ZKD 3: Правосудие

       Вадик то и дело ходил из угла в угол в квартире-студии у своей сестры. «Вадик-пулемёт» — такой кличкой обзавёлся Рослин из-за своих дерзких выходок и неожиданности в самодеятельности.        В настоящее время Вадик может потерять статус смотрящего района из-за возвращения мафии в Москву, где среди неё самый главный — это Степан Нефедов. Он когда-то уже сталкивался с Рослином в юношеском возрасте, и первая их встреча была, мягко говоря, агрессивной. Всё остальное время они просто делили территорию, убивая десятки людей, и никто из главных не остался сидеть за решёткой. Несколько лет вражды между Рослиным и Нефедовым закаляло Вадика, ведь таким образом он научился быть на голову выше всех, а некие хитрые многоходовки подобрал у Степана. Резко случилось затишье, когда мафия перебралась в другой многолюдный город, и Рослин выдохнул. Люди шли за ним, покорно подчинялись за денежную дань, рискуя жизнями и семьями, но теперь всё снова возвращается на круги своя, как было и раньше.        Вадик понимал, что сейчас самое важное для его же жизни и блага — это осесть на дно. Пусть банда пацанов считает его крысой, беглецом, предателем, но главное в данной ситуации — выйти из воды сухим. Рослин нервничает не из-за того, что Цыпу, последнего бандита и прекрасного его ученика, выпустили на волю, а из-за того, что всё дело передаётся младшей сестре Вадика — Маргарите Рослиной. Перед Нефедовым она слишком глупа и неопытна, несмотря на её напористость и целеустремленность, чтобы вести какое-либо дело самостоятельно. С парнями в любой момент Вадик и сам может справиться, если уж на то пойдёт дело. А вот Рите едва стукнуло двадцать три года, а она уже участвует в серьёзных переговорах, вытягивая деньги с бандитов, которые качественно выполняют то или иное поручение. Ну, а когда бандиты пытались уязвить, то Рита это чувствовала на почве подсознания. С таких хитрецов Рослины имели в два раза больше заработка. — Ты так и будешь молчать? Может, поговорим уже? — Марго цокнула языком и недовольно взглянула в сторону брата, сидя на барной стойке полубоком. — Что мне сказать? Что я ставлю свою сестру, причём младшую и единственную, прямиком лицом к смерти, потому что пацаны жаждут своей мести? Ты это хотела от меня услышать?        Рослин переводил дыхание, опирался на стол ладонями, смотрел в окно, заострив своё внимание в одной точке, и изредка попивал стакан воды, чтобы успокоиться. Он не мог найти более лучшего варианта, как поставить в дело Риту, ведь приносила неплохие деньги банда, работающая на Рослина. Про мафию он особо не треплется, тем более сестре. Не нужно ей знать о таких людях и лишний раз выкручиваться из различных ситуаций. За это возьмётся Вадик. Сам Рослин ни в коем разе не жалеет о том, что ему пришлось сдать парней ради денег. Кучи денег. Теперь и Марго ездит на дорогом автомобиле и живёт в собственной небольшой квартире, но с совершенным дизайнерским ремонтом, благодаря старшему брату. Марго ездила на «Порше Панамера» цвета мокрый асфальт. Благодаря успешному продвижению Риты в роли заказчика, ей денег хватает самостоятельно обслуживать машину, параллельно обновляя свой гардероб в новой квартире. Но эти деньги всё равно не такие, как удавалось заполучать с провернутых дел от рук пацанов. Теперь самое главное — это чтобы парней вовремя перехватила Рита, а не городская мафия. Ведь тогда криминальному бизнесу в их семье наступит крах.        