***
В это утро снег поблёскивал словно алмаз, будучи опалённым солнцем, что гладило своими лучами зимний Хогвартс. Гермиона обняла себя руками, наблюдая за красивым мерцанием и ловя себя на мысли, что давно зима не была такой снежной, как в этом году. Вся долина была белоснежной, отчего сейчас, в гостиной Хогвартса, было невероятно светло. На фоне трескались дрова, что подкинула Гермиона в почти потухший костёр пару минут назад, отчего в помещении было очень тепло и пахло точно также, как у неё дома накануне Рождества, когда она была ещё ребёнком. Грейнджер подняла глаза в небо, натыкаясь в ярко голубой небосвод, на котором тонкой нитью висел месяц. Гермиона тяжело вздохнула, пока что не имея и малейшего понятия, как они проведут обряд. После совятни она не оставалась с Малфоем наедине: она больше времени проводила в Выручай комнате, а он все также продолжал ходить один. Грейнджер наконец нашла в себе силы стереть бездыханное тело Малфоя из своей головы, однако ее отношения с Роном оставались такими же, как белоснежный снег за окном: холодными. Он не говорил с ней, а Гермиона не знала, как сделать первый шаг, и временами она задумывалась: а стоило ли вообще? От их дружбы ничего не осталось, и Грейнджер с тоской думала, что ее сердце слишком маленькое, не способное уместить в нем столько людей одновременно, потому что на место ее некогда родного Рональда пришёл кучерявый парень, безумно неуклюжий и до невозможности печальный, стоило ей подпустить его к себе ближе. Гермиона тяжело вздохнула, вытаскивая из кармана мантии Финстернис, уже в привычной манере поглаживая шершавую кожу и борясь с желанием снова пролистать пустые страницы, которые совсем скоро откроют им свой секрет. Если у них все получится. - Ты сегодня рано. Гермиона вздрогнула, резко оборачиваясь и замечая взлохмаченного Гарри, который медленно спускался с лестницы, сонным взглядом разглядывая ее лицо. Гермиона мягко улыбнулась, поворачиваясь к другу лицом и вспоминая, как сильно болело ее сердце в начале года, когда он закрылся от неё, и как сильно наверняка болело сейчас его, когда Гермиона практически перестала с ним разговаривать. - Доброе утро. Гарри остановился посреди гостиной, оглядывая медленным движением помещение, словно здесь был ещё кто-то. Он шагнул вперёд, остановившись около дивана, что стоял напротив камина, и облокачиваясь об его спинку, тем самым встав напротив окна, около которого стояла Грейнджер. Гермиона нервно поджала губы, делая шаг вперёд и, копируя позу Гарри, оперлась о деревянный, круглый стол, на котором в ужасном беспорядке были разбросаны исписанные пергаменты и раскрытые книги: вчера кто-то явно забыл после себя убрать. - Как твои видения? - несмело спросила Гермиона, чуть наклоняясь вперёд. В ответ Поттер покачал головой, поднимая свой взгляд и устремляя его на пейзаж, что был за, слегка запотевшим, окном. - Зима в этом году и вправду прекрасна, - сказала Грейнджер, прижимая чёрный фолиант ближе к себе и большими пальцами продолжая его поглаживать. Гарри лишь коротко кивнул, и Гермионе показался их разговор до ужаса неловким. Если раньше она могла часами говорить с другом на разные темы, бить его по слишком много думающей голове, смеяться вместе с ним и грустить, то сейчас Грейнджер с трудом давались даже простейшие слова, потому что… …она от него отвыкла. Грейнджер чувствовала, что именно она первая сделала шаг назад, потеряв тот момент, когда они в последний раз были действительно золотым трио. Это было, когда они сидели в общей гостиной? Когда Гарри и Рон хотели покинуть Хогвартс? Или это было, когда они впервые стояли в хижине перед озадаченными студентами? Сейчас их доверие было ниже нуля, Гарри все больше времени проводил с Роном и Чжоу, все меньше обращая внимания на слишком странную Гермиону, которая водится с Ноттом и защищает слизеринцев так отчаянно, что не могло возникнуть и малейшего сомнения, что она к ним неровно