Кончики ее волос

- Черт. - Не дергайся. Драко недовольно поморщился, выпрямляясь на кровати и подставляя вторую щеку Гермионе, в руке которой была зажата вата, что успела окраситься в бордовый из-за засохшей крови парня. Неприятный запах трав разнесся по всей спальне, и наблюдая, как Малфой недовольно жмурится, стоит ей поднести свою руку к его коже, Гермиона начинала злиться на него еще сильнее, потому что его упрямство жутко не устраивало Грейнджер, которая уже несколько минут стояла перед Драко, обрабатывая его раны. - Что случилось? – спросила Гермиона, откладывая вату в сторону, и хватая с аптечки лечебную мазь маслянистой консистенции. – Там, на заднем дворе. - Не важно, - Малфой вновь зашипел сквозь зубы, пока Гермиона аккуратно касалась его скул. - Дай угадаю: меня это не касается? - Я этого не говорил. - Но ты так думаешь, - Гермиона повысила свой голос, теряя терпение и чувствуя, что она не в силах смотреть на слишком невозмутимое лицо напротив, потому что в такие моменты ей казалось, словно Малфой и вправду не считался с ее мнением. - Ты не знаешь, что я думаю, а твои догадки меня мало волнуют, - Драко недовольно фыркнул, и почувствовав, как Гермиона, в отместку, слишком сильно надавила на рассеченный лоб, он дернулся назад, отодвигаясь от разозленной девушки подальше. – Ты меня лечишь или калечишь? - Малфой, временами с тобой просто невозможно разговаривать, - Гермиона бросила на него свой раздраженный взгляд, опуская свои руки, потому что в таком состоянии она действительно могла его покалечить. - Но ты стоишь сейчас здесь, передо мной, а не рядом с рыжеволосым идиотом, - бросил Драко, одаривая Гермиону таким же взглядом, и она шумно выдохнула, продолжая медленно впитывать в себя его яд, словно губка, который уже точно тек у нее в венах. – Не надо на меня так смотреть, я не собираюсь благодарить тебя за твое решение. - Твоя благодарность - это последнее, что я от тебя жду, - Гермиона недовольно нахмурила брови, попутно опуская свои пальцы в маслообразную мазь и, собрав немного, она приподняла руку, уже мягко касаясь острого подбородка парня. – Я хочу, чтобы ты считался со мной и отвечал на мои вопросы, потому что я всегда отвечаю на твои. - Что ты видела в голове Уизли? – Гермиона замерла, переставая оставлять на подбородке Малфоя блестящие следы. Она нервно сглотнула, поджимая свои губы, и собравшись с мыслями, тихо выдохнула, продолжая дальше касаться кожи парня, которая сейчас была серой. – Он сказал, что ты что-то видела в его голове, что это было, Грейнджер? Малфой, мягко взяв Гермиону за кисть, отстранил от своего лица ее руку, и она сейчас обессиленно свисала с его длинных пальцев. Гермиона продолжала хмуриться, пока ее сознание выдавало ей неприятные картинки, связанные с тем, что она видела, будучи в голове у Рона. Грейнджер медленно прикрыла глаза, пока от ее души медленно отщипывались кусочки, что были не в силах видеть окровавленного Малфоя, чьи глаза были слишком пусты. Гермиона выпрямилась, смотря на Малфоя сверху вниз и думая, ощущает ли он сейчас то же самое, что чувствовала она каждый раз, ловя на себе его взгляды? - Если хочешь, то… То можешь заглянуть в мое сознание, - тихо произнесла Гермиона, наблюдая за Малфоем. – Ты сможешь посмотреть сам. - Я хочу, чтобы ты сама мне рассказала. Гермиона закусила нижнюю губу, глазами бегая по лицу Драко, которое ей все еще казалось со стороны холодным. Она приподняла свою руку, касаясь щеки Малфоя, словно убеждая себя еще раз: нет, он теплый. Она медленно поглаживала его большим пальцем, проходясь глазами по каждому синяку и царапине, которые выглядели гораздо лучше. Засохшая кровь была стерта, и увечья, на которые тонким слоем легла мазь, сейчас слегка поблескивали от света настенных ламп. Малфой все также продолжал хмуриться и наблюдать за Грейнджер, и в лице его она могла прочесть, что он в чем-то не уверен. Гермиона не могла понять, было ли это связано с сегодняшней дракой, и сейчас, стоя перед ним, поглаживая теплую кожу и ловя на себе его серые глаза, Гермиона знала, что она потеряла Рона навсегда, потому что его следы, что сейчас, будто назло, смотрели на Грейнджер с насмешкой, вызывали в ней тупую боль. - Маклагген, - тихо выдохнул Малфой, прикрывая свои глаза и Гермиона на секунду задержала дыхание. – Кормак должен думать, прежде чем открывать свой поганый рот, а твой дружок должен научиться разбираться в людях. Гермиона