***
Лунный свет, словно вор, прокладывался на Гриммо. Он ласкал кожу Гермионы холодным цветом, пока ее глаза наблюдали, как ладонь Римуса сжимала плечо Тонкс, которая сидела на кресле своей спальни, нервно дёргая ногой. Тедди продолжал хныкать, дёргаться вперёд и возмущаться: Нимфадора не отпускала своего сына с рук ни на одну секунду. Активный малыш явно был недоволен из-за отнятой свободы, однако его мать была непреклонна. Она никому и никогда не отдаст своего сына. - Дорогая, пожалуйста, - осторожно начал Римус, и судя по подсчётам Гермионы, это была его двадцать четвёртая попытка. - Нет. Я не отдам его, я никому и никогда не отдам своего сына. Тонкс крепче прижала Тедди к себе, который, почувствовав сильные объятия матери, вновь захныкал. - Оставьте ее в покое, - Драко вышел вперёд, ловя на себе недовольный взгляд Люпина, однако Малфоя он мало волновал. Он все время наблюдал лишь за маленьким Тедди, который временами, отвлекаясь от недовольных криков, внимательно разглядывал незнакомца. - Мы должны покончить с этим как можно скорее, - произнёс Сириус, и Тонкс одарила его злым взглядом. - Ты говоришь о ребёнке, - Гермиона сложила руки на груди, встав перед Блэком и загораживая собой Тонкс. - Разве не ты говорила, что мы должны покончить с этой войной? Если Тедди связующее звено, то уничтожив… Уничтожив… - Уничтожу я тебя, если ты не закроешь свой рот, - Драко сделал шаг вперёд, привлекая к себе внимание Тедди, который удивленно приоткрыл рот. Малфой поднял взгляд на Тонкс, и встретив отчаяние в ее глазах, он замер. Драко нервно облизнул губы, пока его грудная клетка перестала двигаться, словно страшась сделать хотя бы одно движение, потому что, судя по лицу Малфоя, это точно могло его убить. Он не отрывал взгляда от лица Тонкс, пока его глаза изучали радужку ее глаз. Гермиона приблизилась к Драко, заглядывая ему в лицо и не решаясь к нему прикоснуться, пока тяжесть собственных мыслей грузом упала на ее сердце, раздавив то и не оставляя от органа и следа. Ее карие глаза обеспокоенно бегали по его белому лицу, остановившись на приоткрытых губах, замечая его потерянный вид. Гермиона опустила глаза и, поджав губы, протянула свою руку к нему навстречу: ее указательный палец коснулся его сжатого кулака, в котором была спрятана брошь его матери. - Малфой, пожалуйста… Он ещё совсем малыш, - Тонкс нервно улыбнулась, приподнимая ладонь и касаясь коричневой макушки Тедди. Гермиона почувствовала, как Драко вздрогнул. Его губы еле заметно затряслись, но волны потерянности в его глазах отступали, освобождая место для нахлынувшей решимости. Малфой сделал два шага вперёд, приподнимая ладонь и протягивая ее Тонкс под изучающие взгляды орденовцев. Люпин обогнул спинку кресла, занимая место около плеча Нимфадоры и напряжённо следя за каждым движением Драко. - Я не причиню Тедди боли, - Тонкс замерла, приоткрывая губы, которые начали лихорадочно трястись. - Я готов дать Непреложный обет, но я никогда не наврежу ему. Гермиона прикрыла рот ладошкой, испуганно бегая по спине Малфоя и пытаясь разгадать в его действиях что-то. Что-то. Тонкс, словно сбросив с себя тяжёлые цепи, опустила голову вниз. Она плакала, сжимая в руке маленькую ладонь Тедди, который продолжал смотреть на Драко. Малфой стоял с протянутой рукой, поджимая губы и терпеливо ожидая Тонкс, даруя ей время, в котором она так нуждалась. - В какие игры ты играешь? - скептически спросил Люпин, но Драко даже не взглянул на бывшего профессора. Тонкс громко всхлипнула. Она подняла свою голову, сразу же взглянув на Гермиону и бросая короткий взгляд на сидящего Тедди. Грейнджер, поняв намёк, подошла к Тонкс и взяла с ее рук ребёнка, который, заметив подошедшую девушку, сразу же вытянул ладошки вперёд. Гермиона испуганно наблюдала, как Тонкс поднимается с кресла, с благодарностью смотря Драко в глаза. Взгляд Малфоя был полон решимости: его верность собственным словам доказывала поднятая ладонь, которая продолжала тянуться к Нимфадоре