дышит. Точнее, к одному из слизеринцев. Гермиона не знала, предполагает ли Гарри и Рональд дальше, что ее отношения с Теодором были не такими однозначными, или же они махнули на это рукой, думая (как выразился Уизли), что у Гермионы есть высокая потребность защищать ущербных. Что за вздор. - Ты нашла способ, как распечатать книгу? - тихо спросил Гарри, кивая на, зажатый в руках Грейнджер, Финстернис. Гермиона приоткрыла рот, и потратив на размышления пару секунд медленно покачала головой. Вот так Грейнджер: ваше доверие и вправду сошло на нет Гарри поджал губы, нахмурив свои брови и устремляя свой взгляд в пол, и Гермиона, даже не используя легилименс, была уверена, что ее друг испытывает то же самое, что и Грейнджер сейчас: он от неё отвык. От этого осознания на душе становилось очень холодно, и Грейнджер, устало выдохнув, оттолкнулась от старинной мебели, медленно приближаясь к другу, который все также стоял неподвижно, не сводя своих глаз от каменного пола. Гермиона встала рядом с ним, облокачиваясь о спинку дивана, и проследив за глазами Гарри, уставилась в ту же самую точку, словно там было что-то увлекательное. Наверняка интереснее, чем их напряженное молчание и пропасть, которую Гермиона возвела сама. Что с ними стало? Видимо, все золотые трио испытывали в данный момент кризис в отношениях, потому что Гермиона теперь знала, что где-то там, в подземельях, сейчас сидят три слизеринца по разным углам, нервно поджимая губы и отказываясь делать первый шаг. Грейнджер вспомнила слова Астории, когда та обвиняла ее, что причиной раздора поистине золотого трио была Гермиона, отчего гриффиндорке хотелось усмехнуться: даже там разрушила все она. Насколько правильно поступали они, Теодор, Драко и Гермиона, когда сжигали все вокруг себя, ведомые одним желанием защитить дорогих людей, даже если из-за этого им приходилось от них отдаляться? Грейнджер и вправду не стоило ввязываться во все это, и временами Гермиона жалела, что так приблизилась к Нотту, но вспоминая его широкую улыбку, умиротворённый взгляд, стоило ему увидеть фестрала, и печальные глаза, когда он рассказывал о своём детстве, Грейнджер быстро мотала головой: ну уж нет, Нотт и вправду удивительный. Она думала, что жизнь и вправду балует ее, подарив ей сначала Джинни, затем Нотта, а теперь и Драко, чьи поцелуи ощущались в точности как этот белоснежный снег за окном - вызывали восторг. - В этом году Рождество будет на площади Гриммо, а не в Норе, как обычно. Гермиона подняла голову на Гарри, на секунду задерживая дыхание, когда ее сердце перестало стучать. Все ее внимание было сосредоточено на напряженном Гарри, что говорил слова так, словно он боялся услышать ответ. - Профессор Люпин живет пока там, вместе с Тедди и Тонкс и я думаю, что Рождество - это прекрасный повод, чтобы познакомиться с новым членом Ордена. Гермиона приоткрыла рот, тихо выдыхая кислород, что задержался в ее лёгких, и Гарри, видимо уловив смятение своей подруги, поднял свои глаза на неё, поджимая губы и с обеспокоенностью изучая выражение лица напротив. - Конечно, это не обязательно. Если ты не хочешь проводить это Рождество с Орденом, то все в порядке, - он быстро замахал своими ладонями перед Грейнджер, словно пытаясь отогнать все напряжение, что с каждой секундой сгущалось над ними, и никто из них не знал, как из него выбраться. - На самом деле, мы давно не говорили, и я не знаю, какие у тебя планы. Гермиона стыдливо опустила глаза в пол, нервно потряхивая ногой, в привычной манере для Рональда, и мысленно подбирая нужные слова, потому что раньше Гарри никогда не спрашивал у неё подобное. Потому что раньше это был факт, не требующий подтверждения: Гермиона всегда проводила Рождество с ними. - Я не думала об этом, потому что… Потому что мы всегда встречали этот праздник вместе, - выдохнула Гермиона, сжимая диванную обивку своими пальцами. - Да, конечно, - ответил размеренно Поттер, повторно отводя