***
Александра, только приехав, с трудом нашла свой обожаемый класс — их сгруппировали у какого-то большого раскидистого дерева. Мария Васильевна, странная женщина лет сорока пяти, ведущая никому не нужную технологию, читала по списку имя и фамилию каждого ученика и называла его домик, рассчитанный на два-три человека. Причём разделение на мужской и женский пол проходило относительно — так как их было нечётное количество, да ещё и мальчиков больше, то последние места заселяли вместе и мальчиков, и девочек. А одному выпало жить с десятым классом. Милонова хотела бы поменяться с тем, кто жил не со своими, потому что из десятого неприкаянным наверняка остался Алексей, ибо фамилия у него на букву «Я». Её же саму, к небывалой злости, поселили с Ксенией… Наверное, они желали, чтобы из этой поездки одна школьница не вернулась. Исподлобья посмотрев на не менее возмущённую одноклассницу, Саша взяла свой багаж и потащилась к нужному домику, прекрасно ориентируясь на этом ассиметричном участке. Соседка поспешила за ней, стуча даже по каменной плитке тонкими каблуками. Тяжело вздохнув и покрутив в руках свой ключ, который Мария Васильевна дала каждой девушке, она открыла дверь и зашла в небольшое помещение-прихожую. Как она поняла, все жилые здания были построены по одному типу, а потому ожидать сюрпризов не стоило. Единственное, узкий шкаф был один и стоял как раз у выхода. Забыв об усталости, соседки принялись выкладывать одежду и быстрее распихивать её по полкам и свободным вешалкам. Это привело к скандалу, потому что Ксения, будучи более смышлёной в этом плане, просто притащила свой чемодан к гардеробу и заняла большую часть полок, не подпуская низкорослую одноклассницу. Но Саша тоже была не промах — как только самодовольная «победительница» ушла, она скинула всю её одежду, которая занимала её нижние полки (их было всего четыре в отделении), на пол, а также покидала к валявшейся куче то, что висело на лишних вешалках (всего восемь штук). Можно ли сказать, что подобное привело к рукоприкладству? Вполне. И Ксения, и Александра, до этого сдерживающие свой порыв повыдирать друг другу волосы, наконец, нашли для этого повод, только покинув родное здание школы. Они били друг друга, царапались, хватались и кричали. В итоге Ксения не выдержала такого напора от маленькой, но очень злой соседки, и выбежала в поисках кого-либо из сопровождающих, дабы сообщить о проблеме. Виноватой оказалась Саша, но она ни разу не согласилась со словами ни Шито-Крыто, ни Марии Васильевны. Ещё бы ей указывали какие-то намалёванные павлинихи и технологички. Но вещи ей свои забрать пришлось. Только вот мест больше не нашлось, а с Ксенией никто жить не хотел, да и вообще никто не соглашался меняться, всё уже сложив у себя и успокоившись. Все отдыхали и никому не было дело до двух «истеричек». Потом информатичка предложила ей самостоятельно переехать куда-то в другое место, а Милонову поселить с Марией, но никто этого не одобрил. Технологичка потому что их выбранный домик являлся отличным наблюдательным пунктом, а девятиклассница из вредности. Не всё же Шито-Крыто жить в одном домике с Мирославом Олеговичем… — Может быть, ты тогда желаешь поселиться с преподавателем русского? — Марина Александровна со сдерживаемым раздражением посмотрела на заносчивого подростка, думая, как бы её приструнить. Наверное, она подумала, что сейчас для Саши самое время отступить, но та лишь надменно хмыкнула: — Да с радостью! — взяв сумку и закинув её на плечо, она выжидающе посмотрела на бледнеющую информатичку. Ой, девушка испортила её планы? Какая жалость. — Пойдёмте! Немного постояв и всё-таки решив не «падать» в данном противостоянии, Шито-Крыто поджала свои пухловатые губы