опустила руку и теперь ей было ясно, почему у Кормака было лицо в крови: Драко явно постарался. - Ты не можешь бить людей когда тебе вздумается, даже если они тебя провоцируют, - Гермиона склонилась над Малфоем, потянувшись за аптечкой и аккуратно складывая туда мазь, пока ее кожа горела под строгим взглядом Драко. - Правда? – натянуто поинтересовался Малфой, и Гермиона тяжело вздохнула. – Ты Уизли говоришь то же самое? - Не начинай, - спокойно ответила Грейнджер, выпрямляясь и складывая руки на груди. – Сейчас я говорю с тобой. - Я не собираюсь терпеть бред, что несут всякие кретины с целью потешить свое самолюбие, Грейнджер, - фыркнул Малфой, откидываясь назад и руками упираясь в мягкую кровать. - Если у меня будет возможность, то я еще раз, с радостью, разукрашу лицо твоего Уизли или Кормака. - Ты не будешь этого делать, - Гермиона сделала шаг вперед, в попытке приблизиться к Малфою, лицо которого было далеко. - Я не спрашиваю твоего разрешения. Гермиона обессиленно опустила свою голову вниз, закрывая лицо руками и борясь с желанием кинуть в Драко аптечку и, хлопнув дверью, убраться отсюда. Она временами не могла объяснить поведение Малфоя, и для нее он стал абсолютно непредсказуемым. Раньше все его поступки Грейнджер смело оправдывала его неадекватностью и слизеринской заносчивостью, однако сейчас, когда Малфой был ближе и роднее, она действительно терялась. Гермиона поджала губы, когда ее глаза сами наткнулись на синяк, что можно было разглядеть из рубашки, которая сверху была расстёгнута на две пуговицы. Она сделала шаг вперед, пока Малфой, наблюдая за каждым движением девушки, начинал сильнее напрягаться. Грейнджер подошла вплотную, встав между разведенных ног парня, который, судя по выражению его лица, боялся сделать вдох. Гермиона на секунду замерла, нервно сглатывая и впервые задумаваясь, как выглядит Малфой без рубашки? В голове возник разговор гриффиндорок в спальне, еще в начале года, когда те обсуждали игру мышц парня, говорили, что у него красивые руки, вызывая в Гермионе волну возмущения. Сейчас Гермионе хотелось над собой рассмеяться, потому что она сама попала в капкан под его именем, стоя сейчас перед ним и откровенно разглядывая приоткрытый участок кожи. Она чувствовала что медленно расплавлялась, пока ощущала его глаза на себе, и Малфой продолжал наблюдать за лицом Гермионы, будто все еще сомневаясь, действительно ли взгляд Грейнджер устремлен на его грудь. - Раздевайся, - тихо прошептала Гермиона, отрывая взгляд от тела Драко и теперь натыкаясь на его серые глаза и, заметив смятение парня, Грейнджер нервно прокашлялась, приподнимая руку и показывая на синяк, - мне нужно обработать раны на твоем теле тоже. - Ты не будешь этого делать, - слегка возмущенно произнес Малфой, выпрямившись на кровати и явно не рассчитав, что Гермиона подошла слишком близко, отчего его нос и живот Гермионы разделяло не больше чем пара сантиметров. - Я не спрашиваю твоего разрешения, Малфой. Гермиона быстро облизала пересохшие губы, смотря на платиновые волосы, которые поблескивали, отражая в себе желтый свет зажжённых ламп. Она пыталась прислушаться к своим ощущениям и по возможности вообще не дышать, потому что ее малейшее движение могло заставить ее живот уткнуться в лицо Драко, которое сейчас медленно скользило по одежде, отчего Грейнджер задумалась, не вглядывается ли Малфой специально, чтобы заметить что-то для себя? Девушка выдохнула, аккуратно касаясь напряженных плеч и начиная медленно скользить вниз, приближаясь к пуговицам, которые точно насмехались над Гермионой в тот момент, потому что она не знала, что делает, позволяя ее телу действовать за нее, а разуму на мгновенье отключиться, и сейчас, замечая как его дыхание начинает учащаться, вся злость и обида куда-то пропали, ровно как и разум, который кричал ей, будто бы спрашивая: что. ты. творишь? Ее пальцы медленно выпускали пуговицы из петель, которые видимо поменяли свое мнение, теперь поддаваясь Грейнджер и позволяя ей выпустить их из затянувшегося узелка, который точно их душил. Гермиона сейчас, двигая дрожащими пальцами, ощущала себя точно также, как и эти несчастные пуговицы: ее душили. Малфой натянул на ее шею веревку, медленно ее затягивая, пока его руки, неуверенно дернувшись вверх, коснулись ее бедер. Он медленно водил большим пальцем по коже, что была прикрыта плотной тканью школьной юбки и, чувствуя их на себе, Гермионе хотелось взвыть. Она