Ритка всегда была легка на подъем, и трудностей в её голове просто не возникало. С одной стороны, это радовало Вадика, но с другой… У неё в буквальном смысле не было тормозов. Живёт она каждый день, будто бы для себя, делает практически то, что только хочет и тратит деньги в приличную круглую сумму. Уж что поделать, деньги она любила чуть ли не с рождения. Хотя, а кто их не любит?        В личной жизни русой и сероглазой девушки ничего гладкого не было. Рослин постоянно переживал за начинающие отношения своей сестры, ведь в его глазах она всё ещё осталась маленьким «Ритиком-Маргаритиком». Тем более, когда каждый новый ухажёр Риты наводил груду сомнений в голове у Вадика. Не было никакого доверия отдавать в руки младшую сестру этим парням. Да и сама Рита призналась потом, что одной ей намного лучше, чем разделять быт с кем-либо. Ей сейчас некогда заниматься личной жизнью, конфетно-букетными периодами, а что ещё хуже — бытовой жизнью. Рита считала себя слишком несерьёзной для таких дел. Себе она может приготовить ужин, а может и заказать доставку. С этим проблем у юной красавицы не возникает. Но вот готовить для себя и ещё на молодого человека Рослина категорически не готова. Слишком большая ответственность для неё. Интересы Риты пали в другое русло. Теперь. — Ну, так давай оставим все дела Саше, Вадик. В чём проблема? — Марго спросила с особым упрёком.        Рослин нервно поджал губы. Он не хотел разделять деньги с Сашей. Слишком уж накладно это будет. — Никаких Сашей. Он получит свою долю за сохранность конфиденциальной информации о моём существовании! — И всё? Это вся его миссия? — Возмущённо проговорила Рослина. — Рит, ему сейчас опасно доверять. Он между двумя огнями, ты понимаешь? Пацаны тиранят его, чтобы выцепить обо мне информацию, а он не может оставаться на моей стороне, потому что этот Тим… — Да-да, я помню. Ты рассказывал, — перебила Рита. — Решу я это, угомонись. Ты лучше б занялся вопросом о «стюардессе по имени Жанна».        Рослин закатил глаза. Жанна — его многолетняя любовница и советчица в неких вопросах. Вот только сам Вадик живёт с другой девушкой, которая никакого отношения к этому, на удивление, не имеет. Судьба такая у неё. — Я бы на твоём месте не вёл себя, как оборзевшая малолетка! — Упрекнул Рослин. — Что ж поделать… Деньги меняют людей, Вадик.        Воспитанием Маргариты занимались родители. Девочка росла талантливая и способная, ни в чём не нуждалась. Вадику же внимания уделяли намного меньше и заставляли постоянно поглядывать за Ритой. Работал он с четырнадцати лет, а уже в двадцать один год понял, что всё это — пустая трата времени, и вот тогда он решил наладить связи с бандитами города. Первой попыткой как раз-таки было именно налаживание контакта с Нефедовым. По началу пришлось пройти путь, как у парней, только и с денежной суммой в разы меньше и удалось всё решить без ареста. На этом спасибо Саше, который оказался в нужное время, в нужном месте. Затем Вадику доверили более серьёзные вещи, а потом, поняв, что это снова колесница, которая набирает обороты в никуда, после отбытия мафии Рослин решил «сдвинуть» с места своих же заказчиков, взяв на себя их роль. С тех пор Вадим Рослин находится на положении смотрящего.

