***
Здание было ничем не примечательным. Расположенное между закрытым магазином и большим складом, оно выходило на улицу без окон и вывесок, очевидно, больше не использовалось. Краска облупилась с его обветренных бетонных стен, а единственная широкая металлическая дверь стояла не по центру. Ё Хан вышел из машины, на мгновение задумавшись о контрасте этого места с тем, что он знал о Сон А. Но опять же... грязь сочетается с грязью. Так что, возможно, это было уместно. Но не для Га Она. Га Он был слишком светлым для такого места. И Ё Хану пришлось бороться с желанием ворваться внутрь и забрать своего мальчика любой ценой. Он подошел к двери, сердце учащенно билось. Ахиллесова пята, напомнил он себе, мерно дыша. Сон А знала, что Га Он был брешью в его броне – именно поэтому она так поступила. Она рассчитывала на то, что Ё Хан поставит на первое место свое сердце и оступится. Ё Хан взял себя в руки, постарался расправить плечи и придать лицу нейтральное выражение, стараясь игнорировать ощущение, что она, возможно, уже победила. Взявшись за ручку двери, он набрался решимости и толкнул ее. Дверь заскрипела на петлях, оповещая о его приходе металлическим лязгом, который эхом отозвался по пустому пространству внутри. Ё Хан переступил порог, приготовившись к тому, что будет дальше. Над головой висела одна-единственная лампочка, излучавшая оранжевое свечение. Вокруг было пусто, только с одной стороны стоял остов какого-то ржавого неопознанного механизма, а в воздухе витал слабый запах моторного масла. В дальнем конце комнаты сидел Га Он, связанный на стуле и с кляпом во рту, бледный и с остекленевшим взглядом, а над его плечом склонилась Сон А, держа клинок у его горла. Ё Хан замер, его дыхание сперло в легких. На мгновение они просто уставились друг на друга; Сон А пристально наблюдала за ним, оценивая его реакцию и хищно улыбаясь. Ё Хан на мгновение встретился взглядом с Га Оном и постарался не вздрогнуть от страха, который он там уловил. Ему отчаянно хотелось броситься через всю комнату, выхватить нож и пробить стену Сон А с пронзенной им грудью. Сон А надавила на горло лезвием чуть сильнее, заставив Га Она вздрогнуть. К чести Гаона, он не закричал. Рядом с его страхом была тонкая нить твердой решимости. Ё Хан ухватился за нее, как за спасательный круг, и почувствовал, как она вернула ясность его мыслям. Он кивнул, почти незаметно, надеясь передать младшему: Я здесь. Я вытащу тебя отсюда. Хотя, пытался ли он убедить Га Она или самого себя, он не был уверен. Сон А улыбнулась; ее губы хищно оскалились. – Молодой господин, – холодно поприветствовала она, – как хорошо, что ты присоединился к нам. Ё Хан не ответил, решив пропустить фальшивые любезности. Он был здесь. Он был у нее. Кан поднял бровь, ожидая ее следующего шага. Но Сон А не спешила. Перекинув одну руку через плечо Га Она, держа нож у его горла, другой она гладила его грудь – ее пальцы проникали за полы его рубашки, надавливая и прослеживая пресс. – Он красивый, – промурлыкала она достаточно громко, чтобы Ё Хан услышал. Ё Хан стиснул челюсть, ноздри раздулись. Она испытывала его, не сводя с него глаз. Проверяла, как далеко она сможет зайти, прежде чем он сорвется. Он не дал ей такой возможности – несмотря на то, что тело Га Она напряглось под ее прикосновением; едва сдерживаемые вздрагивания исказили его брови, глаза были зажмурены. Кан сжал руки в кулаки, крепко прижав их к бокам. Пальцы Сон А потянулись ниже, еще ниже, пока не нащупали ремень брюк Га