бы вечность стояла перед ним, ощущая его касания и расправляясь с последней пуговицей, потому что сейчас, его тяжелое дыхание, что опаляло ее живот сквозь белую рубашку, приводило ее в нескрываемый восторг, словно ничего, что окружало ее, не было. Не было Рона, не было войны и не было чувства страха и беспокойности, было только желание пожертвовать себя ему, потому что он ее заслужил. Гермиона вздрогнула от мысли, что она действительно хочет отдать себя Драко, чьи движения на ее бедрах с каждым разом становились все смелее, а взгляд окутывался темной пленкой еще больше, прямо как лондонский туман у нее дома. Малфой оторвал свои пальцы от Грейнджер, медленно стягивая с себя рубашку и Гермиона подавила в себе желание сказать ему, чтобы он делал это быстрее, потому что с таким удовольствием мучают только садисты, коим Драко совершенно не являлся. Он поднял свою голову, откидываясь назад и Гермиона на секунду замерла, когда внутри нее все рухнуло. Вся его грудь вплоть до живота была усеяна синими синяками и гематомами, отчего кожа Малфоя сейчас ассоциировалась у нее с картинками из космоса. Она шумно выдохнула, забираясь на кровать и устраиваясь на коленях Малфоя, которые слегка дрогнули, почувствовав жар ее кожи. Гермиона нахмурила брови, глазами обводя каждую рану и думая, что она действительно сошла с ума, наблюдая за его ссадинами и ощущая внутри себя злость. Она не знала на кого и почему, она отгоняла мысли, что хочет отомстить тому, кто оставил следы на коже ее любимого оттенка - мраморного, потому что тем самым человеком, который все это сделал, был ее некогда близкий человек. Гермиона приподняла свою руку, медленно водя пальцами по каждому синяку, в глубине души надеясь, что это поможет его коже поскорее исцелиться, чтобы она и дальше сравнивала ее с белоснежным снегом за окном. Малфой втянул воздух через зубы, пока она гладила его живот и его пальцы, что покоились у нее на бедрах, сжались сильнее. - Больно? - тихо спросила Гермиона, и увидев как Драко коротко кивнул, ее сердце пропустило удар. Она потянулась за мазью, что несколько минут назад была запрятана в аптечку и взяв ее в руки, макнула в стеклянную баночку два пальца. Малфой тяжело вздохнул, когда ее пальцы нежно касались его груди, бережно обрабатывая каждый ушиб, попутно задевая здоровую кожу. Гермиона прикусила нижнюю губу, наблюдая за движениями своих пальцев и замечая, как сильно вздымается его грудь, чувствуя на себе ее аккуратные касания. Она вгляделась в его тело, ведомая желанием узнать, действует ли она на Малфоя также, как и он на нее и бегает ли сейчас по его телу электрический ток, который волной вызывает мурашки? Гермиона не сдержала разочарованного вздоха, когда его кожа оставалась все такой же ровной, отчего казалось, словно Малфой был сделан из бархата, который жёг твои пальцы, стоило к нему прикоснуться. - Разве оно того стоило? - тихо шепнула Гермиона, не отрывая своих глаз и продолжая поглаживать обнажённую кожу Малфоя. Она остановилась, прижимая свою руку к его груди, когда ее пальцы уловили биение его сердца и от одной мысли, что оно находиться здесь, так близко, у Гермионы захватывало дух. Малфой медленно выдохнул, приподнимаясь на кровати и прижимая Грейнджер ближе к себе. Гермиона прикрыла глаза, почувствовав его пальцы на оголенной коже бедер, которая начинала плавиться, как и вся девушка. Она приподнялась выше, усаживаясь поудобнее и услышав, как Малфой еле слышно зашипел, она виновато заглянула ему в лицо, бегая по нему глазами, словно это могло облегчить боль Драко. - Прости, - прошептала Гермиона, укладывая свои руки ему на плечо и начиная мягко массировать кожу. - Смотри, к чему привело твое безрассудство. Разве Кормак стоил того, чтобы сейчас ты так корчился от боли? - Гермиона поджала губы, специально избегая имени Уизли, до последнего пытаясь игнорировать его облик. - Да, если каждый раз ты будешь меня лечить, - довольно протянул Драко, утыкаясь носом в шею Гермионы, и девушка не могла сдержать улыбки, когда его дыхание щекотало ее кожу. - Что это? Гермиона замерла, почувствовав руки Малфоя на своей талии, которые замерли ровно в ту же секунду, стоило им прикоснуться к кружевному ремешку, что опоясывал ее тело. "Черт, черт, черт" Девушка поджала губы, и ей казалось что кожа на ее лице стала такого же цвета, что и подтеки Драко - красная. Она медленно отстранилась, ловя вопросительный взгляд Малфоя, который