***

— Жук! Твою мать, мы потеряли тебя уже тут все! — Тим одновременно радостно и волнующе проговорил в трубку. — Тим, у меня тут всё совсем хреново…        Тим перевёл взгляд на Цыпу и вопросительно дёрнул бровью. Сам Цыпа не слышал разговора и не понимал о чём вообще идёт речь. — Брат, слышишь? Что бы там ни было, держись, мы скоро будем! — Твёрдо заявил Тим. — Ну что там? — Поинтересовался Цыпа. — Да говорит, что-то хреново у него там всё, — вздохнул Тим. — Может быть, случилось что-то с работой.        Парни пошли в сторону дома Жука, ведь идти им было всего около трёх кварталов. По дороге Тим несколько раз мониторил экран телефона. Он всё был в ожидании, что сама Маргарита Рослина позвонит ему и договорится о встрече. Но, на удивление, никакого оповещения не поступало. — А ты уверен, что он дома вообще? — Спустя долгое молчание вдруг спросил Цыпа. — А где он ещё может быть?        Тим задал будто бы риторический вопрос. Цыпа пожал плечами, и они молча продолжили идти в сторону дома Жука, сокращая дворами, переулками и подворотнями.        Подъезд, где жил Антон Жуков, был очень старым, поэтому деревянная обшарпанная дверь открывалась без всяких домофонов и кодов, из-за чего Цыпа и Тим без особых усилий проникли в подъезд. Поднявшись на нужный этаж, Тим начал трезвонить в дверь и стучать кулаком в неё кулаком. Дверь долго никто не открывал. — Чёрт, спит что ли, а бабушка не слышит как обычно? — Тим даже выругнулся.        Дверь по прежнему никто не открывал. Тим полез в телефон, чтобы набрать Жуку, ведь дверь так и не открыли. Гордеев не успел нажать на вызов, как вдруг ключ провернулся, а изо двери виднелось лицо Жука: — Жук, твою мать, так ты на ногах даже еле стоишь! — Цыпа спохватился придерживать друга. — Цы… Цыпа? Это ты? Живой! — Жук буквально озеленел.        Он так давно не видел Цыплакова, что казалось, будто от неожиданного поворота событий сейчас грохнется прямиком в обморок. — Тим! Ты что не предупредил, что будешь не один? — Так я ведь сказал, что «мы придём», — Тим недовольно поглядывал на Жука, который стоял в «майке-алкашке», протёртых спортивных штанах и заношенных резиновых тапках. — Братишка, что с тобой?        Антон и слов связать не смог. Он лишь молча стоял, затем резко расплакался, а сразу после с приступами тошноты забежал в квартиру. Тим и Цыпа только лишь переглянулись и решили зайти в квартиру. А там творилась, мягко говоря, обстановка довольно-таки печальная: всюду были разбросаны самые разные бутылки спиртного: от дешёвого пива до бутылки водки; в углу стояла консервная банка из-под кофе, в которой были накиданы окурки, да и возле банки пару штук тоже валялось. В коридоре было завешано чёрной тканью зеркало. Цыпа рискнул пройти дальше, в комнату бабушки, но её на привычном всем месте не было. Кресло-качалка тоже была накрыта чёрной тканью. Жук вышел из туалета весьма бледный, но, судя по выражению лица, парень хоть немного протрезвел: — Жук, бабушка умерла? — Начал Тим.        Ему показался этот вопрос весьма бестактным, но, чтобы из Жукова не тащить самому информацию, он решил начать с вопроса самому. Антон лишь медленно кивнул и закрыл лицо руками. Боль снова выражалась через слёзы. И к чёрту фразу, которой учила же бабушка Жука: «Мужики не плачут!». В таком случае даже самый крепкий мужик бы заплакал. Цыпа молча обнял Жука так крепко, будто это может что-то поменять в сложившейся ситуации. Тим последовал его примеру. Лишь только Костя понимал всю боль Антона. Он как никто другой знал, что это такое — потерять единственных близких.        