Кончики ее волос

Шаг. Ещё один. Громкий хлопок. Гермиона прокашлялась, закрывая лицо мантией и прикрывая глаза, пока пыль медленно оседала на ее легких. Она ударилась плечами о толпу студентов, которые бежали в противоположную сторону, громко крича и, будучи охваченные паникой и страхом, не обращали абсолютно никакого внимания на силуэт двух людей, что с силой ударялись о их тела, пытаясь продвинуться вперёд. Гермиона испуганно вздрогнула, чувствуя, как ее дыхание начинало учащаться, а ноги подкашиваться, наблюдая, как гостиная Слизерина покрывалась толстым слоем пыли и кусками камня - часть потолка упала на пол, оставляя глубокие трещины и дыры. - Грейнджер, стой! - Нотт схватил ее за руку, резко потянув на себя, останавливая девушку перед лестницами, что вели на верхние этажи слизеринских спален. - Пусти, - Гермиона дёрнулась в его руках, с силой пытаясь оттолкнуть его в сторону, однако сейчас ее тело словно было набито ватой, отчего каждое движения давалось гриффиндорке с трудом. - Я пойду первым, - твёрдо сказал Тео, выравниваясь с Грейнджер и делая аккуратный шаг вперёд. Гермиона замерла, и стоило Нотту почувствовать, как кисть в его руках обмякла, позволяя его пальцам аккуратно разжаться, Грейнджер резво побежала вверх по лестнице, слыша, как Тео громко выругался следом. Шаг. Ещё один. В груди жжёт от быстрого бега, и она чувствует удары своего сердца, что безостановочно колотили в ее грудь. Шаг. Ещё один. - Протего. Гермиона резко остановилась, когда перед ее глазами мелькнул голубой свет и она увидела профессора Снейпа и Дамблдора, которые направляли свои палочки в сторону спальни, если сейчас ее можно было так назвать. Стены были полностью разрушены, из огромной дыры жалил беспощадный мороз, а яркие лучи солнца, что сейчас освещали чёрный силуэт за щитом, будто насмехались над Грейнджер, которая утром посмела назвать эту субботу прекрасной. - Уберите свои палочки! - Гермиона, сквозь толстую пелену в голове, услышала свой отчаянный крик. Северус резко повернул голову, хмурясь и прожигая Грейнджер глазами, пока директор словно и не заметил отчаявшуюся девушку, чей страх мог закрыть собой само солнце. Гермиона резко вытащила свою волшебную палочку из кармана мантии, направляя ее в профессоров, совершенно не соображая, словно действуя на инстинктах. Потому что защищать Малфоя было у неё в крови, впиталось в ее кожу и оставило в мозгу яркий отпечаток. Потому что он так пытался защитить всех кругом, не задумываясь прыгая в огонь, что она чувствовала свой долг, ощущала, как ее сердце болезненно сжимается, когда ему грозила опасность. Даже если он и был не в себе. Даже если он и разрушил всю часть Слизерина, чуть не убив десяток невинных студентов. - Проклятье, Грейнджер, ты спятила? - Тео тяжело дышал, подбегая к Гермионе и хватая ее за приподнятую руку. Девушка дёрнулась, отбрасывая его ладонь в сторону и отрывисто дыша, пока ее рука дрожала, отчего кончик волшебной палочки не имел своего конкретного прицела. - Мисс Грейнджер? - спокойно произнёс директор, продолжая смотреть строго перед собой и Гермиона нервно сглотнула, не находя в себе сил проследить за его взглядом. - Уведи ее отсюда, - процедил профессор Снейп, кивая Теодору головой, но стоило Нотту коснуться дрожащего плеча Гермионы, она вновь грубо скинула его ладонь с себя. - Гермиона, ты понимаешь, кто перед тобой стоит? - раздраженно проговорил Тео, склоняясь над ее ухом и замечая, как рука гриффиндорки начинает ещё сильнее дрожать. - Ты все равно ничего не сделаешь, отпусти свою палочку. Гермиона продолжала отрывисто дышать, встречая невозмутимый взгляд Дамблдора, что медленно повернул свою голову к ее лицу, успокаивающе улыбаясь. Поддерживая. Пока ее палочка продолжала дрожать перед его грудью. - Я бы с радостью, Мисс Грейнджер, так как меня очень беспокоит ваше состояние, однако я поддерживаю защитные чары, - директор коротко кивнул вперёд, и Гермиона, неуверенно повернув голову, заметила голубую стену, за которой нельзя было разглядеть того, за которого она так боялась, ради которого она была готова убить самого Альбуса Дамблдора, который был ее кумиром. - Мерлиновая борода, Мисс Грейнджер! Гермиона вздрогнула, услышав за своей спиной голос Макгонагалл и слыша обрывистое дыхание Астории, что замерла за спиной профессора, испуганно распахивая глаза. Грейнджер медленно опустила руку вниз, чувствуя, как ее лихорадит и трясёт, и она подумала, что ещё секунда и она просто упадёт в обморок. Ее сковала паника, и ее дыхание начинало сильнее учащаться с каждой гребанной секундой, словно ее легкие делали свои последние вздохи, словно весь кислород с ее тела выкачали и оставили только страх, тьму и паралич. Ее желудок болезненно сжался, когда она заметила движения за защитной стеной: что-то плавное, медленное и ужасное, что-то, что сковало всех присутствующих в невидимые наручники, заставляя замереть и с опаской наблюдать. Девушка сделала шаг вперёд, чувствуя, как в ее тело впиваются миллиард мелких иголочек, как ее сердце сдавливает и задыхается, отказываясь биться и предпочитая мучениям смерть. Гермиона приподняла дрожащую ладонь, по воздуху