навстречу. Грейнджер смотрела на профиль парня, взывая к всем известным Богам и проклиная тот день, когда Драко стал для неё непредсказуемым. Его действия она не могла объяснить и спустя столько времени, парень напротив продолжал оставаться для неё загадкой, по которой она так скучала и на чьи вопросы Гермиона так хотела знать ответы. Драко сделал глубокий вдох, прежде чем замереть с приподнятой грудью и перестать дышать, когда Тонкс, протянув руки вперед, крепко обняла высокого парня. - Спасибо, спасибо, - тихо шептала Тонкс, продолжая сжимать свои руки на его спине крепче. - Я… Мне и вправду очень важно знать, что ты никогда… - Я клянусь своей жизнью, - Малфой нахмурил брови, неуверенно опуская руки на спину Тонкс. - Я буду защищать твоего сына до последнего вздоха, и я никогда не сделаю ему больно. Тонкс отстранилась, заглядывая в лицо Драко и пытаясь в нем прочесть ту самую правоту, в которой она так нуждалась. Нимфадора кивнула головой, протягивая свою руку вперёд. Ее пальцы обвили предплечье Драко, который все это время смотрел лишь в ее глаза, и Гермиона с сожалением заметила в его взгляде скорбь. Ту самую, которая была в глазах Нотта, а теперь навсегда отпечаталась во взгляде Малфоя. - Гермиона, ты… - Тонкс повернула голову к девушке, виноватым взглядом заглядывая ей в глаза. Грейнджер, поджав губы, отдала Тедди Люпину. Карие глаза смотрели на обвитую ладонь Тонкс, и хоть ее рука дрогнула, стоило ей взять палочку в руки, она была уверена. Потому что это нужно было Тонкс и потому что она не сомневалась в Драко. - Я верю, что Драко сдержит своё обещание, потому что, - Гермиона подняла взгляд на Драко, который внимательно наблюдал за грустью в ее глазах, - потому что слизеринцы не дают обещаний, которые не сдержат. Драко кивнул головой, и Тонкс вновь всхлипнула. Гермиона обхватила бузинное дерево пальцами, направив его на сплетённые руки, пока ее глаза продолжали смотреть в глаза Малфоя. Он смотрел на неё так привычно, смотрел на неё точно также, когда в гостиной Слизерина она предложила заменить Лаванду универсальным ядом, смотрел так, словно они вдвоём вновь оказались в его спальне, когда она мягко касалась его тёплой груди, выводя на ней незамысловатые узоры. Он смотрел на неё так, потому что одобрял. Сверкающие нити связали две протянутые руки: поток светлой магии скользил по кистям рук, переливаясь из стороны в сторону и сжимаясь, пока Гермиона и Драко продолжали смотреть друг другу в глаза. - Обещаешь ли ты, Драко Малфой, защищать Тедди Люпина? - Обещаю. - Обещаешь ли ты избавить его от тьмы? - Обещаю. - А если обряд навредит ему, - Гермиона замерла, пока ее волшебная палочка начала с заметной частотой трястись в ее руке, - обещаешь ли ты остановить его? Драко кивнул головой, опуская подбородок вниз: - Обещаю. Магическая цепь, закрепившись на кистях рук, медленно спала. Тонкс втянула в себя воздух, смотря на профиль Драко и поджимая губы, хотя по ее лицу можно было заметить, как она заметно расслабилась. Гермиона прикусила нижнюю губу, когда та, словно почувствовав власть над обессиленной Грейнджер, начала сильно дрожать. Малфой тяжело вздохнул, протягивая ладонь вперёд и мягко хватая Гермиону за кисть. И это было так правильно. Стоять здесь, на Гриммо, и чувствовать его пальцы на кисти своей руки.***
После произошедшего, участников Ордена, которые откровенно возмущались по поводу прибывших, стало намного меньше. Видимо, только глупый человек не мог не заметить продвижение Ордена после появления Малфоя, однако все ещё был Сириус, который продолжал напрямую высказывать свои недовольства. Блэк считал, что разгадку с крестражами нашла Грейнджер, мозги которой начали вновь работать, стоило Драко появится на Гриммо. Гермионе было абсолютно наплевать на них всех, когда победа была так близко, точно также как и Малфой, сидящий на этом узком диване рядом с ней. Грейнджер запрещала себе смотреть на него дольше пяти секунд, запрещала вдыхать его запах и чувствовать, потому