Кончики ее волос

Мелкие кристаллики льда били по окну, что было разрисовано белыми узорами, которые застилали Чёрное Озеро. Небо перекрыла серая пелена, что так беспощадно укутала землю в белое, ледяное одеяло, оставляя пушистые снежинки на острых ветвях деревьев, концы которого точно могли пронзить метель в самое сердце, хотя она так отчаянно пыталась их укрыть, спрятать, согреть, не обращая внимания на тьму, что прикрывала сияющую луну, не бросая тщетных попыток все исправить. Как жаль, что эта метель не дождётся весны, не увидит густые, яркие листья на острых ветвях, не почувствует сладкий запах и не встретит солнце. Потому что от неё ничего не останется. Его поцелуи казались такими отчаянными, быстрыми и влажными, потому что у них не было времени, потому что их окружала бездна, мгла, что, не зная пощады, засасывала двоих в неизвестность. Наверное, Гермионе и вправду стоило бы прислушаться к словам Уизли и не терять голову, хотя терять было, по сути, нечего. Тихие стоны, быстрые движения пальцами, что пытались расправиться с пуговицами на его рубашке и дрожь - это все, что у нее было. Она еле слышно шикнула, когда почувствовала его пальцы на своём затылке, что взяли ее за волосы, резко оттягивая вниз и заставляя открыть тонкую шею. Гермиона вздрогнула, почувствовав его жёсткие губы, и она на мгновение задумалась, делал ли он это намеренно? Хотел ли он оставить свой след на ее теле, чтобы она, смотря в зеркало, вспоминала его? Гермиона грустно улыбнулась, и, вопреки его движениям, мягко погладила его по платиновой макушке, потому что ей не обязательно было видеть его следы на своём теле, чтобы вспоминать эти серые глаза, горячие губы и пальцы, что продолжали оттягивать ее голову вниз. Она инстинктивно дернула бёдрами вперёд, пытаясь прижаться как можно ближе, хотя в стоячем положении это было сделать сложнее. Драко двинулся вперёд, заставляя Гермиону попятиться назад и она, почувствовав холодную, каменную стену, слегка вздрогнула. Когда губы Малфоя оставляли влажную дорожку на ее шее, Гермиона терялась в пространстве: она сходила с ума и проваливалась в бездну и, несмотря на все предостережения, делала она это добровольно. Она прикусила губу чувствуя, как его горячее дыхание щекочет ухо, вызывая уже привычные мурашки и дрожь в теле. Малфой схватил ее за талию, крепче прижимая к себе, когда ее ноги подкосились, стоило его языку очертить мочку ее уха, оставляя влажный след и согревая ее своими руками. Он двигался медленно, мягко сжимая тонкую талию, пока Гермиона продолжала кусать нижнюю губу, обвивая свои руки вокруг его шеи и, почувствовав как его пальцы начали медленно скользить вверх, добираясь до верхних пуговиц ее рубашки, она не сдержала тяжёлого вздоха. Каждая пуговица наверняка умирала под его нежными пальцами, и Гермиона, отчасти, их понимала: она была ничем не лучше и, ощущая, с какой аккуратностью его пальцы расправляются с ее пуговицами, она начинала дрожать в нетерпении. Хотелось грубо разорвать свою рубашку в клочья, хотелось полностью обнажиться, лишь бы почувствовать его касания, почувствовать жар и всю нежность, которая появлялась в его глазах каждый раз, когда он смотрел на ее зацелованные губы, слышал ее обрывистое дыхание и видел, как по ее коже разбегаются мурашки каждый раз, стоит ему прикоснуться. - Грейнджер, убери руки, - голос хриплый, дыхание сбивчивое, и это ощущение начинает разливать в Гермионе ещё больше тепла и напряжения, заставляя ее ладонь, что мягко накрыла его пах, продолжать медленно двигаться. Драко шумно выдохнул, хватая кисть ее руки и прижимая к стене, вызывая у Грейнджер разочарованный стон. - Я хочу сделать тебе приятно, - Гермиона нервно сглотнула, не узнавая своего голоса и, от услышанного, ее щеки залились краской. Он мягко улыбается, медленно качая головой, скользя своими серыми глазами по ее лицу, и от его внимательного взгляда, Гермиону вновь бросило в жар. «Пожалуйста, пусть это не заканчивается» Медленно, как во сне, склонился к лицу Грейнджер, нетерпеливо проводя языком по ее припухлым губам, словно он делал это впервые - пробовал Гермиону на вкус. Доставлять такие муки было вне закона, и чувствуя его в такой опасной близости, ощущая медленные движения, Грейнджер на секунду задумалась, что ее точно лихорадит. Дыхание учащается, кислорода катастрофически не хватает, пока его губы мягко касаются ее кожи, оставляют влажные следы на щеке, на вздернутом носике и подбородке. Он целовал ее так, словно это был последний раз. Гермиона всхлипнула, до боли кусая нижнюю губу и замирая, почувствовав, как Драко выпрямился, сразу же ожесточившись в лице и принимаясь обеспокоено разглядывать ее. Он опустил кисти рук Гермионы, перемещая свои ладони на ее талию, и девушка, мягко прикасаясь указательным