Пропажа

— Слав, ты чего звонки скидываешь? — голос Мирона звучал обиженно и зло. — Хули выёбываешься? — А хули ты всяким гондонам звонишь? — фыркнул Славка. — Найди себе не гондона и названивай. — Бля-я, Слав! — взвился тот. — Выключай Гнойного, на хера вот это всё? Что я должен был сказать? Вано, не надо рыпаться на лучшего друга моего парня, даже если он конченный уебан? — Ну, конечно, — Славка закатил глаза. — Я гондон, Ванька уебан, а Миксер ваш, который всю эту поебень замутил на ровном месте, докопавшись до Ваньки, — он прямо херувим, только крыльев не хватает. Ты-то должен был понимать, с каким трудом мы Ваньку в нормальные чувства привели. В первый раз за месяц он согласился куда-то пойти — и здрасте вам! Сначала Микси этот ебучий, потом вы с Рудбоем, хули, нормальная тема. — Твой бро на Рудбоя сам залупаться начал. — Мирона невозможно было переубедить. — Ванёк никогда замес не устраивает, если его не трогать. Вот тут Славка разозлился уже по-настоящему. — Значит, Ваньку трогать можно, а твоего любимого подпевалу — не дай вам бог. У него же тонкая душевная организация, он обидеться может, расстроиться. — Слава-а, — протянул Мирон примирительно, но тому было уже на всё пофиг. Мирон всегда ставил своих друзей выше его. Славка и раньше обижался на этот факт, но Мирон как-то умел успокоить его, убедить, что это не так. Сейчас прежние подозрения получили явное подтверждение, и Мирону придётся очень постараться, чтобы доказать ему, что Славка неправ. Он очень не хотел терять Мирона, но быть снова на вторых ролях больше не желал. — Знаешь, Мироша, ты уж реши, что тебе важнее, я или твои друзьяшки, а меня это всё заебало, — выдохнул он и отключился. — Слав, что происходит? — Славка не ожидал, что Ванька подойдёт так незаметно. Он обернулся и пожал плечами. — Надеюсь, ничего такого, что нельзя исправить. — С кем ты разговаривал? — тихо, но настойчиво спросил тот. — Это Окси, мы вместе уже несколько лет, но видимо я не настолько важен для него, как надеялся, — выпалил Славка почти скороговоркой и замолчал. Он только сейчас ощутил, как тяжело ему дышать. Словно грудь сдавило стальным обручем. За годы, проведённые вместе, они с Мироном нередко разъезжались не только по разным городам, но и странам. Не виделись неделями, но оба знали, что всегда есть возможность позвонить друг другу, отправить сообщение, кинуть прикольную картинку или фоточку. Бывало и срались, они же абсолютно разные. Могли закуситься из-за сущей мелочи и дуться потом весь вечер. Но почему-то всегда находили компромисс, и неважно, кто первый шёл на примирение. А сейчас вдруг оказалось, всё совсем не так, словно сломалось что-то где-то и не поправить уже. Ноги подогнулись, Славка шлёпнулся на диван задницей, зарылся пальцами в волосы и застонал, наконец понимая, что сам всё испортил. — То есть, ты уже хуй знает сколько ебёшься с Окси? — спросил Ванька, который ошарашено замер, когда Славка сообщил ему правду. — И когда ты хотел это нам рассказать? — Давно собирался, — вымучено признался он. — Мы с Мироном несколько раз порывались, но бля-адь, как свести всех моих друзей с его, если вы не то что не общаетесь, а скорее классовые враги? — Пиздец! — развёл руками Ванька. — Монтекки и Капулетти, ебать в рот. — Не говори, — вздохнул Славка и поднялся. — Ты, Вань, не обижайся, я правда хотел сказать, но ты так Мирона и Рудбоя хуесосил всё время, что у меня язык не поворачивался. Ванька выглядел странно собранным и спокойным, что немного пугало Славку. Ему больше нравилось, когда тот прикалывался и бесоёбил. — Значит, из парней никто не знает, кроме меня? — осведомился тот. — Андрюха только, и то случайно. — Славка улыбнулся, вспомнив, при каких обстоятельствах Замай спалил его тайну. — Прикинь, Мирон соскучился, а я тебя не мог оставить, ну и не пересекались недели две или больше, он, дебик, психанул, набрал меня и заорал, что если я к нему сейчас не приеду, он явится сам и похуй ему на всех. Ещё и выебать меня грозился. — Хуя себе, — хмыкнул Ванька, — какие страсти. Славка уже не сдерживаясь ржал: — Только я в душе был, трубу Замай взял. Он потом полчаса матерился, заикаясь от возмущения. Ванька прыснул и, не выдержав, громко заржал, сгибаясь пополам. — Представляю, как там Окси-то охуел, когда понял, что это не ты, — с трудом выдавил он, вытирая навернувшиеся слёзы. — Не то слово, — согласился