Юный фараон

Кефер вышел на балкон роскошного особняка. Утро на берегу реки Нил он встречал с редкостным вооодушевлением — все-таки, как-никак, он родился и вырос в этих местах… вместе с Эксатоном, с его старшим братом. Он бегал вместе с ним по барханам и пескам, а еще они играли среди высоких пальм, устремленных в небо, и развесистых сикомор, нередко отдыхая под их тенью. Да, они ссорились между собой, обижались друг на друга, но тогда, в детстве, различия между ними еще не проявлялись в такой мере как сейчас. Сейчас же — между ними пропасть. Мир между ними больше не возможен — слишком много у Эксатона, старшего сына Ра, притязаний на трон, да еще Темный фараон воспринимает свое окружение как слуг, а жителей — как скот. Вокруг было невозможно чудесно — жар пустыни пока не налетел на эти места, и легкая прохлада струилась слабым ветерком по воздуху. Фараон чуть улыбнулся, подставляя приятному ветру лицо. Все большей частью еще спали — ну, кроме охраны. Зарылся в ворохе одеял Хонс — фараон немного постоял около дверей его покоев, но будить молодое поколение не стал; в разных местах дома дремали слуги, в своей комнате мирно спал Осирис — и, кстати, бог чуть похрапывал во сне. — Та-Кемет*, — выдохнул правитель, положив руки на перила, глядя на гладь спокойных, ровных волн. Теперь из-за плотины, построенной людьми, благословенный Нил больше не разливался, но жизнь здесь продолжалась. Как-то давно Кефер со своими людьми осматривал затопленные теперь навсегда районы. Конечно, пострадали остатки их поселений и места упокоения, так как люди не все и не всех нашли, но иногда приходится чем-то жертвовать ради самого дорогого ресурса пустыни — воды. Кто-то сзади искусственно закашлялся. Золотой фараон быстро оглянулся, его рука легла на рукоять кинжала, так как современные люди… не очень хорошо относились к хопешу, торчащему за спиной. Вооружение людей трансформировалось в огнестрельное оружие, когда как они предпочитали лазер. — Хека! Что ты тут делаешь? — с удивлением спросил фараон бога магии, расслабляя руку. Встрепенувшаяся, было, охрана тоже расслабилась. — Я к тебе. Расскажу немного о том, что знаю. И то, что предстоит твоему сыну… Ведь никому не избежать своей судьбы… Глаза фараона сузились. *** После ухода Хека, фараон еще некоторое время задумчиво рассматривал медленно плывущий по небу диск солнца. Нет, Хека нового ему не сказал ничего… почти ничего, но его лично напряг тот факт, что маг своеобразно намекнул ему в разговоре на старшего братца. То, что Эксатон всегда интересовался запретной магией Дуата — об этом Кефер всегда знал. Но его напрягло то, что брат затеял найти Книгу Демонов Дуата… Если он обретет их мощь, то Египтусу не поздоровится. У них магов было всего трое, причем вместе с Хонсом. Исида была не в счет. Когда-то его отец, Ра, спрятал эту книгу, зная, что эти знания черны как ничто. Если эти знания окажутся не в тех руках, то пошатнется само мироздание в земном и в их измерении. Ра не зря самый сильный бог — только он владел самой могущественной магией и силой против злых духов Дуата. Только он, если что, может остановить Апопа, темного змея — демона. *** За много-много миль отсюда перо принятия вывело очередное письмо-приглашение будущему ученику Хогвартса. МакГонагалл взяла очередной пергамент и оцепенела, глядя на адрес пребывания ученика, имя и фамилию. — Глядите, Альбус! — не сдержала свое удивленное восклицание заместитель директора. Дамблдор, что тоже восседал рядом с МакГонагалл, рассматривая списки новых учеников, поднял голову от номера газеты «Ежедневный пророк». — Гарри Поттер! Адрес, где пребывал Поттер, был очень далек… Директор сжал зубы — Гарри Поттер был ему очень нужен. — Пошли самую скоростную сову. — Подумав, проговорил задумчиво директор магической школы. — Я думаю, его отец приедет сюда сам. *** Кефер и Хонс недоуменно смотрели на пергаментный свиток в руке Осириса. Хека, позевывая, прислонился к ближайшей стене, с интересом наблюдая за двумя фараонами — отцом и сыном, да еще гладил сову (она принесла письмо), которая восседала у него на плече. Ученый только что внимательно проверил письмо с чернилами на нем — было чисто, без примесей и ядов, и Хонс, под прицелами всех взглядов, раскрыл пергамент. Но строки, так как мальчик изучал, в основном, восточные языки, да латынь, были ему незнакомы. Он вопросительно посмотрел на отца. — Сейчас, — Кефер извлек амулет — бирюзового скарабея с