пальцем его нижней губы, грустно улыбнулась. Она чувствовала то же самое, что и несколько месяцев назад, в коридоре седьмого этажа, когда коснулась его впервые. Малфой не стал для неё обыденностью, и Гермиона знала, нет, она была уверена: он никогда ею не станет. Мгновение они смотрели друг на друга. Стояли молча, практически не шевелясь, изучая черты лиц друг друга и медленно сгорая, пока между их телами проскальзывал холодный ветер, что так нагло пробрался сквозь мелкие щели в старом окне, на котором можно было разглядеть маленькую звездочку, что она оставила здесь несколько месяцев назад. Что с ними станет? - Я отдам все, что у меня есть, лишь бы ты был счастлив, - прошептала Гермиона еле слышно, стараясь лишний раз не моргать, не дышать и не шевелиться. - Ты самое прекрасное, что произошло со мной за этот семестр. - Тише, - вздох, и Гермиона не может отвести своего взгляда от его губ, которые он облизнул, отчего они заманчиво поблёскивали. - Когда все закончится… Я хочу, чтобы ты был счастлив, - приподнимает свою руку, начиная мягко очерчивать его красивые брови, острые скулы, подбородок и медленно двигаясь снова вверх, касаясь мягких волос у виска. Не это хотела сказать Гермиона и, наверное, не так. Но сдерживаемые эмоции льются через край, и девушка чувствует, что если она сейчас не выскажется, то просто выгорит изнутри. - Грейнджер, перестань, - его голос был таким манящим, сладким и невероятным, и Гермиона подумала, что она настоящая садистка, потому что она не собиралась его слушать. Потому что это может быть последний раз. - Я всегда буду рядом с тобой, даже если ты не будешь чувствовать, видеть и слышать меня, - Гермиона поджала губы чувствуя, как в носу начинает неприятно щипать, а голос предательски дрогнул, отчего она перешла на шёпот, полагая, что так Драко ничего не заметит. - Я тебя… Отчаянно стонет, когда он резко впивается в ее губы, целуя жестко и болезненно, и последняя капля ее сдержанности звонко падает на мраморный пол ее разума. Он не отрывает поцелуя, обнимая ее лицо своими руками, быстро смахивая ее слезы, и почему-то от его касаний ей не становится легче. От этого осознания ей хочется рыдать, впасть в истерику и спрятаться, потому что ощущая его пальцы, что слегка дрожали, чувствуя его губы и дыхание, ей становилось хуже. Она медленно умирала, пока на ее грудь падал многотонный камень, и как бы она не сопротивлялась, как бы не старалась, мысль, что у них не осталось времени, заставляла ее вжиматься в него сильнее, отрываться от холодной стены и тихо плакать, пока его губы целовали влажную дорожку на ее щеках. «Я тебя люблю» Драко не хотел этого слышать, и Гермиона отчасти его понимала: она не хотела все усложнять, не хотела, чтобы эти слова вонзились в его светлое сердце, заставляя то кровоточить, но она не выдерживала. Потому что сейчас в голове звонко звенели колокола, словно заставляя разум замолчать и перестать крутить всего три слова. Все, что она могла ему предложить. - Я не смогу без тебя. Что бы отдала Гермиона в своей жизни, лишь бы вновь окунуться в тишину, что весь день ее преследовала? Он опустил свою голову, в привычном жесте упираясь в ее плечо и медленно выдыхая, пока его тело тряслось. - Не говори так, - протянула руки к его лицу, мягко его обнимая и заставляя приподнять голову. Он упрямо отводит свои глаза в сторону, избегает ее взгляда, медленно отходит назад и, почувствовав резкий холод, Гермиона вздрогнула. - Все будет хорошо, - ее голос дрожит, пока глаза наблюдают за его медленными движениями. Эта фраза была самым худшим вариантом, который можно было бы выбрать в таком случае, но смотря на его нахмуренные брови и отрешенный взгляд, словно он наговорил лишнего, ей хотелось раз за разом повторять эти три слова. Эти и другие. Поднимает свои серые глаза и, заметив обеспокоенную Гермиону, пытается выдавить из себя утешительную улыбку. - Да, все будет хорошо, - шепчет тихо, заглядывая в ее глаза, и из его уст эти слова звучат ещё хуже. Потому что он в них не верил: сказал это специально, буквально завернул их в подарочную коробку и вручил Грейнджер, лишь бы она перестала трястись. Им действительно нужно было держаться подальше друг от друга. Он падает на кровать, уставившись в потолок и медленно скользя по нему глазами, словно ища в треснувшем бетоне утешения. Гермиона тяжело вздохнула, медленно приближаясь к нему и садясь рядом, стараясь не издавать лишних звуков. - Можно, я останусь? - шепчет еле слышно, неуверенно заглядывая в его лицо и с опаской ожидая ответа. - Здесь. С тобой. - Тебе не нужно спрашивать разрешения, Грейнджер, - он мягко улыбается, явно пытаясь разрядить обстановку и Гермиона улыбнулась в ответ, зная, что это должно его утешить. Они старались. Гермиона медленно легла