоже. Он погладил его бока, бедра, потискал задницу, и Чжоу вжался в него, довольно мыча. — Я откормлюсь. И подкачаюсь, — пообещал он, кончиком носа обводя извивы ушной раковины Джонни. — А сейчас пошли пиццы пожрем, а? — Ладно, — послушно отозвался Джонни, который уже слегка поплыл от его теплого дыхания в ухе. — Только сначала в душ. Помыться. — уточнил он не только для Чжоу, но и для себя. Джонни напоследок еще раз сжал крепкие ягодицы (он просто из вредности придирался, на самом деле у ВейЧжоу была офигенная, очень сексуальная, красивая задница), и решительно потянулся встать. Не тут-то было! Чжоу обхватил его запястья, прижал к постели и навис над Джонни, жадно вглядываясь в лицо: — Изнасиловать тебя, что ли? — промурлыкал он. — Нельзя быть таким соблазнительным… Джонни без труда вывернулся из его захвата, один несложный прием, и вот уже Чжоу лежал носом в матрас, а Джонни прижимался членом к его заднице. — Кто тут кого собирался насиловать? — Джонни легонько куснул его за ухо. — Пойдем мыться и есть, насильник. Он засмеялся и помог ВейЧжоу подняться. — Сколько лет прошло, а ты снова со своим джиу-джитсу, — состроив недовольную гримасу, проворчал Чжоу. — Кое-кто совсем не меняется. — На самом деле я сильно изменился, — став серьезным покачал головой Джонни. — Просто мы так давно не виделись, что рядом с тобой я словно переношусь в то время. Будто мне опять двадцать три. Я дурею рядом с тобой. — Это хорошо или плохо? — спросил Чжоу, останавливаясь перед дверью ванной. — Кстати, не пугайся. Джонни уже вошел и остановился на пороге. По всему полу раскатились флаконы и баночки, возле стены блестели стеклянные осколки и какие-то хромированные трубки. Он оглянулся на ВейЧжоу. — Я полочку уронил, — виновато пожал плечами тот. — Нечаянно. Тут еще одна ванная должна быть, я уверен. *** Во второй ванной душевая кабинка оказалась совсем крохотной. В ней и одному-то было тесно. Поэтому, дожидаясь пока Джонни, все такой же чистюля, как и раньше, помоется, Тимми пошел греть пиццу. Микроволновка тихонько пискнула и принялась за работу, а Тимми присел на край стола и уставился на медленно вращающийся корж за стеклом дверцы. Всевозможные кухонные приспособления оказывали на него гипнотическое воздействие. Еще маленьким он любил смотреть, как мама включала электромясорубку, мог два часа просидеть у рисоварки, слушая ее гудение или бесконечно наблюдать, как блендер взбивает пену из яичных белков. В эти моменты он отрешался от окружающего мира, его мысли уносились куда-то далеко-далеко. Потом он и сам не мог сказать, о чем думал, но ему нравилось вот так помечтать. В этот раз из задумчивости его вывели холодные брызги. Тимми встрепенулся, а Джонни еще раз помотал головой, как мокрый пес, осыпая его новой порцией брызг. — Твоя очередь, — сказал он. — Иди, я послежу за пиццей. Не бойся, половину оставлю, так и быть. — Ты же утверждал, что это гадость, а сам ее жрать собрался, — укорил его Тимми. — Мне лениво готовить, — подняв руки вверх, потянулся Джонни. — Так и быть, отравлюсь разочек. Иди уже, от тебя потом воняет. — Не воняет, а пахнет! — со смехом поправил Тим. — Какие мы нежные… Когда он вернулся, пицца, уже порезанная, стояла посередине стола, Джонни стриг над нею ножницами пучок какой-то зелени. — Это зачем? Я же не корова, травой питаться. — Добавляю этой вредной пище хоть немного пользы, — Джонни оглянулся через плечо и улыбнулся. Тимми расхотелось есть и захотелось целоваться. Но Джонни уже подвинул ему тарелку с большим куском пиццы. Пахло вкусно, да и на вид было ничего. Тимми решил, что подкрепиться не помешает. Джонни сидел напротив и ел эту «вредную» пиццу с большим аппетитом. Тимми смотрел, как он открывает рот, откусывает, как облизывает языком губы, как двигается его челюсть во время жевания. Он и не представлял, что процесс поглощения пищи может быть настолько захватывающим зрелищем. — Хватит на меня пялиться, а то я подавлюсь, — заметил его внимание Джонни. — Сам ешь, а то только смотришь. Давай, давай, если все быстро слопаешь, я тебя поцелую. — А если не съем? — с придыханием спросил Тимми, чуть наклонил голову, исподлобья послал Джонни обольщающий взгляд, двинул бровями и приподнял в коварной улыбке один уголок рта. Джонни только заржал в ответ на эти его гримасы. Ничего больше не оставалось, как засмеяться и засунуть в рот кусок. Когда пицца была почти доедена, Джонни поднялся и направился к холодильнику. — Пить что-то хочешь? — поинтересовался он. — Тут есть сок, минералка, молоко, кола, холодный чай… Пока Тимми раздумывал, он достал бутылку молока, отвинтил крышку и принялся пить прямо из горлышка. Тимми заворожено смотрел на движения его кадыка. — Мне тоже дай, — протянул он руку, хотя пять секунд назад хотел томатного сока. Джонни отдал ему бутылку, Тимми сделал несколько глотков и вернул молоко. Прежде, чем поставить его назад в холодильник, Джонни еще раз глотнул, запрокинув голову. Он закрыл дверцу и повернулся к столу. Молочная капля стекла с уголка его губ и заскользила вниз. На подбородке она задержалась. Джонни хотел стереть ее рукой, но Тим уже был рядом и быстро слизнул ее языком. Джонни коротко вдохнул и положил ладони на его талию. — Что ты со мной делаешь? — растерянным взглядом он посмотрел Тимми в лицо. — Как я смогу потом, без тебя? — Не знаю, — покачал головой Тимми и поцеловал сережку в его ухе. Джонни застыл. Тимми спустился ниже и поцеловал уголок челюсти, потом за ухом, потом шею. Джонни не дышал. Тимми прижался губами к губам и выдохнул ему в рот. «Как ОН сможет? — думал Тим, — А как смогу Я? Как мне-то быть?!» Джонни прижал его к себе и отчаянно ответил на поцелуй. — У нас еще есть время, — слегка отдышавшись, прошептал он. — Что ты хочешь? — Не расставаться. Глава 12 *** Они опять, как в первый вечер, топтались по гостиной, натыкаясь на мебель, не замечая ничего вокруг. Только тогда в поцелуях был вкус сладкого предвкушения, а теперь они отдавали кислой горечью, как яблоки, не успевшие дозреть до ранних холодов. Одежда снова мешала, зачем они вообще