глаза в сторону и устало вздыхая. - Прости, я не должен был спрашивать. Сердце Грейнджер пропустило удар, и ей хотелось стереть этот разговор из своей головы, потому что он был плевком ей в лицо показывая, насколько ее отношения с Гарри были пропитаны напряжением. Раньше Гермиона никогда в жизни не довела бы до такого, обязательно предприняв меры своевременно, но сейчас Грейнджер сомневалась. Она ни в чем не была уверена. Она знала, что Гарри переступал через себя и свои страхи, хоть временами и закрываясь в себе, но по итогу всегда возвращаясь. А что с ней стало? Она не знала, есть ли смысл заводить очередной разговор и пытаться вернуть то, что упало в бездонную бочку. Грейнджер надеялась, что как только все их проблемы разрешатся, как только Гарри победит Волдеморта, то все обязательно встанет на свои места, потому что Гермиона Грейнджер всегда выбирает Гарри Поттера, не так ли? - Можешь показать мне Тедди? Пожалуйста, - тихо прошептал Гарри, выводя Гермиону из ее мыслей. - Да, конечно, - засуетилась Грейнджер, приподнимая Финстернис перед их лицами и быстро пролистывая в конец. Волосы Тедди были темными, а глаза все такими же серыми, которые поблёскивали на солнечном свету словно снег за окном - Гермионе они напоминали алмазы. Он был таким крошечным, и Грейнджер испытывала невыносимое тепло и желание защищать, стоило ей посмотреть на его маленькие кулачки и сознательный взгляд. Гермиона была уверена, что Тедди ждёт блестящее будущее, и Теодор был как никогда раньше прав: Орден должен постараться. Эта война не должна отобрать свет у Тедди, она не должна лишать его детства, и на этих кристально чистых глазах никогда не должна появляться печаль, что была в глазах Гарри и Тео. Гарри мягко улыбнулся, беря Финстернис в свои руки и заботливо поглаживая рамку Тедди указательным пальцем. - Мне уже не терпится познакомиться с ним, - сказал Гарри, все также мягко улыбаясь. - Его появление - это хороший знак, я уверен. - Ты прав. Он вселяет во всех нас надежду, что мы обязательно со всем справимся. Гермиона дружелюбно улыбнулась, и ее рука сама поднялась вверх, мягко ложась на твёрдое плечо Гарри, что было укрыто школьной мантией. - Что с нами стало? - грустно улыбнулся Поттер, не отрывая глаз от Тедди и продолжая поглаживать рамку его портрета. - Я слишком мало думал о вас с Роном, и я упустил тот момент, когда мы стали порознь. Гермиона нахмурила брови, убирая свою руку с плеча друга и выпрямляясь: она знала Гарри лучше всех и она была права, что Поттер полностью разделяет чувства Грейнджер. - Ты ушла от нас, и я тебя не виню, мы с Роном действительно облажались, - Гарри покачал головой, облизывая пересохшие губы и тихо продолжая: - Мы не должны были отталкивать тебя. Мы не должны были вмешиваться в твои отношения с Ноттом, какими бы они не были. Гермиона начала нервно покусывать внутреннюю часть щеки когда осознала, что Гарри продолжает думать о ее отношениях с Ноттом, однако возразить она не осмелилась. Да и не было смысла. - Джинни… Моя смелая Джинни тоже больше не со мной, - Гарри сделал акцент на первом слове, и после того как оно прогремело на всю гостиную, на его лицо упала тень. - Я не заметил, как она повзрослела и как… Когда она ушла? - Она рядом, Гарри, не говори так, - выдохнула Гермиона, поднимая глаза на друга и бегая по его лицу, которое сейчас осветляло яркое солнце. - Нет, я чувствую, что ее больше нет рядом, рядом со мной, понимаешь? - Гарри поднял свой взгляд, встречаясь с карими глазами. Он устало выдохнул, и Грейнджер стало на душе невыносимо тяжко, точно также, когда Джинни говорила ей несколько месяцев назад, насколько дорого ей счастье Гарри. - Я всегда чувствовал ее рядом, она была рядом настолько, что я ни разу не обернулся, потому что я знал, что она обязательно будет за мной. Но в один день, когда я обернулся, ее не было. «Потому что она хотела стоять рядом с Блейзом. Не за ним, а рядом» Гарри снова тяжело