на спину, повторяя за Малфоем, уставившись в потолок и, когда она ощущала его рядом, тишина не казалась такой сдавливающей. Она была мягкой, тёплой, словно окутала их двоих в тёплое одеяло, укрывая от всех слов, что могли ранить обоих. Гермиона с радостью хотела приоткрыть дверцу своего разума, чтобы тишина похозяйничала и там, заставляя всего лишь трём словам кануть в небытие. - Не думал, что бойкая мисс Грейнджер оказалась такой истеричкой. - Заткнись, Малфой, - Гермиона мягко толкнула его в бок, расплываясь в улыбке, когда он тихо рассмеялся. - Я тоже не думала, что злобный мистер Малфой оказался таким… - Каким? - он привстал на локтях, придвигаясь ближе и склоняясь над лицом Гермионы, заглядывая в ее лицо так, словно пару минут назад ничего не было. Не было дрожащих рук, слез и сорванного голоса. Были лишь его серые глаза и легкая улыбка. Она приподняла свою руку, нежно касаясь его подбородка и наблюдая, как он медленно приоткрывает свои пухлые губы, выдыхая. - Таким удивительным, - она нежно улыбнулась, продолжая ласкать его лицо своими пальцами и, чувствуя контраст его тёплой кожи и ее холодных рук, она задумалась, приятно ли было ощущать ее прикосновения? - Я не Тео, чтобы плавиться от таких слов, - усмехается так знакомо, заставляя ее улыбнуться ещё шире. - Мы уже не в тех отношениях, чтобы ты показывал мне свои колючки, - произнесла Гермиона мягко, чувствуя, как ее пальцы начинали греться от его теплоты. - Неужели? - вопросительно изгибает бровь, и она слышит в его голосе беззлобную издёвку. Гермиона цокнула языком, убирая свою руку и вновь устремляя свои глаза в потолок, затыкая боль в своей груди, вновь и вновь проигрывая голос Тео: «В жизни прекрасны лишь моменты» - Я бы отдал все на свете, чтобы вернуться в тот день, когда я впервые коснулся кончиков твоих волос. Гермиона замирает. Она не дышит, ее сердце не стучит, а мозг не работает, пока его тихий голос доносился до ее ушей. Малфой перевернулся на бок, облокачиваясь о свою руку, при этом протягивая свободную к ней, аккуратно беря прядь, что змейкой распласталась по кровати. Гермиона наблюдает за ним, как зачарованная, пока его большой палец нежно поглаживает локон каштановых волос. - Когда я впервые почувствовал твои нежные пальцы, когда я впервые коснулся твоей мягкой кожи, - его глаза смотрят в самую глубь, вытаскивая из Гермионы все самое плохое, и она вновь вздрогнула, когда его ладонь накрыла ее щеку. - Ты самое прекрасное, что произошло со мной за всю мою жизнь, Грейнджер. - Я… Он не даёт ей договорить, приблизившись к ее лицу и мягко целуя в губы, делая это медленно, без отчаяния и страха. Гермиона устраивается поудобнее, подаваясь ему навстречу, в такт двигая губами и приглушенно простонав, когда он, со звуком, отстранился, разрывая поцелуй и начиная целовать ее шею. - Почему ты всевозможными способами пытаешься меня совратить? — медленно проговаривает Гермиона, прикусывая губу, когда услышала его приглушённый смех, что щекотал кожу на ее шее. - Мне не нужно пытаться, Грейнджер. Гермиона недовольно цокнула языком, сразу же задыхаясь, когда его пальцы, расправив рубашку, забрались под одежду, медленно лаская живот. - Скажешь, что я не прав? - Учитывая мое положение, сопротивляться - бесполезно. - Десять очков Гриффиндору, мисс Грейнджер, - горячая ладонь медленно двинулась вверх, и он удовлетворенно выдохнул, когда Гермиона проскользнула между их телами, быстро расстёгивая оставшиеся пуговицы на его рубашке, что все это время терпеливо ожидали своего освобождения. Гермиона быстро облизывает губы, даже и не пытаясь найти в себе силы отвести от него свой взгляд, наблюдая как его глаза медленно скользят по ее телу, запоминая каждый миллиметр, двигаясь неторопливо. От его серых глаз, что с каждой секундой наполнялись ощутимым желанием, ей было уютно. Ей было тихо. Она не чувствовала себя добычей, не чувствовала своё тело плотью, не испытывала то, что она чувствовала, ловя на себя взгляд омерзительного Кормака. Потому что это был Малфой и только его глаза давали Гермионе ощущение, что без него она просто существовала, не чувствуя жизнь в полной мере. Гермионе следовало бы остановиться, перестать подвешивать себя на крючок, выворачиваться наизнанку от мысли, что его не будет рядом, потому что эти мысли ее обездвиживали, делали из нее ходячий труп и мешали ей насладиться им в полной мере. Она глубоко вздохнула. Нет, она этого не допустит. - Стой, - Драко медленно прикрывает глаза, шумно втягивая воздух, когда Гермиона мягко накрыла его пах ладонью, делая несколько аккуратных движений вверх. Он тянется рукой вниз, зажимая тонкую кисть своими пальцами, и Гермиона разочарованно выдыхает. Она обессилено падает на кровать, словно в отместку переставая тянуться к нему навстречу