Нечаянно

      Мирослава ждал прикреплённый к двери небольшой листочек, где вежливо просили прийти к двум часам в учительскую, дабы получить объявление от директрисы и некоторых преподавателей. Пользуясь своей сверхскоростью при огромнейшем желании уйти со школьной территории как можно быстрее, наш герой мог быть свободен несколько раньше остальных. Но сегодня такой подход, к сожалению, не подойдёт.       Усаживаясь на своё кресло, мужчина не сдержал минутной слабости и на несколько секунд прикрыл дрожащие веки. Пришёл он сегодня чуть раньше обычного, что сыграло с ним злую шутку — пришлось ждать, пока откроют главные двери. Пустынный коридор действовал усыпляюще, выключенный свет не добавлял очарования, оставляя Мирослава держаться на грани между бодрствованием и сном.       Он не удержался и глянул-таки ещё раз на творческую страничку Волчицы сегодня ночью, внимательно изучая её так называемые фанфики и ориджиналы. Стоит заметить, что изучение проводилось только на самых невинных работах, исключая так же и тот труд, что поверг юношу в шок. Критик внутри заключил, что тексты атмосферные, но вот ошибок: стилистических, пунктуационных и орфографических — можно было бы не допускать. Время публикации смутило.       Милонова не спит по ночам? Как её семья могла такое допустить? Или это у них в порядке вещей? Чтобы проверить свою догадку, учитель даже сверил время у себя на нетбуке и на Книге Фанфиков. Последняя работа называлась странно. Не имея никакого видимого смысла, она заставила глубоко задуматься и забыть о сне на большое количество времени.       Титаническими усилиями Мирослав встал в положенное время и теперь просто мечтал, чтобы полчаса спокойствия длились вечно. Хотя бы тягуче, как древесная смола. В окно начали проникать солнечные лучи, отражаясь в стеклах отложенных на стол очков. Это помогло прийти в норму.       Встряхнув головой, преподаватель достал сумку и вытащил оттуда нетбук, нетерпеливо ожидая, пока экран его мигнёт ярко-синим цветом, затем приветствием, а потом и картинкой рабочего стола.       Все значки делились на две чёткие части — слева работа, а справа то, что загружено и создано специально для нужд хозяина. Грубо говоря, в одной стороне скопились папки с документами книг, которые нужно было прочитать и разобрать каждый абзац на мелкие кусочки; и отчеты — кто, где и когда что сделал, а главное, насколько качественно. В другой собрались невидимая папка владельца, простые программки для заметок и лёгкие игры на случай убийственной скуки или безделья. Посередине гордо выделялись модемное подключение, нужный браузер и программа для скачивания чего-то быстро и бесплатно.       — На чём я остановился? — голос звучал чужим, слишком хриплым и тихим. Неуместным в тишине и пыли на полках и старых учебниках. Но Мирослав не смутился, надевая очки на нос и придерживая их указательным пальцем, словно те могли непослушно упасть на маленькую клавиатуру. — Кажется, файл под номером четыре? Или пять? Всё-таки шестой.       Обычный любовный роман, которым не грешно пользоваться в самых интересных ситуациях, как бумагой для несколько специфических мест. Читать никакого желания, но учитель уже получил деньги за это, причём плата не минимальная и даже не средняя. Нужно как-то направить этого великого автора на путь истинный и сделать из этой банальности интересную вещь. Конфетку. Впервые юноша пожалел о своей непривередливости. Сначала нужно прочитать хотя бы главу, и затем уже соглашаться или отказываться от предложения. Но тогда не было бы смысла в его работе. Нет, и у Мирослава Олеговича тоже должно быть самоуважение.       Но чтение не шло. В который раз юноша заметил, что читал одно предложение по нескольку раз и всё равно не понимал его смысла. Зато время быстро пролетело. На этаже послышались быстрые шаги, смех и разговоры. Седьмой класс. Когда их любимая руководительница ушла в декрет, хотели дать этот класс нашему герою, на что он сразу же, долго не раздумывая, дал отказ. Жалкая доплата ради того, чтобы выслушивать жалобы и с ними носиться? Дети были оскорблены, потому что Маришка не стала скрывать, почему именно она взяла их под своё крыло. Но Мирослав от этого никакого ущемления не почувствовал, потому что с ними не соприкасается никоим боком. Русским с ними занималась Анастасия Григорьевна, строгая на вид и мышление престарелая женщина. Преподавала в этой школе больше двадцати лет, чем и заслужила уважение более молодых учителей.       