Славка, отсмеявшись. — В осадок выпал. — А сейчас-то ты его какого хера бортанул? Не ваши это тёрки были в баре. Славка, если честно, и сам уже жалел, что погорячился. Он ведь тоже за Ваньку встрял, да и месяц с ним неотлучно находился. А сколько раз отменял встречу с Мироном из-за Андрюхи или того же Миши? А Мирон не спорил, всё понимал и мирился. — Ебаный в рот, — выматерился Славка. — Вот почему я вечно сначала делаю, потом думаю? — Не ты один, — попытался успокоить его Ванька. Славка набрал Мирона, только его телефон был вне зоны действия сети. Что-то кольнуло под рёбрами от плохого предчувствия, но он постарался взять себя в руки. Завтра позвонит, пусть Мирон успокоится, и они смогут нормально поговорить. * * * Рудбой едва закончил обработку прошедшей недавно фотосессии для одного журнала, когда раздался звонок домофона. Кот уже крутился у двери, он всегда прибегал, будто ждал кого-то. — Рыжик, я тебе вкусняшки принесла, — объявила Женя, выкладывая на кухонный стол различные блестящие пакетики с кормом. И без перехода спросила: — Не звонил? — Нет, — устало покачал головой Рудбой. — Я раз десять за день набирал, но он по-прежнему недоступен. Кот под шумок стащил один пакетик на пол, обнюхал и разочарованно мявкнул. Рудбой закатил глаза: — Я же час назад тебя кормил, ненасытное ты чудовище. — Однако открыл пакетик и выложил его содержимое в кошачью миску. — Не понимаю, что произошло, — всплеснула руками Женя. — Всё же заебись было, и вдруг он пишет, что ему нужно уехать, когда будет — не знает. — Может что-то личное? — предположил Рудбой. — Вот это личное меня и беспокоит, — вздохнула Женя. — Сколько дерьма нам пришлось хлебнуть всем вместе, сколько побед отметили, у нас никаких секретов никогда не было. Он же отлично знает, что ты, я и Порчи всегда на его стороне, что бы ни произошло, даже если нам самим что-то не нравится. А как появилась эта таинственная пассия, так он словно язык проглотил. Ни имени, ни фамилии, не познакомил. Странно это. — А если она сама не хочет? — пришло в голову Рудбою. — Возможно, у неё есть причины, просто мы о них не знаем. — Может, — согласилась Женя и засобиралась уходить. — Меня два дня не будет, в Москву по делам надо сгонять. Ваня, поищи его. Эх, работы валом, а он пропал. В такие минуты мне очень охота его побить. Рудбой улыбнулся, помня, что побить Женя периодически очень хочет то одного из них, то другого. Чмокнул её в щёку и закрыл за ней дверь. — Пошли, устроим тебе небольшую фотосессию, — позвал он кота — тот не только подъел всё, но и успел уже вылизаться, а сейчас опять сидел на подоконнике и внимательно смотрел на улицу. До вечера он снимал кота, который, словно модель, позировал ему в различных позах. Сразу было понятно, что дело это для него привычное. Рудбой обработал снимки и несколько наиболее удачных выложил на анонимный сайт любителей кошек. Затем набрал Мирона, но тот по-прежнему был недоступен. Рудбой, конечно, ничего не рассказал Жене, не хотел её волновать, но в тот вечер три дня назад, когда схлестнулся с Фалленом и Мирону пришлось их разнимать, тот потом весь вечер был нервным, отсылал кому-то сообщения, звонил несколько раз, но, походу, ответа так и не получил. Не выдержав, Рудбой спросил, всё ли у него в порядке, но Мирон только кивнул. А на следующий день пропал. Написал Рудбою точно такое же сообщение, как Жене, и исчез. Он всех знакомых обзвонил, на квартиру к нему ездил, даже Порчи набрал, жившему сейчас в Лондоне — вдруг тот к нему умотал? — но всё без толку. Беспокойство о друге немного отодвинуло на задний план ещё одну проблему, но из головы всё же не вытеснило: Фаллен. Рудбой не мог сказать, что тот ему нравился, по парням он как-то не был. Вернее, был у него случай, давно, он тогда только в "Кулёк" учиться поступил. На одной тусе, пьяный в хламину, трахнул незнакомого паренька, который крутился возле него весь вечер. Наутро, правда, плохо помнил и свалил быстро, да и не встречались они больше никогда, а так Рудбою всегда девчонки нравились. Но этот блядский Фаллен его чем-то зацепил. Точнее, пока столько лет в контрах были, думал, не выносит этого пиздюка, а полгода назад в "Дотку" резался с одним чуваком несколько вечеров подряд, и так классно порубились, что Рудбой предложил и дальше периодически играть. Очень неординарный и непредсказуемый соперник ему достался. Общались они мало, больше