вздохнул, и Гермиона подумала, что в загробной жизни она обязательно будет гореть в аду, потому что из неё действительно вышел ужасный друг. Все, что она могла сейчас делать, так это открывать и закрывать рот, в попытках найти подходящее слово, однако на ее душе было невероятно пусто. Грейнджер выпрямилась, опуская взгляд на руки Гарри, в которых была чёрная книга. Глаза сами упали на серые глаза Малфоя, что были такими же холодными как снег за окном, и Гермиона подумала, что за это утро в ее голове было слишком много ассоциаций с пейзажем, что творился за высоким, запотевшим окном. Потому что его волосы тоже, были как этот снег.***
- Привет. Гермиона не сдержала испуганного вздоха, подскочив на стуле, в библиотеке, когда над ее ухом прозвучал довольный голос Нотта. Девушка резко обернулась, чуть не врезаясь в щеку парня и одаривая его злобным взглядом, потому что его сюрприз едва не остановил ее сердце. - Что ты тут делаешь? - шёпотом спросила Гермиона, когда Нотт выпрямился и отодвинул стул с характерным скрипом напротив неё, вальяжно разместившись на мебели. - Тебе же запрещено. - Прошло три месяца, мое пребывание здесь абсолютно законно, - широко заулыбался Нотт, склоняясь над партой и глазами пытаясь вчитаться в информацию книги, что была раскрыта перед носом Грейнджер. - Кого на этот раз пытаешься спасти? Гермиона недовольно посмотрела на Тео, который абсолютно не учился на своих ошибках и говорил слишком громко, привлекая к себе внимания сидящих рядом. - Я тут подумал, Грейнджер, - загадочно протянул Тео, щурясь и придвигаясь ещё ближе. - Я хочу вступить в инспекционную дружину Долорес. - О, Мерлин, - тяжело вздохнула Гермиона, упираясь локтями в стол и обессилено роняя голову на свои ладони. - Я не хочу об этом даже слышать. Гермиона выпрямилась, строго смотря на Тео и с удовлетворением замечая, как он о чём-то задумался. Грейнджер все ещё не могла отойти от того факта, что Малфой стал участником всего этого каламбура, что устроила не совсем адекватная Амбридж. Эта женщина была непредсказуемой, и Гермиона была уверена что все заверения Амбридж, что к участникам дружины будет особое отношение было не более чем фальшь, как и она сама. Ей нельзя было доверять, и не было абсолютно никаких гарантий, что ее инспекция не будет первой, кто подвергнется наказаниям за свои неудачи. - Я не хочу быть отсталым звеном, - обиженно произнёс Нотт, но Гермиона слишком хорошо его знала чтобы не понять, что он играл. - Послушай, если мне разрешат использовать магию, я смогу делать что-то для тебя или для Астории. Да и к тому же, было бы неплохо прикрывать ваш отряд, потому что не очень хочется, чтобы ты или Блейз пострадали от этой чокнутой дамочки в розовом. - Что у вас за идея фикс всех защищать? - не выдержала Гермиона, хмуря брови и наклоняясь навстречу к Нотту. - В первую очередь, Тео, думай о себе. Мы с Блейзом в состоянии за себя постоять. - Ты делаешь то же самое, - повысил тон Нотт, отчего когтевранка слева недовольно на него шикнула. - Мы тоже в состоянии за себя постоять. Гермиона поджала губы, почувствовав вину перед другом, потому что отчасти он был прав. Она и Драко, по сути, поступали ничем не лучше, указывая всем как поступать, в попытке защитить, и сейчас Грейнджер на своей шкуре почувствовала, как это неприятно, точнее, она почувствовала это ещё в совятне, когда Драко небрежно сказал ей, что он не спрашивает ее разрешения. Будто бы она его ждала. - Послушай, мы можем держаться вместе, - серьезно сказал Нотт, складывая руки в замок перед собой. - Я буду в дружине и буду водить Амбридж по ложному следу, она ни за что на свете не догадается. У слизеринцев нет абсолютно никакого резона защищать ваш отряд, это план на миллион галлеонов. - Ты же понимаешь, что связываться с Амбридж и быть в чем-то уверенным это так себе затея? - выдохнула Гермиона, устало прикрывая глаза. - Нам не привыкать, - широко улыбнулся Тео, и наклоняя