одевались? Джонни сдернул с ВейЧжоу свитер и яростно засосал кожу на груди, на плече. Потом вспомнил кое-что, наклонился и лизнул сосок. Волоски оказались мягкими как пух, щекотными. Чжоу ахнул и вцепился Джонни в загривок, прижимая лицом к своей груди. Джонни завалил его на диван, скрипнувший под их общей тяжестью, и повторил — обвел языком один сосок, второй, втянул в рот, потеребил языком, прикусил. Чжоу стонал и выгибался под ним, и Джонни хотелось вставить ему. Быстро, резко, по самые яйца. Он скатился в сторону, нырнул рукой в расстегнутую ширинку Чжоу. Тот зашипел сквозь зубы и дернулся навстречу. И вдруг еще больше, чем трахнуть, Джонни захотелось ощутить его вкус, его тяжесть, его гладкость, его горячую пульсацию. ВейЧжоу приподнял бедра, чтобы снять джинсы, но у Джонни не было терпения стаскивать их совсем, он только приспустил их и тут же обхватил губами член. Он делал это второй раз в жизни, и это казалось ему таким естественным, таким правильным, таким приятным! Ему все нравилось. И запах волос на лобке, и вкус чистой кожи пополам со смазкой, и толстая венка с нижней стороны ствола… И особенно то, как громко стонал ЧжоЧжо. Джонни почувствовал, что тот уже близок к оргазму, и прервался. Он не хотел, чтобы Чжоу кончил так быстро, слишком уж ему нравился сам процесс. Чжоу приподнялся на локтях и посмотрел на Джонни слегка расфокусированным взглядом. Он и так не выглядел на свой возраст, а румянец на щеках делал его еще моложе. Сложно было удержаться, Джонни сдвинулся выше и принялся обцеловывать его лицо — глаза, брови, щеки, подбородок, красные припухшие губы. Чжоу весь был ходячий соблазн. Джонни целовал его и не мог насытиться… Они, конечно, оказались не готовы. Автомобильный сигнал прозвучал как команда «Огонь!» для приговоренного к расстрелу. Джонни ощутил такой сильный рывок в груди, будто его и правда пробило пулей. Чжоу вцепился в его плечо: — Уже? Джонни посмотрел на часы — без десяти восемь, и кивнул. Говорить он не мог, слишком болело в груди. Он встал, огляделся, пытаясь сообразить, что нужно делать. — Твоя куртка, — Чжоу указал за диван. Джонни прошелся по гостиной, собирая свои вещи и попутно натягивая их на себя. Один носок, джинсы, трусы… Подержал их в руке и сунул в карман. Второй носок. Под руку попался серый свитер. Джонни некоторое время тупо разглядывал его, потом посмотрел на Чжоу и решительно оделся. Было немного тесновато в плечах, зато свитер пах Чжоу, и это все компенсировало. — Но… — начал было парень и замолк. Джонни бросил ему свою футболку, и тот натянул ее на голову. Потом вдруг что-то вспомнил и заметался по комнате в расстегнутых штанах и майке, висящей хомутом на шее. Наконец, ВейЧжоу нашел под столом в кухне свой рюкзак, вытащил оттуда блокнот и что-то быстро начал записывать, зачеркивать, исправлять, затем переписал на чистую страницу, вырвал ее и сложил конвертиком. — Это тебе, — он подошел и засунул бумажку в карман Джонни. — Что это? — сглотнув комок в горле, спросил тот. Вышло сипло-пискляво. — Сегодня написал, это еще черновик. Я потом доработаю и спою для тебя. При встрече. Чжоу выделил последнее слово. Джонни кивнул. Когда? Когда она будет, эта встреча? Тут бы эту ночь пережить, как выдержать еще много ночей и дней до следующей встречи? Джонни схватил Чжоу за загривок, притянул к себе, будто этот последний поцелуй мог хоть что-то отсрочить. С улицы донеслось уже двойное бибиканье. Два клаксона гудели, перекрикивая друг друга. — Пора, — вздохнул Чжоу. — Ты первый. Иди. Минуя кухню, Джонни снова, как два дня назад, глянул в стеклянную дверцу шкафчика. Чжоу смотрел ему вслед, плечи опущены, руки бессильно повисли. Джонни подавил порыв броситься обратно, что за гребаная мелодрама, и повернул дверную ручку. *** Ворота гаража опустились словно занавес после спектакля, знаменуя конец этой слишком короткой мелодраматической пьесы для двух актеров. Тимми зажмурился и выдохнул. Ян Мин вырулил на шоссе и покатил в сторону города. Он мельком взглянул на своего подопечного, протянул руку к бардачку, покопался в нем на ощупь, и на колени к Тимми полетело что-то маленькое и круглое. Баночка бальзама для губ. Тимми послушно открутил крышечку и намазал губы. Вспомнилось, как какой-нибудь час назад Джонни касался их пальцами и языком, облизывал и засасывал… — Эй! Убери это выражение с лица, ты не в порно снимаешься! Тимми покосился на менеджера, нашел в кармане жакета полумаску, нацепил ее, надвинул на глаза кепку и сполз по сиденью. — Я знаю, что ты не спишь. Ты помнишь, что завтра встреча с продюсером? А у тебя даже список треков не подготовлен. Я могу за тебя составить, но автор у нас ты! Насколько я в курсе, у тебя для полноценного альбома еще одной песни не хватает. В таком случае можно сделать ремикс чего-нибудь старенького. Выберем что-то из «Полетов», очень удачный был альбом, все еще в ротации. Обработаем поактуальнее, бэк добавим, аранжировочку сделаем… — Я сам решу, — Тимми раздражал сейчас голос Ян Мина, и то, что он не давал еще хоть немного оттянуть переход от этого незабываемого уик-энда к рабочим будням. Интересно, Джонни уже прочел? Черт, не надо было отдавать ему сырой текст. Но так хотелось выплеснуть! Показать ему, какие чувства он будит в душе, насколько значим. И чтобы, даже если они друг от друга далеко, он имел у себя напоминание о Тимми. Пусть это по-детски, по-девчачьему, пусть! Тимми передал ему свою любовь как умел, как у него получилось. Но текст все-таки сырой, надо было больше над ним поработать, а не брать первые слова и строки, что пришли в голову. Тимми пообещал себе, что непременно запишет для Джонни эту песню. Он не будет ее нигде показывать, она будет только для одного-единственного человека. — …и его подход от твоего отличается кардинально. Как ты собрался с ним писаться, я не знаю… Ты вообще меня слышишь, или я сам с собой говорю? — Не слышу, — честно ответил Тимми и попросил: — Давай завтра о работе, а? У меня есть недостающая песня для альбома. Точнее еще только наброски, но будет. Дай мне подумать. На