что она была уверена: если даст слабину, то обязательно сгорит. Она так хотела с ним поговорить, говорить с ним всю ночь, смотреть на него, слышать размеренный голос и вновь заплакать, когда ее пальцы коснуться его тёплых щёк. Его непринуждённые касания кончиков ее пальцев вызывали в ней всеобъемлющую дрожь, и хотя ее глазам все труднее было вынести тяжесть усталости, в такие моменты она ощущала себя живой. Чувствовала прилив сил, словно она может выдернуть горы из земли, дотянуться до неба и выиграть эту войну. Астория ходила по кругу гостиной, сложив руки на груди и намеренно избегая Грейнджер. Гермиона наблюдала за ее напряжёнными шагами, не решаясь заговорить первой и ощущая обиду Гринграсс, которая с тех пор, как Драко дал непреложный обет, не произнесла ни слова. Грейнджер взглянула на Малфоя, который провожал Асторию внимательным взглядом: его брови были нахмурены, пока его зубы кусали внутреннюю часть щеки. Гринграсс остановилась посередине комнаты, на пятках разворачиваясь лицом к Гермионе и бросая в неё свой аристократический взгляд, который смотрел на неё так привычно. С укором. - Я не могу поверить, что ты действительно позволила ему пойти на это, - жестко произнесла Астория и Драко, сидевший рядом, тяжело вздохнул. Гермиона облокотилась о спинку дивана, опуская взгляд в пол. Она понимала, что сейчас чувствует Астория, которая все время была рядом с Драко, которая так отчаянно пыталась его защитить, и временами Грейнджер действительно видела в Гринграсс себя. Но Гермиона была в той комнате, она видела решимость Драко, видела отчаяние Тонкс и ощущала веру в Малфоя, который сдержит своё слово, потому что часть ее души, которая принадлежала целиком и полностью маленькому Тедди, который смотрел на неё такими родными глазами, радовалась, зная что у ее любимого мальчика теперь такая защита. - Обряд неизбежен, а Тонкс нужна была гарантия, что я не наврежу ребёнку, - пояснил Драко и Гринграсс показательно цокнула языком. - Мы видели твои обряды, Малфой. У тебя нет гарантий, что все пройдёт гладко. - Все будет хорошо, - вставила своё уверенное слово Гермиона, не поднимая глаз. - Ты все такая же, Грейнджер. Не думаешь, не слышишь и ничего не видишь, если рядом стоит этот, - Астория кивнула головой на Драко, и тот продолжал покорно слушать свою подругу. - Ты так верила в него там, в подземелье, а теперь посмотри, где мы все оказались. Если бы ты послушала нас с Теодором, мы бы уничтожили главный крестраж Реддла, и этой войны бы не было. - Твои слова не изменят прошлого, Астория, - ровно ответил Драко, и услышав его голос, Гринграсс вытянула подбородок вперёд, продолжая смотреть на Гермиону. - Я бы и так поступил так, как считал нужным. Я ошибся, и это только моя вина. - Да, Астория права, однако… - Гермиона приподняла голову, заглядывая Гринграсс в глаза, и стоило их взглядам встретиться, Астория поспешила отвернуться в сторону, - мы должны сосредоточиться сейчас на другом. - Да, - Драко устало вздохнул, бросая тонкий справочник по древним рунам на стол. - Если у нас все получится, Реддл станет уязвим, и я полагаю, что мой отец приложит все усилия, чтобы скрыть от остальной армии слабость Волдеморта. Мы должны покончить с верхушкой армии Лорда как можно скорее. Грейнджер почувствовала на себе недовольный взгляд Гринграсс, которая сделала два широких шага к девушке, останавливаясь в пару метрах. Дыхание Астории участилось, пока ее руки впились в тонкие предплечья сложённых рук, а тело слегка подрагивало из-за нахлынувшей ярости и обиды, потому что такой шаг Грейнджер Гринграсс расценивала как предательство всех ее стараний. И Гермиона не смела возражать. - Я все-равно не понимаю, зачем было принимать такой радикальный шаг, - Астория покачала головой, откровенно недоумевая. Драко замер, уставившись в пыльный ковёр, пока в его глазах плясали искры настенных ламп. Гермиона не отрывала от его лица внимательного взгляда, позабыв о собственном запрете и вспоминая, как огоньки ламп