Преимущественное право

      В понедельник Соя просыпается ужасно разбитым. Ему кажется, что за прошедшие дни он разболелся еще сильнее — он кашляет громче и чаще, а иногда просто заходится в приступах удушающего кашля, глаза почему-то слезятся, а на нижней губе вдобавок ко всему выскочил герпес. Сое просто от всего этого хочется разрыдаться. Младший Кавата шмыгает носом, лежа в постели, и трет мокрые глаза рукавом мягкой пижамы. Он — сильный... но вот только почему его тело такое слабое?.. Соя думает, что это нихуя несправедливо.       У него ужасно болит голова: то ли от болезни, то ли от недосыпа, то ли ото всех переживаний, то ли уже от всего и сразу. Соя ведь так вчера и не ответил на сообщения неизвестного номера, побоялся, а переписывался только с Риндо до глубокой ночи, пока сам Хайтани не отправил Сою спать. Кавата пожелал ему «спокойной ночи», отложил телефон, но спать так и не пошел. Омега понимал, что не уснет. Общение с Риндо успокаивало и отвлекало от негативных мыслей, которые после полезли в голову, как муравьи на сладкое. Соя просто не мог уснуть, думал, что за неизвестный ему написывает и что ему от него нужно. Это странно и... непонятно. Младший из близнецов весь извертелся в постели, пытаясь заснуть; от дурных мыслей все никак не удавалось отделаться, и Злюку вырубило от усталости только к пяти часам утра.       И сейчас Соя чувствует себя отвратительно. Кавата рад, что сейчас он совершенно один в квартире — мама на работе, Нахоя в школе; он даже не слышал, как они уходили. Соя успеет до прихода близких привести себя в более-менее нормальное состояние, чтобы не напоминать истощенное привидение, а если вдруг не удастся, он всегда может сослаться на болезнь и плохое самочувствие. Злюка не хочет лишний раз обременять других своими проблемами.       <...>       После всех манипуляций в ванной становится легче, и Соя выглядит лучше; единственное, голова раскалывается до сих пор. Кавата, сидя за столом на кухне, ищет в аптечке обезболивающее, потому что терпеть эту тупую боль в области лба невыносимо. Жаропонижающие, антигистаминные, перекись водорода, куча лейкопластырей, эластичные бинты и... блокаторы.       Соя сосредоточенно рассматривает блистерные упаковки блокаторов в своих руках; он даже практически забыл, как они выглядят — капсульные таблетки по десять штук в упаковке. Они давно с Нахоей перестали их принимать во время течек, и теперь множество упаковок — покупать их всегда приходилось много — просто лежат в шкафу без дела. Соя улыбается — эти препараты им с братом больше не нужны — и думает, что как истечет срок годности, их можно будет выкинуть.       У них огромная аптечка, и это не считая того, что кое-что сейчас лежит в комнате Сои и на кухне, чтобы каждый раз младшему Кавата не лазить за препаратами. Вдобавок, близнецы что раньше, что сейчас незначительные травмы после хороших драк залечивают дома сами, помогая друг другу.       Обезболивающие препараты Соя находит под мазями при ушибах и синяках.       <...>       Кушать не особо хочется, главное, чтобы об этом не узнала мама. И Соя просто пьет черный чай с лимоном и перекусывает наскоро сжаренным омлетом, хотя ему очень хочется выпить кофе — миндальный латте или карамельный фраппе, например, — но пока он не вылечится, не видать ему ни кофе, ни... Риндо. Сое становится грустно от таких мыслей.       Часы на телефоне показывают половину второго, Соя только из постели вылез ближе к обеду: болезнь заставляет его чувствовать себя таким жалким и бесполезным. Младший из близнецов не любит бездельничать, но именно этим он сейчас и занимается: ему просто просто-напросто ничего не хочется сегодня делать.       