самом деле никакой песни не было. Ни в набросках, ни в планах, ни в задумках. Но прямо сейчас, когда он это сказал, Тимми почувствовал, что сможет ее написать. В голове появился образ ветра, бьющего в лицо. И ощущение объятий, такое явное, что мурашки забегали. И ужасно захотелось вернуться на день назад, чтобы Джонни крепко прижимал его к себе и просил низким голосом «Полежи так еще немного»… Сделать вдох еще получилось, а вот выдыхать было ужасно больно. Тимми потихоньку выпускал воздух через нос, борясь с подступающими слезами. Нельзя было плакать сейчас, тем более перед Ян Мином. Если тот увидит, в каком разбитом состоянии Тимми после этого свидания, то ни за что не поможет устроить следующее. А без него Тимми не справится. А без надежды на новую встречу с Джонни он просто сдохнет. Хорошо, что через полумаску не видно, как трудно дается этот гребаный выдох. Тимми обнял себя, просунув руки под жакет, прижимая майку Джонни ладонями к ребрам. Глаза под закрытыми веками пекло. …ветер в лицо. Горизонт впереди. Поймай мое сердце в ладонь, Когда оно вырвется из моей груди… *** Первое, что Джонни услышал, шагнув в салон минивэна, был голос Чжоу. Заметив его взгляд в зеркале заднего вида, Лю Чжен сразу переключил волну. Заиграл какой-то заунывный блюз, он еще раз щелкнул, женская К-поп группа пела что-то энергичное, и Лю оставил. Джонни привычно уселся позади водительского места, и они тронулись. Разговаривать не хотелось. Лю несколько раз порывался что-то сказать, но так и не решился. Джонни его не поощрял, сидел с невозмутимым видом и смотрел в окно, всей кожей ощущая, как все дальше становится от него ЧжоЧжо, и уходят в небытие эти два дня. С каждым километром они казались все более и более нереальными, иллюзорными. Если бы не свитер, жавший под мышками и хранящий запах ВейЧжоу, Джонни начал бы сомневаться — не приснилось ли ему это все. Кстати, была ведь еще одна вещь, связывающая сон с реальностью. Джонни засунул руку в карман, и кончиками пальцев нащупал жесткие уголки бумажного квадрата. Он не хотел доставать его и тем более читать при Лю. Пусть такой менеджер был один на миллион, но этим Джонни не хотел ни с кем делиться. Он еще раз провел пальцем по бумажной грани и вынул руку из кармана. — У тебя все хорошо? — все-таки не выдержал Лю. — Какой-то ты весь зеленый. — Дай попить, — не стал отвечать на вопрос Джонни. Лю понятливо заткнулся и подал ему бутылку минералки. Некоторое время они ехали молча, потом Лю снова подал голос: — Встречу со съемочной группой назначили на девять, но тебе там, в принципе, не обязательно появляться. Актерский состав ты и так весь знаешь, а со стаффом… — Я поеду, разбудишь меня, — перебил его Джонни и снова отвернулся к окну, давая понять, что разговор закончен. Все дела могли подождать до завтра. В номере было сыро и холодно. — Я же предупредил горничную, чтобы балкон открытый не оставляла, — заворчал Лю и потопал закрывать балконную дверь. Не обращая на него внимания, Джонни прямо в верхней одежде прошел в ванную и заперся. — Эй! С тобой точно все в порядке? — тут же забарабанил в дверь менеджер. — Дай поссать спокойно, — огрызнулся Джонни, хотя на самом деле он просто присел на край ванны. — Ну ладно, я пошел! — прокричал Лю, Джонни не стал отвечать. Он подождал пока хлопнет входная дверь, потом вынул из кармана сложенный листок. Казалось бы, за столько лет он мог бы научиться рисовать миленькие кошачьи мордочки, но нет, Чжоу так и не научился. Джонни погладил пальцем изображение косорыленького монстра и развернул бумагу. Под сгибом скрывался не менее корявый рисунок кита. Блин, мужик, тебе семь? Джонни длинно выдохнул и сглотнул комок в горле. А вот почерк у Чжоу был неплох — размашистый, но четкий. «Все, что я делаю — для тебя». Несколько коротких слов, а сердце вдруг зашкалило, понеслось. Наверное, сказывалось недосыпание, что же еще? Не от этих же дошколячьих признаний! Комок упорно не хотел сглатываться. Джонни смотрел на свои подрагивающие руки и думал, что нужно перевернуть страницу. Почему-то это было так трудно сделать. Джонни зажмурился представил себе ВейЧжоу. Вот он склонился над кухонным столом, на шее собранная гармошкой черная футболка, лопатки торчат, позвонки как ожерелье под кожей, но мышцы плотные, крепкие, просто худой, ни жиринки. Джонни увидел перед мысленным взором, как Чжоу что-то зачеркивает в блокноте, и его правая лопатка забавно шевелится, будто он пытается взмахнуть крылышком. Босые ноги переступают по холодному кафелю… Вдруг обжигающей молнией — они перекатываются по полу, целуясь и смеясь, а потом… Джонни помотал головой. Не надо сейчас об этом думать. Он решительно перевернул листок. Текст оказался вверх ногами, и он еще раз повернул страницу. Читать было невозможно, руки дрожали, листок ходил ходуном. Пришлось положить его на раковину и склониться сверху. «Лица моего коснись. Нащупай губы губами. Дыши же со мной, дыши. Дыханье как жизнь меж нами. Ведь я мог совсем уйти, Себя растеряв по крохам. Дыши за меня, дыши, Пока мне не стало плохо.» А вот дышать как раз стало трудно. Перед глазами поплыли синие круги, и Джонни сполз на пол. Посидел пока не отпустило, поднялся и сунул голову под кран. От холодной воды заломило виски и затылок, но, вроде бы, полегчало. «Кусочки моей души В ладонях твоих надежных. Дыши на меня, дыши, Держи меня осторожно. Утешь меня, рассмеши, Собою закрой от дождя. Дыши для меня, дыши. Ведь я живу для тебя.» Глава 13 *** — Они сказали, ты сам можешь выбрать, что именно будешь продвигать, — менеджер пихнул по столу белую папку с логотипом Живанши, она подъехала к Тимми и врезалась в тарелку с сендвичами. Весенне-летняя коллекция называлась «Вечер трудного дня» и посвящалась Битлз. Узкие укороченные брючки, разноцветные пиджаки с принтами на спине, какие-то странные сюртуки и замысловатые рубашки. Лукбук спортивной линии выглядел более привычно — шорты, футболки, толстовки, все праздничных леденцовых цветов. Тимми задумчиво листал глянцевые страницы и думал, не попросить ли ЧинЧин выбрать за