свою голову, прошептал: - Ну так что? Можно? Гермиона мягко улыбнулась, понимая, насколько Тео и Драко разные. Интересно, спроси Малфой у неё разрешение, смогла ли она перед ним сдержать свою стойкость? Потому что сейчас, смотря на родного Теодора, она не могла ему отказать. - Снова по углам зажимаетесь. Гермиона повернула голову, замечая подошедшую Асторию, и сейчас, встретив ее впервые после рассказа Нотта о ее судьбе, ей было крайне сложно сдержать свой взгляд, полный сожаления. - И тебе добрый вечер, - ответил Нотт, продолжая широко улыбаться, однако выражение его лица сменилось, стоило ему заметить беспокойство на лице Гринграсс. - Я, конечно, не хочу вас прерывать, но там, - Астория кивнула головой к выходу, поворачиваясь к ним в полуоборота, с намерением вновь их покинуть. - Малфой сейчас убьёт твоего Уизли на заднем дворе. Мне, конечно, плевать на рыжеволосого, однако видеть Драко в Азкабане не входит в список моих планов на Рождество. Гермиона не помнила, как она соскочила на ноги и какой шум она оставляла после себя, сдвигая своим телом парты и стулья, пока бежала к выходу. Если раньше Грейнджер думала, что спортсмен из неё так себе и ей явно нужно задуматься о своей выносливости, то сейчас у неё не было сомнений, что с ее скоростью могла смело посоревноваться новая метла Гарри. Снег продолжал лёгкими снежинками падать с небес: на заднем дворе было темно, и лишь холодный свет белоснежного снега и зажженных ламп позволял рассмотреть собравшуюся толпу зевак, что выкрикивали имена дерущихся парней, которые слишком были заняты друг другом. Рон лежал на лопатках, пока Драко нависал над ним, хаотично занося свои кулаки над лицом Уизли и оставляя на нем кровавые подтеки. В следующую секунду, Рон сделал резкий выпад вперёд, роняя Малфоя на спину и сделав попытку ударить его в лицо, однако реакция у Драко была заметно быстрее кулаков Рона. Он отклонился от удара, отчего ладонь Уизли ударила по земле, оставляя на белоснежном снегу пару алых пятен - следы от его разбитых костяшек. - Я убью тебя, - шипел Рон, снова занося кулак над Драко и на этот раз попадая в левую щеку. - Клянусь, я убью тебя. После услышанного, в голове Грейнджер так и норовила попасть картинка из подсознания Уизли, отчего к ее горлу подступила тошнота. Гермиона грубо отталкивала всех в сторону, пока за руку ее не поймал Кормак, чьи пальцы с силой сомкнулись на ее предплечье. - Пусти меня, - выкрикнула Гермиона, пытаясь вырваться из рук гриффиндорца. - Если мы вмешаемся, Рон нам этого не простит, - натянуто протянул Маклагген, и Гермиона, кинув в него свой разъярённый взгляд, заметила на его лице кровь, что сочилась из его носа и разбитой губы. - Мне плевать, пусти меня. Кормак нахально улыбнулся, сжимая свои пальцы сильнее и притягивая Гермиону ближе. «Если этот ублюдок подойдёт к тебе ещё раз, ударь его между ног» Гермиона резко ударила Маклаггена локтем в живот, отчего тот скорчился от боли, складываясь пополам и выпуская Грейнджер из своих рук. Гермиона обернулась, и не раздумывая взмахнула свое колено вверх, попадая именно в ту точку, куда ей так поучительно сказал Драко. Он бы ей гордился. Гермиона выбежала вперёд, замечая что Драко был зажат в руках Тео, а Рона, за локти, крепко держал Поттер. Она подбежала ближе, вставая между двумя парнями, что продолжали активно вырываться, и если Рон, будучи в руках Гарри и чувствуя его энергетику и авторитет, скорее всего лишь предпринимал попытки, то смотря на Малфоя и Нотта, Гермиона всерьёз подумала, что Тео снова проведёт ночь в больничном крыле. - Если ты меня не отпустишь, я убью тебя, Нотт, клянусь, я не оставлю от тебя живого места, - шипел Драко, практически вырвавшись из рук Тео, как на подмогу подлетел Блейз, что был одного роста с Драко, отчего у мулата было больше возможностей его остановить. - Забини, отойди в сторону. - Ты — аристократическая собака, один взгляд на тебя и мне хочется опустошить