и внимательный Малфой, заметив перемены в настроении Грейнджер, нежно улыбнулся, опуская ее кисть и касаясь гладкой щеки. Гермиона посмотрела в его лицо, чувствуя, как она задыхается от восхищения и восторга, когда видит его красивые черты, светлые глаза и густые ресницы. «Красивый» Гермиона сглотнула вязкую слюну почувствовав, как щеки начинали беспощадно гореть, а дыхание - учащаться, когда в голову ударила мысль, которая никогда бы не посетила слишком наивную и простую голову Грейнджер, и Нотт действительно был прав, в библиотеке: у неё не может быть сексуальных фантазий. Она не согласилась с утверждением друга во второй раз, потому что сейчас ее сердце вколачивалось в ее грудную клетку, буквально оставляя крупные вмятины, и от этого отчаянного биения у Гермионы перехватывало дыхание. Драко неторопливо ее поцеловал, замечая огонь желания в карих глазах напротив и начиная медленно расправлять ее рубашку, лаская кожу длинными пальцами и продолжая целовать, давать Гермионе то, что по его мнению, она хотела. Она с охотой отвечала на его движения, приподнимаясь на кровати и ловя его язык своим, однако не это вертелось в голове Гермионы, и не это заставляло низ ее живота медленно плавиться, разливая уже приятное и тёплое чувство по телу. Гермиона подалась вперёд, приподнимаясь на локтях и не останавливаясь, пока Малфой, отстраняясь назад, окончательно не выпрямился на кровати, вставая на свои колени. Грейнджер поднялась следом, не разрывая поцелуй и продолжая двигаться вперёд, чувствуя, как движения губ Малфоя становились все медленнее и короче. Он разорвал поцелуй, откидываясь назад и вопросительно изгибая бровь, наблюдая как Гермиона, тяжело дыша и избегая его глаз, мягко толкала его в грудь, заставляя спуститься с кровати. - Что ты делаешь? Малфой замер, вставая напротив Гермионы, что села на край кровати и наблюдая, как ее руки пытаются справиться с его ремнём, который, словно слушая своего хозяина, отказывался ей поддаваться. «Мерлин, я такая извращенка» - Нет, - отрезал Малфой, услышав, как пряжка со звуком отстегнулась и кожаная делать, глухим звуком, упала на пол. Он шагнул назад, и Гермиона поражается своей смелости, потому что она и вправду думала, что от ее храбрости ничего не осталось. Ее пальцы хватают Драко за края чёрных брюк, мягко дёргая на себя и заставляя Малфоя вновь замереть. - Пожалуйста, - тихо прошептала Гермиона, все же решившись поднять на него свои глаза и снова задыхаясь. «Боже, какой ты красивый» - Нет, - Гермиона еле слышно стонет, услышав его дрогнувший голос, что звучал уже не так уверенно. Осознание, что Малфой вот-вот сдастся, придало Гермионе ещё больше смелости и она, опустив глаза, наблюдала, как ее пальцы медленно расстёгивают молнию его брюк, что характерно выпирали. Ей нехорошо, и это помешательство она чувствовала каждым атомом своего тела, когда она впервые видела его возбуждение так близко. Осознание того, что Малфой хотел ее и только ее, заставили ее сердце переключиться на последнюю скорость, отчего она отчетливо слышала его в своих ушах. Она не обращала на это внимания в первый раз, не обратила и во второй, в кабинете: все происходило как само собой разумеющееся, и в те моменты ее внимание было приковано к его красивым глазам, тело сосредотачивалось на ласках, что давал ей он, и от мысли, как бывает приятно от нежных прикосновений человека, с которым тебя связывают чувства, ей действительно стало нехорошо. Она хотела сделать ему приятно до боли между ног, потому что эта мысль, эта идея, заставляло пламень внизу живота раздуваться, увеличиваться в размерах и уничтожать абсолютно каждый зачаток стыда или робости. Гермиона подняла свои глаза, встречаясь с ним взглядом, и ее губы растянулись в предвкушающей улыбке. Хотя она понятия не имела, что делала и понравится ли ему это вообще. Гермиону словно окатило ледяной водой, отчего ее пальцы замерли на резинке его трусов, и почувствовав, как Драко замер следом, она сжалась в страхе, что он неправильно понял ее реакции. Что он снова оттолкнёт ее. - Я… Я никогда не делала этого раньше, - голос дрожал то ли от смущения, то ли от желания, но вспоминая, что боль внизу ее живота стирала абсолютно все границы, Грейнджер сделала вывод, что скорее всего вероятен был второй вариант. - Скажи мне, если я сделаю что-то не так. Он тяжело вздохнул, медленно прикрывая свои глаза, расслабляясь, и Гермиона почувствовала победу, свой личный триумф. «Я действительно сошла с ума» Гермиона шумно сглотнула, приспуская ткань тёмного белья, и когда ее глаза наткнулись на его орган, кончики ее пальцев приятно кольнули. Разум Грейнджер, что обычно мешал ей, крутя в голове слишком много мыслей, в этот момент неожиданно переметнулся на ее сторону, потому что абсолютно каждый