него. Не зря же она числится его стилистом. «YELLOW SUBMARINE» шла надпись по рукаву синего короткого пиджака, на спине красовалось изображение желтой подводной лодки из того самого битловского мультика. Тимми взял маркер и поставил отметку на странице. Пусть это был не кит, зато желтая и подводная. Ян Мин напряженно засопел. Тимми коротко взглянул на него и продолжил листать лукбук. Желтые брюки, рубашка в мелкую желтую клетку, футболка с Джоном Ленноном на спине и принтом «Johnny» на груди, еще несколько вещичек желтого цвета или с желтой субмариной тоже получили свою галочку под аккомпанемент возмущенного пыхтения менеджера Яна. — Мне желтый цвет идет, — с наглой улыбочкой заявил Тимми, отпихивая папку обратно. — Даже слишком, — процедил сквозь зубы Ян Мин. — Ничего не боишься? Думаешь неуязвимый? — Знаешь, я недавно понял, что не боюсь. Серьезно. Всегда боялся, а теперь перестал, — Тимми посмотрел на менеджера. — Давай, еще объявление для прессы сделай, что ты… — Ян Мин замялся, явно проглатывая, готовое сорваться с языка грубое обозначение, — …гей. — Не утрируй, — фыркнул Тимми. — Афишировать я, конечно, не собираюсь. Но и шарахаться от любого намека тоже не буду. — Намека? — саркастически поднял брови Ян Мин. — Ты издеваешься? Там большими буквами на груди «Джонни»! Если это «намек», то я… Он закатил глаза, помотал головой и поднял руки вверх, якобы сдаваясь. Тимми на минуту засомневался, потом решительно встал из-за стола. — Мне дали возможность выбора, я выбрал. Ян Мин тоже поднялся. — А ты уверен, что это правильный выбор? Что этими желтыми шмотками ты не подставляешь …никого? Что ему это нужно? Менеджер Ян развернулся и ушел. Он любил оставлять за собой последнее слово. Папку Живанши он «забыл» на столе. Тимми посмотрел на нее и тяжело опустился на стул. Может в чем-то менеджер был прав? Он протянул руку к папке, отдернул, положил на колено. Нет, не прав! Как еще можно было сказать Джонни, что он думает про него все время? Раньше хотя бы была возможность позвонить или связаться через интернет, но сейчас сталкеры на раз вычисляли все его разговоры. Когда он звонил, кому, как долго… Уже через несколько минут все данные лежали в общем доступе на форуме независимого фансайта. Год назад он таким образом нечаянно подставил одну начинающую певицу. Бедную девушку еще долго преследовали сумасшедшие фанатки. Повторения этой истории с Джонни он совершено точно не желал. Тимми зажмурился и постучался лбом о столешницу. Но он так скучал! Так сильно скучал! В новелле Бай ЛоИнь хранил в наволочке одежду Гу Хая, без нее не мог уснуть. Тимми, конечно, не стал засовывать майку Джонни в наволочку, но каждый вечер он доставал ее из шкафа и вдыхал запах. Постепенно он становился все слабее, и Тимми боялся, что вскоре он совсем пропадет. Надо непременно устроить свидание с Джонни, прежде чем это случится. Нестерпимо захотелось почувствовать его крепкие объятья, пусть даже джиу-джитсу на нем демонстрирует, только чтобы касался. Сердце заколотилось. Черт, Кит, как же тебя не хватает! Раздался деликатный стук в дверь, Тимми резко выпрямился и едва успел придать лицу нейтральное выражение, как показалась круглая мордашка ЧинЧин: — Менеджер Ян велел забрать папку. Ты уже выбрал? Сам? Мог бы посоветоваться, хоть для вида, я же твой стилист, — она засмеялась деланным «милашечным» смехом, который вдруг вызвал у Тимми раздражение. Он выдохнул и улыбнулся: — Аксессуары я оставил на тебя. — Ой, менеджер еще просил напомнить, что через десять минут выходить. Ты готов? — сладко улыбаясь, она протянула руки поправить воротник, но Тимми увернулся, и девушка обиженно-недоуменно подняла бровки. Пару месяцев назад у них несколько раз случился быстрый невразумительный секс, с тех пор, похоже, она считала их парочкой. Раньше Тимми было лень ее разубеждать, да и обижать не хотелось. Но сейчас он не хотел, чтобы продолжалось это …недоразумение. Может и глупо, но он хотел быть чистым перед Джонни. — Я готов, — сказал он и сам поправил воротник. — И… ЧинЧин, не веди себя как моя девушка. Ты мой стилист. Не дожидаясь ее реакции, Тимми вышел. *** — Теперь пройдем восьмую сцену. Джонни заглянул в сценарий и перелистнул несколько страниц. — Гу Хай и Бай ЛоИнь вышли из ресторана. Там Инь сказал Гу Хаю неожиданный комплимент, так что Джонни обрати внимание на эмоции. Останавливаются возле машины, Гу Хай затаскивает Иня на заднее сиденье. Там шутливая борьба, поцелуй, диалог, поцелуй. Давайте на позиции. — Вопрос! — все обернулись к Лу, он стеснительно улыбнулся, блеснув белыми зубами. — Я не маленький мальчик, дверцы в авто не как в автобусе. Как Гу Хай будет меня туда затаскивать? Если только я сам полезу, иначе мы друг друга покалечим… Режиссер озадаченно потер переносицу и оглянулся на Чай ДжиДан. Она с улыбкой пожала плечами, мол, я написала, а дальше вы сами справляйтесь. Джонни шагнул вперед, схватил Лу за запястье, выкрутил, завел руку немного вверх, заставляя его согнуться, и дернул на себя… — Вот как-то так, — скромно улыбнулся он, выпуская Лу из захвата и похлопывая его по спине. Его самого куда больше волновала другая проблема — как справиться со сценой поцелуя. Впервые за всю актерскую практику Джонни вгоняла в ступор мысль о том, что придется целоваться перед камерой. Прижиматься губами к губам Лу и изображать страсть. Он посмотрел на парня. Ван ТаЛу, конечно, красивый, и он хороший человек, и с ним весело прикалываться, и есть, о чем поболтать, и актер он неплохой. Но целовать его Джонни совсем не хотелось. