Ice and freedom

Аэропорт, Сочи. Февраль. Всё вокруг совершенно незнакомое, и хотя не привыкшему взгляду иностранца города России, может и казались одинаковыми, у каждого была особенная атмосфера. Вот и южное побережье лишь отдаленно напоминало о Питере, несмотря на то, что и там и там климат был примерно одинаковым. Места больше, улицы шире, дома не окутаны панельной угрюмой серостью и нет слякотного снега. Приятно порошили бедные хлопья, хрустя под ногами мягкими сугробами, в утренней темноте светились жёлтые подсветки. Из-за резкой смены обстановки легко покружилась голова, но в остальном атмосфера долгожданного отдыха и городской тишины, наполненной утренним звуком машин очень располагала. Часто когда приезжаешь в другой город поначалу кажется что ты в другом мире, но потом быстро привыкаешь. Даша, в отличие от многих своих напарников по катку, знала, что другие возможно такой проблемы не испытывают из-за привычки путешествовать на соревнования. Подходя к пешеходному переходу, девушка смотрит на дорогу, чтобы понять куда надо идти теперь. В Сочи спортсменка впервые, так что да настало время великих могучих гугл карт. Белый бмв у остановки… белый бмв. Фигуристка изучает все машины, которые видит и на другой стороне проспекта замечает своё такси. Что-что, а все большие города объединяет одно — огромное количество транспорта. — Доброе утро, — Белорусская быстро пробирается в салон и закрывает за собой дверь. — Доброе, дэвушка, — нервно только по началу бормочет таксист, держа в руке свой недопитый чай в бумажном белом стаканчике. Из самолёта — прямиком на Гран При. Ни как участник, конечно, зато — в качестве группы поддержки для своих. Ну и не только для своих. — Ой, кажется я Вас немного отвлекла, — доброжелательно смеётся фигуристка. — Ой, — тоже ойкнул таксист от такой тактичности и тут же расслабившись, растекся по сидению. — Нэт-нэт, никаких проблэм. Чай подождёт, а у вас дела наверна неотложные ну савсэм! Ну давайте-давайте, куда едем, славяночка? Даша мягко хихикает, парой щелчков телефона открывая нужный адрес: держать всё в голове было тяжело, поэтому заметки хранили в себе самое необходимое. — Та-ак… Мне нужно на улицу Стругацких, но можно будет остановиться в каком-нибудь дворе. — Всё понял, не стесняйтесь, ма дорогая. Довэзу куда надо, — толстый смазливенький азербайджанец улыбается обаятельной девушке своей позолоченной пластиной зубов и зажав газ, сразу же демонстрирует как эффектнее выбраться с заполненной парковки… Не только для того, чтобы не задерживать машины позади. Новый город за окном, тёплый капучино на кокосовом молоке в картонном стаканчике. Раннее утро, около четырёх часов утра... с трудом верилось, что три часа назад самолёт был ещё в Санкт-Петербурге, — время в голове смешалось... Разговор с таксистом, предлагающем свой номер такой красивой славяночке. Даша поддерживающе смеётся, говоря, что может передать его своей подруге, самой ей бы сейчас отдохнуть от отношений. Нужно, чтобы прошло время перед тем как уляжется осадок от прошлых, не самых счастливых отношений и появилось понимание остались ли силы на новый опыт. Путешествия как раз очень помогали встряхнуться и остановив песочные часы жизни, поворошить маленькие частички в своей голове, вспомнив о чём-то важном и забыть о недавнем расставании. — Какие у Вас красивые волосы, девушка, — подмечает разговорчивый таксист. — Это где такие плетут? Где-нибудь в Адлере? — Я сама из Москвы, но живу в Санкт-Петербурге, — хихикает фигуристка. — Смотрю вот, как же всё-таки он отличается от Сочи. Даже машины мягче идут, и дороги почти пустые, хотя город тоже большой. — О-О-о-о… — как будто подтверждая свою самую правдивую догадку, эмоционально