прикасаясь к голубой стене и чувствуя на себе взгляды присутствующих, которые наблюдали за ней с опаской, страхом и обеспокоенностью. - Впустите меня к нему, - ее голос вновь дрогнул, и она на мгновенье поразилась, что ещё не растратила способность говорить. - Вы уверены? - спросил Дамблдор ровным голосом, слегка опуская подбородок вниз и смотря на Гермиону из-под очков. - Это даже не обсуждается! - профессор Макгонагалл вышла вперёд, вставая между директором и гриффиндоркой, хмуря свои брови и одаривая Грейнджер строгим взглядом. - Мы все будем оставаться на месте, пока не выясним, что произошло. Гермиона прикусила нижнюю губу, ощущая, как та начинает предательски дрожать, пока за стеной что-то продолжало медленно двигаться, словно разглядывая людей по ту сторону и с интересом за ними наблюдая. - Профессор Снейп, уведите учеников, - потребовала Минерва, поворачиваясь к преподавателю по Зельеварению и тяжело вздыхая. - Им нечего здесь делать. Наверное, Гермиона действительно спятила и потеряла остатки своего разума в спальне, по ту сторону стены. Возможно, ее здравый смысл сейчас спрятан в мягких руках Драко, что был там совсем один, пока тьма его съедала, по кусочкам отрывала его плоть, запирая Малфоя где-то в глубине и сдавливая, и Гермиона была уверена, что он борется. Он не сдавался ни на секунду, продолжает сдирать руки в кровь и разрывать это нечто в клочья, и это было так неправильно, стоять и молча наблюдать, как он тонет. Пока он медленно опускается на дно Северного моря, чьи воды окрасились в чёрный, что поглощает каждый луч ее Солнца. Шаг. Ещё один. Тяжёлый вздох и дрожь в теле. - Экспелиармус. Все замерли в неверие, смотря на бузинную палочку, которая сейчас катилась по полу. Защитные чары развеялись, открывая Гермионе путь и, даже замечая перед собой чёрные сгустки, она не остановилась ни на секунду, пока страх внутри ее груди отсчитывал последние секунды жизни ее сил, что вдребезги разобьются о мраморный пол ее подсознания, когда она увидит его чёрные глаза. Гермиона падает на колени, склоняясь над Малфоем, который обрывисто дышал. Его плечи безудержно тряслись, пока открытые предплечья покрывались чёрными рунами, отчего его бледная кожа вновь окрасилась в красный. От него веяло холодом. Его руки подкашивались, словно ещё секунда, и Драко обессилено рухнет на пол. Гермиона замерла, дрожа вместе с ним и не решаясь его коснуться, наблюдая, как его голова медленно приподнимается и устремляется на людей, что стояли с поднятыми волшебными палочками, концы которых целились в тяжело дышащего парня. Гермиона не дышит, не двигается и не живет, наблюдая, как его губы искажаются в кривой улыбке, а в глазах пляшут черти, когда он смотрит вперёд и откровенно насмехается над всеми, кто с опаской наблюдают за каждым его движением. Малфой медленно выпрямляется, вставая на одно колено и начиная подниматься на ноги, игнорируя Гермиону и продолжая смотреть на обезоруженного Дамблдора, в чьих глазах читалась лишь обеспокоенность за молодого ученика, с которым происходило что-то страшное. Энергия которого напоминала ему Реддла - мальчик, который принимал неверные решения. - Мы с тобой отличная пара, Грейнджер, - тянет он, медленно поднимая свою руку вверх и направляя конец дерева в директора. Гермиона с силой бьет его по руке, применяя физическую силу, и стоило его палочке упасть на пол, она с силой ударила по ней, отчего деревянная вещь отлетела, падая в дыру в стене, за которой находилась пропасть. Краем глаза она замечает, как Тео и Астория кинулись вперёд и, будучи остановленными Снейпом, они замерли, не сводя глаз с пары. Гермиона выпрямилась, вставая перед Малфоем и ни грамм не колеблясь, заставляя себя игнорировать его ухмылку и чёрные глаза, что совсем не подходили его бледному лицу. - Отойди, иначе ты тоже пострадаешь, - она не узнает его голос, который не был похож ни на яд, ни на ее собственный наркотик. Она слышала его впервые. - Ты не причинишь мне боли, - делает глубокий вдох, смотря в его глаза, которые ни разу на неё не взглянули, и Гермиона была уверена, что это были проделки тьмы, потому что она знала: стоит ему на неё взглянуть, и Драко ее победит. - Ты знаешь на что похожа боль? - его голова медленно склоняется вбок, пока глаза начинают изучать ее губы, щеки и нос, но в этом взгляде не было присущей Малфою нежности, сожаления или страха. Была лишь тьма и ярость. Гермиона хмурит свои брови, задирая подбородок вверх и чувствуя, как ее начинает охватывать злость, выталкивая из неё всю дрожь и страх, потому что перед ней стоял не Драко. Перед ней стояло нечто, которое она собственными руками желала сжечь и истребить, которое она ненавидела всем своим светлым сердцем. - Да, - Гермиона приподнимает свою руку, касаясь его ледяной щеки, что ударила ее током. - Потому что каждый раз, когда я его теряю, мне становится больно. Мне становится больно лишь от одной мысли, что он спрятан где-то глубоко, что он сейчас совершенно один борется с тобой где-то в дали, скрытый от меня, - Гермиона хмурится, наблюдая за кривой улыбкой и чёрными глазами, что пожирали ее губы. - Каждый раз, когда ты отбираешь