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь на образе Гу Хая, на ситуации. Они восемь лет не виделись. Каждый раз, оказываясь рядом с Инем, Гу Хай словно становится тем пацаном, каким был при их расставании. Внутри все бурлит от счастья, что любимый снова рядом. И бешенное желание просыпается от любого взгляда, жеста. Это было легко представить, даже играть не надо, только вспомнить о ВейЧжоу, и все. — На позиции! Прогон! Так же, как мысль о Чжоу помогла легко войти в нужное возбужденное состояние, так же легко она и выключила Джонни, едва Лу наклонился к нему для поцелуя. — Стоп! — заорал режиссер. — Никуда не годится! Джонни, что случилось? Все было отлично, эмоционально, живо, супер просто! А сейчас что? Лу, молодец, не сбавляй, с твоей стороны все как надо. Джонни, ты Гу Хай, забыл, что ты Джонни, забыл, что натурал, все осталось за площадкой. Ты — Гу Хай. Ты дорвался до своего Бай ЛоИня, покажи, как ты его хочешь! Давайте только поцелуй. Еще разок. Поехали! Джонни постарался взять себя в руки, сосредоточиться… И снова в голове мелькнула непрошенная мысль — каково будет Чжоу увидеть, как он целуется с другим? На его месте Джонни было бы паршиво, даже если он и понимал, что это работа, игра. Джонни потер лицо и поднял руку: — Можно перерыв? Мне нужна минута. — Ладно, — вздохнул режиссер. — Перерыв десять минут, далеко не расходитесь! Джонни откинулся на спинку дивана, изображающего во время репетиции заднее сиденье автомобиля, и заметил внимательный взгляд Чай ДжиДан. Джонни прикрыл глаза, пытаясь отрешиться от общей суеты. Рядом раздалось осторожное покашливание. — ЦзинЮй! — маневр с закрытыми глазами не прокатил, на эту женщину такая ерунда не действовала. — ЦзинЮй, тебе не нравится Ван ТаЛу? Джонни понимал, что она намеренно называла его по имени, которое уже давно никто, кроме родителей, не использовал, создавая иллюзию близости. Он вздохнул и скосил на нее глаза, не поворачивая головы. — Почему же? Лу мне нравится. — Но не так, как Бай ЛоИнь Гу Хаю. Джонни вздохнул. — Ты хороший актер, но между вами нет взаимодействия, — продолжала доставать его писательница. — Я же видела тебя в «Героине» и в других фильмах, ты ведь можешь быть… — она задумалась, подбирая слово, — Проникновенным. И сексуальным. Покажи химию. В «Лисе и Драконе» между вашими героями такие искры летели! Мы потому и решили Лу выбрать. Думали, вы с ним покажете настоящий огонь, так что никому и в голову не придет сравнивать с первой частью. Может ты не втянулся еще? Дать вам с Лу время сойтись ближе? — Все будет нормально, — успокоил ее Джонни. — У нас с Лу отличные отношения, просто я себя неважно чувствую сегодня. — Голова болит? — захихикала ДжиДан, и Джонни недоуменно посмотрел на нее. — Не обращай внимания, это я о своем, о девичьем. Слушай! — похоже ее вдруг что-то осенило: — А может у тебя сердце не свободно? Потому и не можешь с другим целоваться. Проницательности (или догадливости) у писательницы было не отнять, но Джонни отрицательно покачал головой. — Со мной все нормально! Давайте работать, — Джонни вскочил с дивана, спасаясь бегством, пока этот разговор не превратился в сеанс у психоаналитика. Он постоял в сторонке с закрытыми глазами, загнал внутреннего Джонни в глубину сознания и запер. Он стал Гу Хаем, убедительным настолько, что после команды «Стоп», Ван ТаЛу еще минуту сидел с розовым лицом, пытаясь отдышаться и глядя на Джонни ошалелыми глазами. Глава 14 *** ЧинЧин была теперь холодна и официальна, не понимая, что этим она Тимми только радует. — Живанши доставили, я тебе в гардеробную вешалку закатила. Там на столике распечатка с рекомендованными луками. Завтра всего плюс шестнадцать обещают, так что лучше тот, что с пальто выбирай. — С пальто? — удивился Тимми. — Оно тонкое совсем, как пиджак. Под него идет Т-шот, в Тае снимешь пальто и будешь нормально себя чувствовать. — Хорошо, сейчас посмотрю. ЧинЧин еще постояла, возможно надеялась, что он скажет что-то, что позволит ей остаться. Тимми молча открыл дверь. Ему уже все надоело, хотелось поскорее остаться одному. Девушка, наконец, ушла, и он с облегчением запер замок. Сегодня Тимми провел целый день на студии, повздорил с приглашенным гитаристом, долго не мог прийти к компромиссу с аранжировщиком, да и вообще, запись шла трудно, голос звучал совсем не так, как хотелось. Он чувствовал себя вымотавшимся. И одиноким. Когда-то давно, месяц назад (неужели всего месяц?!) до встречи в лифте, Тимми подошло бы любое теплое тело рядом. Но сейчас он не хотел быть ни с кем, кроме Джонни. И одиноким чувствовал себя именно потому, что Джонни был далеко. Неважно, сколько между ними километров — десять, сто, тысяча… Если нельзя подойти и коснуться — далеко. Заморачиваться одеждой прямо сейчас не хотелось, Тимми решил, что успеет и завтра. Он плюхнулся на диван и взял дистанционку. Странно, ведь мог же он жить без него столько лет! Смотреть на фотки Джонни, скучать, да! Сожалеть, даже любить, но не чувствовать настолько острой тоски! Не хотеть настолько сильно, до одури! По телеку шла сплошная ерунда — ток-шоу, сериал, развлекательная передачка, опять ток-шоу, сериал, сериал, сериал… И вдруг пульт дрогнул в руке, палец автоматически нажал на клавишу, канал переключился, на экране побежали титры какой-то программы. Тимми охнул, принялся давить на все кнопки, пытаясь вернуть канал, наконец, нашел и с выдохом облегчения откинулся на диванные подушки. Это явно была далеко не первая серия, в сюжете Тимми и не рвался разбираться, главное — на экране был Джонни! Слегка запачканный, но прекрасный и мужественный, в рваной окровавленной рубашке, он кого-то спасал, бегал, стрелял, дрался с уродливыми громилами и, конечно, побеждал. Потом, как положено, появилась красотка, и вот уже герой Джонни сдался перед ее чарами. Дальше шла сцена долгого поцелуя. Губы Джонни накрыли губы красавицы, и Тимми зажмурился. Господи, он не мог этого видеть! Словно его сердце протыкали длинной спицей. Он сам не ожидал от себя подобной реакции. Это была даже не ревность. Он не мог ревновать к девушке, про которую Джонни давно и думать забыл. Просто это было больно. Больно видеть, как губы, которые должны принадлежать одному Тимми, целуют кого-то еще. О том, что, может быть, в это самое время Джонни на съемках целуется с Ван ТаЛу, Тимми даже думать не хотел. Пока он переживал о поцелуях, экранный Джонни решил перейти к более серьезным делам и начал раздеваться. От этого зрелища все мысли напрочь вынесло из головы. Длинные пальцы одну за одной расстегивали пуговицы. Тимми захлебнулся