Тайна за семью печатями

— Я думала страсть меж нами быстро утихнет, — за чашкой чая, дурманить разум глифтом не хотелось, смотря на обновлённую столицу меланхолично призналась я. — А ты не веришь в любовь? — с уже давно привычной усмешкой поинтересовался Мальбонте. — Как в чувство возводимое на пьедестал, способное на пару со временем излечивать душевные раны, заменяющее собой работу над собой — не верю!.. — со смешком отозвалась я. — Любовь к кому-то не мешает по отношению к нему же творить ужасные вещи. Мальбонте пристально посмотрел мне в глаза и своими ладонями обнял мои, всё ещё держащие чашку. — А знаешь, я бы там в раю смог остановиться и не разрушить его полностью, если бы это причинило тебе боль, — негромко признался он. Я вскинула на него свой взор. В нём плескался интерес, но удивления в нём не было. — И наши отношения не поменялись бы после такого? Ты очень долго жил, в первую очередь местью. У Бонта гораздо меньше воспоминаний. Тебя бы не терзала безрезультатность её жажды? — в голосе чувствовался надрыв. Прожив с Мальбонте бок о бок не один век, я всё больше срасталась с ним на духовном уровне. Всё больше понимала его, а он меня. — Мучала бы. Но это было бы моё решение. Однако ты в чём-то права… С тобой бы я бы после этого быть не смог. Предложил бы остаться друзьями*, — признался мужчина. — Короче говоря, не смог бы от меня отказаться, но и со мною быть не смог бы, — от чего-то развеселилась я. — А на счёт любви… я так и не увидела кардинального различия с человеческими чувствами. Анжела заискивала перед матерью и Йором, благодаря их статусу. Фенцио от моей матери ожидал того же, после отказа от власти, который он устроил после материнского… игнора. Мне кажется, она считала, что с Фенцио разговаривать на тему чувств, как об стенку горох метать. Винченсто расплатился за свою подавленную любовь не кошельком, а головой. Жалею, что так и не увидела жену Мамона… Потому как отношения Ости с Люцифером были в лучшем случае сексом по дружбе. Ади мстил за любимого, тогда как мне казалось, что Сэми этого не надо. Он наоборот мог бы посчитать такие действия наиболее худшим развитием ситуации. Мисселина, утратившая сестру и любившая Геральда… так она ни за него, ни за неё и не боролась. Геральд хоть её защищал. Что давала ему она, я так и не поняла, — пустилась в довольно длинный монолог о местных чувствах я. — Только о твоих родителях ничего не могу сказать отрицательного, скорей всего любили друг друга, отдавая и принимая, плюя на преграды и идя до последнего. Оба, что удивительно, но возможно дело в том, что именно мать — ангел. — Ты делаешь на этом акцент? Я криво усмехнулась. Читать Мальбонте лекцию о женской эмансипации, за прошедшие века на Земле, как-то не хотелось. — А сколько сейчас браков между демонессой и ангелом? Всего 10. При правлении Шепфа ни в одну ссылку демонесса с ангелом не отправлялись. И вот думаешь, после таких цифр малодушно, что мужчины не умеют любить. Благо два исключения из этого правила я знаю. Дино и Бонт. На этом подсчёт заканчивается. А вот Мальбонте, слушая меня откровенно заржал: — Слушай я кажется понял, почему ты была в отношениях со мной и с Дино и при этом сама находилась либо на грани равновесия, либо склонялась в сторону демона. Бонт был ангелом. Ты хотела статистику подправить, в случае чего, — он мне улыбнулся двумя рядами белых зубов. — Вот только после ритуала отношения со мной статистику не поколебали. Для Шепфы нет грани меж сторонами. Либо ангел, либо демон и никак иначе. Если ты на грани, значит ты — демон. Он повторял это другими словами, но похожий разговор между нами уже шёл, тогда ещё через зеркало. — То есть… если бы я через врата Шепфа прошла половина на половину, то это ничего не поменяло бы. Мальбонте отрицательно покачал головой: — Для них ничего. Будь ты ангелом попала б к Шепфамалуму, в любом другом случае… к Шепфа. Там тогда правила он устанавливал. Я бы, конечно, судил иначе. Мальбонте отнял свои руки от моих и с хитрым прищуром спросил: — Надеюсь, теперь я не забегаю вперёд, прося твоей руки? Теперь не будешь бояться, что страсть поутихнет, не оставляя за собой ничего? А на счёт любви разных рас я объясню. — Сейчас? — с интересом спросила я свою живую энциклопедию и Короля по совместительству. И вот, думаешь же порой, это в какой заднице был мир, если монархия для него являлась революцией. Теократия Шепфы чёртова!.. — Если хочешь, могу сейчас. — Давай! — тут же соглашаюсь я с горящими глазами. Как бы там ни было, а интересно мне с ним было всегда, вне зависимости от спектра других ощущений. — Любовь меж демонами не утихающая страсть и общие интересы. Знаменуется физическим собственничеством. Любовь ангелов чуть ближе к платонической, основана на взаимопомощи, тогда как в паре демонов и соревнование возникнуть может. Ангелы склонны к духовному собственничеству. Стремлением обладать разумом партнёра. Жить в согласии, стремиться прийти к нему. — А что ближе тебе или ты склонен и к тому, и к другому? — Сразу после разрушения сада Шепфа я был склонен к демонической любви. Нынче ж вновь могу балансировать меж обеими гранями души, — прямолинейно отозвался Мальбонте. — Я утолил твоё любопытство? — Да, — блаженно отозвалась я, смотря ему прямо в глаз. Мне порой казалось, что его радужки при взгляде на меня чуть ли не ментально начинают ласкать мой разум. От чего мои щёки первое время вспыхивали, но вскоре я привыкла и даже нашла в этом толику экзотической духовной эротики и церебрального секса, в абсолютно положительном его значении. — Тогда утоли и ты моё, — тут же, не отрывая от меня своего вдумчивого взора, сказал Мальбонте. — Вики, ты станешь моей женой? — По-моему ответ уже очевиден. — Опять ждать? — чуть ли не взвился Мальбонте. — Успокойся! Я сказала «Уже очевиден!». Я ответила согласием, — аж подскочила со стула я, видя насколько неправильно меня поняли. — Слава оставшимся мирам!..