его свет, мое сердце болезненно сжимается, поэтому да, я знаю на что похожа боль. - Позови меня по имени, - Гермиона вздрогнула, убирая свою руку от его кожи словно та ее обожгла, и Драко, заметив ее реакцию, вновь усмехнулся. - Я буду звать по имени только его, - девушка быстро берет себя в руки, вновь приподнимая свой подбородок вверх и вспоминая, что Малфою это не нравилось. Что таким образом, она скрывала свою нервозность, но Малфой замечал каждую перемену в ее настроении, недовольно фыркая и складывая руки на груди каждый раз, когда она вот так вскидывала свой подбородок вверх. Она вздрогнула, почувствовав его пальцы на лице, что с силой сжали ее щеки, пока чёрные глаза продолжали изучать ее губы. Гермиона приподняла руку, останавливая людей позади, что одновременно дёрнулись вперёд, громко охая, в попытке произнести заклинание. Она вытащит Драко оттуда, чего бы ей этого не стоило. - Ты так громко стонала это имя вчера, так что же изменилось, Грейнджер? Звонкий звук пощечины отразился от развалин, на месте которых раньше стояли стены его спальни. Вокруг лежали остатки мебели, балдахин кровати покрылся толстым слоем пыли, а стол, на котором он впервые ее поцеловал, превратился в щепки. От нее ничего не осталось. - Ты не заслуживаешь ни капли того света, что несёт в себе Драко, - Гермиона не сводила своего взгляда от его профиля, чувствуя, как он резко опустил свою руку вниз, отстраняясь от Грейнджер, словно кожа ее лица была кислотой, что его разъедала. - Ты можешь сжечь дотла весь мир, обратить нас всех в пепел, но свет, что находится в сердце Драко тебе не перекрыть, потому что… - Гермиона подняла свою руку, указательным пальцем указывая в грудь парализованного парня, - потому что вот здесь я вижу просвет. - Круциатус. Гермиона испуганно подпрыгнула, замечая алый свет, что прошёлся сбоку и был направлен на Малфоя, что сложился пополам, обессилено падая на пол, при этом не издавая ни звука. Она задрожала, наблюдая как его тело напряглось и казалось ей таким твёрдым, напоминая ей куски упавшего потолка, что лежали в гостиной Слизерина, оставляя под собой глубокие трещины и разруху. - Что вы делаете?! - Макгонагалл взмахнула палочкой, отчего Амбридж прервала Круциатус, отбиваясь от магии Минервы. - Что бы не произошло, мы не должны использовать непростительное, тем более на ученике, в каком бы плачевном состоянии он не находился! - Я нахожу это все забавным, - беззаботно произнесла Долорес, перешагивая через обломки и вновь направляя свою палочку на Драко. - Меня всегда беспокоил вопрос, как запрещённая деятельность учеников, организованная Поттером, остаётся незамеченной? Однако теперь картина стала для меня более чем… Понятной, - Амбридж бросила короткий взгляд на Дамблдора и Грейнджер, и на лице женщины отразилось секундное удовлетворение, стоило ей заметить, как девушка стоит, практически не шевелясь, продолжая смотреть на лежачего Драко, что крепко зажмурил глаза, тяжело дыша. - Очень жаль сообщать его отцу, что он попал под ваше дурное влияние, Альбус. Использовать учеников с целью захватить власть в Министерстве… Как это подло. - Что за чушь вы несёте? - возмутилась Астория. - Очевидно, что Малфой в сговоре с Дамблдором и всей преступной организацией, за которой моя дружина так безрезультатно гонялась, и теперь мне ясно, почему способный мистер Малфой оказался таким… Неэффективным. Гермиона слышала слова Амбридж сквозь плотную пелену, пока ее губа тряслась, а глаза испуганно бегали по рукам Малфоя, на которых ровным слоем отпечатались чёрные руны. Наблюдая, как кожа на его руках больше не горела и приобрела привычный, бледный цвет, словно тело Драко приняло эти руны и перестало с ними бороться, как с чем-то чужим, инородным. Драко облегченно выдохнул, пока его тело медленно расслаблялось, а глаза приоткрывались. Грейнджер жалостливо всхлипнула, падая на колени и не сдерживая болезненных рыданий, что сдавливали ее грудную клетку. Потому что она увидела его серые глаза, что бегали из стороны в сторону, словно пытаясь понять, что здесь только что произошло. - Драко, Драко, - Гермиона склонилась над ним, попутно смахивая слёзы и касаясь его, все ещё ледяных, щек, пока он продолжал лежать, не шевелясь. - Драко, это я, это Грейнджер, твоя Грейнджер. Все… Все прошло, все хорошо, я здесь, я рядом. Она повторяла его имя как мантру, продолжая плакать и игнорировать шум вокруг, смотря только на его потерянные глаза и измученное лицо, краем глаза натыкаясь на его предплечья и замечая ненавистные руны, что отпечатались на белой коже как проклятье, как темный след, словно смеясь Грейнджер в лицо и уверяя, что теперь она не будет расслабляться. Что теперь она отберет у неё Малфоя когда только пожелает. - Нет, нет, не смей, отпусти меня! - Гермиона била по мужским рукам, что обхватили ее за талию, поднимая на землю, оттаскивая в сторону. Гермиона задохнулась от страха, наблюдая как веревки сковываются вокруг тела Малфоя, и замечая, как Драко продолжает лежать неподвижно, даже и не пытаясь сопротивляться, она снова начинала задыхаться и дёргаться сильнее, нанося хаотичные удары по животу и рукам