и показала девушке, куда идти. — Думаю, ты сама сможешь разобраться… — она усмехнулась. — Заодно и скажешь Мирославу Олеговичу, в чём твоя проблема. Пусть следит в оба глаза. Она ушла, уведя за руку нерешительно застывшую Марию Васильевну. Александра только сейчас поняла, что сделала. Глупый, глупый характер и желание доказать свою независимость и уникальность. Чем ближе она подходила к домику преподавателя, тем медленнее переставляла ноги и тем короче были её шаги. У двери она остановилась, не решаясь постучать минут пять. Рука просто не поднималась, а на лице застыл испуг, не желавший прятаться за маской презрения. Но она собралась с силами — сосчитала до десяти, медленно, вслух и с расстановкой — и постучала. Мирослав услышал не сразу, потому что окончательно утонул во сне, чувствуя приятную негу во всем теле. Но где-то на третий раз понял, что нужно с этим делом прекращать, и резко встал. В глазах потемнело, голову словно в тиски сжали. Однако наваждение спустя несколько секунд ушло, оставив только непонимание. Он открыл дверь, не заботясь о своём слегка помятом и сонном виде, и с молчаливым недоумением посмотрел на ученицу, стоявшую на пороге. Её возмущенный взгляд и руки, сложенные на груди, с лихвой показывали, как она недовольна. Бесцеремонно и неуважительно отодвинув мужчину (ну, попытавшись, потому что он сам отошёл), она вторгнулась в помещение и заглянула поочередно в каждую из трёх дверей. Первая вела в ванную, вторая в комнату, занятую Мирославом, а третья в свободную. Сбросив всё на пол у двери, она обернулась на всё так же недоумевающего учителя: — Теперь я буду жить с Вами, — она ядовито улыбнулась. — Меня к Вам переселила Марина Александровна. Мирослав помолчал, пережёвывая информацию и, склонив голову набок, поинтересовался: — По какому поводу? — он старался сделать вид, что всё это нормально. Нормально. Ничего не случилось. — По такому, что не надо было селить меня с разными курицами, которые тащат с собой барахла больше, чем им нужно, — Александра закрыла дверь в свою комнату и снова занялась раскладкой своих вещей. Если и в третий раз придётся это делать, то она уже никуда не уйдёт — пусть другие уходят, если им это будет нужно. И объясняться ещё перед кем-то — хм, надо ли вообще? Пусть лучше у Шито-Крыто спрашивают. Преподаватель захотел поговорить о её решении с Маришкой, потому что его это совершенно не устраивало. Во-первых, пол. Мальчик и девочка, это как-то не особо хорошо. Во-вторых, возраст — многовато разницы, взрослый мужчина и девочка. И в-третьих, чем вообще думала младшая коллега, когда рассматривала этот вариант?! Только вот эту даму найти не получилось: лишь детей и Клавдию Константиновну, которая растягивала сетку на не очень большом поле, обнесенном высоким забором. Они собрались играть в волейбол или пионербол. К сожалению, Мирослав не очень хорошо разбирался в этих видах спорта, предпочитая ему обычные упражнения из раздела «отжался», «подтянулся» и так далее. Рядом кружили одиннадцатиклассники, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. К слову, девушек среди них не было — они отошли куда-то в сторону с другим мячом, тоже играя во что-то. Мирослав посмотрел на игру минут пятнадцать, но затем вспомнил, зачем вообще вышел из своего уже «не убежища». Надо найти Маришку… Девушка мирно разговаривала с Марией, но, заметив, коллегу, мягко её прервала и покинула, с чуть виноватой улыбкой подойдя к оному. — Как дела? — взяла она его за руку и повела куда-то по дорожке, медленно, прогулочным шагом. Мирослав отстраняться не стал, стараясь настроиться на разговор. Он не желал задевать эту милую девушку. — Я бы хотел поговорить с тобой насчет Милоновой, — он достал из кармана