Жук заливал боль алкоголем сначала один, а потом с соседом, а затем, после похорон бабушки, даже с её старыми знакомыми. Несколько дней подряд Антон даже не выходил из дома. Весь мир ему казался серым и бессмысленным. Ира в очередной раз не брала трубку, хоть и душа Жука надеялась услышать поддержку именно от неё. Антон уже как год знает всю правду; сначала убивался, переживал, ненавидел, тосковал, вспоминал, снова ненавидел и скучал. Затем просто смирился, но в глубине души так и не отпустил. Он просто не смог. Ирка Шумилина — его первая любовь, она была, есть и будет. Этого не изменить. И Жукову не казался этот факт с предлогом «К сожалению». Ему нравилась Ира, он любил её. До конца так и не разобрался, почему же так произошло. Но Жук чётко понимал — он всё равно делал то, что Ире не нравилось, хоть она и не говорила напрямую. Антон винил себя в том, что Шумилина не стала ждать его. Возможно, это даже и к лучшему. Возможно, дело в том, что Ирку так и не посадили за убийство мачехи. Наверное, ещё просто не нашли её, хоть и по подсчётам Жука это сделать можно в пару действий. И это действительно так. Может быть, Ирка просто избегает даже малейшего контакта с ребятами, в частности с Жуком, ведь тогда полиция точно может запалить что-то неладное, и Шумилина окажется за решёткой. Никто не знал правды. — Я звонил Ире семьдесят шесть раз, — оторвавшись от объятий, Жук, наконец, заговорил первым. — Она ни разу не ответила. — Я к ней заходил вот на днях. Ну, как тебе сказать, заходил… стояли в подъезде, — Цыпа вспомнил визит к Шумилиной. — Какая-то она зашуганная была, Жук. — После того, как меня выпустили, я пошёл и купил огромный букет цветов в надежде на то, что она передумала над своим решением, но она даже не открыла мне дверь, хоть и в квартире кто-то был. Я неделю ходил к ней, отдача была всегда одинаковой, — признался Жук. — Доверял ей, любил, да и до сих пор люблю.        Тим и Цыпа никак не прокомментировали данное высказывание. Тим не понимал истинного чувства любви за слоем несерьёзных отношений и чувств, а Цыпа хотел познать это, даже пробовал испытать удачу, но всё было тщетно. — Жук, — резко начал Тим. — Как мы можем тебе помочь? — Не знаю, Тим. Просто присутствием и разговорами, наверное. Мы ведь втроём давно не виделись.        Цыпа поделился своим рассказом о тюрьме, в которой провёл оставшуюся часть юности, о Михаиле, с которым разделял пережитую боль, а Жук рассказал о своих тюремных условиях, которые ему были предоставлены на протяжении почти полутора года. Ребята делились эмоциями после освобождения и попытались собрать мысли и идеи воедино, чем же им стоит заниматься по жизни дальше. Вместе или по отдельности? — Жук, в общем, есть предложение, — скользь начал Тим.        Он рассказал о Маргарите, о попытках Рослина скрыться и о преданности Саши. Всё это, конечно, звучало абсурдно и весьма беспокойно, но безысходность Жукова давала только один чёткий и понятный ответ. Тем более, что буквально чуть больше недели назад он потерял единственного и самого близкого родственника — бабушку. Пусть она и была не очень увлечена жизнью единственного внука, вела довольно-таки нездоровый образ жизни, никогда не отрываясь от телевизора и не выходила на улицу, но Антон всё равно её любил. Бабушка не могла смириться с тем, что внук её отсидел в тюрьме. За время, пока Жуков отбывал срок, за бабушкой присматривала соседка Ольга. Она просто помогала уборкой по дому, готовкой и покупкой продуктов на бабушкину пенсию. Самого Антона Ольга не воспринимает за ответственного и самостоятельного юношу, ведь, как она считает, смерть бабушки была вызвана не убойной дозой выкуренных сигарет, а известием об аресте внука. С её слов обвинения в сторону Жукова звучали так, что якобы полтора года бабушка терпела, старалась принять тот факт, но в силу возраста и одиночества решила рано или поздно покинуть этот бренный мир. Жук промолчал и не стал говорить о том, что это крайне дурацкий факт обвинения, оставив своё мнение при себе. Конечно, да, вина его здесь тоже есть, но это стечение событий и обстоятельств. Рано или поздно это должно было случиться, даже если б Антону не угораздило сесть за решётку. — Я за! — Отозвался Жук.        