распростертыми золотыми крыльями и надел наследнику на шею. — Это работа Осириса. С его помощью я смог, тогда, в Англии, заговорить с твоей матерью. Я думаю, что чуть позже ты сможешь его выучить самостоятельно. Он позволит тебе писать и читать на английском. Хонс молча поклонился отцу — да, это было бы весьма полезно. Письмо стало понятным, и Хонс зачитал адрес на конверте, а затем — начал читать и текст. Дошел до слов «ждем вашу сову» — и оглянулся на Хека. Хека снял с плеча сову, затем протянул юному фараону палочку для письма, чернила и папирус. Пока Хонс старательно выводил строки, давая свое согласие на обучение, Хека давал слово Золотому фараону о том, что присмотрит за его сыном, и, если что, поможет. Для всех он теперь являлся «дядей Хека» по отцовской линии. Плюсом шел еще и Рамзес, для которого проникнуть куда-либо не составит труда. — Как необычно, — честно сказал Хонс, рассматривая свой ответ на письмо. — Но, судя по списку, который приложен, нам надо закупаться… Хека хмыкнул, отпуская сову с письмом. Та, распахнув крылья, взяла курс на Англию. Бог магии коротко проговорил: — Я помогу. *** Рамзес в черной мантии до пят, Кефер — в плаще и под капюшоном, и Хека составили компанию Хонсу. Да и боящийся за своего сына фараон ни за что не оставил бы его один на один здесь. Итак, они шли по Лондону, знакомому Кеферу по его встречам с Лили Поттер. — Знакомо все, фараон? — проницательно заметил Хека то, как мужчина-воин оглядывался. — Да, — чуть с грустью проговорил мужчина, — конечно знакомо. Здесь я впервые столкнулся с ней… *** (много лет назад. Англия. Близ бара «Дырявый котел») Кефер шел по улице в самом отвратительном настроении — люди со своей стороны нарушили договор о поставке воды, и в ближайшие, особенно жаркие недели в затерянном измерении Египтуса придется объявить жителям в официальном указе о жесткой экономии питьевой воды. Еще им пришлось пробираться сквозь толпу людей — улица была оживленная. Сзади него плелся такой же недовольный золотой воин, Рамзес, что видел это и слышал. Они как раз шли к месту, откуда обычно переправлялись в Египтус, как вдруг из толпы на Кефера налетела какая-то рыжеволосая девушка и практически упала на него. Фараон пошатнулся — но устоял на ногах, крепко вцепившись в незнакомку, не давая ей встретиться с асфальтом. На него пахнуло запахом полевых цветов, и когда незнакомка подняла голову, на него смотрели миндалевидными ярко-зелёными глазами. Кажется в этот миг Земля остановилась. Кефер не смог себя заставить отвести взгляд от прекрасных девичьих глаз, но помог ей встать на ноги более уверенно: — С вами все в порядке? Вы не ушиблись? — спросил он у нее. — Нет, — незнакомка поправила свою сумочку на плече, что издала какое-то странное дребезжание. На ней было совсем простое белое платье. — Спасибо вам, что не дали упасть… — Кефер, — представился ей фараон, ловя предостерегающий взгляд Рамзеса позади девушки. Короткий взмах ресниц — и воин Золотой пирамиды замер на своем месте. — Лили… На счастье, рядом оказалось кафе, и мужчина быстро пригласил ее туда. *** К глубокому разочарованию фараона, прекрасная Лили оказалась замужем. Но, видимо, ее тяготил этот брак — хоть девушка и рассказывала о своем муже, но горько сожалела о том, что так рано решилась на совместное существование — как супруги. Муж большей частью «искал приключений», а не был семьянином в полной силе этого слова. Да, он ее любил, но… Еще ее огорчало, что у нее никак не получалось забеременеть. Она горячо надеялась, что малыш сможет скрепить их семью. Кефер коротко рассказал ей о себе… точнее тщательную легенду на такой случай. Он — сирота, сейчас осуществляет руководство фирмой. Богат. Рамзес, сидящий с другого края барной стойки, неожиданно понял, чем кончится этот вечер у фараона… Слишком уж открыто вел себя мужчина с этой девушкой. Фараон был весел и открыто располагал к себе Лили, делая ей комплименты. Как он и предполагал — они с Кефером вернулись лишь под утро, а по счастливому виду фараона можно было легко представить, как именно мужчина провел ночь… *** Итак, они достигли бара «Дырявый котел». Здесь Хека протащил Кефера и Рамзеса через бар, а Хонс шел с ним рядом. Даже не обратив внимание на бармена, Хека твердым шагом прошел в маленький внуренний двор со всех сторон окруженный стенами, с помойным ведром и парой сорняков. Затем отсчитал кирпичи, подемонстрировав, какой из них нужно нажать, и стена перед