свой желудок, - кричал Рон, тяжело дыша и вцепившись в руки Гарри. - Лучше быть собакой, чем жить твою жалкую жизнь в тени Поттера и Грейнджер, - злобно выплюнула Астория, выравниваясь с Блейзом и закрывая Драко своей спиной. - Закрой свой рот, малфоевская шлюха. Драко грубо отпихнул Блейза вбок, обогнув Асторию и вылетев вперёд с такой скоростью, что она могла тоже смело посоревноваться с бегом Гермионы, сердце которой продолжало колотиться, словно вбивая ее легкие в острые рёбра, отчего в них ощущалась резкая боль. Малфой ударил Уизли в живот, отчего тот согнулся пополам, выбрасывая свою ногу вперёд, и промахнувшись, когда во время оклемавшийся Забини вновь схватил Драко за руки, отпихивая назад. Гермиона подскочила к Рону, все ещё тяжело дыша и со страхом бегая по его красному лицу, расширенным глазам и громким шипением. От ее Рона и вправду ничего не осталось. - Лучше бы твоим угрозам исполниться, Уизел, потому что я сотру тебя в порошок, если ты не сделаешь это первым. - Ты такой же трусливый как и твой папаша, настанет день, и я буду смотреть на вас в Визенгамоте, потому что ваш конец уже близок. - Рон, пожалуйста, - выкрикнула Гермиона, не в силах больше терпеть этот ужас, что развернулся у неё перед глазами. - Перестань, тебе нужно успокоиться. - Я спокоен, Гермиона, - Рон бросил эти слова в лицо девушки, резко повернувшись в ее сторону, и теперь направив всю свою ярость на нее. - Скажешь, что я не прав? - Твоей тупости могут позавидовать Тролли, Уизел, - выкрикнул Нотт, который также еле сдерживался, чтобы не накинуться на Рона, чей язык был слишком длинным. - Защищаешь свою подружку, Нотт? - Мерлин, Рон, я сам ударю тебя, если ты не заткнешься, - выругался Гарри, бросая Уизли назад и испепеляя его своим взглядом из под очков. - Скажи, Гермиона, что ты видела в моей голове? - выдал Рон щурясь, и надвигаясь на Грейнджер которая стояла практически не двигаясь. - Потому что будь уверена, если Малфой не окажется перед трибуналом, я не раздумываясь убью его. - Рональд, ты обезумел, - прошептала Гермиона, делая шаг навстречу и замечая, как Гарри приподнял свои руки между ними, страшась что два некогда близких человека накинутся друг на друга. - Я единственный из вас, кто все ещё трезво смотрит на ситуацию, - Рон сделал резкий выпад вперёд, останавливаясь перед Грейнджер, которая на его жест не повела взглядом. - Если ты продолжишь в том же духе, Гермиона, ты либо окажешься в Визенгамоте, либо… - он поджал свои губы, словно на секунду отрезвев и задумываясь, должен ли он говорить слова, что так вертелись у него во рту. - Либо ты будешь лежать рядом с ним. Гермиона вскрикнула, когда Гарри упал на пол, будучи откинутым в сторону разъярённым Малфоем, что сейчас сидел сверху Уизли и безостановочно колотил его по лицу, которое было красным то ли от крови, то ли от злости. - Нет! Драко, встань, - выкрикнула Гермиона, потянув Малфоя на себя и, к ее счастью, сзади подлетели три слизеринца, и им удалось в один рывок оторвать Драко от Уизли. Грейнджер испуганно бегала глазами по парням, узнавая в глазах Малфоя красную пелену, что была натянута каждый раз, когда он был в ярости, и не узнавая Рона. Уизли встал, грубо отряхнувшись и бросая в Драко взгляд, полный презрения. Он обвёл глазами Гарри и Гермиону, медленно качая головой и начиная пятиться назад. Гермиона подняла свою руку, телом подавшись в сторону уходящего Рона, когда рядом с ним заметила подошедшего Кормака, что по-дружески закинул свою руку ему на плечо, что-то нашептывая на ухо. Гермиона сжала кулаки, чувствуя что без Маклаггена здесь явно не обошлось и переводя взгляд на Поттера, который, словно повторяя жест Грейнджер, стоял практически не двигаясь, лишь глазами обводя две удаляющиеся фигуры. Грейнджер оглянулась назад, встречаясь с Тео взглядом, когда тот лишь кивнул ей, хватая Драко за руку и направляясь с ним в противоположную сторону. Гермиона встала рядом с Гарри, накрыв его плечо своей рукой и впервые задумавшись о словах Рона, что он выкрикнул, будучи в ярости: «Если ты продолжишь в том же духе, Гермиона, ты либо окажешься в Визенгамонте, либо ты будешь лежать рядом с ним»***