Тим удивлённо и медленно перевёл взгляд на Цыпу, который сделал вид, что не слышал ответ Антона. — Цып, тебе особое приглашение надо? Жук согласен! — Возмутился Тим. — Рад за него, — Цыпа саркастично улыбнулся Жукову. — Осталось посмотреть только, что из себя представляет Рослина, ну и я тогда дам ответ. — Слышь, брат, так не пойдёт. Кажется, несколько дней назад ты мне говорил совсем другое! — Тим было уже совсем накалился от злости. — Тим, успокойся! Я тоже с Цыпой полностью согласен. Рослин нам доставил неприятности. Кучу неприятностей! Поэтому сначала нужно узнать, на кого нам придётся работать, — Жук попытался успокоить парней. — Так ведь везде и всегда делают. Ты же вот не пойдёшь жить с девчонкой, не познакомившись с ней?        Тим молча стоял, улыбка начала медленно ползти вверх и у него и у Цыпы. — А он может! — Рассмеялся Цыплаков. — Очень смешно, а ты вообще не можешь! — Огрызнулся Тим. — Слышь, ты что сказал? — Цыпа возмутился и полез с кулаками на Тима, но Жук вовремя взял всё в свои руки и оттащил заядлого бунтовщика. — Пацаны, вы серьёзно? Прошло столько лет, а ни черта не изменилось! — Рассмеялся Антон.        Жук был прав. Вот только правда Гошки не хватало. Совсем не хватало. Он так разбавлял обстановку, накидывал какие-то свои идеи и всегда старался держать банду в рамках разумного, но остановить Цыпу порой было просто невозможно.

***

       Выходной день выдался у семьи Алексеевых довольно-таки плодотворный, ведь в гости приехала любимая и единственная дочь Лена. Мама Василиса только спрашивала у дочери о новостях самостоятельной жизни. Лена, кстати, переехала совсем одна. После Тима и «Игоря Ожегова» больше у неё так никого и не было. Общение с Гуфом есть, но уже не такое обильное, ведь парень учится уже на первом курсе в магистратуре. Поговаривают даже, что встречается с девушкой, которая внешними параметрами ну уж очень напоминает Лену. — Ой, Лен, пирог пригорит! Нужно вытаскивать из духовки уже, — суетливо протараторила мама. — Кстати, дочь, тебе тут привет передавали. Я совсем забыла рассказать тебе.        Лена удивлённо посмотрела на маму и принялась внимательно слушать. — От Тимы? — Перебила мысль Лена. — Нет, но я так поняла от его друга. Назвался как Ц… Цы, — вспоминала мама. — Цыпиков. — А-а, Цыпа! Цыплаков, мам, — Лена хихикнула. — Стоп! Костя?        Лена чуть не выронила противень с пирогом, затем осторожно поставила его на стол, а потом уже перевела внимание на маму. — Ну, да. Такой он был, ну, знаешь, замученный, неряшливый, и речь такая «Здрасьте», — рассказывала женщина. — Нам, Лена, такие женихи не нужны! — Мам, ну хватит! — закатила глаза Алексеева. — Это Тимин друг был когда-то, и он вышел вообще-то из тюрьмы походу. — Лена! Откуда он знает нашу квартиру? — Опешила мать. — Так мы ж всей компанией гуляли частенько возле моего дома.        Мама не перевела взгляд на дочь, а только лишь устало вздохнула. Её пугал тот факт, что несколько лет назад Лена встречалась с этим Тимой. Мальчик, может, и хороший был, но маму Лены смущал тот факт, что больно ветренный он. Конечно, в силу возраста. Мама давно говорила дочери, что это несерьёзно, а Тиме и другим мальчикам в этом возрасте нужен только секс. Но Лена отмахивалась и говорила, что всё понимает и всё хорошо. От этого ответа мама девушки стала только ещё больше беспокоиться и стараться взять контроль над дочерью. А-то уж куда потом? И замуж не выдадут. Здесь, в московских спальных районах, соседи знали практически всех местных. Уж больно любопытные люди здесь проживали, и мама Лены в том числе. Она всегда активно переписывалась в чатах соседей, старалась отвечать практически на все сообщения и мониторила ответы. Лену как-то утомил пересказ о двадцатиминутной переписке выяснения отношений соседки с двенадцатой квартиры и мамы. Лену на тот момент волновали абсолютно другие проблемы, уж явно не переписки с соседями. — Лен, сходи выброси мусор, пожалуйста! — Вежливо попросила мама.        