Она. Она провела ими по его телу под рубашкой, нагло водя ими то влево, то вправо. Я прикончу тебя, подумал Ё Хан. Клянусь Богом... Улыбка Сон А стала шире, и она убрала руку, выпрямившись. – Что? – посмеялась она, – я не могу его погладить? Ё Хан хотел сломать ей пальцы, один за другим. – О, – вздохнула она, охваченная внезапным осознанием, – только не говори мне... – лезвие сдвинулось к горлу Га Она, – что ты еще не прикасался к нему? Тело Ё Хана подалось вперед, готовое сделать рывок, но в последний момент он остановился. Его реакция не ускользнула от Сон А, и ее глаза сузились, радуясь, что она попала в точку. Ё Хан поймал взгляд Га Она, не собираясь уклоняться от того кусочка своего сердца, который только что был так безжалостно обнажен. Га Он смотрел на него в ответ. Ровно. Мягко. Молчаливо успокаивая. И Ё Хан чуть не сломался, потому что это он должен был успокаивать Га Она, а не наоборот. Младший оказался в этой сложной ситуации по его вине. Га Он был тем, кому приставили нож к горлу. Нож, что Сон А сильнее прижала к белой плоти, прочертил багровую дорожку. Дыхание Га Она сбилось на судорожные вздохи от укола лезвия. Страх Ё Хана нарастал, и он шагнул вперед, не в силах остановиться. Сон А ослабила давление и снова улыбнулась. Давит, давит... умело натягивает его, как тетиву. Ё Хан вернул контроль над собой, заставив себя успокоиться. Это была игра Сон А, а он был не в курсе правил. Было очевидно, что она играла с ним, как кошка, загнавшая мышь перед тем, как убить ее. – А я-то думала, что ты смотришь только на меня, – ее тон понизился, в нем звучало предупреждение, – я не умею хорошо играть с другими. Ты это знаешь. Кан судорожно сглотнул, его внимание привлек нож. Сон А наклонилась к Га Ону и прорычала ему на ухо: – Я не делюсь. Га Он задрожал. Ё Хан видел, как дрожали плечи младшего под весом Сон А, когда она прижималась к его спине. Его храбрость была похвальной, но, понятно, не железной. Тонкая струйка крови стекала с острия ножа, пробираясь под воротник Кима и ярко выделяясь во мраке. – Скажи, что ты хочешь от меня, – процедил Ё Хан, отрывая взгляд от Га Она, – я пришел, как ты просила, – слова давались ему с трудом, язык отказывался работать. Она не могла бы выглядеть более удовлетворенной, даже если бы попыталась: – Я уже говорила тебе, – жестко ответила она, – я хочу тебя. Терпение Ё Хана иссякло: – Да, что ты, – огрызнулся он в ответ. Она перевела дыхание, впитывая его слова, словно ожидала их услышать. Ее губы изогнулись, язык провел по зубам. – Скажи мне, что я должен сделать, – надавил Ё Хан, – в обмен на то, чтобы ты отпустила его. Бинго, отвечали ее глаза. И выражение лица Га Она изменилось, в нем промелькнуло нечто близкое к панике – как будто он безмолвно умолял Ё Хана отказаться от своих слов. Но Ё Хан игнорировал его. – Проведи со мной ночь, – заявила Сон А, как будто это была самая простая вещь на свете, – и я оставлю его в живых. Га Он закричал сквозь кляп, дыхание участилось, когда он в отчаянии посмотрел на Ё Хана. Сон А наклонилась и снова крепко прижала лезвие, чтобы заставить его замолчать: – Шшш, – шипела она. А затем снисходительно добавила: – Взрослые говорят. Глаза Га Она яростно вспыхнули. И Ё Хана передернуло – ведь шутки про возраст были уделом только их двоих, а Сон А не имела права. Он подавил свое внезапное раздражение и переключил внимание. – Если я соглашусь пойти с тобой, – повторил он, четко выделяя каждое слово, чтобы ничего нельзя было истолковать