играли, Рудбой даже имени того чувака не знал, только ник, но однажды случайно на одной вписке, где был и Антихайп, услышал, как Фаллен назвал этот самый ник одному парню, который предложил ему поиграть в будущем. Рудбой тогда охуел, хотя честно признался себе, что может у Фаллена и говнистый характер, в игрухах он спец почище его самого. Но компании их пересекались нечасто, а вот сам Фаллен интересовал его всё больше. Последний месяц тот не играл, пропал со всех радаров. Рудбой писал ему на тот самый ник, делая вид, что не знает, кто за ним скрывается, но сообщения так и остались не просмотрены. Рудбой принципиально не лез в фалленовские соцсети, в конце концов, он же не свихнувшаяся фанатка, но немного волновался, всё ли у того в порядке. И вот Фаллен завалился с друзьями к ним в "Семнаху" и выглядел вполне живым и здоровым, правда каким-то отстраненным. Почти не пил, потягивал одну бутылку пива весь вечер и по сторонам не смотрел. Весь был в своих мыслях. Рудбой долго за ним наблюдал, а потом Микси, сука пьяная, до него доебался. Рудбой честно шёл разнять и позже один на один разъяснить по понятиям обдолбанному придурку, чтобы к клиентам бара не цеплялся, но вышло так как вышло и они с Фалленом чуть не подрались. Эх, кто бы знал, сколько раз он прокручивая в голове произошедшее, крыл себя на все лады. Вообще не надо было встревать, помахаться Микси и Фаллену по-любому не дали бы и без него. А какой Фаллен в запале, Рудбой отлично знал: палец в рот не клади, по плечо оттяпает, даже глазом не моргнёт. Вот и выходило, что хотел как лучше, получилось как всегда. Так что сейчас шансов на то, что они могли бы наконец познакомиться лично, вообще ноль. Рудбой зевнул и выключил ночник. Кот мирно посапывал у него под боком. Рудбой притянул его ближе, зарываясь пальцами в мягкий густой мех, и закрыл глаза. Он уже привык, что тот всегда спал рядом, и ему это нравилось. * * * Свет от ночника создавал иллюзию интима, но это раздражало Мирона, а не успокаивало. Он включил верхний свет и снова завалился на застеленную кровать. Желание спрятаться ото всех возникло спонтанно. Когда Славка высказал ему по телефону свои претензии (которые сам Мирон считал идиотскими и безосновательными), а потом бросил трубку, он обиделся. Впервые за всё время, что они со Славкой были вместе, он почувствовал себя не то чтобы оскорблённым, но человеком, который всем и всё должен. С хуя ли? Фанатам подавай новые треки, коллегам работу и бабло, друзьям внимание, а Славке — себя самого, желательно в безвозмездное и единоличное пользование. И не дай бог тебе, Мирон Янович, о своих желаниях заявить. Сразу тот же Славка упрекнет, что он только о себе и думает. Признание фанатов изменчиво, как погода в Питере, сегодняшние коллеги завтра могут оказаться завистливыми врагами, а друзья облить грязью. Он всё это проходил, и не раз, поэтому, кроме Рудбоя, Женьки и Порчи, близко к себе никого не подпускал. Эти трое не раз проверенные, они больше, чем семья, они его надёжный тыл. Но даже их видеть не хотелось. Он позже всё объяснит, попросит прощения за то, что заставил их волноваться, но сейчас ему нужно было остаться одному, подумать и что-то решить для себя. Славка был в чём-то прав, за своих близких Мирон всегда впишется, но и тот был очень важен для него. Да и как можно равнять друзей и Славку! Абсурд полный. Это как выяснять, что лучше — горячее или сладкое. До Микси ему не было дела, этот еблан все берега попутал, у Мирона давно кулаки чесались отхерачить его. Но в этот кипеж встрял Рудбой, и пройти мимо Мирон не мог. Славка же — совсем другой разговор. Мирон не представлял своей жизни без него, и дело, как оказалось, даже не в сексе, хотя и он был заебательским всегда. Только Славка при всём своём наносном похуизме, буквально в отчаянном желании выглядеть в глазах окружающих клоуном и придурком таким по факту совсем не являлся. Он был добрым, по-мужски сдержанно-ласковым и внимательным. Не сюсюкался, не лез постоянно обниматься и лизаться, как любили девчонки, но его заботу и внимание Мирон чувствовал всегда. Стакан воды и обезбол на тумбочке утром, когда Мирон просыпался после попойки с друзьями, а Славка уже ушёл по делам. Новый тёплый шарф, небрежно засунутый в рукав его куртки, потому что старый Мирон проебал в туре. Незамысловатый ужин на столе, когда он возвращался со студии ближе к полуночи, и