воздухом и, не дыша, не отрывал глаз от экрана. Джонни, точнее его персонаж, наконец, расстегнулся, и рубашка поползла с плеч. Тимми сглотнул, нажал на паузу, выдохнул и перемотал на три секунды назад. Джонни наклонил голову, исподлобья посмотрел в экран, его руки взялись за полы рубашки и развели их в стороны, обнажая рельефные мышцы груди и темные кружки сосков. Ткань поползла дальше, открывая широкие плечи, и Тимми потянулся к молнии джинсов. В этот момент в кадре появилась девица и все испортила. Тимми отмотал назад, к тому взгляду, и поставил на репит. Джонни снова и снова смотрел на него и начинал раздеваться. Это было сладко и мучительно, ласкать себя и представлять Джонни. Его рот, его руки, его задницу… Его язык на сосках, его член глубоко внутри себя… Его губы, его охуительно прекрасные нежные губы… Тимми застонал, тело выгнуло сладкой судорогой. Дистанционка шмякнулась на пол, и по ушам резануло пронзительным хохотом — телевизор переключился на какое-то комедийное шоу. *** Наверное, здоровенный парень на крохотном скутере выглядел забавно и привлекал внимание, недаром на него таращились и люди на тротуарах, и водители. Но Джонни было плевать. Еще пятнадцать минут назад он вообще никуда не собирался ехать, тем более на скутере. Но потом он услышал разговор по телефону девочки-стаффа. «Представляешь, начальник меня не отпустил, — жаловалась она подруге. — Как будто Тимми Сюй каждый день из аэропорта Суншань в Таиланд летает! Весь фанклуб уже там? Как я вам завидую, вы его скоро вживую увидите! Главное, я ж сейчас не так и далеко, за полчаса бы доехала, а начальник уперся…» Дальше Джонни не стал слушать. Он быстро открыл расписание рейсов из Суншань — тайский рейс 58-28 отправлялся через пятьдесят три минуты. Джонни пора было к гримеру, а Тимми он не видел уже две недели. Колебался он недолго. — Эй, парень! — окликнул Джонни охранника на стоянке. — В сторону аэропорта куда выезжать? — На запад, — махнул рукой паренек. — Только сейчас на шоссе пробки, вы не проедете. Лучше подождите и езжайте часа через два… — Мне нужно сейчас, срочно! — Джонни в отчаянье оглядывался по сторонам. — Вот черт! Он прижал кулак к губам, чтобы сдержаться и не пустить слезу, как ребенок. — Вот, возьмите, — парнишка протянул ему ключ. — Это от моего скутера, на нем доедете. Он, конечно, маленький, но быстрый. — Спасибо, мужик! Я твой должник! — Джонни хлопнул своего спасителя по плечу и рванул с места. Шоссе и правда было забито, приходилось лавировать между плотно стоящими автомобилями, а порой нахально выруливать на тротуар. В тоннеле на Бей Эн Роуд стало свободнее, и Джонни прибавил скорость настолько, что пунктир потолочных фонарей слился в одну светящуюся полосу. Мост Да Чжи стоял полностью, и Джонни, махнув рукой на запрещающий знак, направил скутер на тротуар. Распугивая пешеходов непрерывным сигналом, он пролетел через мост, не сбавляя скорости пронесся еще через один тоннель. В голове билась единственная мысль — успеть увидеть Чжоу до того, как он улетит. Джонни даже не рассчитывал, что они встретятся лицом к лицу, ему бы хватило просто посмотреть издалека. Просто увидеть его. Живого. Настоящего. За эти две недели ему уже начало казаться, что не было никакого ВейЧжоу. Он как герой старого фантастического боевика — в его голове ненастоящие воспоминания о ненастоящем уикенде. Поэтому он каждое утро, вынимая из комода свежее белье, засовывал руку поглубже в ящик и нащупывал мягкий трикотаж свитера. Это помогало продержаться еще один день. Лю Чжен говорил, что пока не представляется никаких возможностей устроить им встречу даже на пару часов, не говоря уже о более длинной. Но увидеть ВейЧжоу от этого хотелось еще сильнее. Разбираться, где тут стоянка, времени не было. Наискосок, прямо через площадь, через газон и пешеходные дорожки Джонни вырулил к боковому входу, бросил скутер напротив дверей и рванул внутрь. Наплевать, если что, он возместит пацану все расходы. Толпа молодежи с плакатами Тимми Сюй кучковалась у главного входа. Стойка регистрации на рейс 58-28 располагалась наискосок, под балконом второго этажа. Джонни взлетел бегом по эскалатору и пронесся через весь второй этаж, только чудом никого не сбив с ног. Он добежал как раз вовремя. Фанаты оживились, зашумели и рванулись к дверям. Чжоу шагал в окружении охранников и команды, но Джонни видел лишь его одного. Длинное синее пальто делало его еще выше и тоньше. Он шел, привычно улыбаясь в пространство, слегка кивая фанатам. «Посмотри на меня! Посмотри на меня!» — мысленно умолял Джонни. И вдруг Чжоу поднял взгляд и споткнулся. Джонни дернулся, как будто мог его подхватить. Чжоу выпрямился и улыбнулся. Его взгляд больше не был рассеянным, он смотрел прямо на Джонни и улыбался только ему. Даже не осознавая, что делает, Джонни поднял руку к груди и, округлив пальцы, изобразил половинку сердца. Когда-то, тыщу лет назад, они отправляли друг другу фотки с этим жестом. Улыбка ВейЧжоу стала еще ярче. Будто случайно он распахнул пальто — на футболке крупными желтыми буквами было написано JOHNNY. Это было так глупо и так по-детски, и в тоже время так смело, и так трогательно. Джонни прикусил губы, но слезы все равно запекли глаза. Чжоу смотрел на него, пока не скрылся в галерее, ведущей к пункту таможенного контроля. Джонни постоял еще минут десять пока не объявили об отправке рейса, потом побрел к выходу. Как ни странно, скутер все еще был там, и даже ключи были на месте. Всю обратную дорогу Джонни думал, что круто облажался. Будет нереальной удачей, если никто в аэропорту не сделал его фотки и не выложил в сеть. Глава 15 *** Поднос был мельхиоровый, вполне себе настоящий, не бутафорский, и фрукты тоже. Держать его на вытянутых руках очевидно было нелегко, Тимми краем глаза видел, что на висках у Джимина выступили капельки пота. Но мальчишка только пыхтел, ничем не выдавая напряжение. — Эй, Лиз, давай прервемся! — попросил Тимми, когда фотограф зашла с другой стороны, меняя ракурс. — Спина болит от этой позы. Честно говоря, он даже не соврал. В