звук в ее сознании разогревал ее еще больше, отчего она инстинктивно качнулась бёдрами вперёд, слегка сползая с кровати. Раньше она даже и подумать не могла, что желание доставить парню наслаждение в таком ключе станет ее помешательством, но Драко и вправду заслужил. Он заслуживал всего самого лучшего. Гермиона нежно его поцеловала, мягко сжимая пальцы у основания и чувствуя, как ее начинает медленно охватывать восторг, когда его тело слегка напряглось, отчего косые мышцы его живота стали заметно выпирать. Малфой сверху едва слышно простонал, протягивая свою руку и собирая кудрявые пряди в хвост, и картина, как они сейчас выглядели со стороны, сама возникла в голове у Грейнджер, заставляя ее тихо простонать в ответ. Ничто не могло сравниться с тем ощущением, когда его пальцы сжимались на ее волосах все крепче, когда Малфой начинал неторопливо надавливать, двигать бёдрами навстречу и шумно дышать, и Гермиона, поднимая свои глаза, хотела остановить этот момент, запечатать его в памяти и никогда не забывать, потому что Драко действительно был для неё самым прекрасным, самым возбуждающим и чудесным. От его приглушённого стона и приоткрытых, пухлых губ, Гермиону окончательно унесло в неведомые дали: куда-то туда, где были только они вдвоем, где были только его шумное дыхание и влажные звуки ее рта. Может, Гермиона и вправду была извращенкой в глубине души и она в этом нуждалась? Все страхи, боль и отчаяние пропадали, потому что рядом был он, такой любимый, красивый и родной. Потому что он так мило поскуливает, прикрывая свободной рукой рот, потому что Гермионе просто нравится наблюдать, как он зажмуривается, откидывая голову назад и показывая свою бледную шею. Потому что Грейнджер видит, как часто он сглатывает, особенно когда она начинала более активно двигаться, сильнее сжимая его губами, посасывая и лаская языком. - Грейнджер, боже, - он резко опускает голову вниз, встречаясь с ней взглядом, снова приглушенно простонав. Гермиона застонала в ответ, чувствуя на себе его прожигающий взгляд, и быстрее двигая головой, стараясь изо всех сил. Не обращая внимания, что внизу болезненно тянет и горит от желания, сосредотачиваясь лишь на том, чтобы сделать ему приятней, более глубоко вобрать в себя, сильнее обхватить губами, все что угодно, лишь бы и дальше слушать эти чарующие тяжелые выдохи, редкие стоны. Чтобы по-прежнему ощущать его восхищенный, влюбленный взгляд. - Гермиона, зубы… - шепчет тихо, словно боясь спугнуть, и следом заманчиво кусает нижнюю губу. - Прости, прости, - Гермиона осторожно выпускает его изо рта, начиная водить рукой и решая, что так будет безопаснее. Малфой что-то невнятно мычит, снова закидывая голову назад и тяжело дыша, пока пальцы его руки начинали зарываться глубже в ее волосы, зажимая кудрявые пряди сильнее. Гермиона нарастила темп, быстро двигая рукой и не отрывая от Малфоя своего взгляда, попутно думая, осознавал ли он, насколько он красив? Понимал ли он свою удачу, видеть себя каждый день в зеркале? - Стой, подожди, подожди, - прохрипел Малфой, останавливая ее руку. Гермиона разочарованно простонала, когда он резко опустился вниз, заставляя ее подняться выше на кровати. Он навис над ее лицом, задержав свой взгляд на ее красных губах, которые она безостановочно облизывала. Она прикусила кожу, справляясь с диким желанием его поцеловать, отчего ее карие глаза буквально прожигали на его губах дыру, но она не знала, захочет ли сейчас Малфой ее целовать? Она предполагала, что многие парни не спешат тянуться к губам девушки после подобного, и эта мысль буквально вытащила из ее груди очередной мучительный стон, отчего зубы на ее нижней губе сомкнулись ещё сильнее. - Ты такая красивая, - его голос приглушённый, низкий и вызывает в Гермионе всеобъемлющую дрожь. - Ты осознаешь, насколько ты красивая? - А ты? Гермиона протяжно простонала, почувствовав его губы на своих. Он целовал ее пошло, развратно и влажно и Грейнджер подумала, что Драко наверняка садист, потому что движения его губ заставляли ее двигаться на кровати, извиваться и вскидывать бёдра вверх, в попытке прикоснуться. Девушка удивленно всхлипывает, чувствуя, как он протискивает свою ладонь между их телами и, аккуратно отодвинув ткань нижнего белья, медленно делает круговые движения, вызывая у Гермионы очередной, шумный вздох, и вынуждая ее прикрыть свои глаза от наслаждения. - Ну же, Грейнджер, - его голос до невозможности прекрасный, и если раньше она сравнивала его с ядом, то сейчас он ей казался самым сильным наркотиком, от которого она была зависима. - Посмотри на меня. Гермиона послушно распахивает глаза, сразу же задыхаясь от нахлынувшего обожания, когда видит его внимательное лицо и серые глаза, что с удовольствием наблюдали за каждым движением ее мимических