мужчинами и мальчиком задвигалась, освобождая проход. Они оказались в Косом переулке. — Грязь какая, — пробормотал Рамзес, тут же уворачиваясь от какой-то старой карги с зонтиком наперевес. — Я даже не сомневался, что ты так скажешь, — ехидно сказал бог магии. — Мы идем в банк. Туда точно не советую соваться тебе, Рамзес. Там стоят заклинания против меняющих обличия. — Хорошо, — сказал воин. — Я намек понял. — Нам надо не в банк, — заметил Кефер, — а в обменник. Что тут за валюта? Решение дел с банком и деньгами (и рассматривание первого волшебного обитателя — гринготского гоблина) заняло у них не столь много времени. Затем Хека повел их по всем здешним магазинам. Фараон знал, что бог магии чувствует себя в любой магической среде как рыба в воде, и предпочел довериться ему. Кефер, впрочем, диву давался этим всем магазинам — столь необычные их взору и пониманию они были. Впрочем, из аптеки раньше всех выскочили именно фараон и Рамзес, пытаясь отдышаться на воздухе от мерзкого запаха того, что там продавалось. Хонс тоже после посещения аптеки был нежно-салатого оттенка, но для урока зелий ему были необходимы ингредиенты. Хека сзади них хихикал — он-то варил зелья и лекарства из любой гадости. Мальчику так же купили нужные одежки, мантии, свитки пергамента — почти что их папирус, писчие принадлежности, затем они заглянули за книгами. Весы и телескоп Кефер сказал парню не покупать — он возьмет их у Осириса. Центр с надписью «Совы» был ими проигнорирован — у них были способы связи понадежнее, чем какие-то пернатые. Тем более, в другое измерение совы явно не летают. Последним пунктом в присланом пергаменте стояла волшебная палочка. Хека с Хонсу хмыкнули дружно, переглянулись, но пошли в «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Кефер вошел в магазин волшебных палочек вместе с сыном. Хека коротко сказал о том, что не будет там светиться. *** Помещение, в которое они вошли, было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся фараон (не без опаски — стул выглядел шатким) в ожидании хозяина-продавца магазина. Тут были тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Хонс почувствовал, как по коже иногда побежали мурашки — магия будоражила кровь. Хека давно научил его узнавать магию. — Добрый день, — послышался тихий голос позади фараона, и Кефер едва не подпрыгнул на месте. Перед ними стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение. Хонс быстро переглянулся с отцом. — Аах**? — спросил острожно Золотой фараон, боясь ошибиться, и вставая со стула. Старик прошел мимо них, дернул за табличку, меняя ее с «Открыто» на «Закрыто». И преобразился. Мужчина, не молодой, но и не такой старый коим он предстал перед ними, сердечно улыбнулся Кеферу: — Наследник Ра… много воды утекло с того момента как мы расстались. Ты вырос, возмужал… — Я не верю своим глазам! — Кефер радостно обнял мужчину. — Хонс, знакомься, это один из моих наставников, бог молодого месяца, Аах. — К сожалению, я слабый бог. Да, я унаследовал бессмертие, и чуть-чуть магические умения, но на большее у меня нет сил. — Признался Аах. — В Египтусе для меня не нашлось места, тем более, ты, Кефер, вырос, возмужал, и я решил отправиться на Землю. Тут и обосновался. Делаю волшебные палочки… для крох магии и потомков полубогов. Тихо, спокойно и никто не трогает, и на разборки, — тут голос его стал напоминать сталь, — я не обращаю внимание. Эксатон, твой брат, Кефер, все-таки встал на другую сторону? — К нашему глубокому сожалению. — Вздохнул фараон. — Но что мы все о прошлом — надо думать о будущем. Это мой сын, — он встал позади Хонсу, — Хонс. — Молодая Луна. — Аах сощурил глаза, рассматривая юного фараона-соправителя.— Удивительно. Бог? — У меня золотая кровь, но я и человек одновременно. — Не верю своим ушам! Кефер, — неодобрительно проговорил Аах, — ты… и землянка? Не хватило красавиц в Египтусе? — Я давно распустил гарем. — И кто же твоя мать, Хонс? — спросил Аах. — Судя по всему, коль ты пришел в этот магазин… Колдунья? — Мы это только в пять лет узнали… — Вот как… Ну, давайте займемся делом… Какой рукой колдовать будешь, юный фараон? *** Провожая Хонса и его отца из магазина, Аах сказал им: — Будьте осторожнее, оба. Что-то грядет, Кефер, что-то очень нехорошее… Не считайте меня старым и дряхлым богом-параноиком, но я достаточно долго живу на этом свете… Кефер и Хонс, напоследок, поклонились старому богу, и тот скрылся внутри волшебного магазина…