человека, что продолжал с силой ее оттаскивать назад. - Не трогайте его! - Гермиона закричала, складываясь по полам и, собрав в себе последние силы, ударила человека локтем по животу. - Гермиона, пожалуйста. Рон прошипел от боли, сжимая Грейнджер ещё сильнее и продолжая идти назад, пока ее глаза судорожно бегали по Драко, чьё обмякшее тело свисало с рук подошедших авроров. - Нет, не трогайте его, оставьте, это не он, - Гермиона обессилено повисла на грубых руках Уизли, продолжая кричать, срывать свой голос, плакать и умирать, пока Рон что-то безостановочно шептал ей на ухо. - Драко, пожалуйста, я знаю его, это не он, это все не он. Я… Пустите меня к нему, умоляю, просто дайте… Гермиона испуганно сжалась, замерев, когда до ее уха донеслось лишь одно слово, что звучало для неё хуже любого непростительного, что было ее личным приговором, и что заставило ее, с новой силой, начать вырываться из цепких рук Уизли, что шипел от боли, но не отпускал. Азкабан - Нет, нет, остановитесь, - она сделала глубокий вдох, продолжая кричать и смотреть, как два аврора, с чьих руках свисал Малфой, скрылись за лестницей. - Вернитесь! Я убью каждого, кто сделает ещё один шаг, просто… Нет, хватит! Гермиона сделала глубокий вдох чувствуя, как ее сердце сделало отчаянный удар и слыша тихий шёпот Рона перед тем, как ее пронзило заклинание зачарованных снов, и эта магия напомнила ей все те уроки Транфигурации, которые она так любила, потому что эта энергетика принадлежала ее любимому профессору, что стояла побледнев, наблюдая за обмякшей ученицей, которая медленно погружалась в сон. Которая надеялась, что больше никогда не проснётся.

***

Вокруг было тихо. Картинка плыла перед глазами, размазывая силуэты, что склонились над больничной койкой, на которой лежала Гермиона, движения век которой заставило всех присутствующих одновременно замереть. Девушка с трудом сглотнула, чувствуя как в горле пересохло, отчего каждое движение ее гортани сопровождалось резкой болью, что заставила ее быстро облизнуть пересохшие губы и наблюдать как Джинни, соскочив с места, шустро приблизилась к лицу подруги со стаканом холодной воды. Что такое боль? Сколько бы своих жизней отдала Грейнджер, чтобы боль в горле была единственной, что сковывала ее тело? Чтобы ее голова перестала гудеть, сжиматься, и чтобы осознание происходящего перестало опускаться на неё колючей проволокой, сковывая каждое движения и заставляя нижнюю губу нервно дёргаться. Девушка выпрямилась на кровати, взяв с рук подруги воду и жадно хватая ее губами. Стакан дрожал, ударяясь о ее зубы и Гермиона на секунду задумалась, что ей стоило бы привыкнуть к этому ощущению, потому что дрожь теперь станет ее верным спутником. Ее глаза двигались медленно, пока силуэты ее друзей плыли перед ней, отчего девушка пару раз моргнула, пытаясь сфокусировать свой взгляд. Гермиона сделала глубокий вдох, почувствовав, как желудок неприятно сжался и ощущая, как внутри груди сильно печёт, словно этот вдох был самым первым в ее жизни. Девушка медленно опустилась на спину, чувствуя, как Джинни мягко отбирает у неё стеклянный стакан, что был наполовину пуст, оставляя его на прикроватной тумбе. - Где он? Тишина давила на ее голову, и она была настолько ощутимой, что казалось приняла облик человека и сидела около больничной койки, досадно качая головой. Гермиона повернула голову вбок, сразу же натыкаясь на Джинни, что сидела на стуле, поджимая губы, пока Блейз, стоящий у неё за спиной, мягко поглаживал ее дрожащие плечи. Рон смотрел в пол, нервно перебирая свои пальцы и напрягая челюсти, и в последнее время такой образ был для него вполне обычным. Раньше она ассоциировала его с домом, уютом и пряностями, а теперь она не могла задержать на нем своего взгляда больше пары секунд: ей становилось больно. Сколько должно пройти времени, чтобы она смирилась? - Мадам Помфри сказала, что у тебя случился нервный срыв, - тихо произнёс Гарри, быстро облизывая пересохшие губы и с осторожностью поглядывая на остальных, словно боясь наговорить лишнего и ожидая от присутствующих знака, что ему пора закрыть рот. - Тебе нельзя волноваться. - Где он? - повторила Гермиона, желая придать голосу твердости, однако ее слова предательски дрожали, абсолютно не слушаясь свою хозяйку. Гермиона почувствовала мягкую ладонь на своём колене, что было прикрыто тонким одеялом. Девушка медленно повернула голову в другой бок, замечая Асторию, что мягко поглаживала ее напряжённое тело. Тео сидел рядом с ней, находясь ближе к лицу Грейнджер, однако избегая ее карих глаз - нервно кусая губы и хмуря свои брови, пока в глазах плясал спектр эмоций, словно кто-то создал свой собственный коктейль из страха, сожаления и печали, выпив который ты обязательно умрешь. В лучшем случае. - Его не будут судить. Азкабан - это единственное место где… Безопасно, - Астория шумно сглотнула, медленно отстраняясь. - Безопасно для кого? Для него? - Нет, конечно нет, - Гринграсс быстро помотала головой, нахмурив брови и еле слышно всхлипнув. Она плакала. Возможно, билась в истерике, кричала и проклинала всех, однако сейчас Гринграсс сидела ровно, не позволяя себе лишнего