Хогвартса вытанцовывали похожий танец, пока его глаза были наполнены омерзительным сожалением, когда она впервые почувствовала толчок, который вынудил ее приподнять свою руку и коснуться его щеки. Сейчас в его взгляде читалась потерянность, граничащая с решимостью, и волны Северного Моря ещё никогда не поднимались на такую высоту, через мгновенье падая на остроконечные скалы с ужасным грохотом, который Гермиона точно услышала бы, окажись она в его голове сейчас. - Когда я прибыл в Мэнор после Азкабана, Нарцисса смотрела на меня точно также. Ее взгляд был таким же. Гермиона нахмурила брови, краем глаза заметив, как Астория поменялась в лице, когда голос Малфоя медленно пробрался сквозь кожу, кости и вены, попадая в самое сердце и оставляя на нем свой кровавый след. Драко медленно повернул голову, заглядывая Гермионе в глаза, и в этот момент Грейнджер буквально почувствовала, как весь ее разрушенный мир просто исчез. Пропал. На месте былых развалин, камней и пыли была белая пустота, в которой она слышала его голос и чувствовала, продолжала ощущать щемящее чувство внутри себя, когда его глаза смотрели на неё вот так. Со скорбью. С сожалением. С тоской. Все то, что она так ненавидела и желала прогнать. - Она похожа на неё. Я смотрел на неё, и видел свою мать, чувствовал такое же отчаяние в глазах, ощущал то же, что и в стенах Мэнора, когда я встретился с ней впервые. Драко грустно улыбнулся, отворачиваясь в сторону и вновь утыкаясь взглядом в ковёр, который однозначно бы жалостливо вздохнул и покачал головой, будь у него возможность. Будь у него чувства. Малфой прикрывает глаза и шумно втягивает в себя воздух, ощущая родные и нежные прикосновения Гермионы, которая всегда делала вот так. Которая всегда действовала на него вот так. Ее пальцы аккуратно коснулись его тёплой кожи, стирали невидимую стену и кончиками впитывали его боль, потому что Грейнджер была готова умереть, была готова сгореть заживо, лишь бы забрать все его переживания себе. Одна мысль, как трудно ему было в стенах ненавистного поместья после смерти Нарциссы, заставляла Грейнджер всхлипнуть и крепко сжать свои губы, пока в носу начинало неприятно печь. Гермиона приоткрыла рот, трясущими губами пытаясь что-то сказать, но она знала: скажет хотя бы слово, то не выдержит и заплачет. Вынудит Драко распахнуть свои глаза, заставит его вновь думать о себе, чего ей абсолютно не хотелось. Она желала, чтобы он сконцентрировался только на этих касаниях, чтобы он чувствовал без лишних слов, как ей жаль, и как отчаянно она желает забрать всю его боль себе. «Ты обещала себе не смотреть на него дольше пяти секунд, Грейнджер. Но я буду смотреть и сгорать, если это заберёт хотя бы каплю всей той ноши, что навалилась на тебя, Драко» Гермиона мягко отстранилась и встала на ноги, услышав, как директор Дамблдор начал кашлять. Грейнджер взяла в руки стакан с прохладной водой, протягивая ее обессиленному волшебнику и наблюдая, как его морщинистые губы медленно вбирают воду. Альбус резко отстранился, отчего тонкая струйка воды намочила белое одеяло. Грейнджер взмахнула палочкой, высушивая и очищая ткань, краем глаза замечая, как Дамблдор часто качал головой, уставившись в одну точку. - Он совсем плох, - выдохнул Малфой, поднимаясь с дивана. - Нам удалось остановить распространение проклятья, однако мы не можем обернуть вспять все те разрушительные процессы, которое досталось ему от этого проклятья, - Гермиона поставила стакан с водой обратно на тумбу, поспешно склоняясь над директором и помогая ему мягко лечь на подушки. - Он совсем не разговаривает? - спросила Астория. Гермиона медленно покачала головой, укрывая засыпающего Альбуса и выпрямляясь: - Он немного… не в себе. Едва ли он помнит, как его зовут и кто он на самом деле, - Гермиона поджала губы, оборачиваясь и сталкиваясь с грудью Малфоя. Грейнджер шатнулась в сторону, поднимая руку вверх и прикладывая ее к своим глазам, пока настенные часы показывали час ночи. - Тебе нужно