неправильно, – ты отпустишь его? Она кивнула, медленно и обдуманно: – Я даже позволю тебе позвонить после того, как мы уедем, чтобы попросить кого-нибудь забрать его отсюда. Внимание Ё Хана переключилось на ее лицо, чтобы понять, не блефует ли она. Но, как ни странно, ее маска оставалась непоколебимой. Внезапно металлическая дверь жалобно заскрипела. Ё Хан обернулся вполоборота и с изумлением – но без удивления – увидел, что внутрь вошел Кей, таща за собой знакомую женщину; его рука обвилась вокруг ее талии, а к горлу был приставлен нож. Чжэ Хи. Версия Кея Сон А. Ё Хан обернулся к Сон А, подняв бровь. – Как щедро с твоей стороны, что ты предлагаешь мне послать кого-нибудь за ним, – мрачно прокомментировал он, сдерживая желание надавить посильнее, – полагаю, они нашли бы его безжизненное тело. Сон А невозмутимо пожала плечами. Ё Хан внимательно изучал ее, отмечая положение ее челюсти, тонкие морщинки в уголках глаз. Она была обеспокоена, но не настолько, чтобы это был шах и мат. Словно прочитав его мысли, Сон А зашлась в нервном смехе: – О, пожалуйста, – укорила она, – неужели ты действительно думаешь, что захват моего помощника изменит мое мнение? Она вдруг схватила Га Она за волосы, откинула его голову назад, чтобы еще больше обнажить горло, и сильно надавила на лезвие, чтобы пустить еще одну струйку крови. Глаза Га Она на мгновение расширились, но потом он зажмурился и громко задышал через нос. Сердце Ё Хана забилось. – У тебя всего лишь фулл-хаус, – продолжала Сон А, ее взгляд переместился на Чжэ Хи, а затем вернулся к Га Ону, – в то время как у меня королевский флеш, – она надавила на лезвие сильнее, вызвав сдавленный стон. Ё Хан внутренне взвыл. Выражение лица Га Она впилось в него когтями. – Ладно, – он поднял руки, успокаивая, – хорошо, – он не хотел, чтобы она убила Га Она сейчас, просто потому что могла. Его лицо полное безнадежных эмоций, казалось, удовлетворило ее, и Сон А улыбнулась, вероятно, зная, что победила. У Ё Хана перехватило дыхание, но он заставил себя дышать ровно: – Я сделаю то, о чем ты просила. Несмотря на неудобный ракурс, глаза Га Она распахнулись и встретились с глазами Ё Хана в отчаянной тревоге. И Ё Хан захотел его успокоить, очень захотел. Но они уже давно прошли этот этап. Что бы ни планировала Сон А, он знал, что ничем хорошим для него это не закончится. Однако, если это означало, что он сможет договориться о благополучном исходе для Га Она и Кея из этой ситуации, то уступить ей стоило того. – Судья... – начал Кей, в его голосе сквозило беспокойство. Но Ё Хан мягко заставил взглядом его остановиться. – Ты отпустишь их обоих, – обратился он к Сон А, – это мое условие, если я пойду с тобой. Твоя подчиненная тоже идет с нами. Сон А на мгновение задумалась, лезвие все еще продолжало вдавливаться в горло Га Она. В мгновение ока показалось, что она может отвергнуть это предложение. Но затем что-то в ее выражении лица изменилось; часть гнева сменилась ее обычной хитростью. Она чуть ослабила свою хватку на волосах Га Она, и ее взгляд метнулся в сторону, к месту на полу у стены. Ё Хан проследил за траекторией ее взгляда и увидел маленький серебряный поднос с рюмкой, который он до этого не замечал. Конечно, его взгляд был сосредоточен только на Га Оне, как только увидел его, поэтому он не был удивлен, что упустил его из виду. – Пей, – приказала Сон А. Ё Хан посмотрел на подозрительный напиток, не желая этого делать. Га Он закричал, извиваясь. Но Сон А снова дёрнула его голову