морщин. Она замечает, как он слегка дрожит, держась до последнего и продолжая растягивать удовольствие, момент, неторопливо двигая пальцами и наблюдая за ее попытками вскинуть бедра вверх, за ее желанием двигаться на кровати, ускоряя трение о его тёплые пальцы. Гермиона прогнулась в спине, когда он поцеловал ее ключицу, свободной рукой приподнимая ее лиф и оголяя грудь, и ее тело так бурно реагирует на его ласки, что перед глазами просто темнеет от болезненного желания. Если бы он сказал ей спрыгнуть с моста, она сделала бы это не раздумывая. Она сделала бы абсолютно все, о чем бы он ее попросил, ему стоило сказать лишь одно своё слово низким голосом, что звучал слегка с хрипотцой, когда был возбуждён. Она действительно сходила от него с ума. Гермиона протяжно простонала, протягивая руки вперед и вжимаясь головой в кровать, почувствовав его пальцы в себе, что начинали медленно двигаться. Ее тело пронзилось электрическим током, и она могла поклясться, что от такого переизбытка ощущений точно можно умереть, потерять рассудок и впасть в забвение, но ощущая, как его пальцы внутри сгибаются, вызывая приятную дрожь, смерть казалась ей не такой уж и высокой платой. - Драко, пожалуйста, - не контролирует свой голос, буквально хнычет, скользя по кровати и дрожа, когда его губы начинают ласкать ее грудь. - Что пожалуйста? - заглядывает ей в лицо, томно облизывая губы и Гермиона подумала, что она отдала бы все на свете, чтобы завладеть такой же выдержкой, что и Малфой. - Скажи мое имя еще раз. - Драко, Драко, Драко, - Гермиона шумно выдыхает, приподнимаясь на локтях и начиная хаотично целовать его шею, ловя его тихие вздохи. Она до боли кусает нижнюю губу, смотря в его глаза, как зачарованная, наблюдая как его лицо меняется, когда он медленно входит в ее податливое тело. Его движения неторопливые, словно отсчитывают каждый сантиметр, позволяя Гермионе чувствовать это всем телом, каждой частичкой своей души и задыхаться от чувства, которое заполняло ее душу, когда она на него смотрела. Он не сводит своего взгляда, бегая глазами по ее лицу и задерживаясь на карих глазах, в которых отчетливо можно было прочесть весь тот пожар, что он собственноручно устроил своими пальцами, голосом и ласками. Собой. Гермиона томно простонала, понимая, какой это эффект возымеет на Малфоя, чья выдержка хоть и была мощной, но имела свой конец. Войдя до половины он не сдерживается, резко толкаясь до основания и Гермиона впивается ногтями в его плечи, шумно выдыхая. Он наклоняется, целуя ее в губы и ловя ее сладкие стоны, которые были ей абсолютно неподвластны. Возможно, сейчас за дверью, стоит Астория с занесённой рукой над дверью и удивленным выражением лица, а через пару мгновений сюда ворвётся Нотт, и Гермиона кинет в него подушку. Но это все казалось ей таким неважным, такой мелочью, когда его тело находилось слишком близко, когда его губы так умело целовали ее, заставляя Гермиону приподниматься на кровати и вжиматься в его тело ещё сильнее. Малфой двигается слишком медленно, оттягивая момент и оставляя влажные следы своего языка на разных участках кожи Гермионы, заставляя ту удовлетворенно стонать и закатывать глаза. Она дрожит от нетерпения, снова подаваясь бёдрами навстречу, начиная покачиваться на кровати, отчего мебель начинала неприятно скрипеть, словно пытаясь перекричать стонущую девушку. Малфой сильнее прижал ее к кровати, сковывая свои пальцы на ее талии, давая понять Гермионе, что сегодня будет именно так. У них не было времени, но они были друг у друга. Малфой вновь тянется за поцелуем, впитывая губами протяжные стоны Гермионы, ее всхлипы от острого наслаждения и, почувствовав его язык, она не выдерживает. Он что-то неразборчиво шепчет в поцелуй, ощущая лёгкий толчок в грудь. Гермиона подтянулась на кровати, слыша его разочарованный стон, но при этом продолжая целовать его губы, потому что она слишком хорошо знала слишком переживающего Малфоя. - Салазар, что с тобой сегодня, - он выдыхает, и Гермиона думает, делает ли он это в удивлении или в нетерпении. Он лёг на спину, наблюдая, как Гермиона устраивается сверху, попутно скидывая свою рубашку со своих рук и снимая удушающее белье, оставляя на себе из одежды лишь школьную юбку. Малфой вновь тяжело выдыхает, скользя глазами по ее телу и резко приподнимаясь на кровати так, чтобы быть ближе к ее лицу. Интересно, если бы Астория узнала хотя бы пять процентов того, что творится в голове у Гермионы, пока она медленно насаживалась на его член и с упоением смотрела на его лицо, сказала бы она ей не вести себя как третьекурсница? Гермиона двигалась быстро, так, как она хотела, смотря ему в глаза и не желая разрывать контакт хотя бы на секунду, потому что он был таким родным, красивым и мягким, шумно выдыхая