выглядел немного потерянным, и от его реакции Гермионе становилось еще хуже. Она выпрямилась, когда он отнял свои руки от ее тела, продолжая вглядываться в карие глаза явно в поиске ответов. У Грейнджер в голове созрела идея, от мыслей о которой внизу живота начинало мучительно тянуть, и она вспомнила, что то же самое она испытывала в совятне, медленно покачиваясь на его бедрах, однако сейчас она едва могла дышать, пока ее мозг отчаянно просчитывал все варианты последующего сценария. Она боялась, что он снова оттолкнет ее, и она сомневалась, сможет ли пережить это еще раз, когда она выпустит его из своих объятий и ей станет снова невероятно холодно и пусто, и вся та темнота и тревога, что обходила ее стороной, стоило ей коснуться его кожи, снова настигнет ее. Гермиона быстро облизнула свои губы, медленно потянувшись руками к пуговицам на своей рубашке, которые явно завидовали судьбе тех, что были на рубашке Малфоя и которые сейчас больше не были удушены тугими петлями. - Это подарок Джинни, - дрожащим голосом пролепетала Гермиона, продолжая медленно расстегивать пуговицы и внимательно наблюдая за Малфоем, чей взгляд ни на секунду не отрывался от подрагивающих пальцев, что добрались уже до середины. - Я... Я вспомнила о нем сегодня. Гермиона инстинктивно качнулась вперед, ощущая уже знакомую твердость, что сейчас упиралась ей в бедра будто бы дразня и подталкивая не останавливаться, продолжать наблюдать за красивым лицом напротив, которое даже будучи изувеченным сохраняло всю величественность скульптур итальянских мастеров. Девушка стянула с себя рубашку, позволяя той медленно соскользнуть по ее рукам и небрежно упасть к ногам Малфоя, которого это мало волновало, потому что его глаза медленно скользили по вздымающиеся груди девушки, заостряя особое внимание на кружевах, что так элегантно укрывали ее аккуратную грудь, слегка приподнимая ее вверх. Драко шумно выдохнул, когда Гермиона вновь качнулась вперед, со страхом ожидая его реакции и продолжая смотреть, как его глаза медленно скользят по ремню, что опоясывал тонкую талию, и от которого на коже остались еле заметные следы. Гермиона вновь сглотнула, справляясь со своими внутренними демонами, которые приказывали ей поцеловать губы, которые так заманчиво поблескивали на свету. Грейнджер на секунду задумалась, знает ли Малфой что он вызывает у нее невыносимую тяжесть внизу живота, и что она до последнего сдерживает в себе удовлетворенный стон, когда она снова, невзначай, начинает двигаться на нем? Гермиона исследовала его лицо замечая, какой он до невозможности красивый даже если просто сидит, шумно выдыхая каждый раз, стоит ей потереться о его пах, не отрывая своего взгляда от ее тела, словно он действительно намеревался запомнить каждый миллиметр черной ткани, которой до безумия завидовал. Гермиона неуверенно протянула руку к своей груди, круговыми движениями ее поглаживая и услышав его низкий, довольный стон, она прикрыла глаза. Ей захотелось раствориться в этом моменте, представить что сейчас они находились на юге Франции, что за окном нет метели, а их близким не угрожает опасность. Она представляла, что все, что было у них двоих, так это только один момент, когда боль внизу живота становилась все ярче, заставляя все твои внутренности скулить, а скулы сжиматься. Она представляла, что этот момент не закончиться никогда и у них впереди еще целая вечность, отчего ее движения на его бедрах становились все медленнее и нежнее. Потому что им некуда было торопиться. Гермиона распахнула глаза, почувствовав его тепло. Она отпустила голову наблюдая, как аккуратно он проходится своими пальцами по черным кружевам, и как бережно он касается ее оголенной кожи, которая уже успела покрыться мурашками. Он касался ее так, словно был музыкантом, а она - его инструментом, который он медленно настраивает, осторожно касаясь ее струн и заводя ее еще сильнее. Гермиона не сдержала тихого стона, почувствовав его пальцы на своем животе, потому что она действительно теряла над собой контроль. Ей стало на секунду страшно, потому что сейчас она готова была сделать абсолютно все, о чем ее попросит Малфой, только если в награду он продолжит мягко ласкать ее тело своими длинными пальцами. Гермиона подняла глаза, сталкиваясь с его, и ей захотелось захлебнуться. Она хотела прыгнуть в Северное море, хотела ощутить, как ледяная вода окутывает ее тело и сжимает легкие, отчего она