тренде были вычурные фото в странном антураже, со странным гримом, странными моделями. Лиз предпочитала выбирать красивые места для съемок и симпатичных моделей, а все странности восполняла оригинальными идеями и причудливыми позами. Нынешнюю тему «Звезды и поклонники» она придумала специально под Тимми, только вот «поклонницей» ему в партнеры по съемке достался сущий ребенок. Шестнадцатилетний корейский мальчик, хорошенький как персонаж аниме. Как Тимми понял из его рассказов, что-то у него случилось в семье, решил подзаработать, подружка привела в модельное агентство, и первый же кастинг — попадание в «яблочко». Начать карьеру с фотосессии Живанши для Вог Корея, да еще с такими звездами, как Лиз Ву и Тимми Сюй — огромная удача! Малыш Джимин понимал это, и, хоть постоянно робел и терялся, старался как мог и выкладывался по полной. Лиз гоняла его без всякой жалости, а вот Тимми жалел. Когда получалось, он старался хоть немного облегчить мальчику жизнь. В глубине души его грело то, какими преданными щенячьими глазами смотрел на него Джимин. Вот и сейчас, Джимин обессилено брякнул зазвеневший поднос на бортик бассейна и поднял на Тимми благодарный взгляд. Руками он двигал как-то неловко, похоже все-таки перенапряг мышцы. — Иди сюда, — позвал его Тимми. — Сделаю массаж. Они объяснялись на странной смеси языков — корейский, английский, китайский. Джимин знал несколько слов на китайском и чуть-чуть понимал английский. Европейская китаянка Лиз своим родным языком считала английский и в китайском была лишь немногим лучше Джимина. Тимми с его сносным английским и корейским на бытовом уровне служил переводчиком для обеих сторон. — Скажи ему, что он должен так смотреть на тебя во время съемки, — буркнула Лиз, переставляя светоотражающие зонты. — Расслабься, — попросил Тимми Джимина, разминая ему плечи. Видя, как мальчик болезненно поморщился, добавил: — Сейчас станет легче. — Что она сказала? — Она сказала, ты — молодец, все делаешь правильно. — Слово «молодец» по-корейски я понимаю! Я такого не говорила! — тут же встряла Лиз. — Скажи ему, мне нужна любовь. Он должен тебя любить, обожать! — Я понял, — робко подал голос Джимин и, полуобернувшись, посмотрел на Тимми. — Именно так, молодец! — похвалила его Лиз, а Тимми стало как-то не по себе. Он и сам не мог объяснить, откуда взялось это неловкое чувство. Только он на мгновение поверил, будто Джимин и правда в него влюблен. И внезапно понял, что ему не нужна ничья любовь, кроме Джонни. Сердце сдавило так, что дышать стало трудно. Он вспомнил, как в аэропорту будто что-то толкнуло его в грудь и заставило поднять глаза. И лицо Джонни, без улыбки, но такое… И этот жест — половинка моего сердца у тебя. Тимми не рискнул ответить ему тем же, но по тому, как дрогнуло его лицо, когда он увидел надпись на футболке, похоже, Джонни и так все понял. — Спасибо, хен! Теперь не болит, — произнес Джимин, и Тимми очнулся. Он все еще продолжал массировать плечи мальчика. — Ну вот и хорошо! — Тимми поспешно убрал руки. — Можно немного поработать. Вечером в конце разговора с менеджером, Тимми поинтересовался: — Когда у меня будут выходные? Хоть денек? — он знал, что Ян Мин прекрасно поймет, о чем речь. — В ближайшие недели вряд ли, сам понимаешь, праздники! — конечно, менеджер Ян все понял. — Давай послезавтра об этом не по телефону поговорим. А пока почитай комментарии на сайте. Не на официальном, а на тайваньском. К тем фоткам, где ты в желтой рубашке. Третья страница. Вы меня с ума сведете, конспираторы хреновы! — издав напоследок хрюкающий смешок, он отключился, а Тимми полез читать комменты. Там была обычная ерунда, пестревшая смайлами с сердечками в глазах, котиками и цветочками. Тимми два раза промотал страницу туда-обратно пока не догадался обратить внимание на никнеймы. Пользователь «Деревенский староста» написал, безбожно перемешивая иероглифы с английским и смайлами: «Желтый ❤ U. Желтый want увидеть u so much ❤❤❤» Он просто не смог бы контролировать эту улыбку, даже если бы захотел. Рот сам расползся к ушам, а на сердце стало тепло-тепло, будто кто-то взял его в ладони и подышал, согревая. Продолжая улыбаться, Тимми закрыл страницу комментариев и вернулся на главную. И тут он почувствовал, как ему становится дурно. Он щелкнул превью и открыл фото в полный размер. Тимми не представлял, как это воспринимается со стороны, пока не увидел воочию. Кто-то сделал закадровые съемки сегодняшнего фотосета, и того, что было в перерывах. Влюбленный вид Джимина бросался в глаза, да и сам Тим выглядел не лучше. Мягкая улыбочка, нежные прикосновения, скептические взгляды Лиз в их сторону. Он знал, как это было на самом деле, но по фотографиям читалась совсем другая история. И от того, что там сможет увидеть и додумать Джонни, у Тимми скрутило все внутренности ледяным жгутом. Если бы встретиться, поговорить глаза в глаза, объясниться по-человечески. Наверняка, Джонни все бы понял, он ведь сам должен знать, как это бывает. А так… Тимми ни в чем не был уверен. Если смотреть на эти снимки чужими глазами, получается, будто он изменил Джонни, и он никак не мог доказать обратное. Да по большому счёту, он и не должен никому ничего доказывать. Знать бы только, что думает об этом сам Джонни. Страшно захотелось хотя бы посмотреть на него, и Тимми полез на фансайт. *** Ох… это было больно! И никакие доводы рассудка нифига не помогали. Сколько бы Джонни ни уговаривал себя — это его работа, ничего между ними нет — проклятые грязные ревнивые мыслишки — это он мстит мне за поцелуи с Лу — точили душу, как маленькие червяки. — В этой сцене давайте выложимся, ребята! — режиссер сжал локоть Джонни и похлопал по плечу Лу. — Мне от вас нужен максимум, просто шквал эмоций! Бай ЛоИнь, ты любишь его больше всего на свете, но первый шаг ни за что не сделаешь. Гу Хай, ты смотришь на него и сам не знаешь, любишь ты его или ненавидишь… «Это точно, — подумал Джонни, — Сам не знаю.» Физического контакта в этой сцене не было, а по настроению она настолько попала в состояние Джонни, что ему и играть