вздоха и запрещая слезам, что блестели в ее глазах, скатиться по белым щекам. Аристократическая выдержка. Как у Малфоя. - Мы вытащим его оттуда, - Астория подняла свои глаза на Гермиону, коротко кивнув, словно в подтверждении слов, однако ее взгляд выдавал аристократку с потрохами. Она не верила в то, что говорила. Грейнджер была слабым человеком, она это поняла. Это осознание упало ей на голову и, подобно каменным кускам что упали на пол слизеринской гостиной, оставили внутри трещины и шрамы, которые навряд ли когда-нибудь затянутся. Смотря на Асторию ей захотелось вновь впасть в истерику: ей хотелось соскочить с кровати, кричать и колотить в твёрдую подушку. Ей хотелось проклясть кого-нибудь, потребовать справедливости, взять маховик времени и вернуться во вчерашний день, когда Драко был рядом, когда его глаза были светлыми, а кожа - тёплой. Ей хотелось услышать его голос, увидеть мягкую улыбку и Грейнджер отдала бы все на свете, лишь бы он коснулся ее впалой щеки, заставляя дыру внутри неё заткнуться. Эта пропасть обнаглела, выворачивала Грейнджер наизнанку и доставляла невыносимую боль, вызывая у Гермионы тошноту и желание рыдать, потому что без него все было не то, потому что без него она не жила, она существовала. Потому что эта дыра в сердце признавала только его. Одинокая слеза медленно скатилась по ее щеке, пока глаза продолжали смотреть на Асторию, выражение лица которой в мгновение изменилось. Гринграсс сделала короткий вдох, задерживая дыхание и бегая глазами по каменному лицу Грейнджер, внутри которой творилась разруха: были лишь развалены и остатки ее самообладания, что держались на тоненьких нитях, что в любой момент могли оборваться. Гермиона так много времени думала о других, посвящая всю себя остальным и стараясь изо всех сил, чтобы быть полезной. Она думала, нет, она была уверена, что больше неё о других переживал лишь Малфой, и она была такой смелой, когда сравнивала себя с ним. Была такой наивной и глупой, потому что она была ни на грамм с ним не похожа. Она не имела никакого права стоять рядом с ним и сравнивать. Она была эгоисткой. Потому что Астория еле заметно дрожала, сжимая ладони на своих коленях и держась до последнего, потому что Тео так и не взглянул ей в глаза, тряся своей ногой и уставившись в одну точку. А Грейнджер все-равно хотелось рыдать, словно это горе касалось только ее, словно Малфой принадлежал только ей, и никто не может понять эту бездну, эту пустоту и смерть, что впиталась в ее кожу, когда у неё отняли Драко. Потому что он был ее Солнцем, он светил для неё и без него кругом настал полнейший мрак, потому что мысль, что он сейчас лежит в холодной камере в окружении дементоров заставляло ее сердце взрываться, разлетаться на мелкие кусочки, ничего после себя не оставляя. Малфой заслуживал всего самого лучшего. А она была проклятой эгоисткой. - Это я во всем виноват, - тихо выдохнул Рон, получая лёгкий толчок в бок от своей сестры, что громко на него шикнула. - Я не знал, что он… Так отреагирует. Уизли нервно сглотнул, сразу же пряча свои глаза и начиная повторять движения Нотта - безостановочно трясти ногой. - О чем ты? - ее голос хриплый, тихий и дрожащий, словно она билась в агонии добрую половину года. - Время не вернуть назад, этими разговорами уже ничего не исправишь, - Тео тяжело вздохнул медленно прикрывая глаза и грустно улыбаясь. - Будь Кормак в замке, навряд ли бы он сейчас жил. Гермиона медленно прикрыла глаза, чувствуя как нижняя губа начинает трястись, а грудь дрожать. «Какая же я идиотка» Если бы Гермиона рассказала Малфою все сама, возможно у неё был бы шанс его успокоить. Возможно, ничего этого бы не было, и осознание, что все произошедшее случилось именно из-за ситуации с Кормаком заставило ее проглатывать собственные рыдания. Потому что это все из-за неё. В начале года она сравнила Малфоя с чёрным котом, который перешёл ей дорогу с утра, в библиотеке, окончательно испортив следующий день. Но на деле сама Грейнджер была ходячим проклятьем. Она обрекла Драко на страдания, собственными руками посадила его в Азкабан и оставила его совсем одного. Ей было мерзко. Она ненавидела себя и хотела себя убить, разодрать свою кожу и причинить себе боль, потому что это все она. Она вздрогнула, почувствовав на щеке дрожащие пальцы, что аккуратно вытирали ее ледяные слёзы, оставляя на коже ожог и вызывая в груди тупую боль, потому что это был не он. И Гермиона не знала, когда на ее коже будут именно его пальцы. - Тише, тише, - голос Нотта дрожал в такт с его руками, пока глаза наблюдали за его же движениями, продолжая избегать ее карие глаза. А ведь они с Тео были так похожи: разглядывали проблеск надежды даже во тьме. Что с ними стало? - Тео, скажи мне, что все будет хорошо, - Гермиона быстро облизнула губы, быстро моргая и запрещая себе показывать свою дрожь. - Посмотри на меня и пообещай, что все будет хорошо. Тео замер, поджимая губы. Он шумно сглотнул, убирая свою руку и игнорируя просьбу Грейнджер: он сидел тихо, практически неподвижно, а его глаза уткнулись куда-то в стену, вперёд. Потому что слизеринцы не давали обещаний, которые не могли сдержать.