горячая ванна, чтобы согреться. И Мирон тоже для него всё это делал, но научил-то его, показал, как это — быть с кем-то в нормальных человеческих отношениях, именно Славка. Поэтому Мирон и сбежал, не хотел сгоряча разругаться с ним. Ему нужна была небольшая передышка. Он снял номер в маленькой, но довольно приличной гостинице совсем не в центре Питера и долго думал. Вдруг кое-что вспомнив, включил телефон и набрал номер. — Здорово, — голос в трубке был тихим и спокойным. — Митинг завтра? Я же ничего не путаю? — спросил Мирон. — Приду, как и обещал, всё в силе. Человек в трубке ответил, и Мирон отключился. Завтра будет насыщенный день, а после митинга он обязательно позвонит Славке, и у них снова всё будет норм. * * * — Славка-а! — заорал из своей комнаты Ванька. — Гриша! Тут Гриша! — Где? — Славка влетел в его комнату в одних трусах. — Где тут? — Да вот же, — тот ткнул пальцем в монитор ноутбука. — Фотки на сайте, это точно Гриша. Несколько снимков с Гришей были отличного качества. И если Славка мог бы поспорить, что даже похожие люди существуют, а уж коты тем более, то ошейник, надетый на пушистую рыжую кошачью шею, не оставлял никаких сомнений. Его Славка когда-то сам выбрал и торжественно под хохот парней вручил Ваньке. Грише тогда исполнился год, и он грыз всё что ни попадя, даже купленный Ванькой недорогой ремешок схомячил. С деньгами в то время было туго, они с парнями скинулись, а покупать обновку отправили Славку. Теперь Гриша в этом самом ошейнике красовался, как настоящая модель. Фото были сделаны явно в студии, а главное — за это время шёрстка у кота снова стала гладкой и блестящей, без проплешин, даже подшерсток казался гуще. И в весе их любимец точно не потерял, а скорее наоборот, рыжая мордень выглядела упитанной и довольной. — Слав, — голос у Ваньки сорвался, и тот закашлял. — Слав, он жив, его не разорвали собаки и не сбило машиной, его кто-то подобрал и приютил. — Узнать бы ещё — кто? — почесал затылок Славка. — Пусти меня, я немного поколдую. Краем глаза Славка видел, как стоящий рядом Ванька в нетерпении грызёт ногти, хотя он за ним такой привычки раньше не замечал. — Нет, Вань, бесполезно, — вздохнул Славка. — Сайт анонимный, кто и откуда заливает снимки, неизвестно. — Ну и ладно, — расстроенно пробормотал Ванька. — Главное живой, и ему у нового хозяина явно заебись. — Слушай, — придумал Славка, — ты же сегодня хотел по каким-то делам свалить? Вот и давай, иди, а я ещё посижу, покумекаю. Есть у меня парочка идей, может, что и выгорит. Ванька вздохнул и, одевшись, ушёл. А Славка долго сидел, так и эдак пытался найти хозяина фотографий, даже с админами сайта списался, но всё без толку. Они предоставляли ресурс, но с теми, кто обрабатывал фото и заливал, не общались. Он закрыл бесполезный ноут и вернулся к себе в комнату. Прошло уже несколько дней, но с Мироном до сих пор не было связи. Славка всё это время набирал его номер, но ответ всегда был один и тот же. Сначала он по привычке возмутился: Мирон запросто мог забыть и не зарядить сотовый, а потом спохватиться и в нужный момент оказаться без связи, с ним не раз такое случалось. Но когда на следующий день и через день ситуация не изменилась, Славка понял, что тот отключил телефон намеренно. Понял и испугался до усрачки. Рванул к Мирону на квартиру, у него уже давно были свои ключи, но дома никого не было. Он проверил все шкафы, всё оказалось на месте, за исключением ноутбука и сумки, с которой Мирон ненадолго летал либо в Лондон, либо в Москву по делам. Он набрал номер лондонской квартиры, но и там никто не ответил. Славке хотелось как следует врезать себе за то, что он наговорил Мирону. Где теперь его искать, он понятия не имел. Ведь он намного лучше кого-либо знал, что несмотря на кажущееся равнодушие и наигранное спокойствие, Мирон очень ранимый человек. Тот всегда старался не показывать, насколько задевают злые и завистливые высказывания, когда полощут его имя в соцсетях. Но Славка-то видел, всегда старался отвлечь от неприятной темы и не раз пожалел, что и его диссы тоже сыграли свою роль в этой травле. Славка налил себе чай и бездумно бродил по квартире, не зная, куда себя деть. С основной работы он давно уволился, чтобы было больше времени для творчества. Но сейчас, кроме того, что Мирон пропал, он больше ни о чём думать не мог, тем более что-то рифмовать. * * * Вернувшийся Ванька