Без пяти минут начал подтягиваться в кабинет и его стоящий по расписанию восьмой класс. Смотрелось это забавно — сонные и недовольные лица, постоянные зевки и тихие разговоры. Пока раскачаются, пройдёт пол-урока. Задумчиво посмотрев на едва-едва успевшую со звонком отличницу, единственную из их класса, которая получала высший балл не только за год, но и за четверти. За это себя девчонка очень уважала и иногда вела излишне надменно, хотя не на уроках русского. Она не выносила невнимания и игнорирования, на чём иногда позволял себе отыгрываться Мирослав Олегович.       Решив пока не сильно напрягать детей, юноша положил тетради с уже проверенными сочинениями на вторую парту среднего ряда.       — Можете посмотреть свои работы. Сидите тихо, пока я возьму ваш журнал. Потом скажете свои оценки, и я смогу их занести в графу за прошлый урок, — он пошёл к выходу, но в дверях обернулся, чтобы предупредить: — Услышу шум — снижу на балл. Всем.       Первый урок Александра безбожно проспала. И так как сегодня у них первой парой учебных часов распоряжается математичка, она не стала рисковать, и второй урок тоже пропустила, чтобы не попасть под горячую руку. Молодая учительница в последний раз пригрозила, что если наша героиня ещё раз опоздает, то будет заниматься алгеброй и геометрией ещё и после уроков. Вместе с Чащиным. Ну, она и не опоздала, а просто пропустила. Это же не считается.       Сестра, которой было плохо, заняла ванную, но пообещала, что матери ничего не скажет про её прогул. С кем не бывает? На географию идти пришлось, так как с руководительницей шутки плохи. Подымет на уши всех в семье, лишь бы устыдить. Но вообще, она неплохая.       Саша успела за минуту до звонка. Наталья Сергеевна строго спросила, где же она была два первых урока, на что наша героиня поспешно ответила, что ухаживала за сестрой. Опрос проходил по прошедшей теме, девушка её даже не читала, но смогла ответить на довольно-таки высокий балл, даже удивившись своим внезапным знаниям по этому предмету. На втором уроке пришла психолог и раздала всем листочки для тестов, заполнение которых заняло все сорок минут. Географичка не выглядела радостной, но разрешила занять своё время.       После, на перемене, Александра никак не решалась выйти, потому что у дверей ненавязчиво так пристроился Алексей, поминутно пытаясь заглянуть в класс. Не желая общаться с этим надоедливым парнем, школьница подождала, пока длинноногие одноклассницы начнут выходить, и попыталась с ними слиться в одну кучку.       Заметив это, Ксения насмешливо взглянула на неё:       — Что прячешься, Милонова? От ухажеров так не бегают, — она расправила плечи, сверху вниз смотря на девушку. — Ты можешь с не меньшим успехом подойти к стене и слиться с ней. Блеклая и низкая, кто тебя заметит?       Она засмеялась, демонстративно останавливаясь. Такого терпеть Саша не могла ни в коем случае и злобно стрельнула серыми глазками в сторону неприятельницы:       — Я хоть не как танк, подкрашенный к Новому Году, — она надменно выставила нижнюю губу вперёд. — Завидуй молча.       Девушка грубо столкнула её со своего пути, не особо смотря на присутствие в кабинете руководительницы (которая, к слову, такого допускать не должна), и вышла в коридор, делая вид, что упорно не замечает шедшего рядом Алекса. Ну, ровно до того момента, пока тот не встал на её пути и не протянул ей купленную на свои деньги пиццу.       Угрюмо схватив предложенное, она откусила немного и сморщилась:       — Ради этого ты ждал меня у кабинета? — она фыркнула, откусывая ещё. Как он пронёс еду мимо дежурных из столовой наша героиня даже не представляла.       — Саша, блин, — десятиклассник закатил глаза, уводя знакомую за руку к стене, чтобы не мешаться остальным, стоя точно посередине коридора. — Ты вечно просыпаешь и вечно не завтракаешь. И днём ещё частенько забываешь про еду, оставляя её в микроволновке. Поэтому ты такая костлявая и маленькая.       Он издевается? Ядовито улыбнувшись, Милонова, не стесняясь, откусила кусок в два раза больше:       — Еще раз так скажешь — и я заставлю тебя прочитать мою работу, где ты главный герой.       