и облизывая губы, скользя руками по ее телу и сжимая аккуратную грудь. Она ощущала его дыхание на своей коже, чувствовала как она быстро скользит и как внизу живота начинает приятно покалывать с каждым поступательным движением. Она разочарованно охает, когда его руки останавливают ее за бёдра, и от этого ее тело вновь начинает подрагивать. - Ты делаешь это не так, - Гермиона стонет в ответ, когда его голос вызвал у неё волну мурашек. Он тянет ее бедра на себя, заставляя ее качнуться вперёд и потереться клитором о его тело, при этом не выходя. Она приоткрывает рот, сдерживая в себе стон, смотря в его лицо, и от осознания, как глубоко она его ощущает, ее дыхание перехватывало и она начинала задыхаться. Она медленно покачивалась на нем, осознавая, что так ей действительно было намного приятнее, и с каждым движением ее захватывало все больше и больше эмоций. Она не разрешала себе издавать ни звука, боясь, что может упустить хотя бы один его удовлетворённый выдох. - Тебе нравится? Гермиона впивается в его губы, громко простонав и набирая темп, потому что Малфою действительно нужно было подумать два раза, прежде чем такое спрашивать. Гермиона утопала, пока его руки с силой сжимали ее бёдра, а зубы впивались в белую кожу шеи, но это было все так неважно, когда она чувствовала, как глубоко он в ней, и как с каждым ее скольжением она приближалась к уже знакомое неге, что снова окутает все ее тело, на секунду ее парализовав. - Знала бы ты, Гермиона, какая ты сейчас красивая, - он начинает шептать ей на ухо, ощущая ее быстрые движения и дрожь, когда его голос начинает щекотать ее чувствительную кожу. - Знала бы ты, Грейнджер, как сильно я тебя люблю. Гермиона вздрогнула, захлёбываясь в собственном стоне и крепко к нему прижимаясь, пока весь мир уходил у неё из под ног. Она рвано дышала, содрогаясь и снова начиная громко стонать, когда Малфой, обняв ее за талию, начал вскидывать бёдра вверх, целуя ее плечи и что-то неразборчиво мыча. Она впустила свои руки в его мягкие волосы, чувствуя как его плечи напрягаются, а нос утыкается куда-то в шею, ощущая, как его пальцы впились в ее кожу, и он точно оставит на ней следы. Но, черт возьми, это было все так неважно. Он шумно дышит, пока она продолжает обнимать его за плечи, пытаясь выровнять своё сбивчивое дыхание, пока реальность, медленными движениями, опускалась на них, укрывая ледяной пеленой. Драко сделал глубокий вдох, расслабляясь и крепко ее обнимая, все также уткнувшись в ее шею и вдыхая родной запах, и Гермионе стало интересно, если ли бы она разлила перед ним Амортенцию, что бы он почувствовал? - Я люблю тебя, - она шепчет еле слышно, и вначале ей показалось, что Драко точно не расслышал ее слов. Гермиона испуганно вздрогнула, почувствовав как его плечи задрожали. Он уткнулся в ее шею, скрывая лицо, пока ее пальцы медленно поглаживали его платиновые волосы. Наверное, ей действительно лучше было умереть. Потому что влага, что она почувствовала на своей шее, ощущалась на ее теле как кислота, что прожигала в ее душе огромные дыры. Потому что она ни разу не видела, как Малфой плачет.

***

- О, привет. Гермиона вздрогнула, услышав веселый голос Нотта, который закинул свою сумку на стол, отчего глухой удар эхом прокатился по библиотеке. «Он никогда не поменяется» Гермиона вопросительно изогнула бровь, подмечая что сегодня, в субботу, Теодор был последним человеком, кого она ожидала увидеть в библиотеке. - Я подумал, что до Рождества осталось пару дней, все разъедутся, а мы с тобой в последнее время слишком мало проводим времени друг с другом, - Тео театрально вздохнул, и Гермиона поджала губы, сдерживая улыбку. - Поэтому я подумал, почему бы нам с тобой не сходить к Чёрному Озеру в последний раз? - Не говори так, - Гермиона недовольно нахмурила брови, закрывая книгу перед собой. - Не в последний. - Ну, ты меня поняла, - Тео широко улыбнулся, хватая свою сумку и закидывая на плечо. Он со скрипом отодвинул стул, на котором она сидела, кивая головой в сторону выхода из библиотеки, явно не оставляя ни малейшего шанса Гермионе для побега. Хотя она и не хотела убегать. Снег под ногами приятно хрустел, и сегодняшний день казался ей невероятно красивым: солнце ярко светило, отчего создавалось ощущение, будто бы на земле были раскиданы миллиарды мелких бриллиантов. Она делала широкие шаги, наблюдая как пушистый снег разлетается в сторону, и удивляясь, насколько легким он был. Зима в этом году была очень сухой. Нотт замер, заставляя Гермиону остановиться и вопросительно вскинуть брови. Она проследила за взглядом друга, который был направлен на противоположный берег Чёрного Озера. - Жаль, что ты их не видишь, - выдохнул Нотт, но быстро спохватившись, поспешил себя исправить. - Я имею ввиду, это хорошо, потому