наверняка бы жадно хватала кислород губами. Ей хотелось пойти на дно и, пока морская бездна продолжала бы сдавливать ее со всех сторон, она бы не сопротивлялась: она бы прикрыла глаза, чувствовала бы боль в груди, но она бы не сопротивлялась, потому что сопротивляться Северному морю означало бы сопротивляться Драко Малфою. Он целовал ее так, будто бы это был их первый и последний раз, и от этих мыслей Гермиона лишь крепче сжимала его в своих объятиях, абсолютно позабыв, что ему наверняка сейчас больно. Потому что ей тоже было больно. Пока он облизывал ее губы, гладил грудь и вскидывал бедра вверх, ей было больно, она хотела скинуть с себя эти оковы, что сковывали низ ее живота раскаленным металлом, ей хотелось стонать еще громче, когда между бедер начинало покалывать, и ей хотелось снова и снова падать в свободном полете, ощущая его горячие пальцы, потому что они принадлежали Драко Малфою. Он продолжал ласкать ее грудь, попутно стягивая с нее ремешок и мягко проходясь пальцами по отпечатанному следу. Он остановился, почувствовав отчаянный удар сердца Гермионы, которое колотилось с такой силой, словно оно хотело выбиться наружу и попасть в руки Малфою, потому что оно по праву принадлежало ему. - Стой, - прохрипел Драко, отрываясь от губ Гермионы и обессиленно утыкаясь носом в ее шею, словно это могло его отрезвить. Девушка испуганно сжалась, чувствуя как он замер, и лишь его горячее дыхание на шее продолжало завязывать тугой узел, но при этом запрещая тереться об его бедра. Гермиона до боли прикусила губу, заставляя себя прийти в себя и с грустью готовясь вновь ощутить холод, который сейчас начинал медленно обдувать ее плечи. - Пожалуйста, - Гермиона поджала губы, когда слова сами вырвались из нее и, когда они почувствовали движения его рук на своей талии, они не собирались останавливаться, словно почувствовав свое весомое воздействие. - Пожалуйста, Драко. Гермиона ахнула, почувствовав как ее спина вжимается в его мягкую кровать, когда он резко перевернул ее, нависая сверху. Его белые пряди мягко щекотали ее, пока он целовал ее шею, сначала двигаясь медленно, а затем, словно пытаясь привести в чувства, кусая и грубо посасывая. Гермиона обвила ноги вокруг его талии, закидывая голову назад и не сдерживая томных стонов, пока ее кожа чувствовала его горячий язык и дыхание. Она думала, что испытывать столько чувств одновременно невозможно, иначе человек взорвется и не выдержит всего напора, но пока она лежала под ним, чувствуя, как он упирается ей в бедра и, слыша его хриплые стоны, она поражалась возможностям человеческого тела. - Пожалуйста, - прошептала Гермиона, пальцами путаясь в его мягких волосах и чувствуя, что она больше не может всего этого терпеть. - Гермиона, - она сжалась, когда он навис над ней, заглядывая ей в лицо и Гермиона, глядя в его глаза была уверена, что внутри него тоже идет борьба с внутренними демонами, и Грейнджер готова была поставить на кон абсолютно все, лишь бы Драко проиграл. - Если... Скажи мне остановиться, если не захочешь заходить дальше. Она приподняла голову, впиваясь в его губы, словно пытаясь забрать его слова назад, потому что она не знала ничего, что заставило бы ее остановиться. Услышав как его брюки небрежно упали на пол, Гермиона не сдержала стона, шире раздвигая ноги и на секунду замерев со страхом, что он может ее оттолкнуть. Она знала Малфоя, и каким бы грубым и жестким он не казался снаружи, внутри он был ужасно мягким и ранимым, и от мысли, что он может остановиться только в не желании причинить ей боль, ей становилось плохо. Она готова была стерпеть абсолютно все, потому что сейчас внутри нее было лишь это тупое, необъяснимое желание почувствовать его, стать с ним одним целым и просто отдать всю себя в его руки. - Черт, - она протяжно простонала ему в губы, почувствовав его руки между своих бедер, которые медленно водили по чувствительной коже сквозь нижнее белье, которое Гермионе хотелось сжечь прямо сейчас. Она привстала на локтях, вжимаясь в его горячую грудь и безостановочно облизывая свои губы, пока его пальцы продолжали медленно сводить ее с ума. Она задыхалась и ей казалось, словно воздух в его комнате был настолько тягучим, что его можно было бы набрать в руки. Ощущая жар его нежных пальцев и ток, что они оставляли, Гермиона начинала поддаваться бедрами навстречу, потому что ей было мало. Она чувствовала себя одержимой, и если бы кто-нибудь несколько месяцев