Гермиона не переставала трясти ногой, сидя на своей кровати и устремив свой взгляд перед собой, пока в ее голове крутилось слишком много нагнетающих мыслей, цвет которых точно не был как снег сегодняшним утром. Джинни уже несколько добрых минут ходила из стороны в сторону, но при этом она не проронила ни слова: поступок ее старшего брата настолько ввел ее в ступор, что она действительно не могла найти слов. После случившегося, Рон пошел в больничное крыло, и стоило ему увидеть на пороге Гарри и Гермиону, его уже поутихшая ярость снова вырвалась наружу, только теперь она была направлена на Поттера, глаза которого начинали темнеть с каждым словом Рона, и на Грейнджер, которая чувствовала на себе пристальный взгляд Маклаггена, в чьих глазах читался некий триумф. В тот момент Рон словно высказал абсолютно все, что было в его голове все это время: слишком много умничающая Гермиона и ее защита слизеринцев, Гарри и его бездействие, Нора и чувство нескрываемой обиды, которая по мнению Гермионы ничем не оправдывалась: Уизли считал себя третьим лишним. Ему надоело жить в тени избранного Гарри Поттера, мальчика, который выжил. Ему надоело что все кругом говорят о блестящем уме Гермионы, ее блестящих успехах в учебе. Он злился, когда все лавры доставались им, и когда он слышал, что если бы не Гермиона, то троица долго бы не протянула, у него сдавали нервы. Потому что больше всего делал Рональд, по его мнению. Гермиона не сдержалась, когда услышала от Уизли что тот, кто открыл ему глаза на происходящее был Кормак Маклагген, который был чуть ли не единственным человеком во всей магической Британии, что ценил и видел старания Рона, однако стоило Гермионе открыть свой рот, тут же посыпались многотонные обвинения, что Грейнджер осмелилась возносить своих друзей-слизеринцев выше смелого гриффиндорца Кормака, а тот случай в Хогсмиде был простой выдумкой Грейнджер, потому что Малфой ни за что на свете не захотел бы защищать маглорожденную Гермиону, а Кормак никогда бы не принуждал Грейнджер к чему-либо. После услышанного, Гермионе хотелось сделать лишь две вещи: это убраться из больничного крыла как можно быстрее и отмыться под горячим душем, лишь бы не ощущать на себе липкую грязь, что оставили на ее теле глаза Маклаггена. Гермиона удивленно вскинула брови, когда услышала, как рядом с ней падает аптечка. Она подняла свою голову, встречаясь с Джинни взглядом, что стояла поджав губы, и кожа ее была на тон светлее. - Блейз просил передать, что Малфой упрямится и не впускает никого к себе. Ему нужно обратиться к мадам Помфри, потому что в прошлый раз его раны затягивались очень… Медленно, - в голосе Джинни Гермиона уловила нотки вины, и зная подругу, Грейнджер подумала, что Уизли действительно стыдно за своего брата, и от этих мыслей Гермионе становилось больнее. – Может, если ты пойдешь к нему, он тебя впустит? - Джинни, я… - Не спорь со мной, - строго произнесла девушка, поднимая указательный палец к верху. – Малфой нужен нам красивым, разве не так? Гермиона поджала губы, и потратив пару секунд на размышления, уверенно кивнула, хватая аптечку и быстрым шагом направляясь к выходу. Остановившись около двери, Гермиона обернулась, встречая обеспокоенный взгляд Джинни и мягко прошептала: - Спасибо. Джинни поджала губы, кивая головой и провожая подругу взглядом, которая второй раз за день убедилась, что с ее скоростью точно могла бы посоревноваться метла Гарри.***