Соя думает, что неплохо бы хоть домашнее задание сделать — полезно будет. Все равно ему придется изучать все темы и все выполнять, а чувствует он себя хоть и отвратительно, но не настолько, чтобы увиливать от домашней работы. И Нахое он поможет, не зря же старший брат ему после каждого урока сообщением скидывает, что задали. Ну... или Нахоя опять закинул свой дневник куда подальше, чтобы мама не нашла.       <...>       Нахоя врывается в квартиру сродни мощному извержению вулкана, также неожиданно, эффектно и зрелищно. Хлопает дверью и сразу же бросается в гостиную и... облегченно выдыхает. Нахоя тяжело дышит и весь горит, ладонью вытирает скатывающий со лба пот.       Улыбашка скидывает с себя куртку вместе со школьной сумкой прямо на пол. Он осторожно обходит диван и садится прямо перед лицом спящего брата. Как хорошо, что Соя всего лишь спит. Они все жутко перепугались... Нахоя смотрит на свое собственное отражение: длинные ресницы подрагивают во сне, пальцы, как в детстве Соя привык, так и сжимает в слабые кулачки и подносит к лицу, дышит ровно и спокойно.       Нахою все еще мелко трясет и в порыве переполняющего его страха и облегчения он обнимает спящего брата за шею и случайно будит.       — Нии-сан?.. — Хрипит спросонья Соя и ни черта не может сообразить, что происходит. Улыбашка обнимает его крепко-крепко, и Злюка сразу чувствует, какой Нахоя горячущий и мокрый. Брат-близнец тяжело дышит ему в шею и пытается выровнять дыхание. Соя обнимает старшего брата в ответ и кладет ладони на вспотевшую спину Улыбашки.       Они сидят так некоторое время в тишине, пока Нахоя не отпускает брата и не начинает говорить:       — Я испугался, Соя. Ты не отвечал на звонки. Мама звонила тебе раз десять... потом позвонила мне. Я стал наяривать тебе, как ебнутый, но на мои звонки ты тоже не отвечал. Мы жутко пересрались с мамой...       — Прости... я       Нахоя не слышит слов брата и продолжает говорить дальше. Ему нужно высказаться, ему нужно успокоиться и понять, что сейчас все хорошо.       Что с Соей все хорошо.       —... я позвонил Риндо. Подумал, что ты мог говорить сегодня с ним, и он что-то знает, но нихуя, Соя... Просто, блять, ни-ху-я. После моего звонка он тоже пытался до тебя дозвониться и не смог. Снова позвонил мне и... — Нахоя останавливается и делает парочку глубоких вдохов и ему кажется, что сердце сейчас у него застрянет где-то в глотке. — Соя... Ты болеешь, и хуй знает, что могло случиться. Мы все перепугались за тебя.       Злюка пристыжено опускает голову — ну вот, он так не хотел никого обременять своей болезнью, а получилось еще хуже — он такой безнадежный и проблемный, даже поболеть один дома не может. Младший омега тихо всхлипывает.       — Ну, ты чего, дурашка? — Нахоя сжимает ладони брата своими руками и поглаживает большими пальцами костяшки. — Не плачь, все хорошо. Посмотри на меня.       Соя отрицательно качает головой. Нахоя довольно и нежно улыбается — его брат вырос — раньше бы Злюка беспрекословно выполнил просьбу Улыбашки. Как бы ни хотелось Нахое признавать этот факт, но Риндо хорошо влияет на его младшего брата. Многие этого не замечают, потому что не так хорошо знают Сою, как Нахоя, но благодаря общению и отношениям с младшим Хайтани его брат становится более категоричным, твердым и решительным. Сейчас Соя спокойно может сказать «нет» и не чувствовать за это вину, как раньше; может высказать то, что у него на уме, а не промолчать, подумав, что его мнение все равно никому не интересно.       Соя меняется — взрослеет — и Нахое это нравится.       Хотя что-то остается в Злюке неизменным — его брат все такой же плакса. И, как ни странно, Нахое это тоже нравится в брате.       «Тебе бы побольше уверенности в себе, Злюка».       — Соя, — Младший из близнецов поднимает зареванные глаза на старшего брата. Нахоя добродушно улыбается. Соя любит такую улыбку на лице брата; она успокаивает, потому что это улыбка искренняя. — Я люблю тебя. Мама любит тебя. — Нахоя задумывается буквально на секунду — говорить или не говорить? — но все же произносит. — Риндо любит тебя. И... я уверен, Рану ты тоже нравишься. — Нахоя дотрагивается ладонью до теплой щеки брата. — Так что давай, не реви.       — Угу. — Шмыгает заложенным носом Соя, а потом случайно замечает ладони старшего брата и...       ... что это? Когда успел? В школе, что ли?       И Соя сразу же забывает о себе. Теперь самое важное для него — Улыбашка и его сбитые в кровь кулаки.       — Нии-сан, — буквально выдыхает Соя, испуганно смотря на левую ладонь брата.       — Успокоился?       Злюка убирает вторую ладошку брата со своей щеки и, держа руки старшего брата за запястья, крутит его ладони вверх-вниз, испуганно рассматривая сбитые костяшки и красные от ссадин фаланги пальцев. Соя так быстро перехватил его руки, что Нахоя даже не успел ничего сообразить.       И теперь уже поздно отнекиваться.       — Нахоя... что случилось? Кто..?       Улыбашка недовольно цокает языком, он не хотел, чтобы Злюка узнал, но брат, к сожалению, все замечает.       — Да я ебу, что ли, кто?       — Расскажешь? — Осторожно спрашивает Соя.       — Да рассказывать и нечего... — Соя улавливает состояние брата: хоть и строит из себя саму уверенность, все равно волнуется — улыбка у него нервная. — Приебались какие-то альфы в школе после пятого урока.       — Знаешь их?       — Неа, в душе не ебу, кто такие.       — А дальше?       — Предложили потрахаться втроем, раз я все равно меченый омега. Вот я, блять, шутки вообще не выкупаю. По сути, раз Ран метит меня запахом, от меня альфы должны шарахаться, как от прокаженного, типа «ребят, алло, я занят». Слышите, я не красными апельсинами пахну, а воняю орхидеями за три пизды, но нет, блять. Они липнут ко мне, как к святому, нахуй, будто секс со мной способен излечить от всех недугов.       — Может, поэтому Ран и не болеет? — Не сдерживается Соя и неспециально подкалывает брата.       — Шутник, блин. — Нахоя легонько бьет близнеца по коленке и шипит — сбитые костяшки и фаланги побаливают.       — Осторожно, дурашка.       — Ну и короче, — подытоживает свой охуенный рассказ Нахоя, дуя на свежие раны, — я прописал каждому в ебало пару раз.       И Нахоя улыбается так счастливо, словно всю ночь рубился в приставку, а не отпиздил по факту двух альф.       — Нии-сан... ты не боишься?       — Чего? — Удивляется Нахоя, а потом соображает, что имеет в виду Соя. — А, нет. Не будут же они пиздеть и жаловаться мамочкам и папочкам, что их, двух альф, уложил один омега. А если и распиздятся, точно кончеными дебилами себя выставят, поэтому—       Телефонный звонок прерывает шикарный монолог Улыбашки про «конченых дебилов».       — Мама. Блять, — Нахоя бьет себя по лбу и прикрывает глаза рукой. — Она же просила позвонить, я забы-ы-л. — Ноет Улыбашка и спешит выйти из комнаты. — Набери пока своему идиоту, успокой его, а я с мамой поговорю. — Он принимает звонок. — Да, мам, все нормально...       И старший из близнецов выходит в коридор, и Соя не слышит, о чем Нахоя говорит по телефону.       Улыбашка специально оставляет Злюку одного — не хочет его смущать — дает ему возможность спокойно, не переживая, поговорить с Риндо по телефону. И Соя очень благодарен за это Нахое; у него самый-самый лучший старший брат.       У Сои на телефоне куча непрочитанных сообщений, которые он разгребет потом, двадцать пропущенных звонков от мамы, двадцать три — от Нахои и, о господи, тридцать четыре — от Риндо. Соя думает, что его парень, наверное, там во всю с ума сходит.       Отвратительная ситуация.       Злюка нажимает на иконку звонка и ждет, почти сразу же Хайтани буквально орет в трубку:       — СОЯ!       — Рин.       — Соя, солнце, — уже спокойнее, но все еще взволнованно продолжает быстро говорить Риндо. — ты?.. С тобой все хорошо? Все нормально? Как ты себя чувствуешь? Хочешь... я приеду?       — Я... — от такой заботы и переживаний у Сои опять слезы наворачиваются на глазах. Его так любят и так о нем заботятся, что мама, что Нахоя, что Риндо... а он такой жалкий, только и может, что заставлять всех вокруг себя волноваться и переживать, —... я такой никчемный, Рин. Прости.       На пару секунд между ними повисает тишина.       — Не извиняйся. Лучше расскажи, что случилось?       — Я просто спал и не слышал звонков. — И Соя улавливает облегченный смешок на том конце трубки.       — Всего-то? Господи, Соя. Нахоя позвонил мне такой испуганный-перепуганный и крыл такими матами, будто тебя уже выкрали и успели продать по частям на черном рынке.       — Прости. Ты злишься?       — Нет, солнце. Я никогда на тебя не злюсь, и никогда не смогу разозлиться. И по поводу твоих слов, — Риндо замолкает, думает, как лучше выразиться; как назло, мысли не хотят собираться в кучу, и младший Хайтани решает просто говорить то, что чувствует. — Соя — ты лучшее, что случалось со мной в жизни. Ты — невероятный человек, понимаешь? Ты — настоящий, живой. Мне рядом с тобой жить хочется. И когда ты говоришь, что ты никчемный, мне хочется приехать и заобнимать тебя, пока ты не передумаешь.       Соя слушает Риндо и сидит красный-красный. Злюка никогда в жизни не задумывался о том, что он будет кому-то настолько важен, что кто-то будет настолько сильно любить его.       Это ли не счастье?..       — Я люблю тебя, Соя.       — Я... тоже.       — Так... можно мне приехать?       «Что? Приехать?»       Если Риндо приедет сейчас, он окончательно смутит Сою... Младший Кавата просто сгорит со стыда, поэтому... нет-нет-нет и еще раз нет.       — А учеба? — Соя соображает быстро.       — Ну, прогуляю разок.       — Нет, Рин, мы договаривались. — Напоминает Соя альфе его же обещание «прилежно учиться, не прогуливать пары и не нарываться на драки».       — Ладно, хорошо, но взамен... вечером мы с тобой поговорим по видеосвязи. Я пиздец соскучился и хочу тебя увидеть.       — Что?.. Нет.       — Ничего не знаю. До вечера, солнце. Люблю тебя.       И Риндо сбрасывает звонок, а Соя тупо смотрит на потухший экран телефона и пытается сообразить, на что его только что развели, как ребенка.       — Закончил? — Нахоя заглядывает в комнату, одну голову да руку и видно.       — Да. Что мама сказала?       — Ничего такого, главное, успокоилась. Она переволновалась больше. — Соя откидывается на спинку дивана и смотрит в потолок, закусив нижнюю губу. — Это не твоя вина, Соя, даже не думай об этом.       — Но—       — Никаких «но» и точка. Я пойду душ приму, поможешь мне потом руки обработать?       — Конечно. — И тут до Сои доходит. — Подожди, нии-сан, ты потом куда-то уйдешь?       — Да, Майки же пис... а, блять, ты же спал. У нас опять собрание. — И Нахоя показывает ему два больших вверх; Соя прям чувствует, как Нахоя хочет послать все к чертовой матери.       — Так вчера же было уже.       — Ну, я же, блять, не виноват, что Доракен не может нормально выебать Майки, и Майки ебет мозги всем нам. — У Сои от услышанного глаза чуть на лоб не лезут, и он, пребывая в полном ахуе, смотрит удивленно на брата. Нет, ни для кого не секрет, что лидер Тосвы — омега. У них в верхушки Свастонов есть омеги: среди капитанов отрядов — Митсуя и Улыбашка, среди заместителей — Чифую и он сам. — Ты че не знал, что они спят? — Смеется Нахоя. — Давно уже. Ладно, я в душ.       И пока Нахоя купается, у Сои есть немного времени обдумать все услышанное сегодня. Интересных событий и новостей в его жизни все больше и больше.