взвыл водитель, то ли разочаровавшись, то ли сделав какой-то вывод. — Ну то-то по Вам и видно, что не наша! Северная девушка. Вы подумайте, посмотрите, что там, в этом Санкт-Петербурге делать? У нас тут и арбузы, и море, и люди приятнее! — А я спортом занимаюсь, поэтому пока немного ограничена в свободе передвижения, — смеётся Даша. — Но пожить на Юге особенно летом — просто замечательно. Нужно будет как-нибудь приехать на море. На море они когда-то давно хотели слетать вместе. А закончилось всё «я так и знал, что в тебе нет ничего хорошего кроме жопы» и вы в чёрном списке у этого пользователя. Последние строчки, продлившейся два года истории, которые уже давно не доставляли радости никому из её участников. Отношения стали только бременить — Даша работала над тем, чтобы вступить в сборную и из-за недостатка времени перестала соответствовать меркам своего молодого человека. Он постоянно пытался обвинить её в чём-то, почти намекая, что ради продолжения близости девушка должна бросить сборную. Он хотел внимания, интимной жизни, и в единственные свободные пять минут между подготовкой к важным соревнованиям хотел говорить о том, «кто с кем из его друзей начал отношения» и что он думает на этот счёт… это если мягко. В какой-то момент Даша перестала разделять его интерес, не давая былой поддержки сплетням на экране; из-за этого начались обиды и когда девушка восстанавливалась, старалась поинтересоваться чужой жизнью или предлагала куда-нибудь сходить или увидеться, её просто игнорировали и оскорбляли. Она не просила ничего особенного, поддержка не была ей нужна так сильно и Даша просто пыталась любить так как могла, а в ответ только требовали и требовали. Первые полгода понимания и взаимности, которых уже давно не было в отношениях, забылись и казались чем-то нереальным. В итоге, Даша от них просто отказалась потому что закончились силы; без обвинений даже предложила бывшему молодому человеку остаться в хороших отношениях, но в ответ получила только обиды и хамство. Просто они оказались слишком разными людьми и то, что они разошлись — было лучше для обоих. У Даши впереди много работы, тренировки после возвращения начнутся на следующий год, впереди — активная подготовка к следующему сезону. Нужно держать себя в моральной и физической форме, чтобы составить конкуренцию кандидатам в сборную; девушка отвлекает себя на рассказ таксиста о городе, отрываясь от окна. В утренней темноте всё равно разглядеть что-то пока было очень трудно кроме света многоэтажек и белых горящих надписей на заправках. — Ну, дэвушка, мы приехали. Ну как жэ жаль такую красоту отпускать, — изливается таксист, паркуя машину в одном из дворов, пока его навигатор, перебив мужчину на полуслове огласил салон оповещением «вы приехали». —… Эх-х, завидую жениху. — Ой, — смеётся Даша в ответ и оплатив дорогу, выскакивает из машины. — Пряма порхаете, — с трудом выбравшись из машина таксист открывает багаж. — Давайте помогу, вещей-то небось сколка… А Вы такая хрупкая! В снегу поломаетесь, жалко… Э, — завалившись в сугроб, армянин с трудом высовывает из снега. —… Красату будет. — А я уже всё, спасибо большое, — девушка дружелюбно реагирует на внимание, показывая, что уже достала вещи. — А-а-э-э… Можэт проводить тогда? — Ой, спасибо, я думаю, что доберусь сама, — мягко отказывается спортсменка, пока её собеседник набухает от досады. — Вы итак мне, считайте, экскурсию провели по Сочи в дороге. — А-а… — тучно напрягся азербайджанец, спрятав расплывшееся лицо в куртке так, что оно стало похоже на картошку и резко хлопнул дверью машины. Авто уезжает так быстро, как только может. — До свидания, — и Даша уходит, попутно вытаскивая из кармана тёмно-персикового