Подземелье было пропитано сыростью и холодом, однако Гермиона поймала себя на мысли, что она начинала привыкать. Слыша стук каблуков и чувствуя, как ее тело больше не дрожит от ощутимого холода подземелий она думала лишь об одном: она окончательно свихнулась. Гермиона остановилась напротив благородного Графа, который смотрел на нее со своего портрета, медленно скользя по лицу девушки своим взглядом. - Впустите меня, - на одном дыхании проговорила Грейнджер, и замечая, как брови портера начинают хмуриться, добавила: - пожалуйста. - Нынешние молодые дамы совсем обделены манерами, - сухо проговорил портрет, выпрямляясь. – Пароль. - Я его не знаю, - честно ответила Гермиона, с надеждой в глазах смотря на старого мужчину и надеясь, что это хоть как-то поможет. - Не тратьте мое время! – громко произнес Граф, отворачивая голову в сторону. - Пожалуйста, - Гермиона тяжело вздохнула, опуская глаза в пол и разглядывая аптечку. – Его раны нужно обработать, он… Он никого к себе не впустит, кроме меня. - Вы про мистера Малфоя? – повернул свою голову портрет, с интересом поглядывая на Грейнджер. - Я всегда говорил, что он, будучи из славного рода Малфоев, абсолютно лишен всяких манер: какой аристократ опустится до грязных драк? Немыслимо! - Пожалуйста, впустите меня к нему, - повторила Гермиона, задирая голову вверх и замечая, как портрет начинает смягчаться в лице. – Я обработаю его раны и сразу же выйду, я обещаю. Граф скривил свои губы, склоняя голову к земле и определенно ведя внутреннюю борьбу. Спустя пару секунд он устало выдохнул, и послышался скрип отъезжающего портрета: - Если вы поможете слизеринцу, то прошу. Гермиона благодарно улыбнулась, влетая в гостиную Слизерина и уверенно направляясь к лестницам. Здесь было как обычно пусто и темно, однако это место ей не казалось таким ужасным, как в первый раз. Гермиона быстро поднималась по ступенькам вверх, глазами натыкаясь на деревянную дверь, за которой был Малфой и нервно поджимая губы. Интересно, злится ли Драко на нее из-за Рона? Она нервно прокашлялась, поднимая руку вверх и неуверенно в нее постучав. Она замерла на пару минут, постучав еще несколько раз и, так и не дождавшись ответа, резко потянула ручку вниз с разочарованием отмечая, что дверь была заперта. - Малфой, открой, - сказала Гермиона, вплотную приблизившись к двери и пытаясь вслушаться, словно она могла услышать его за дверью. Там было невероятно тихо. – Пожалуйста. Она прикрыла глаза, устало вздыхая и чувствуя, что она начинает злиться, потому что упрямству Малфоя можно было только позавидовать. Она начала с силой колотить в дверь, представляя перед собой парня с платиновыми волосами, который считал себя слишком крутым, мало того не обращаясь к мадам Помфри, так еще и отказываясь от посторонней помощи. Хотя Гермиона уже не считала себя посторонней. - Черт возьми, Драко, я разнесу эту дверь, если ты мне не откроешь, - выпалила Гермиона, продолжая громко стучать по двери и уже всерьез задумываясь, выбить ее своей ногой, и мысли, что у нее, скорее всего, ничего не выйдет, ее абсолютно не останавливали. – Малфой, неужели так… Гермиона вздрогнула, когда дверь перед ней резко распахнулась: перед ней стоял взлохмаченный Драко. На его коже были разбросаны мелкие царапины, а острые скулы покрылись багровым цветом, и сейчас, вглядываясь в его раны и засохшую кровь, Гермиона в считанные секунды растратила весь свой боевой дух. - Почему ты такая нетерпеливая? – раздражённо произнес Малфой, хмуря брови и приоткрывая дверь шире. Гермиона нервно сглотнула почувствовав, как с каждым взглядом на него в ее грудь всаживают осиновый кол, потому что думать об этих ранах, усеянных на лице Малфоя, было жутким испытанием для Гермионы, и если бы Драко заглянул ей сейчас в голову, он обязательно бы театрально закатил глаза и одарил Гермиону таким же взглядом, коим смотрел сейчас на нее: раздраженным. Гермионе стало интересно, догадывался ли Малфой, что Грейнджер окончательно сошла с ума? Потому что каждый его взгляд теперь был важен для Грейнджер, даже если он был раздраженным, как сейчас, или мягким, как вчера. Потому что его глаза были как белоснежный, блестящий снег сегодня утром: они вызывали у неё восторг.