Дочка закатила глаза, но покорно побрела в сторону прихожей, захватив с собой пакет. Часы тикали, а звука щеколды так и не последовало. — Ты что, красишься?! — Возмутилась мама, сложив руки по бокам. — Ну, мам! Конечно! — Лена с одним накрашенным глазом цокнула языком и закатила глаза. — Мусор вынести две минуты! Ты больше времени потратишь сейчас на вот эти размулёвки свои. Вот горе луковое! Тебе ведь уже не семнадцать! — Мама ушла в сторону кухни, параллельно бубня что-то ещё себе под нос.        Алексеева поджала губы и продолжила докрашивать второй глаз. Да, Лене уже двадцать два, но в душе она всё ещё такая же наивная блондинка, как и несколько лет назад во время отношений с Тимой. Она скучала по нему. Стремление найти богатенького папика всё ещё оставались в мечтах у девушки, но Тим был первым парнем в её жизни во всех планах.        Всё же, докрасив второй несчастный глаз, Лена надела туфли на невысоком каблуке и выскочила из квартиры. В след возмущалась недовольная мама: — Лена, ноги же переломаешь! В сланцах пошла бы!        Алексеева в очередной раз закатила глаза и никак не отреагировала на возмущения мамы. По мнению Лены, нужно выглядеть всегда и везде изумительной, даже если ты идёшь выбрасывать мусор. А может быть она бы встретила Брэда Питта по дороге до мусорного бака? С красивой Леной он бы завязал диалог, а вот с не накрашенной, в старых домашних сланцах и с небрежным пучком на голове — вряд ли. Хотя, даже если первый вариант возможен, то Лена и двух предложений на английском связать не смогла бы. Ну, вот не смогла. У Алексеевой в этом году дипломная работа. Мама надеется, что хотя бы при покупке диплома у дочери получится защитить работу без особых проблем. А что, если нет? Куда ей податься? Образование платное, деньги коту под хвост будут, получается…        Рядом с припаркованной машиной Лене показался очень знакомый женский силуэт. Сначала она подумала, что ей показалось, но после успешно выброшенного мусорного пакета девушка решила пройти мимо, чтобы точно убедиться в действительности. На удивление возле машины действительно стояла Ира, которая была чем-то удручена в смартфоне. — Шумилина? Да ладно? — Ленка с улыбкой до ушей и огромными выразительными глазами подошла к Ире практически вплотную. — Лена? Как же я рада тебя видеть! — Ирка молниеносно убрала телефон в задний карман джинс и кинулась в объятия к давней подруге. — Как ты там вообще? Мы почти год не виделись, — ахнула Лена. — Ты всё ещё так одна и живёшь?        Ира немного растерялась в ответе. Год назад она наврала Лене, что живёт одна. На самом деле, нет. В её жизни давно появился мужчина, с которым она живёт ради взаимной выгоды. Этот человек совсем не импонирует Ире, но по-другому никак нельзя. Красивого выхода из этой ситуации просто нет. История о том, с кем же живёт Шумилина, утаивается даже от самой близкой подруги, не говоря уже об остальных знакомых. Хотя, таких уже не осталось. Девушке часто запрещают выходить из дома, потому что она может привлечь на себя массу ненужного внимания, запустить круговорот слухов. Нельзя также слишком часто общаться с Алексеевой, потому что в процессе болтовни Ира может проболтаться по версии её сожителя. Шумилина боялась, что Лена сама в скором времени