посмотрел на него выжидающе, но Славка только отрицательно покачал головой. — Ну, а император твой лысый тоже не объявлялся? — спросил тот, снимая куртку. — Нет, — вздохнул Славка. — Бля, понятия не имею, где его искать. Ему не хотелось говорить Ваньке, что он волнуется уже по-настоящему. На душе было так погано, хоть вой. И вот что удивительно, до Мирона он мутил со многими девчонками, но вспомнить что-то примечательное о них не мог. Привычно, обыденно, не хуже и не лучше, чем у других. Зато о проведённом с Мироном времени мог легко целую книгу написать. Например, как однажды вместе готовили завтрак. В процессе малость посрались, и ссора незаметно переросла в шуточную потасовку, а та в свою очередь — в быстрый и фееричный секс. Правда, до оладушек они так и не добрались, только муку по всей кухне рассыпали и яичницу спалили. Запах гари ещё три дня держался в квартире. Потом переоделись, выпили по кружке кофе и разъехались по делам, но настроение весь день у обоих было приподнятое. Или когда в Карелию на выходные отдыхать ездили. Утопили в озере резиновую лодку, Мирон наступил на осколок стеклянной бутылки и порезал ногу, Славке прилетело веткой в глаз, и он подсвечивал приличным синяком на загорелой роже. В последний вечер случайно подожгли палатку, благо вещи успели вытащить. Вернулись в Питер помятые, покоцаные, покусанные мошкой, но пиздец какие довольные. Даже просто вечера, проведённые вместе, вспоминались так ярко, будто это было только вчера. Мирон читал, а на Славку вдруг нападало вдохновение, и он бродил по гостиной взад-вперёд, бормотал придуманные рифмы и записывал на каких-то бумажных обрывках. Потом Мирон слушал то, что он наваял, где-то морщился, где-то одобрительно кивал, а иногда давал простые и дельные советы. Когда Мирон забросил рэп, они много спорили. Славка убеждал его, что тот должен продолжать писать, но Мирон отвечал, что ему нечего пока сказать, а выпускать всякую хуйню и без него есть кому. Да, разное у них бывало, главное — хорошего намного больше, чем плохого. И никогда Славка не парился по поводу того, что рано или поздно всё это может закончиться. Был уверен, что жил же он раньше без Мирона и дальше сможет. Но вот не выходило как-то, совсем не получалось. * * * От того, что Гриша жив и здоров, на душе становилось хорошо. Но тоска по нему меньше не стала. Во сне Ваня безрезультатно шарил рукой по кровати, чтобы привычным жестом притянуть к себе своё мохнатое чудовище. Просыпался и долго ворочался с одного бока на другой в попытке снова уснуть. Вспоминал, как они с Гришей нередко носились по квартире друг за другом, сшибая всё на своём пути. Или мирно лежали на диване и смотрели какой-нибудь сериал. Гриши всегда было много в его жизни, а сейчас в этом месте осталась пустота, которую ничем нельзя заполнить. Ваня словно наяву видел, как Гриша сладко посапывает на столе возле ноута, а он азартно режется с Рудбоем в очередную игруху. Да, он быстро вычислил чувака, с которым так заебательски было играть в "Дотку". Чисто ради интереса вычислил и малость охуел, когда понял, кто это. Но Рудбой был таким прикольным, он так трагично возмущался, когда проигрывал, и так счастливо радовался, если ему удавалось победить, что Ваня не нашёл в себе сил не общаться с ним. Да и не пересекались они больше нигде. Те времена, когда они со Славкой строчили дебильные диссы почти на весь окситабор, давно прошли. Повзрослели, поумнели, наверное. Славка вон вообще почти прекратил Окси склонять после их совместного баттла. Ваня же не знал, что они там втихушку "любофф" закрутили, поэтому долго удивлялся, чего это Славка императора больше не донимает. А Рудбой и раньше его не задевал, теперь и подавно. В голову опять пришла эта перепалка в "Семнашке". Рудбой и вправду не наезжал и не хамил, скорее всего просто хотел увести ебанутого Миксера. В другой раз Ваня и промолчал бы, даже был благодарен, что его от этого дебика избавили, но пропажа Гриши, постоянные угрызения совести и переживания за любимого котика вылились хоть и не в истерику, но вот в такие выпады на Рудбоя. — Слав! — позвал он друга, и когда Славкина лохматая башка просунулась в дверь, предположил: — Может, Рудбой знает, где Окси? Свяжись с ним. — Давно бы уже набрал, если бы номер телефона знал, — мрачно заметил Славка. — Есть у меня один знакомый, — начал Ваня. — У него родоки с Рудбоем в одном