особо не пришлось. Так что отсняли быстро, с двух дублей, и довольный режиссер отпустил всех пораньше. Джонни в своем раздрае не знал даже рад он или нет этому свободному вечеру. Скорее, нет. Он точно знал, что, оказавшись у себя в номере, будет снова и снова пересматривать те фотки, расковыривая царапину в душе до состояния огромной кровоточащей раны. — Пошли в качалку, — Лу нагнал его в коридоре, забросил руку на плечо, сунулся в лицо. В этом не было ничего такого, но Джонни почему-то внутренне напрягся. Они и раньше так себя вели — и ходили вместе качаться, и позволяли себе такие вот фамильярно-дружеские объятья, и порой шокировали окружающих слишком откровенными намеками на несуществующую близость, но что-то неуловимо изменилось. В этом шутливом флирте стало меньше шутки и больше флирта. Джонни осторожно освободился: — Неохота, настроения нет. — Да пошли, что еще делать? — Лу снова его приобнял, прихватил за шею. Если бы это сделал Чжоу, Джонни уже был бы в состоянии боевой готовности. Прикосновения Лу не были противны, но поощрять его не хотелось. Джонни снова отодвинулся: — Нет, пойду посплю, башка трещит. — Ну ладно, — Лу отпустил его вроде бы равнодушно, но Джонни показалось, в его глазах мелькнуло какое-то тоскливое выражение. Конечно, он не удержался и опять полез смотреть те фотографии. Мальчик показался еще более влюблённым, а ВейЧжоу еще более красивым и каким-то незнакомым. На этих снимках он был такой богемный и утонченный, совсем не похожий на того Чжоу, что пел для него песню из «Титаника» среди ночи, ел с ним пиццу, болтал, смеялся, трахался. Джонни подумал, что про того ВейЧжоу, точнее, Тимми, он почти ничего не знает. Не про музыканта, про человека. Его даже ревновать толком не получалось. И больно делалось как раз от того, что этот Тимми был не его, чужой. А хотелось, чтобы только его. Джонни вздохнул и полез в архивы сайта. Тут были тысячи и тысячи фотографий. Фото с концертов, фанкам, сталкерские фотки, снятые тайком. Вся жизнь Тимми протекала под неусыпным присмотром фанатов. Встречался ли он с родителями, спускался к порогу за доставкой, ходил по магазинам или к врачам, всюду за ним следили люди с камерами. Джонни знал, что и за ним тоже следуют фанаты, но был уверен, что их на порядок меньше. Ему вдруг стало любопытно. Он открыл собственный фансайт, вышел из своего аккаунта и, перезагрузившись, анонимно зарегистрировался на сайте. Оказалось, он очень многого не мог видеть, входя под своим именем. На его фансайте тоже были и фанкам, и сталкерские фото. На форуме люди увлечённо обсуждали его внешность и одежду, то, что он заказывал по интернету и что выбрасывал в мусор. Джонни стало жутковато. Лучше бы он об этом не знал. Он увидел и свое путешествие на скутере, однако был удивлен, что никто не проследил за ним до аэропорта, а в комментариях все дружно решили, будто он это сделал для съемок. В топе обсуждений висело видео с репетиции, той самой, где он целовался с Ван ТаЛу. Народ вовсю строил догадки о характере их отношений. Запись разобрали покадрово, разложили звук, нарезали скрины с выражениями лиц, жестами, провели сравнение с закадровыми съемками «Лисы и Дракона». По всему выходило, что между ним и Лу тайный роман еще с тех времен. Выкладки были такие убедительные, что Джонни сам почти в это поверил. Комментарий от fan_number_one появился под видео всего около часа назад. «Ты очень талантливый артист! Ты играешь так, что можно поверить, будто это не игра. Но мы ведь знаем — это твоя работа?» ВейЧжоу словно говорил ему — не верь тому, что видят глаза, верь мне, верь своему сердцу. Джонни очень хотел верить. Вот если бы только Чжоу сказал это ему лично… Вдруг значок возле никнейма мигнул и из черного стал зеленым, внизу появилась надпись «онлайн». Джонни замер. В этот самый момент Чжоу тоже был на сайте. Между ними лежали тысячи километров, но в то же время они были совсем рядом. Глупо, но это так волновало. Никогда до этого, общаясь по телефону или в Лайн, или по Скайпу он не задумывался ни о чем подобном. А тут вдруг даже ладони вспотели. Джонни ткнул на значок. Выскочило меню. Отправить сообщение. Оставить голосовое сообщение. Создать голосовой чат… Даже не задумываясь, Джонни нажал последнюю строчку. Он вставил наушники и ждал, пока шел сигнал вызова. О том, что ВейЧжоу не захочет ответить, Джонни старательно не думал. — Привет, — знакомый голос прозвучал так ясно, будто Чжоу стоял у него за спиной, даже захотелось обернуться. — Это я, — сказал Джонни, почему-то растерявшись. — Я догадался, когда увидел, что пользователь Деревенский староста хочет создать голосовой чат, — Чжоу весело хмыкнул, но в его голосе чувствовалось напряжение. — Послушай, я… — Не надо, не говори ничего! — перебил его Джонни. — Я не буду оправдываться, и тебе не надо. Ты знаешь, что это моя работа. И я верю тебе. И я очень скучаю. Просто ужасно скучаю по тебе. Мне мало видеть тебя на экране, я хочу чувствовать тебя, касаться тебя… — Бля-я-я-ядь, — вдруг выдохнул Чжоу. — Что-то случилось? — забеспокоился Джонни. — Это как сказать, — ЧжоЧжо хмыкнул. Его тяжелое дыхание раздавалось в наушниках, будоража Джонни. — У меня от твоего голоса встал. Джонни поперхнулся воздухом, закашлялся, медленно выдохнул. У него у самого теперь стоял, крепко, железобетонно. — Эй, не молчи, — жалобно попросил ВейЧжоу. — Говори что-нибудь, пой, стихи читай, только не молчи. Не могу тебя увидеть, хотя бы слышать хочу… — Хочу, — повторил за ним Джонни. — Хочу тебя… Every night in my dreams I see you, I feel you… Представь, что я рядом, что это моя рука на твоем члене, — дыхание в наушниках стало чаще. — Мой язык на твоих сосках, в твоем рту. Я так хочу поцеловать тебя! Я так сильно хочу поцеловать тебя, что готов прямо сейчас лететь в Тай за одним твоим поцелуем!.. Лица моего коснись, нащупай губы губами. Дыши для меня, дыши… Чжоу коротко застонал и ахнул. От этих звуков сладкие мурашки пробежали от затылка по шее и стекли в солнечное сплетение. Дыхание перехватило, и Джонни не смог закончить строчку.