***

Гермиона никогда не забудет ночь, когда она в последний раз крепко спала. Не забудет, как она прижималась к его тёплой груди, чувствуя его сердцебиение и размеренное дыхание, пока его пальцы игрались с ее волосами. Она засыпала медленно, словно боясь впасть в сон и не увидеть его там, расстаться с ним на несколько часов, пока луна ревниво наблюдала за ними, светя в окно его спальни. Это была последняя ночь, когда ей было спокойно. Гермиона тяжело дышала, вскакивая на кровати и дрожа, пока Джинни быстрыми шагами приближалась к ее кровати, испуганно бегая глазами по бледной Грейнджер. Гермиона потянулась за водой, что стояла около ее кровати, жадно делая быстрые глотки, чтобы избавиться от колючего ощущения в своём горле после истошного крика, что разбудил ее соседок. Гриффиндорки замерли, переглядываясь и не решаясь подходить, говорить и шевелиться, наблюдая, как Джинни молча села рядом. Уизли не прикасалась и не давила расспросами, потому что она все знала и делала так, как обычно. Правильно. Потому что она знала Грейнджер, знала каждую мысль своей подруги и дрожала одновременно с ней, также рвано дыша и боясь. - Джинни, пожалуйста, - Гермиона указала пальцем на свой шкаф, в верхней полке которого был спрятан запас успокаивающих зелий, что дала ей мадам Помфри несколько дней назад в больничном крыле. - Нет, - девушка покачала головой, поднимаясь на кровати и мягко накрывая дрожащее плечо Грейнджер своей ладонью. - Ты и так принимаешь их слишком часто, я должна тебя контролировать. Гермиона тяжело вздохнула, подтягивая колени к себе и прикрывая лицо руками, пальцами давя на глаза до белых пятен, заставляя себя окончательно очнуться и осознать, что это был очередной кошмар. Всего-то навсего. Как будто ее жизнь была волшебной сказкой. Малфой ей не снился. Его образ словно избегал разум Гермионы, заставляя ту грустно ухмыльнуться, мысленно подмечая: Драко даже на расстоянии пытается ее уберечь, потому что если бы она увидела его во сне, она никогда бы не проснулась. Никаких новостей, кроме наигранных вздохов Амбридж не было. Его все также держали взаперти, не говоря ни слова даже Дамблдору, который искренне старался помочь, давя на верхушку и требуя объяснений, на что та лишь пожимала плечами. Малфой их пугал. Гермиона истерично расхохоталась. Ее Драко, ее Солнце, ее Малфоя боялась добрая половина Министерства, которая увидела его руны и почувствовала энергию, что исходила из его чёрных глаз. Они дрожали, молчали и делали вид, будто бы ничего не происходит: не было никакого инцидента, а Хогвартс, под присмотром Долорес Амбридж, находится в максимальной безопасности. Ублюдки. От Малфоя-старшего также не было никаких новостей. Люциус затерялся где-то в тумане - Малфой оставался в тени. Ни малейшей информации, ни новостей, абсолютно ничего. Артур Уизли поделился с Джинни, что Люциус пропал из поля зрения Министерства, которое продолжает слать в Мэнор письма с просьбой явиться в ближайшее время, однако это все было безрезультатно. Некоторые люди наслаждались таким положением некогда горделивого Люциуса, откровенно смеясь и полагая, что Малфой-старший не выдержал подобного позора, спрятавшись за стенами неприступного поместья и трясясь от страха. Многие из них даже жалели Драко, театрально вздыхая и охая, что даже собственный отец отказался от своего единственного наследника, что подорвал авторитет Министерства. Они радовались, праздновали и злорадствовали, при этом продолжая наигранно переживать за судьбу бедного мальчика, что наверняка сидел в самой темной и холодной камере вместе с опасным, темным магом. Пока их начальство боялось Малфоя, да настолько, что тщательно скрывало абсолютно всякую информацию о рунах, темной магии и его чёрных глазах, они продолжали посылать насмешки в адрес Люциуса и его жены, которая явно не справилась с задачей хозяйки Малфой Мэнора. Она не смогла воспитать достойного наследника. - Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы все рассказали Дамблдору, - тихо прошептала Гермиона, нахмурив свои брови и уставившись в одну точку. - Финстернис, обряды, тьма, для которой Драко стал… - Грейнджер закрыла глаза, делая глубокий вдох и чувствуя, как ее ладони начинают потеть. - До сих пор мы ничего не знаем. Они все молчат, и от этого мне кажется, что всем абсолютно плевать на Драко. - Гермиона, - Джинни устало выдохнула, подсаживаясь ближе к подруге и мягко обнимая ее за плечи. - Все будет хорошо, помнишь? - Хватит кормить меня этими словами, вы знаете, что это не так, - Гермиона раздраженно выдохнула, медленно прикрывая глаза и начиная себя сжирать. Все люди эгоисты, не так ли? - Война не за горами. Может, Азкабан и вправду самое безопасное место, и Малфой… Джинни поджала губы, пряча свой взгляд и медленно разжимая объятия. Рыжеволосая выпрямилась, потупив