доме живут, он сам мне говорил. Только сейчас звонить бесполезно, он уже на работу в ночь ушёл. Там у них строго, телефон в шкафчике хранится. Утром, когда Окси был по-прежнему недоступен, Ваня позвонил тому чуваку и поинтересовался. — Не, номера телефона не знаю, мы же не знакомы лично, — отозвался тот. — Но адресок могу сказать, если нужно. Ваня записал адрес, и они со Славкой недолго думая отправились к Рудбою. Дом не был элитным, но тоже ничего так, и район приличный, почти центр. Они позвонили в домофон, и Рудбой сразу ответил, будто ждал, когда они придут. — Кто? — спросил он. — Гнойный, — коротко бросил Славка. — Открой, дело есть. Несколько томительных минут ничего не происходило, потом домофон пиликнул, и их наконец-то впустили в парадную. Когда Ваня и Славка вышли из лифта, дверь рудбоевской квартиры открылась, и стало слышно, как тот заворчал: — Ну ты-то куда лезешь, иди вон лучше на диван спать. А дальше случилось то, чего Ваня никогда не забудет: в парадную выскочил Гриша. Парни замерли на секунду, а кот жалобно и громко мяукнул и кинулся к Ване. Тот поймал его на лету и зарылся лицом в мягкую шёрстку. — Гриша, хороший мой, нашёлся, засранец, — заворковал Ваня, забыв обо всём на свете. — Ебануться, — пробормотал Славка, почесав затылок. — Рудбой, ты зачем нашего котика себе захапал? — Никого я не хапал, — огрызнулся тот. — Я его полузамёршего у фонарного столба подобрал. Хули вы его в такой дубак на улицу выпустили? — Мы его не выпускали, — отозвался Славка. — Ванька его в ветеринарку возил, он машины испугался и сдёрнул. Мы его неделю в том районе искали, а Ванька вообще месяц почти. Но Рудбой больше не обращал на него внимания. Он подошёл к Ване. Гриша привычно сложил свои лапы у него на груди и прижался рыжей головёнкой к его щеке. Рудбой осторожно погладил кота по спинке. — У него авитаминоз был, — сообщил он Ване, и тот согласно кивнул. — Я его врачу показывал, тот капли выписал, и я их в корм добавлял. — Спасибо, — ответил Ваня тихо и не смог больше ничего из себя выдавить. Слишком уж тоскливый был у Рудбоя взгляд. А Гриша как будто что-то понял: повернул к Рудбою мордочку и лизнул в лицо. Рудбой засмеялся и потрепал его между ушей. — Зачётный котик, умный, всегда о таком мечтал. Подождите, я вам корм вынесу, мне-то он сейчас без надобности, а этому пройдохе нравится, уплетает за обе щёки. Рудбой скрылся за дверями, и Славка вдруг выдал: — Так, одну пропажу нашли. Если бы ещё Мирон так же легко отыскался, я бы в чудеса начал верить. Ване опять стало неудобно перед Славкой — как увидел Гришу, так и забыл совсем, что они к Рудбою по делу пришли. Тот вынес пакет с кормом и дорогущую переноску. — Держи, — протянул Ване. — Лучше на руках его по улице не носить. Ваня, как деревянный болванчик, только кивнул. Слишком уж невероятным казалось ему всё случившееся. Они в четыре руки засунули Гришу в переноску. — Вот и всё, Кот, — вздохнул Рудбой. — Будь здоров и не убегай больше. В этот момент влез Славка. — Ты знаешь, где Мирон? — спросил он. — На хуя тебе он? — сразу набычился Рудбой. Но конфликт раздувать Славка не стал. Видимо, по-настоящему переживал за своего еврея. — Мне надо, — пожал он плечами и добавил: — Очень надо знать. Рудбой не успел ответить, у него в кармане заиграл телефон. Звонила Женя и так громко заорала в трубку, что и Ваня, и Славка тоже услышали. — Мирон был на митинге! Его арестовали и увезли в ментовку! — В какое отделение? — рявкнул Рудбой, меняясь на глазах. Женя назвала адрес. Тот кинул: — Через двадцать минут тебя заберу, — и ушёл в квартиру. — Вань, — дёрнул его за руку Славка, — я ща тебе "убер" вызову, вези Гришу домой, а я с Рудбоем. — Хорошо, — согласился Ваня. — Только ты там смотри, сам не барагозь, а то и тебя заметут. — Делать мне нечего, — проворчал Славка. — У нас уже есть один революционер, его бы вытащить. * * * — Гнойный, ты ебанулся? — рыкнул Рудбой, когда тот как ни в чём не бывало уселся в его машину. — С какого перепугу ты решил, что поедешь со мной? — Мне надо увидеть Мирона, — гнусаво процедил тот, не думая выходить. Даже, как путёвый, ремень застегнул. — Бля! — Рудбою захотелось то ли завыть, то ли въебать этому уроду, чтобы уже свалил из его машины. — Иди на хуй, не до тебя сейчас! — Сам иди! — заорал тот. — Окси там в КПЗ сидит, а ты, уёбок, время тянешь! — Тебе-то что? — во весь голос рявкнул