пальто телефон, чтобы уточнить адрес своего отеля. Вернее, не совсем своего, а Криса. Он сказал, что будет рад приютить сердечную подругу в своём номере на пару дней, поэтому ей нужно было только доплатить свою часть и забрать ключи на ресепшене. Недолго походив по улицам зимнего города в поисках отеля, фигуристка находит его на одной из улиц: большой однокорпусный комплекс находился прямо рядом с проспектом, внешне напоминая светлый большой прямоугольник. Типичные русские гостиницы; открывает Белорусская большую застекленную дверь, вдыхая повеевший теплом запах нового места: встречая, звенит колокольчика и совсем легко отворяется вход в отель. Золотые цвета большого просторного холла, яркий белый свет натяжных далёких потолков и высокая стойка-крепость у светлой, желтой стены встречает гостя, смахивающего с волос маленькие снежинки. — Здравствуйте, — приветливо улыбается Белорусская, подходя к ресепшену. — Доброе утро, — встречает подошедшую работница отеля. Средних лет женщина, очень мягкой наружности, с мешковатыми складками у щёк и завязанными в низкую кичку светло-каштановыми волосами улыбается простой доброй улыбкой и прибегает к обязательной формальности, подчёркнув свою белую униформу. — У Вас уже забронирован номер или хотите оформить бронь прямо сейчас? — Мой друг оформлял бронь на двоих через интернет… И… Так, секундочку, сейчас посмотрю, — фигуристка отвлекается на телефон, чтобы найти в заметках комнату. — Номер триста шестой. — Оформлен на имя «Кристофф Джакометти», а Вы… Белорусская Дарья Анатольевна, всё правильно? — спрашивают за стойкой с заметным интересом рассматривая гостью. — Можно попросить Ваш паспорт? — Всё правильно, это я, — девушка вытаскивает заранее подготовленный паспорт и отдаёт его работнице. Та улыбкой благодарит её за быстрый процесс, записывает все нужные для заселения данные и возвращает документ хозяйке, прося напоследок поставить подпись в указанных на подтверждениях пунктах. Знакомая и простая процедура, — Даша перечитывает договор и выполняет требования отеля, оставляя своё согласие везде, где требуется, — но приятное волнение от непривычки легонько о себе напоминает. — Та-ак, — заполнив всё, что было нужно, фигуристка кладёт ручку на место и убирает паспорт в белой обложке обратно. — Готово. — Спасибо, на этом всё, — приветливая улыбка снова появляется на лице женщины напротив. — Вот ваши ключики. Комната находится на десятом этаже в левом коридоре. На этаж можно подняться лифте. Он находится в левом крыле, рядом со стойкой. Если возникнут какие-то трудности, Вы можете в любой момент связаться с нами через телефон в номере и Вам незамедлительно помогут. Так же на ресепшене можно купить кофе на выбор. — Спасибо большое. А кофе на кокосовом молоке можно будет заказать? — получая инструктаж, последним вопросом спрашивает Даша. — Конечно, это тоже можно сделать через телефон в комнате. — Замечательно, буду иметь в виду. Большое спасибо, хорошей Вам смены, — попрощавшись с администратором улыбкой, Даша увозит чемодан, чтобы транспортировать себя с багажом на нужный этаж. — Всего хорошего, — дружелюбно напутствует женщина и встречает следующий поток клиентов. С запаха раннего утра и дел, которые стали уже не такими важными, другого города и тёмной мёрзлой зимы, лёгкого запаха кофе в чистых помещениях и предвкушения встречи неторопливо начинается день. Даша без спешки расслабляется в тепле и прячется от слепящей яркости и высоких, кажущихся ещё светлее, чем есть от уличного мрака потолков за дверьми лифта. Девушка нажимает на кнопку под нужным номером, та мягко поддаётся и с аккуратным хлопком закрывается серебристая кабина и неторопливо уплывает наверх, пока гостья