после такого «общения» всё спустит на «нет», но блондинка каждый раз узнавала, что нового случилось в жизни подруги, вот только правда ответ был как обычно монотонный и однотипный. А самый главный запрет — нельзя выдавать, с кем же живёт Ира, иначе это так же может привлечь кучу ненужных глаз и ушей. По началу Ира очень долго рыдала в подушку, потому что жизнь с ней сыграла серьёзно и очень жестоко. Но с другой стороны то, что было сделано когда-то, несёт свои последствия в действительности. Каждый платит за свои проступки. Ради своей же свободы нужно было чем-то или кем-то жертвовать. И в жертву был принесён как раз-таки Жук, вернее, принесена их любовь. Ира пожертвовала их долгими и прочными отношениями только лишь ради того, чтобы остаться на свободе в собственной квартире, которая когда-то принадлежала её родне. Пришлось ужиться с мужчиной, который навеивал на девушку бесконечный страх и боязнь сделать лишний шаг в сторону. Ей с удовольствием хотелось бы в тот день признаться Антону, что это всё не из-за того, что Ира полюбила другого. Ни в коем случае, просто здесь нужно было искать решение здесь и сейчас. Интимной жизни с сожителем Иры не было, да и не будет. Шумилина была не из тех, кто просто так готов был лечь в постель. В конце концов, она сразу же поставила уговор, что никакой интимной жизни даже в планах не будет. — Да, одна, — тихо ответила Ира, — Ладно, Лен, мне нужно бежать на самом деле. Рада была видеть тебя. Маме привет. Надеюсь, ещё увидимся!        Лена и слова не успела выронить, как Шумилина убежала в противоположную сторону подъезда. Алексеевой ничего не осталось сделать как молча побрести в сторону входа в дом. На самом деле, Ира спряталась за угол, чтобы дождаться, пока Лена зайдёт в дом, ведь машина сожителя Ирки стоит как раз возле него. Мужчина велел ей сидеть и не вылазить, но Шумилину раздражал запах кожи в салоне. Ей хотелось дышать свежим воздухом, и уж тем более, что Ира и так редко выползает на улицу. Да и вообще, она в последнее время живёт одним днём. У неё нет завтрашнего дня в планах, потому что за неё всё уже решили. И только от решения мужчины будет зависеть дальнейшая судьба Иры. Уж больно это влиятельный человек.        Подъездная дверь захлопнулась за Леной, и Ира быстро ускользнула к машине. Она осторожно открыла дверь и присела на пассажирское сидение, нервно выдыхая. Теперь Ира надеется, что Лена ни о чём не догадается.        К машине подошёл знакомый силуэт, который Ира видит на протяжении почти пяти лет. Он ловко присел в салон автомобиля: — Ну что, дождалась? Никуда не уходила? — Нет, я сидела на месте! — Почти полушёпотом произнесла Ира. — Какая послушная. Тогда поехали домой, я безумно голоден!        Рослин провернул ключ, и мотор оранжевого Мустанга зарычал. Как раз-таки именно он скрывается от посторонних глаз и лишних ушей в квартире у Шумилиной, а взамен Вадик пообещал ей свободу от обречённой жизни за решёткой. Ире была важна жизнь без тюрьмы, ведь иначе её могли бы лишить единственной квартиры и какого-либо светлого будущего, ведь и так жизнь с мачехой была далеко не гладкой. А дальше что? Ире некуда идти. Нет никакого денежного наследства, чтобы девушка так просто смогла снять хотя бы квартиру или даже комнату. Каторга Иры снова продолжалась. Каждый день она играла роль домохозяйки и послушной девушки практически так же, как и при жизни мачехи. Вадик чем-то Ирке и напоминал Марину, только вот по разговору он был более сдержанный и саркастически добр, в отличии от этого дикого подобия матери. Но так он вёл себя только по отношению к Ире. Это повторялось изо дня в день. Порой Шумилиной уже казалось, что её убили и сейчас она находится в Аду, где это и есть её кошмарная пытка и самое жестокое наказание.