Рудбой. — Он мой мужик! — брякнул Гнойный, выдохнул и проворчал: — Ну вот, сказал. Может, теперь уже поедем? Охуевший Рудбой на автопилоте завёл машину и, покосившись на невозмутимо сидящего Гнойного, тронулся. "Ебическая сила! — выматерился он мысленно. — Ну конечно, это же так просто, нужно было только сложить два и два". Мирон по-любому познакомил бы своих, вернее их с Женей и Порчи, с любой девчонкой, с которой бы встречался, тем более столько времени. Да и с парнем, кстати, тоже. Они между собой не раз обсуждали тему отношений, и Мирон никогда не скрывал, что для него пол не играет роли, главное, чтобы с человеком было в первую очередь комфортно. Чтобы можно было прийти домой после трудного дня в студии, и тебя встречали не упрёками за постоянное отсутствие, а добрыми и тёплыми словами. И чтобы этому человеку нужен был не Оксимирон, а просто Мирон Фёдоров. Женя тогда ещё заметила, что трудно найти такую неприхотливую девушку. Женщинам важны внимание и забота, и если он вечно занят, то претензий у любой будет до фига. А Порчи добавил, что с парнями встречаться вообще не вариант, в России этого не поймут и точно не примут. Мирон притворно повздыхал и сказал, что видимо так и будет один куковать. Так что Гнойный являлся единственным вариантом, про который Мирон не решился им сообщить. — Мы давно хотели всё рассказать, — Гнойный перебил его мысли. — Не всем, конечно, только самым близким, но не представляли, как это сделать. Сам понимаешь, я и он… Правильно сказал Ванька — Монтекки и Капулетти, твою мать. — Так это ты его в тот вечер динамил, — снова начал заводиться Рудбой. — Из-за тебя он свалил! Гнойный расстроенно вздохнул и кивнул. — Психанул я из-за Ваньки. Мы впервые за месяц его вытащили немного развеяться. Он Гришу всё искал, почти не жрал, толком не спал, на зомбака в натуре стал похож. А тут вы со своими доёбками. А Мирон нас гондонами назвал, и вот... — Во-первых, — начал Рудбой, — я к Фаллену не доёбывался, наоборот, хотел Микси увести, чтобы он к нему не приставал, а Фаллен сам в залупу на меня полез. Во-вторых, что Мирон должен был сказать при такой толпе в баре? Парни, не сритесь с Фалленом, он лучший друг моего парня? Сам себя послушай, бред же полный. — Ты-то хоть мне мозг не выноси, — устало отмахнулся тот. — Не дурак, понимаю, на взводе был, вот и наговорил всякой хуеты. Рудбой только головой покачал. Детский сад, один не подумав ляпнул, другой не подумав обиделся, а страдают окружающие. В этот момент он увидел Женю и рядом с ней адвоката Мирона. Женька молодец, ведь он про этого невысокого и полноватого мужика даже и не вспомнил. Хотя знал, что тот отличный специалист и не раз помогал им в юридических вопросах. — Это что? — Женя застопорилась в дверях. — Гнойный тут чего делает? Рудбой только пожал плечами, давая ей понять, что тот хоть и зло, но неизбежное и от него не отделаться. — Ой, в пизду, — выдал Гнойный. — Второй раз точно рассказывать не буду, пусть вон Рудбой вам поведает или сам Мирон, когда вы его вытащите, хотя я теперь уже в этом сомневаюсь. Такими темпами мы и за полгода до ментовки не доберёмся. — Жень, поехали, — попросил Рудбой. — Остальное потом. Та воинственно поджала губы, но спорить не стала. Когда они подъезжали, адвокат куда-то позвонил и велел остановиться не у главного входа, а чуть в стороне. Они с Женей ушли, и Рудбой с Гнойным вышли покурить. Стояли рядом и молча затягивались, не зная, о чём говорить. Рудбой не представлял, за какие такие заслуги Мирон повёлся на Гнойного, но, походу, там всё серьёзно, раз столько времени вместе. Ждать пришлось долго, но наконец неприметная дверь с торца здания открылась, и вышел Мирон. Он поблагодарил и обнял Рудбоя, потом быстро отстранился и уставился на Гнойного. Тот дёрнул его за руку и затащил за машину, хотя Рудбою всё равно было отлично видно и слышно. — Вот какого хуя опять без шапки и нараспашку, — ворчал Гнойный, явно нервничая и аккуратно поправляя на Мироне шарф и застёгивая куртку. — Шарф вечно только для красоты болтается. Простынешь же, дебик, а мне потом лечи тебя. — Слав, — Мирон радостно улыбнулся, обнимая его за пояс, — ты больше не злишься? — Злюсь, — ответил тот, нахмурившись и нахлобучивая ему на голову капюшон. — Хера ли ты съебался? Я понимаю, что вел себя как уёбок, но за столько лет мог бы уже и привыкнуть. И ещё, Рудбой знает, что мы