отеля прихорашивает намокшие косы в настенном зеркале. прямиком в номер; его поиски много времени не занимают. «Десятый… Этаж» — своим знакомым машинным голосом автоответчик напоминает о прибытии. В триста четыре, триста пять… триста шестой комнате почти в середине коридоре, оформленного в тёплом стиле «кофе со сгущёнкой» она и проведёт следующие несколько дней своего отдыха. Даша достаёт из джинсовых синих брюк ключ и проворачивает в замке, полностью уверенная, что комната сейчас откроется… Но она наоборот закрывается. — Кри-ис?.. — тянет у двери девичий голос. Это было первой мыслью, которая пришла девушке в голову в качестве причины, почему дверь открыта и она была правильной, хотя Белорусская и думала, что «причина» сейчас уже на катке. Сонный, растрёпанный мужчина открывает дверь, рассеянно вытаскивая ключи из неожиданно защёлкавшего чьим-то приходом замка. Он был уверен, что никого не ждал, сейчас ведь только девять часов… Выходить ещё не сейчас, Йозефф в такую рань никогда не поднимается без нужности, да и что ему могло понадобиться? Ему… не ему. Ей. У Криса, когда за открытой дверью появляется девушка, глаза вылезают на лоб. — Дашенька, — Джакометти, всё ещё ничего не понимая, смотрит за порог. Даша весело смеётся. — Я тебя разбудила? Секунда молчания и шока резко обрывается крепкими объятиями, которые заканчиваются только тогда, когда у обоих начнут болеть руки. Только тогда, когда сердце наполнится всеми красками долгожданной встречей — скоро бы настал год с того момента, когда последний раз они держали руки друг друга в аэропорту. Они знали насколько прощаются и не могли с этим ничего сделать. Вариант был только один — отпустить, посмотреть в след и мысленно пообещать что тогда когда они встретятся снова, то оба станут сильнее и лучше. Уходя в разные стороны, каждый снова увязал каждый в своих проблемах, но знал, что на недостижимом расстоянии скоро появится плечо, которое напомнит о том, что в мире всё куда проще, чем кажется на первый взгляд. До неизвестного лабиринта далёкого мегаполиса тебе не дотянуться даже мимолётным касанием пальца и в этом прелесть ледяной свободы; даже если они не знали сколько пройдёт минут перед следующей встречей, они знали, что никогда не изменится улыбка на той стороне, какой бы не была холодной ледяная юность. — Дашенька, — ласково шептал Крис, прижимая подругу к большой груди и бережно гладил между длинных кос. — Ты так рано приехала… я думал, что позже. — А я думала, что ты уже на катке… — смеётся Даша, упираясь лицом в мягкий свитер Джакометти и счастливо вслушивается в французский акцент, которым говорил хрипловатый баритон — английский. Ох уж этот языковой барьер, о котором приходится вспомнить с непривычки. Даша владела английским практически в совершенстве, но иногда так и хотелось сказать «привет!». Практика точно не помешает. — Ох, нет. Но мне выходить через час, — сонный блондин по абсолютно точному истечению пяти минут отходит от прохладной Даши, которую у него вроде бы получилось немного отогреть от мороза. — Ой, да? — с удивлением уточняет девушка, расстёгивая пальто. — Мы с самого начала приезжаем, прости пожалуйста, я подпортила тебе последние минуты свободы. — Оу нет, нет-нет, не нужно перед о мной извиняться, — беспокоится Крис, снимая с плеч Даши жесткую персиковую ткань и аккуратно вешает на крючок. — В России куда холоднее, чем я ожидал… а на побережье и вовсе ужасный ледник. Ты, наверное, очень замёрзла. Сейчас поставим чай, а ты пока отдохни с дороги, ранняя птичка, — Джакометти мягко целует подругу в прохладную щёчку и объясняя ей, где что находится в их уютном номере, уходит на кухню. Белорусская за это время как раз успевает переодеться в