ключи и протянул девушке, та взяла, но убирать их не спешила… теребила в руках. — Зачем? — Ну… она подралась с Ксенией, — Маришка поднесла ладонь ко рту, закрывая его, словно скрывая зевок. — Они не поделили шкаф, точнее: полки. Мы хотели разобраться, но они примиряться не хотели — нам пришлось отселить одну из девочек. И у Милоновой вещей же меньше, да и легче ей все это потом разложить… Я подумала, что лучше её переселить… — Хорошо, — Мирослав предпочёл не обращать внимания на то, что она оправдывалась. Нужно же знать ситуацию в полной мере. — Но почему ко мне? — Я не хотела… оно само так получилось, — спутница пожала плечами. Парочка уже далеко отошла от людей. Вокруг ничего, кроме молодых деревьев, растущих очень густо, не было. Однако голые ветки и желтизна никак не могли заставить заблудиться. — Она меня спровоцировала. Учительница, которая без проблем поддаётся манипуляции и увиливает от ответственности хлеще ребёнка… Преподаватель русского тяжело выдохнул. — Отлично просто, — процедил он сквозь зубы. Лучшего отдыха и не придумать. — Спасибо, Марин. Мужчина вымученно улыбнулся и высвободил ладонь из её маленькой ручки. Нет, он не злился. Просто не знал, как сможет сдержаться в эти почти две недели. Но зато с ней можно будет поговорить о её творчестве. И о теме творчества тоже. Обязательно. Нужно воспользоваться таким «подарком» судьбы от бывшей любовницы. Ни о каких планах на вечер речи больше не велось. Почему-то Мирослав подумал, что слишком размягчился из-за этой дамы, потому что, по правде говоря, такой капризный, вредный и скользкий подросток ему не нужен, ведь время не резиновое — тратить на глупости больше не надо. Он и так прострадал непонятностью двадцать семь лет, сколько ещё можно? До сорока? Стараясь не упустить момент и поставить точку сейчас, пока можно, чтобы потом даже и не думать о её очаровательном тельце, он остановился и внимательно, но безразлично смотря на Маришку, тяжело, чуть хрипло выдал: — Извини, Марин, но думаю, что нам что-либо продолжать не стоит, — он склонил голову набок, не осмеливаясь сделать шаг назад. Хотя уйти хотелось очень сильно, чтобы не видеть дальнейшего развития событий. Вот сейчас он наживёт себе второго врага, непримиримого и очень пакостного. Как Александра… Она сжала губы в тонкую белую полоску, когда до неё дошёл смысл оброненной фразы. Затем её глаза заблестели, но она сдержалась. Молча, без слов, спутница сначала подняла взгляд куда-то в небо, а потом… внезапно, словно озверев, накинулась на него с кулаками. Первые удары попали по груди, но затем её запястья перехватили, и она безучастно повисла в мужских руках тряпичной куклой, всё также сдерживая слёзы. Мирослав ничего не говорил, так как понимал её. Ну, почти. Понимал так, как можно понимать женщину. — Молодец, ты замечательно держишься.***
Саша устало закатила глаза и зашла в контакт с телефона, чтобы поболтать с сестрой и сказать ей, что она уже не дома. А вот маме надо позвонить, потому что если этого не случится — кого-то ожидает бурное выяснение, кто кого уважает или нет. Но пока не хотелось связываться с родственниками через голос, потому что эти бесчисленные вопросы, наставления и ограничения… нет, лучше это сделать перед сном. Вдохновение приехало вместе с Автором. Фикрайтер не стала продолжать ленивый разговор и, скупо отписавшись о том, что их всех звали куда-то, начала писать. Уселась к стенке, прижав согнутые в коленях ноги к груди, открыла толстую, исписанную на треть тетрадь в клетку, и любимой ручкой исписала ещё пару листов корявым и непонятным для многих почерком. Но затем в её комнатку постучали, и Саша открыла вход в свой уголок, не очень радуясь тому, что её отвлекли. В дверях стоял Мирослав — немного расстроенный, с ярко-алым следом на щеке, но зато с поднятой головой и прямой осанкой. — Время ужина, всем нужно собраться на Центральной площадке, — он осмотрел помещение, особое внимание уделив небрежно кинутой тетради с ручкой и подождал, пока девушка возьмёт мастерку, обуется и выйдет. Затем закрыл домик и проводил школьницу до места сбора. Много галдежа, но более-менее собранного и упорядоченного. Каждый класс стоял отдельно, по парам, и Саше, как самой последней, выпало стоять одной. Столовая вдвое меньше той, которая была у них в школе. Но она казалась намного уютнее: аккуратные прямоугольные компактные столы, за которыми умещалось по шесть человек, стулья с мягкими сидениями и железной спинкой, большие окна от пола до потолка, светлые стены, много света. Приятно есть. Каждому классу определили по несколько столов, а Александра, наплевав на желание остальных, уселась рядом с Алексом, сгоняя его на правую сторону. На ужин блюдо давали аппетитное на вид, но не очень вкусное — картошка с курицей, но зато булочки с чаем были мягкие и сладкие, что компенсировало неудачу главного блюда. Единственное, вместо вилок, коими есть было бы намного удобнее, приходилось орудовать большими столовыми ложками. После еды всех отпустили снова на все четыре стороны, дав один день свободы от мероприятий. Но Клавдия Константиновна пообещала, что потом никто так легко не отделается — все будут участвовать в конкурсах и представлениях. Александра и Мирослав предпочли вернуться в домик. Первая дописывала, а второй сидел за нетбуком, читая очередной рассказ на проверку. Однако школьница не хотела просто так заканчивать и оставлять пылиться на бумаге, она хотела бы сегодня его уже выложить и завтра читать новые отзывы и считать оценки. Непринужденно зайдя, без стука — учитель вздрогнул и поднял голову — она застыла в дверях, не решаясь сделать шаг. Выглядела она спокойной, не смущённой или виноватой. Никакого уважения к старшим. — Можно ли у Вас взять нетбук на пару минут? — она встала перед кроватью, ожидая ответ. — Мне ненадолго надо. Мирослав скептически окинул её взглядом, но кивнул: — Под моим присмотром, — да и правки ещё не сохранены. Не хотелось бы, чтобы работа даром пропадала. — И зачем, если не секрет? Почему-то Саша подумала, что, возможно, учитель русского языка знал всё и спрашивал просто… из превосходства. Однако этот страх она предпочла затолкать в самую глубину и темноту сознания. Он не настолько умен. — Да так, надо проверить кое-то… — Не Книгу ли Фанфиков случайно? — Мирослав насмешливо сверкнул стёклами очков, отдавая ей технику. Фикрайтер вздрогнула и чуть не выронила её, но затем взяла себя в руки уселась рядом с мужчиной. — Откуда Вы узнали? — с напряжением спросила девушка, не смотря на собеседника. Она решила смотреть только в монитор, окошко на сайте и клавиатуру. — Ты очень невнимательная, — сделал ей замечание преподаватель. — Подсматривать нехорошо, — в ответ медленно произнесла Саша, печатая текст. — Но не когда дело касается меня… — Мирослав пристально смотрел на школьницу, и она всё-таки отвлеклась. Под пронизывающим взглядом тёмных глаз почему-то стало неудобно. Возможно, где-то зашевелился стыд… — Я сама решаю, что мне делать, — пальцы печатали быстро, но получалось что-то мало похожее на слова, она нервничала. Решение взять нетбук у соседа по домику и, по сути, нарваться из-за этого на крайне неприятный разговор… Нет, к этому готов отнюдь не каждый. — И сама решаю, что кого касается. Мужчина усмехнулся, склоняя голову набок: — Однако… что же я тебе сделал, если ты такая колючая? От автора: мне пригрозили жестокой нц-ой, если я не напишу новую главу в ближайшее время. Видимо, угрозы действуют…