взгляд и две девушки, одновременно сглотнув, уставились в одну точку, игнорируя своих соседок, что наблюдали за ними как за очередным спектаклем. Им и вправду всем плевать. Гермиона стала жить в параллельной реальности, в которой ее мир кружился вокруг одного человека, чей взгляд был сосредоточен на кончиках ее волос. Война, Волдеморт, Амбридж: это все было где-то вдалеке, на заднем фоне, пока в голове звучал только его голос и его серые глаза, которые были такими потерянными, такими одинокими, когда он их распахнул в последний раз. Когда ее руки впервые показались ей теплее его ледяной кожи, стоило ей к нему прикоснуться. - Блейз вступил в Орден Феникса, я поговорила с Гарри и Роном насчёт него, - прошептала Джинни, и Гермиона нашла в себе силы лишь для короткого кивка головой. Джинни посмотрела на подругу, продолжая поджимать губы и разглядывать ее, и с каждым взглядом на лице Уизли все чётче виднелся страх и отчаяние: Грейнджер действительно была не в себе. - Гермиона, я понимаю твои чувства, точнее… Если бы с Блейзом… - Джинни шумно сглотнула, пытаясь придать своему голосу присущую ей твердость, однако последний слог имени Забини, все же, предательски дрогнул. - Однако это только начало. Ты должна найти в себе силы бороться, двигаться дальше. Мы на пороге войны, а то, что случилось с Малфоем… Ты сделала все, что могла, ты рассказала Дамблдору о произошедшем, однако ты здесь бессильна. Но, послушай меня. Джинни повернулась к подруге корпусом, мягко обнимая ее щеки своими ладонями и поворачивая серое лицо Грейнджер к себе. Гермиона действительно выглядела… очень слабой. Впалые щеки, бледный цвет кожи, красные глаза и серые мешки под глазами: следы ее кошмарных ночей. - Ты должна взять себя в руки. Ты всегда была сильной, ты была опорой для нас всех, и до сих пор ею для нас являешься. Если ты действительно хочешь помочь Малфою… Он хотел уничтожить его изнутри, хотел спасти своих близких и тебя. Так почему же ты уничтожаешь себя? Думаешь, Малфой был бы доволен, если бы увидел тебя в таком состоянии? Гермиона всхлипнула, до боли кусая нижнюю губу, быстро кивая головой в согласии, пока Джинни заботливо смахивала ее горячие слёзы. Столько плакать было ненормально, и Грейнджер дала себе обещание, что никто больше не увидит ее слез, не увидит ее слабости, как бы тяжело ей на душе не было. Однако перед собой она будет честна. Перед собой она будет самым главным предателем, который будет продолжать уничтожать себя изнутри, не спать ночами и кричать в подушку от острой боли. Потому что где-то там был он, в ледяной камере Азкабана, вспоминая кончики ее волос.

***

- Я поговорил с Бродягой, - Гарри склонился над столом, заставляя всех присутствующих наклонится к нему в ответ, отчего стакан с тыквенным соком, будучи задетый локтем Рона, упал на бок, заливая завтрак своим содержимым. Но никому не было до этого дела. - Сейчас в Министерстве творится полный бардак. Вчера, на заседании, они обьявили Дамблдора в розыск. Министр думает, что Дамблдор заколдовал Драко Империусом, приказывая подчиняться своей воле и… Помочь ему и отряду Дамблдора захватить Хогвартс. Рон нервно рассмеялся, пока Гермиона с силой сжимала края стола, медленно закипая. Боже, она и вправду готова была убить каждого в Министерстве. - Дамблдор исчез, он не даст Министерству такого удовольствия, как посадить его в Азкабан, - Гарри устало выдохнул, поправляя очки и вновь озираясь по сторонам, - со дня на день Амбридж станет директором. - Волдеморт разгуливает в Малфой Мэноре, в Драко запечатана часть темной магии, что сидит в Реддле, Люциус пропал, а Министерство… Министерство обвиняет во всем Дамблдора? - Гермиона рассмеялась в неверии, - Мерлин, я… Я не могу поверить. - Они спятили, - Джинни хлопнула ладонью по столу, отчего пара вилок подпрыгнули, звонко падая обратно на деревянную поверхность. - Что… что нам делать? Гермиона нахмурила брови, не сводя глаз с Поттера, на которого устремились напряжённые взгляды его друзей. Он опустил глаза на стол, бегая по нему взглядом словно в поиске ответов, пока его нога безостановочно тряслась. - Это ещё не все, - Гарри поднял голову, заглядывая каждому в глаза и, нервно облизнув губы, словно находя в себе остатки сил, на одном выдохе произнёс: - Тедди заболел. - Дети болеют, это нормально, - Рон недовольно фыркнул, сразу же ловя на себе раздражённый взгляд Гарри, который слегка опустил подбородок. Поттер нервно прокашлялся, наклоняясь ещё ближе и в упор смотря на Грейнджер, посвещая следующие слова только ей. - Это не обычная болезнь, Гермиона. Девушка почувствовала, как внутри неё что-то упало, разбилось и сломалось. Когда ей казалось, что хуже уже быть не может, происходило что-то, что било абсолютно все рекорды. Тьма обнаглела. Делает свои шаги и смеётся над ними всеми, чувствуя, как ее