назад сказал бы ей, что она будет захлёбываться в собственных стонах, пока пальцы того самого Малфоя будут нежно ласкать ее промежность, она бы покрутила пальцем у виска. Его пальцы скользили так нежно и с такой точностью, что Гермиона была уверена: Малфой точно залез в ее голову и изучил ее тело вдоль и поперек, потому что каждое его движение приближало Гермиону к чему-то прекрасному, к тому, что взорвет в ее голове миллионы фейерверков, и к тому, что будет вызывать на ее лице краску каждый раз, стоит ей взглянуть на Малфоя в Большом Зале. Мысли о том, что завтра они будут сидеть по разные стороны, на завтраке, а вокруг них будет толпа студентов, которые даже в самых смелых снах и предположить не могут, что делала Гермиона Грейнджер в комнате Драко Малфоя вчера ночью, лишь еще больше раззадоривали тело Грейнджер, которое растаяло как сливочное мороженое под его пристальным взглядом. Она ощущала мягкие пальцы, что продолжали выводить круги, оставляя свой горячий след везде, стоило им лишь притронуться к ее коже. От мыслей Гермиону отвлек холод между ее бедер, когда Малфой отстранился от нее. Она неуверенно приоткрыла глаза, сразу же заливаясь краской, когда ее взгляд наткнулся на член Драко, что сейчас так нагло упирался ей в бедро. Гермиона нервно сглотнула, пока ее тело слегка подрагивало видимо от осознания, что первый мужчина в ее жизни будет парень, которого она так люто не любила. Но которого она не хотела отпускать. Она подняла свои глаза, внимательно смотря на Малфоя, который точно запретил себе дышать. Гермиона испуганно вздохнула, замечая на его лице уже знакомое беспокойство и колебание, которое так редко появлялось на уже таком родном лице. Гермиона подняла свои руки, накрывая щеки Малфоя и поглаживая его кожу, пока он нависал над ней, тяжело дыша и смотря в ее глаза, как зачарованный, словно вокруг была кромешная темнота, и только свет этих карих глаз мог показать ему правильный путь. Правильный выбор. Она кивнула головой, и Драко мягко поцеловал ее в губы, и его движения не были такими, как несколько мгновений назад. Он целовал ее нежно и осторожно, он целовал ее так, как в первый раз, и Гермиона подумала, что о таком первом поцелуе и мечтают девочки в ее возрасте, но не все мечтают о таком суженном, как Малфой, потому что резкость его глаз нужно было впитать в себя, как и его яд, чтобы не погибнуть. Как царь Понтийского государства, что принимал яды систематически, чтобы не умереть. Гермиона вцепилась в его плечи, делая глубокий вдох и на мгновение замечая перед своими глазами звезды, когда он толкнулся в нее в первый раз. Он низко простонал, кусая ее за мочку уха, и по его напряженным плечам она чувствовала, как он сдерживает себя из последних сил, нависнув над ней и не шевелясь, давая время привыкнуть. Гермиона до боли закусила губу, шумно выдыхая и продолжая отчаянно сжимать кожу на его плечах, словно если она его отпустит, то наверняка упадет в пропасть. - Расслабься, - от его низкого голоса, что сейчас прозвучал над ее ухом, она промычала что-то нечленораздельное, потому что когда он замер внутри нее, каждое его движение казалось Гермионе невыносимыми муками. - Не сжимай меня. Гермиона кивнула головой, снова вбирая в себя воздух и медленно его выдыхая, позволяя своим мышцам расслабиться. Она прикрыла глаза, когда его член медленно выскользнул из ее тела, двигаясь осторожно и размеренно, пока Гермиона продолжала глубоко дышать, свыкаясь с новым чувством и осознавая, что сейчас она ощущает его каждой частичкой своего тела. С каждым его медленным толчком ей хочется плакать, потому что она знает, как ей этого будет не хватать. Она знает, что он окончательно свел ее с ума, забрал всю темноту себе и запретил страхам приближаться к Гермионе. С каждым его движением, с каждым его низким стоном Гермиона чувствовала, как он медленно затекает ей в вены, и если она потеряет его, то ее не станет. Она схватилась за его руки, что опирались на кровать около ее головы, пока он продолжал наращивать темп, тяжело дыша и постоянно облизывая свои пухлые губы. Гермиона смотрела на него, как зачарованная: она смотрела на его длинную шею, по которой стекали капельки пота, смотрела на его блестящие губы, серые глаза и внимала в себя его хриплые стоны, за которые она была готова отдать свою душу. Он смотрел на нее не отрываясь, раскачиваясь и наблюдая, когда ему можно будет нарастить темп. Гермиона задержала