домашнее — спортивная подготовка позволяла менять имидж за пару минут; и принялась разбирать чемодан, вызвав волну удивления у вернувшегося Кристоффа — «как ей удалось сделать всё настолько быстро?» Девушка, смеясь, отвечает, что это плоды тренировок под руководством Якова и по традиции пара друзей обменивается маленькими подарками. — Это… Это… Путин? — явно удивившись презенту, удивлённо моргнул фигурист, осматривая кружку на наличие, возможно, отслеживания или прослушивания. — Ха-ха-ха, да, — очень стараясь сдержать смех от такой реакции, соглашается Даша. — Владимир Владимирович. — Оу, — отходя от осознания, Кристофф наконец поднимает на блондинку зелёные глаза.— Дашенька, я знал, что ты замечательно разбираешься в моих предпочтениях, но чтобы настолько… — Крис! — тут Дашу уже пробило. — Я… Я… Ха-ха-ха! Не знала о твоих интересах в этой области. Джакометти резво подхватил тон ситуации, расхохотавшись в ответ от собственной же шутки — в общем-то, все были в курсе о том, что тот был бисекуалом. Встреча начинается с заразительного смеха, которого так всем тут не хватало в череде спортивных и карьерных забот. — Я подумал, что не стоит брать нечто габаритное, потому что не был уверен, что ты оценишь мои вкусовые фетиши, но я крайне надеюсь, что запах тебе понравится, — говорит Крис, вручая подруге красивую белую упаковку с французским парфюмом, который мужчина привёз прямиком из Швейцарии. — Ого, — нежно улыбается Белорусская, принюхавшись к красивой белой упаковке. — Что-то… Ванильное? И-и… — Корица, — улыбнулся Джакометти. — Тебе очень идёт этот аромат. — Да, точно, — Даша принюхивается ещё раз. — Они просто замечательные, очень приятно пахнут! — Тогда можем опробовать их на ближайшей прогулке. — Так и сделаем. О, сейчас, — Даша зажимает в подмышке «сердечко» и приподняв себя на носочках, аккуратно расправляет складки на шее швейцарца. — Вот, как-то так. Ой, он кстати почти такого же цвета, как твой свитер. Ха-ха, упс, я этого не предвидела. — Мой ментальный цвет, значит, ха-ха? — завернувшись в очень аккуратный шарфик, в котором, вероятно, самое то будет гулять по улочкам России, Кристофф озаряется обаятельной улыбкой. — Всегда удивляюсь тому, насколько хорошо тебе даётся выбор подарков, всегда попадаешь в самое сердечко. Буду носить с удовольствием, спасибо. — Очень идёт, — нежно улыбнулась Белорусская. — Всё-таки шесть лет дают о себе знать, да? — О… — Крис слышит закричавший «зов» чайника с кухни, поначалу прислушавшись от непонимания что может так противно вопить с утра пораньше. Как некстати… — Не против выпить чаю? Или, может быть, лучше кофе? Тут тепло — там холодно, на маленькой кухне пахнет отельной сыростью, газом и непроглядной русской теменью. Пробирающий утренний холод заморозил язык, стрелка часов остановилось между пятью и шестью, приглушённый свет освещал плиту, и всё за пределами кухни было окутано ледяной тишиной. Под шум чайника воцаряется молчание — спокойное, пустое. Крис с Дашей молчат, ни о чём не говоря уже пятнадцатую минуту. Белорусская сидит к Кристоффу спиной, он греет на плите будущий завтрак. Спина в свитере была развернута к чужой и им было достаточно этого, чтобы чувствовать близость. Изредка что-то скрипело в руках Криса, Даша молчит, с высоты седьмого этажа глядя на Сочи, глаза слепит свет фонарей, хочется спать и ничего не видно. Не слышно было ни звука: ни на улице, ни в отеле. Казалось, вся наполненность во всём мире исчезла, а планета перестала кружиться. Остановилось время и не существовало как будто ничего кроме утренний пустоты, запаха горького кофе и них двоих. Мир застыл во льду и никто не хотел будить повисший мрак: приближения сумерок в этой комнате никто не ждал.