хозяин ослабевает, пропадает и теряется. Забывается. - Его тело покрылось рунами неизвестного происхождения, и его без остановки лихорадит с тех пор, как… Как Малфой потерял контроль, - Гарри выпрямился, начиная вновь трясти ногой и напрягая свои плечи. - Я не знаю, как это связано, возможно, Малфой был… Я не понимаю. - Ты хочешь сказать, что в Тедди сидит та же тварь, что и в Драко? - спросила Джинни и Гарри утвердительно кивнул. Рон и его сестра испуганно переглянулись, вопросительно изгибая брови, когда они заметили, что Грейнджер не выглядела удивленной. Потерянной, но не удивлённой. Она знала, но она и подумать не могла, что тьма, которая признала Тедди, возьмёт вверх над беззащитным ребёнком, малышом, их маленьким лучиком надежды. - Снейп приготовил отвар из слез единорога, они помогают волшебнику сопротивляться темной магии. Временами ему становится лучше, однако эти проклятые руны… Тонкс в ужасе, она совсем потеряла покой. - Нам нужно немедленно отправиться на Гриммо, - твёрдо произнесла Гермиона, вставая со стола и облокачиваясь на мебель руками. - Мы не будем ждать до Рождества. Отправляемся сегодня же, ночью, чтобы нас не засекла Амбридж. - Гермиона… - Джинни нахмурила брови, и Грейнджер, заглядывая на стол слизеринцев с целью найти Нотта или Асторию, заметила лишь испуганные лица студентов, в чьих руках был зажат очередной выпуск ежедневного пророка. Гермиона раздраженно выдохнула, выпрямляясь и перешагивая через скамью, попутно сжимая свои кулаки и наблюдая, как все присутствующие в Большом зале отложили свои завтраки в стороны, бегая глазами по очередной, проплаченной статье Риты Скиттер. Что ещё они сказали? В чем ещё они обвинили невиновных? - Взгляните на это, - Гермиона взмахнула руками, очерчивая ладонями помещение, в котором царила полная тишина, отчего ее голос эхом прошёл по Большому залу. - Мы больше не будем сидеть сложа руки. - Гермиона, - тихо прошептал Гарри, поднимая глаза на девушку, которая не заметила в его руках ненавистную газету. - Теперь, когда Дамблдора нет, у нас нет смысла оставаться здесь, - продолжала Гермиона дрожащим, от злости, голосом. - Я не помогла Драко, и теперь он сидит в Азкабане в окружении дементоров. Всем плевать, что с ним произошло, и один черт знает, как долго он там пробудет. Эта тьма… Это все из-за меня. Я оставила Малфоя наедине с этим, наивно полагая, что все позади, однако… Проклятье! - Гермиона грубо пнула скамью, отчего та скрипнула и качнулась вперёд, но студентов, что на ней сидели, это никак не волновало. Они также читали эту проклятую газету. - Я сделаю все возможное, чтобы спасти нашего Тедди. - Гермиона, пожалуйста, - Джинни медленно поднялась на ноги, перешагивая через скамейку и спотыкаясь. - Что? - бросила Грейнджер раздраженно, оборачиваясь к Джинни и тут же замирая, заметив в ее глазах страх и смятение. Уизли протянула Гермионе газету и девушка заметила, как сильно тряслись руки ее подруги. Грейнджер нахмурила брови, беря шершавую бумагу в руки, даже и не пытаясь предположить, что ещё она может там прочесть. Шаг назад. Ещё один. Гермиона врезалась в холодную стену спиной, приоткрывая рот и начиная рвано дышать, пока перед ее глазами была колдография разрушенного Азкабана, над которым горела метка Пожирателей. Из тюрьмы валил чёрный дым, пока сотни дементоров кружили над тюрьмой, наблюдая, как из нее вылетают чёрные сгустки. Ее губа задрожала, сердце перестало стучать. Кислород отказывался проникать в ее тело, отказывался насыщать кровь и заставлять мозг работать, пока в голове шумом гремели слова, что чёрными чернилами были выведены на сером пергаменте: МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА. Несколько десятков Пожирателей Смерти, во главе с Люциусом Малфоем, разрушили часть стены самого охраняемого объекта магической Британии: сообщается о нескольких сотнях пострадавших, а также об освобождении особо опасных преступников, которые ранее были обвинены в поддержке режима того-кого-нельзя-называть, среди них особо опасная преступница - Беллатриса Лестрейндж. Среди заключённых, покинувших стены тюрьмы, также оказался Драко Малфой, который несколько дней назад был помещён в Азкабан по приказу Министерства (подробности не уточняются). Люциус Малфой: продуманный план или желание спасти своего единственного наследника? Гермиона подняла голову, сразу же натыкаясь глазами на перепуганных учеников и Невилла, который с силой сжимал газету, напрягая свои скулы. Девушка шумно сглотнула, чувствуя как ее ноги подкашиваются, и весь спектр различных эмоций, что бушевали внутри неё, пока в голове звучал размеренный голос Нарциссы, который она всегда представляла, пока читала ее письма своему сыну: «Он - твой отец, ему тоже приходится нелегко и он делает все возможное для нас, и твое молчание огорчает его больше всего»