дыхание, когда он поднес свой большой палец к своему рту и, быстро облизав его, спустил его ниже, накрывая ее клитор и в такт начиная выводить круговые движения. Если бы Гермиона посчитала, сколько раз за этот вечер она задыхалась, она бы обязательно удивилась, что все еще жива. Она продолжала гладить его щеки, не сдерживая томных стонов и ощущая, словно весь мир сейчас был концентрирован у нее между ног. Малфой начал двигаться резче и жестче, ускоряя свой палец и продолжая стонать в унисон, отчего у Гермионы не было абсолютно никакого сомнения, что они стали одним целым. - Малфой, я... Гермиона прижалась к его груди, сильно жмурясь и видя перед собой целые галактики, когда ей показалось, что она парит в небесах, поднимаясь все выше и выше. В ней все трепетало, кожа стала прохладной, а сердце сильно колотилось в унисон с тем, которое она сейчас слышала напротив себя. Она подняла свою голову, наблюдая как он тяжело дышит сквозь приоткрытый рот, как его глаза прикрыты, а его пушистые ресницы начали слегка подрагивать. Гермиона на мгновенье замерла, не в силах оторвать от него своих глаз, когда его плечи и шея напряглись и он, хрипло простонав, обессиленно утыкается носом в ее щеку, что-то неразборчиво прошептав. Он продолжал тяжело дышать, навалившись на Гермиону всем телом, но ее это абсолютно не волновало, потому что она сама была готова вжаться в него с такой силой, чтобы никто и никогда не посмел отделять их друг от друга. Он лениво приподнялся на локтях, заглядывая в ее лицо и что-то там усердно ища, пока она продолжала смотреть на него с нескрываемой нежностью, и ее пальцы, не сдержавшись, мягко коснулись его розовых щек. "Красивый" Потому что дыра внутри нее затыкалась каждый раз, если под ее пальцами была его теплая кожа.

***

Гарри тяжело вздохнул, опуская палочку и обеспокоенно разглядывая Гермиону, которая сидела на стуле и тяжело дышала. Тренировать окклюменцию с Гарри было гораздо труднее, чем с Рональдом, потому что у Поттера была к этому явная предрасположенность, что не могло не радовать Гермиону. - Ты молодец, - сказал Гарри, мягко улыбнувшись. - Ты тоже, - подхватила Гермиона, поднимаясь со стула и мягко накрывая плечо друга. Поттер поджал губы, поворачиваясь в сторону и направляя свой взгляд на Джинни, что стояла рядом с сидящим Блейзом, мягко поглаживая его плечо, пока мулат пытался отдышаться после очередной попытки защитить свои стены от вторжения Уизли. Гермиона обеспокоенно взглянула на Гарри, чувствуя как его плечи заметно напряглись, а в глазах появилась прежняя грусть и сожаление, которое стало верным спутником учеников в этом году. - Думаю, на сегодня все? - аккуратно спросила Гермиона, заглядывая Гарри в глаза, пока тот продолжал неотрывно наблюдать за парой, что была в паре метров от них, словно и не слыша Гермиону. - Гарри? Поттер обернулся, потеряно смотря на подругу когда та осознала, что он не расслышал ее вопроса. Гермиона тяжело вздохнула, убирая свою руку и продолжая: - Мы с тобой хорошо потрудились, я думаю, что на этом можно закончить. - Погоди, - мягко проговорил Поттер, проходя к стулу, с которого поднялась Гермиона. Он вцепился в деревянные ручки мебели, решительно поднимая свои глаза на Грейнджер. - Давай в последний раз. Гермиона кивнула головой, встав напротив друга и уверенно взмахивая палочкой. Гермиона не очень любила тренироваться окклюменции, потому что каждый раз, пробираясь в разум Гарри, она чувствовала себя неловко. Ей было неприятно наблюдать, как ее лучший друг провел свое детство, как с ним обращались, и где он ночевал, и хотя картинки продолжали быстро сменять друг друга, Гермионе почему-то не становилось от этого легче, видимо, потому что она натыкалась на воспоминания, где они были вместе: Рон, Гарри и она. Чем дальше Гермиона продвигалась, тем сложнее ей давался контроль. У Гарри хорошо получалось скрывать важную информацию, отвлекая Гермиону другими, малозначительными воспоминаниями и водя по ложному следу, однако прием этот был приятный, и не оставлял ужасных впечатлений, как сознание Рона, к примеру. Поттер искусно справлялся с этим заданием, отчего Гермиона не могла не радоваться. Она медленно продвигалась по коридорам Хогвартса, что был в голове у Гарри, вслушиваясь в свои шаги и вглядываясь в яркий свет, что горел в конце. Гермиона удивленно вскинула брови: за сегодняшний день она была в сознании Поттера достаточное количество раз, однако что-то такое она видела впервые. Свет продолжал разрастаться, и по мере приближения к нему, Гермиона начинала улавливать голоса знакомого ей человека, а точнее - Джинни. Гермиона замерла, когда перед ее глазами бегала счастливая Уизли, чьи волосы развивались, а позади нее был Гарри, которого она крепко держала за руку. Гермиона поджала губы, уже оборачиваясь спиной к друзьям, когда она услышала отчаянный крик Гарри. Она резко обернулась, замечая как яркий свет потух, и теперь все было омрачено в зеленый, и рядом с Поттером стоял... ...