поспать, - строго произнёс Драко. - Нет, - девушка сделала шаг в сторону, - сегодня я дежурю, я не могу просто так уйти. - Я тебя заменю, - подхватила Астория, добровольно поднимая ладонь вверх. - Если твои дружки не будут против, конечно. Гермиона упрямо покачала головой, поворачиваясь к ним спиной и проглатывая вырывающийся зевок. Она не может просто взять и уснуть, зная, что завтра грядёт тяжёлый день, что Тео так и не появился, что Астория… - Что ты делаешь? - Гермиона вскрикнула, разводя руки в стороны, когда ее ноги оторвались от пола. Малфой взял ее на руки, слегка встряхнув в воздухе, в попытке найти более безопасную позу, однако ладони Грейнджер, что упирались в его грудь, мешали ему это сделать. - Если ты не хочешь идти спать, я заставлю тебя. Гермиона послушно стихла, слыша в его голосе угрозу, хотя именно его тембр заставил девушку размякнуть в его руках. Ей стало так тепло, словно ее грели лучи летнего солнца, словно ее окутал свет со всех сторон, который так бережно укачивал ее в своих руках. Гермиона вздрогнула, ощущая спиной скомканную простынь и холод собственной постели. Драко аккуратно вытащил свою руку, пытаясь удержать равновесие, пока цепкая хватка Грейнджер отказывалась отпускать шею парня. - Пожалуйста, не уходи, - тихо попросила Гермиона, разлепляя сонные глаза. - В последний раз я спокойно спала в твоей постели, пожалуйста, не уходи. Малфой тяжело вздохнул, выпрямляясь, когда руки Гермионы отпустили его плечи. Грейнджер наблюдала за его застывшим силуэтом, крича в своём разуме, как сильно она по нему скучала. Этот крик был ее отчаянием, был ее болью и страхом, что утром она не увидит Малфоя. Она так хотела, чтобы он заглянул в ее голову, чтобы он показал все своё мастерство в окклюменции и увидел все то, что она пережила без него. Хотела, чтобы он видел ее тоску по нему, чтобы он видел, как часто она о нем думала, чтобы узнал, что она разделяет с ним его скорбь, его сожаление и его боль, чтобы он почувствовал, что не одинок. Она так хотела прижаться к нему, крепко обнять и вдохнуть запах, так хотела расслабиться за этот тяжёлый день, так хотела заплакать, пальцами бегая по каждому миллиметру его кожи и повторять: - Это ты? - Это и вправду ты? - Ты здесь? Ты со мной? Драко снимает обувь, попутно расстёгивая рубашку и аккуратно складывая ее пополам. Гермиона следит за его движениями, как зачарованная, пока его пальцы, вытянув волшебную палочку из заднего кармана брюк, положили ее на прикроватную тумбу. Кровать возмущённо скрипнула, спрашивая Грейнджер, кто это и почему в такое раннее время она ложится спать. Гермиона лежит молча, медленно моргая и наблюдая, как Малфой, поправив подушку под собой и приподняв одеяло, кивнул девушке подбородком на свою грудь: - Иди сюда. Гермиона послушно устроилась на его тёплой груди, ловя стук его сердца и чувствуя, как Малфой слегка вздрогнул, когда он почувствовал на оголенном участке кожи влагу ее слез: они жгли, хотели прожечь Драко насквозь, пробраться в сердце и отравить, потому что ее всхлипы действовали на него только так. Его пальцы по-хозяйски взяли кудрявые прядки, пока тело Грейнджер продолжало трястись, пока он давал ей время стать слабой и не стесняться этого. Пока она, впервые за долгое время, перестала себя ненавидеть. - Когда ты проснёшься, я буду рядом. Я всегда буду рядом с тобой, я всегда буду защищать твой сон, пока мои ладони будут чувствовать кончики твоих прекрасных волос, - Гермиона стихает, заставляя себя открыть глаза и проснуться, однако ее разум, окончательно вымотавшись, отказался ее слушать, отчего последние слова, будучи оборванными, легким ветром пронеслись в ее голове, - …мое Солнце, Грейнджер. *Прим. Гарри не является крестражем. Волдеморт вначале создал Финстернис - свой главный крестраж и связующее звено между остальными, и отдал его на хранение Беллатрисе Блэк, которая с помощью темной магии, желала наделить мощью темной магии Реддла одного из рода Блэк, чтобы прославить свой род.