вместе. Прихуел, правда, слегонца от такого известия, вон до сих пор отмороженным выглядит, но, по-моему, смирился. Мирон оглянулся на Рудбоя и тихо засмеялся. Тот слышал всё, что сказал Гнойный, показал ему фак и буркнул: — Сам ты на всю голову отмороженный, козёл, блядь. — Видишь, — пихнул Гнойный Мирона в плечо, — я же говорю, смирился. * * * Мирон пообещал Жене рассказать обо всём завтра и попросил Рудбоя отвезти их со Славкой к нему домой. Они сидели с ним в машине на заднем сидении по разные стороны. Мирон разговаривал только с друзьями, Славка делал равнодушный вид и пялился в окно, словно Питер никогда не видел. Но Мирон точно знал, что тот так же, как он сам, дождаться не может, когда они уже приедут. Его выдавали руки. Длинные пальцы то постукивали по колену, то убирали несуществующую пылинку с джинсов, то поправляли отросшую чёлку — в общем, они были в постоянном движении, и Мирон знал, что это верный признак нетерпения. Сначала они довезли Женю, адвокат остался полностью урегулировать все дела, потом Рудбой добросил их. Когда Мирон с ним попрощался и вышел из машины, Славка вдруг сказал: — Улица Строителей, дом семнадцать, квартира пятьдесят три. — Чё? — не понял Рудбой и оглянулся. — Это мой адрес, — пояснил Славка. — Ванька с Гришей пока у меня живут. Ты же хочешь кота навестить, даже не говори, что нет, по глазам вижу. Рудбой глухо закашлялся и кивнул. — Ну, пошли, моё императорское величество, — подтолкнул Славка Мирона в спину, когда Рудбой уехал. — Будем тебя мной трахать. — Почему именно меня? — шутливо саданул его под рёбра Мирон. — Не только я проебался. Лифт какого-то хера не работал, и они медленно поднимались по ступенькам. — Я, конечно, ещё тот косорез, — признался Славка, — но ты даже меня, блядь, переплюнул, революционер. Сбежал, да ещё и к ментам угодил. Будешь теперь натурой расплачиваться за мои впустую потраченные нервные клетки. Славка ещё что-то говорил, но Мирон его почти не слушал. Было так хорошо идти рядом по бесконечным ступенькам в безлюдной парадной, каждый раз сталкиваться плечами, болтать всякую фигню и смеяться. Дома их ждал пустой холодильник, но Мирона это мало заботило, в конце концов, существует доставка, с голоду они точно не умрут. Важно другое: Славка рядом, как обычно шебутной и громкий, зато свой, родной и любимый. * * * Ваня с Гришей валялись на старом диване. Фоном бубнил телек, и в комнате стало почти темно. Вечер наступил как-то неожиданно быстро. Вернувшись домой, Ваня уже дважды покормил кота, который был только рад такой излишней щедрости, и теперь оба, довольные друг другом, просто лежали и делали вид, что смотрят сериал. Ване вдруг опять вспомнился Рудбой, его светлые и тоскливые глаза. Тому явно было жалко расставаться с Гришей, привык же. Ваня его понимал. Гриша совсем не ласковый и довольно строптивый, однако создавал дома атмосферу уюта и тепла. А ещё он был преданным, и Ваня знал, что несмотря на все проблемы в личных отношениях, его всё равно дома ждёт Гриша. От этого всегда становилось легче. Он помнил, как было хуёво, когда тот пропал, и теперь даже сочувствовал Рудбою. И был благодарен ему, что он не проехал мимо, а подобрал Гришу, заботился о нем и лечил. Он как раз мысленно дошёл до того, что решил в ближайшее время купить бутылку вискаря и сгонять с Гришей к Рудбою в гости, отблагодарить по-хорошему за спасение кота, когда раздался звонок в дверь. Гриша рванул в прихожую, и Ваня отправился следом. Он никого не ждал. Андрюха с Мишей уже заезжали, потискали Гришу и навезли ему всяких вкусняшек на месяц вперёд. Славка отзвонился пару часов назад и сказал, что всё норм, Окси отпустили, и он, Славка, дома сегодня не появится, да и завтра скорее всего тоже. А больше и некому было ломиться к нему, однако звонок затрезвонил ещё раз. Ваня распахнул дверь. В проёме стоял Рудбой с большим пакетом в руках. — Я это, — начал он, потом смущённо замялся и вдруг выпалил, — Гришину любимую мышку привёз. — И всунул Ване в ладонь кошачью игрушку непонятного цвета. Ваня внимательно посмотрел на неё, потом на Рудбоя, фыркнул и, не выдержав, громко заржал. Рудбой наконец расслабился, подхватил на руки трущегося о его ноги и громко урчащего Гришу, чмокнул его в нос и предложил Ване: — Давай бухнём? ______________ О том, как развивались отношения Рудбоя и Фаллена, а также о других приключениях Гриши читайте в следующем фике.