Волдеморт. Дыхание резко участилось, и Гермиона начала быстро бежать навстречу к другу, пока Реддл продолжал направлять на Гарри свою палочку, наслаждаясь его муками и нарочно истязая, пока рядом с ним стояли пожиратели в масках, в чьих руках был зажат Артур Уизли. Грейнджер сделала глубокий вдох, намереваясь покинуть сознание Гарри, с намерением успокоить друга, чье сознание, видимо, подбросило ошибочное видение, когда все ее тело онемело, а в голове эхом прозвучал громкий крик Поттера: "Протего!". Гермиона замерла, не имея ни малейшего шанса пошевелить даже пальцем, когда Гарри застиг ее врасплох, сковывая ее движения и сейчас она наблюдала, как Поттер медленно продвигается по коридорам ее сознания, глазами пробегаясь по каждому воспоминанию, и Гермиона начала чувствовать, как ей становится плохо. В ее голове было слишком много важной информации, и сейчас она, будто бы издеваясь сама над собой, проигрывала в своей голове натянутый голос Амбридж: "Вы настоящая находка для окклюмента, Мисс Грейнджер" Купе поезда, ощутимое беспокойство Грейнджер, пока она смотрит на Гарри. Нападки Малфоя, разъяренный Рон, а затем - Долорес Амбридж, что с невозмутимым лицом вошла в класс, палочкой наводя порядок. Теодор Нотт, занятия в библиотеке, Драко Малфой, мурашки по коже и заметка, что ей нужно заглянуть в отдел анатомии. Подземелья, серые глаза, что были сосредоточены на кончиках ее волос и руки двух людей, что стояли напротив портрета и слегка касались друг друга. Гарри замер, наблюдая, как Гермиона медленно следит за Блейзом Забини, пока тот направлялся на седьмой этаж замка. Затем руки Малфоя, Джинни и Блейз, Выручай Комната и все кругом стало на миг светлее и теплее, когда длинные пальцы касаются ее щек, и она ощущает тепло его кожи. Глаза Поттера были темными, скулы сжаты, а челюсть с силой сжималась каждый раз, когда перед его глазами был Блейз и Джинни, ее размеренный голос и рассказы об Италии. Ее друг напоминал ей хищника, и она всерьез испугалась, что и от него тоже ничего не осталось, однако замечая страх в его глазах и шок, ее сердце беспощадно сжималось до точки маленького атома, на которого давили размеры Вселенной. Гермиона с ужасом наблюдала, как Гарри вытаскивает из ее сознания все самое сокровенное, как безжалостно он срывает замок с черного ящика и с каким упорством он там рыщет, словно там должна быть какая-то важная информация. Он медленно качал головой, наблюдая как Малфой бережно касался ее ног в раздевалке для квиддича, и он с силой сжимал свои кулаки наблюдая, как Драко целует Гермиону в своей спальне в первый раз. Гарри начал дрожать, наблюдая как в совятне Гермиона обсуждала с Драко возможные варианты распечатать книгу Финстернис, как они читали письмо Нарциссы и в его глазах было столько мыслей, что Гермиона надеялась, что Гарри перестанет над ней и над собой издеваться, покинув ее сознание. Гарри медленно качает головой, выглядит практически как безумец, наблюдая как вчера Драко нависал над Гермионой, плавно двигаясь и с улыбкой наблюдая за ее отчаянными попытками вжаться в его плечи еще сильнее. Он слышит их стоны, чувствует возбуждение, что царило в комнате, и еще несколько секунд стоит, практически не шевелясь, молча наблюдая, как Гермиона умиротворенно лежит на его голой груди, пока Драко играет с кончиками ее волос и говорит, что завтра в полночь он снова будет ждать ее у себя. Гермиона обессиленно упала на каменный пол, раздирая коленки в кровь, пока Гарри стоял над ней, практически не шевелясь и даже не дыша. Грейнджер резко подняла свою голову, встречаясь с Поттером взглядами, и чувствуя, как пропасть между ними достигает расстояния от Луны до Земли. Гермиона жадно хватала воздух губами, не отрывая глаз от Поттера и чувствуя, что ей хочется разрыдаться. Потому что он смотрел на нее так, словно от его Гермионы действительного ничего не осталось.