что видеть фестралов это… Ну, ты поняла. Гермиона кивнула головой, не отрывая глаз от пустого места, словно ещё мгновенье и она сможет что-то рассмотреть вдали. - У смерти есть лишь один плюс - это возможность познакомиться с ними. Они очень добры, многих пугает их внешний вид, но я… Я люблю их. - Драко тоже их видит? - неожиданно спросила Гермиона, и когда Тео коротко кивнул, она бесшумно всхлипнула. - Но он не подпускает их к себе, хотя они очень хотят с ним познакомиться, - протянул Нотт и, по-доброму улыбнувшись, продолжил: - Малфой вообще не дружит с всякими тварями. Детская травма от лап Клювокрыла даёт о себе знать. Гермиона мягко улыбнулась, поворачиваясь к Нотту лицом и, замечая его напряженность, она тяжело вздохнула. Грейнджер подняла свою руку, мягко касаясь его плеча и он медленно прикрыл глаза, опуская голову вниз и вздыхая. - Астория хочет сбежать. Хочет, чтобы я забрал ее, украл, как вор, - он не поднимал своего лица, и Гермиона вздрогнула, когда слова резанули ее слух. - Где-то пару месяцев назад я тоже думал о побеге. Я думал, что не вынесу всего напряжения, и если я спрячусь, то все пройдёт само собой. Тео мягко отстранился, садясь на холодный снег и свешивая свои руки с согнутых колен. Гермиона спустилась следом, подгибая колени и игнорируя колючий холод, что сразу же пронзил ее ноги. - После первого обряда, под землей, и увидев, на что Малфой готов пойти ради нас, я сразу же забросил эту затею. Потому что это было бы нечестно по отношению к нашему блондину, ты так не считаешь? Он грустно усмехнулся, и Гермиона поджала губы, опуская глаза в пол и начиная теребить края зимней мантии, на которых отпечатались пушистые снежинки. - Когда это началось между вами? - спросила Гермиона, поднимая голову и заглядывая Нотту в глаза. - После драки с Малфоем, - Тео кивнул головой, делая глубокий вдох и снова смотря на противоположный берег озера. - Я хочу, чтобы она была счастлива, но, черт возьми. Нотт выругался, усмехаясь словно сам над собой, обречённо роняя голову вниз и разглядывая ледяной снег под ногами. - Она должна выйти замуж за Малфоя. Этот брак ждёт вся верхушка, его ждёт Волдеморт, для которого игра с чужими жизнями это просто развлечение. Если что-то пойдёт не так… Астория предпочитает умереть, чем взять фамилию Малфоев, ты представляешь? Тео грустно улыбнулся, поднимая глаза к Гермионе, которая продолжала перебирать холодную ткань, пытаясь унять дрожь в своих руках. Боль и сожаление накатили на неё лавиной, и ей захотелось сейчас подняться на ноги, подойти к краю берега и громко закричать, высвобождаясь и находя покой, потому что слушать Тео было невозможно. Было больно. - Драко делает все возможное, - пролепетала Гермиона, быстро облизывая губы и говоря это Тео так, словно это он хотел расстроить свадьбу. - Он старается для Астории, она… Разве она не хочет сделать его счастливым? - Почему ты так спокойно принимаешь тот факт, что Малфой женится на другой? - спросил Тео, слегка щурясь, словно Гермиона делала что-то необъяснимое и нелогичное. Хотя, так оно и было. - Я не знаю, что будет с нами, Тео, я не знаю, - Гермиона горько улыбнулась, качая головой и тяжело вздыхая. - Я хочу, чтобы он был счастлив. Хочу, чтобы он не отказывался от своей семьи, чтобы он ходил с гордо поднятой головой, чтобы он не чувствовал себя скованным и виноватым. Хочу, чтобы у его детей были его серые глаза и платиновые волосы, чтобы они с достоинством ходили в вашем обществе, потому что я… Я не смогу дать ему того, что может дать Астория. - Салазар, я надеюсь, ты не имеешь ввиду… - Тео запнулся на полуслове, нервно прокашлявшись и отводя глаза в сторону. Нотт с такой легкостью называл ее грязнокровкой в начале года, а сейчас ему с трудом давались даже безобидные слова. Гермиона мягко улыбнулась, протягивая свою руку к его лицу и накрывая его ледяную щеку, которая практически не ощущалась под ее такими же холодными пальцами. - Нет, не это. Тео вопросительно изогнул бровь, приоткрывая рот в немом вопросе. Они одновременно вздрогнули, резко оборачиваясь и наблюдая, как стена замка окуталась пылью, и из образовавшейся дыры, что было трудно рассмотреть, вытекало что-то чёрное, непроглядное. Нотт громко выругался, приподнимая руки и замирая, пока руки Грейнджер начинали сильно трястись, а ноги - подкашиваться. Она испуганно вскрикнула, услышав ещё один хлопок и замечая, как черный дым сгущается. Она тряслась, чувствуя, как к горлу подступает паника, и как ее ноги сами несли ее в сторону замка, попутно слыша, как Нотт бежит следом, шумно дыша не из-за бега, а из-за охватывающего страха и тревоги. Потому что на окне, от которого осталась лишь пыль, был еле заметный след маленькой звездочки, которую она оставила в день, когда он впервые ее поцеловал.