Теперь была очередь парня ядовито улыбаться. Со стороны смотрелось, как отошедшая в сторону парочка, что невероятно раздражало нашу героиню. Ещё ей не нравилось то, что если уж Алексей что-то начал предпринимать, то это надолго. Слишком уж он упорен.       — Да я видел, — он почесал макушку и зевнул. — Кем ты меня уже не делала. Но геем, увы, всегда. И всегда с плохим концом. Либо меня расчленят, либо заживо закопают…       Находились собеседники рядом с кабинетом русского языка, как раз спрятавшись за распахнутой дверью. Можно ли предположить, что в этот момент Мирослав стоял, скрытый от парочки тремя сантиметрами дерева? Возможно, это очевидно. Но, как говорится, все случайности не случайны.       Зато он понял, что не единственный герой её творчества. Она так отыгрывается на многих. Хотя, если посудить, то ориджинал, посвященный своему учителю русского языка, был, мягко говоря, раза в три больше, чем все остальные тексты. Страниц двести, как насчитали на Книге Фанфиков.       Интерес к этой девице был настолько странен, что учитель не знал, как ему поступать. Потом, разозлившись на себя, он пообещал, что не будет обращать внимание на то, что она пишет, как пишет и, главное, в какое время суток. У каждого есть своё хобби. У неё хоть оно не опасно для здоровья. Неправильно сросшаяся нога напомнила о своём раннем увлечении юноше небольшой болью. Успокоившись, Мирослав Олегович тяжело вернулся в кабинет, решая сначала занести отметки в журнал, и затем уже говорить их школьникам.       Звонок заставил Милонову вздрогнуть, и та, чертыхаясь, забежала в класс, привычно наклоняя стул, чтобы сумка Пустельгова соскочила на пол. Усевшись, она с нетерпением взглянула на стопочку тетрадей, среди которых её, к сожалению, лежала в самом низу, выделяясь ядовито-зелёным цветом на безликих белых или чёрных цветах. Почему-то преподаватель не отдал их сразу старосте, чтобы тот их раздал, а оставил у себя. И Саша не сомневалась в том, что Мирослав Олегович всё проверил чуть ли не сразу после сбора этой красоты.       Все встали, но Александра только сделала вид, что собиралась последовать примеру остальных. Учитель кивнул, и все рухнули обратно на места. Мужчина написал на доске число, словно бы желая ещё раз покрасоваться своим почерком, ровным и аккуратным, с разными закорючками.       — Назовите отсутствующих, — голос был тих, но его услышали, и к учителю подошла Ксения, обворожительно улыбаясь. Лицемерка. По классу прошлись шепотки, а может и не только. Милонова услышала, что с уроков не отпустили Елену, хотя она предоставила записку. Преподаватель направил её к Наталье Сергеевне, но та уже ушла, и теперь оскорблённая сидела на последней парте и возмущалась. Настолько громко, чтобы как можно больше одноклассников её услышало.       Но всего одного взгляда в очках хватило, чтобы понять — сейчас говорить нежелательно.       — Астенькова, можешь сесть, — Мирослав рассеянно отметил тех, кто не пришел, болел или прогулял. Потом поправил белую рубашку и сел за стол, отодвигая закрытый нетбук в сторону. Взял журнал и открыл на нужной странице, сжимая в руке ручку. — Я продиктую вам оценки и занесу их в текущие.       Следующие минут семь в классе стояла относительная тишина. Лишь некоторые либо радовались, либо расстраивались полученным баллам. Александра терпеливо ждала, пока доберутся до неё, с каким-то злорадством представляя, как он читал её сочинение. Она перестала стараться их писать с того момента, как Мирослав Олегович раскритиковал в пух и прах её текст, не жалея детской психики. Мало того, что на фикбуке её тогда не приняли и дали гадкий ярлык юного автора, так ещё и в жизни труды стоптали в землю.       Милонова настолько задумалась, что даже не заметила, как преподаватель отдал тетради первой парте, чтобы сидящие за ней их раздали. Правда, до неё ядовито-зеленая тетрадь не дошла, оставив в ступоре. Та лежала всё так же на столе, и Мирослав Олегович не спешил её отдавать. Рука поднялась мгновенно, лицо приобрело суровое выражение.       — Милонова, — мужчина поправил очки, обращаясь к школьнице. — Ты что-то хотела?       — Да, — звонкий голос привлёк всеобщее внимание. Пустельгов хмыкнул, скривившись. С кем его посадили? — Почему вы не отдали мою тетрадь?       — Очень хороший вопрос, Милонова, — похвалил Мирослав. Он два дня ждал, пытаясь понять, как изменить такое неуважение. — Но чтобы услышать на него ответ, тебе придётся остаться после урока.       — Зачем? — Сашу застали врасплох. Зачем ещё и на русском после уроков оставаться? Разве нельзя всё решить на перемене?       — Ты сама понимаешь, Милонова, — преподаватель приподнял брови, с интересом смотря на ученицу. Та замолкла и отвернулась. Она клоун ему, что ли? Развлекать его должна? Если нет, то зачем так смотреть?       На этих двух уроках проводились опросы и задания у доски. Александру не спрашивали, да и не пошла бы она к доске после такого разговора. Обмен любезностями. Чащину не повезло, так как ему сказали перестроить предложения. Легко, только вот эта улитка карябала на доске больше получаса. И урок закончился чуть позже, чем обычно.       Собрав свои вещи и подождав, пока все уйдут, она подошла к учительскому столу и, наклонившись, спросила:       — Урок окончен, Мирослав Олегович, — она широко улыбнулась. — Так что вы хотели?       Мужчина протянул девушке тетрадь:       — Тебе нужно это переписать, — он поморщился, сделав ударение на местоимении. — Чисто, аккуратно и реалистично.       — Чем вас моё сочинение не устраивает? Ошибок там нет, а остальное — ну, я спешила поделиться впечатлениями со своим «любимым учителем». Разве это запрещено?       В итоге всё равно она его переписывала, успев согласиться до того момента, как шарик ручки прикоснулся к единственной пустой клеточке, чтобы нарисовать единицу. Такое потом не исправить. Ближе к двум Мирославу Олеговичу пришлось отлучиться, но он разрешил дописать подопечной и уйти. Оставив вещи у себя на столе, мужчина вышел, до этого немного настороженно осмотрев класс. Запоминал, наверное.       Александра, как и собиралась, закончила переписывать и положила тетрадь на край стола. Но она не удержалась и, заметив, что нетбук включен, решила чуть больше узнать об учителе для того, чтобы прописать его образ более полно. Чтобы поискать личную папку пришлось немного повозиться. Хотя она ничего не увидела интересного, кроме страсти Мирослава к цифрам.       Идея для следующей главы была получена и, только заслышав шаги, Саша захлопнула крышку и выскочила из кабинета русского языка.       Шагая по влажной земле наша героиня знала, что следующая часть читателям понравится. Исключая, конечно, тех, кто любит нежности и прочую розовую чепуху. Но они не читали именно этот ориджинал, а потому вряд ли смогут прочитать к нему продолжение.       Рядом проезжали машины, мелкий дождь освежил цвета и те стали будто ярче. Солнце весело светило, пробившись сквозь стену облаков. Листья перешёптывались, передавая друг другу капельки воды. Ветер тормошил волосы, игриво путая их и развевая в стороны.       Сестра должна быть дома. Возможно, она приготовила что-то вкусное. Девушка очень любила выпечку от родственницы, которая готовила её часто, но сейчас, забегавшись на работе, в реальных и виртуальных делах забыла об этом.       Сегодня всего лишь среда, а Милонова уже с нетерпением ожидала выходные. И воображала, как они вместе с матерью сходят куда-нибудь, купят интересный фильм домой посмотреть и просто погуляют. Катя с ними не пойдет, потому что она, воспользовавшись свободным ноутбуком и пустой квартирой, просидит весь день дома, разговаривая с другом по скайпу. Они общаются уже больше двух лет, он гостил у них пару дней. И потом узнал, что стал отцом. Сейчас ждёт, когда сможет освободиться и забрать Катю к себе.       Но, несмотря на такое хорошее настроение, Александра чувствовала, что что-то произошло. Что-то сегодня, сейчас, в данный момент не так. И когда она поднималась по ступенькам на третий этаж к своей квартире, то, действительно, всё хорошее куда-то пропало, оставив предчувствие беды.       В волнении девушка долго не могла найти ключи в своей сумке. Оказалось, что он лежал в кармане жилетки, выглядывая язычком наружу. Громко поругав себя за такую беспечность и рассеянность, юное дарование вставило ключ в замочную скважину и повернуло два раза. Подождав, пока раздастся щелчок, она медленно открыла дверь, заглядывая в тёмную прихожую. Пирата поблизости не было, но Саша не стала зацикливать на этом внимание, с энтузиазмом снимая с себя обувь и верхнюю одежду.       — Катя! — крик потонул в пустоте. Сестры дома не оказалось. Любимца, к слову, она тоже не увидела. — Пират! В распахнутые настежь окна врывался ветер.