назад, заставив замолчать. – Пей, – повторила она, давая понять, что другого выхода нет, – а потом отдай мне ключи от своей машины. Бровь Ё Хана дернулась, в уме он перебирал возможные варианты, пытаясь понять, что она задумала. Его инстинкты кричали ему не подходить к стакану, но сердце кричало, что игнорировать ее – не вариант. – Судья... – то, как Кей позвал его, теперь звучало более настойчивее, почти умоляющее. Ё Хан отмахнулся от него. Бросив последний взгляд на Га Она, он заглушил внутренние сигналы об опасности и подошел к столу. Га Он снова запротестовал, на этот раз громче. Ё Хан проигнорировал его. Он наклонился и взял стакан, поднял его и осмотрел при тусклом свете. Нюх подтвердил наличие виски и сморщил нос. Он ненавидел этот напиток. Он был отравлен? Сердце Ё Хана бешено колотилось, прикидывая возможные варианты. Если он выпьет его, то велика вероятность, что он умрет. И тогда Сон А, скорее всего, все равно убьет Га Она. Но если он не выпьет, она точно убьет Гаона. Нервно сглатывая, он понимал, что выбора у него нет. – Это не убьет тебя, – заявила Сон А, хотя в ее тоне было мало утешительного, – если бы я хотела это сделать, я бы выбрала гораздо более интересный способ. Это просто поможет тебе немного расслабиться. Ё Хан посмотрел на нее. Она улыбнулась, холодно и расчетливо. Затем снова вонзила лезвие в кожу Га Она, вызвав придушенный крик и еще одну струйку крови – Не медли, слишком долго, – предупредила она, – невежливо заставлять леди ждать. Ё Хан крепче сжал стакан. Она вряд ли была леди. Заглушив мысли, он старался не думать о том, что воротник белой рубашки Га Она теперь окрасился в ярко-красный цвет. Поднеся стакан к губам, он опрокинул его, чувствуя, как жидкость обжигает его горло и желудок. Затем он достал из кармана ключи от машины, сокращая расстояние между ним и Сон А, он послушно передал их и велел Кею отпустить Чжэ Хи.***
Га Он не мог дышать. Он беспомощно наблюдал, как Ё Хан опустошает стакан. Он умолял и просил, не обращая внимания на кляп, но его слова ни к чему не привели. Он извивался в своих путах, несмотря на то, что лезвие все еще было у его горла. Кима не волновало ни жжение в шее, ни теплая струйка крови, ни прилипшая к груди рубашка. Все, о чем он мог думать, глядя, как Ё Хан отдает ключи от машины и велит Кею отпустить Чжэ Хи, – это о том, что Сон А шепнула ему ранее, прямо перед приездом Ё Хана. – Как ты думаешь, какой заголовок имеет максимальный успех? – дразнила она, опаляя дыханием его ухо, – председательница, которая начинала с объедков, или фотографии главного судьи, который воспользовался ею, будучи пьяным? Га Он боролся, кричал Ё Хану, когда тот пошатнулся. Он с ужасом наблюдал, как Сон А подхватила его - обхватив Ё Хана за талию, когда его ноги грозили подкоситься, и поднесла лезвие к его горлу, предупредительно глянув на Кея, чтобы тот оставался на месте. Голова Ё Хана повисла. Его ноги не слушались, лишь наполовину выдерживая его вес, пока Сон А вела их к выходу с ужасно самодовольным выражением лица. Кей был подавлен, не в силах что-либо сделать без риска перерезанного горла Кана. – Не волнуйся. Я позабочусь о нем за тебя. Га Он боролся изо всех сил, дергая свои путы, чувствуя, как веревка режет его запястья. – Я не буду ломать его... слишком сильно. Га Он кричал, горло саднило, его рывок опрокинул стул. – Интересно... у кого лучше получится заставить его плакать? Он с грохотом упал на грязный бетон. – У меня? Дыхание вырвалось из легких. – ...Или у тебя?