Человек Паук: Буря над домом

      Уже неделя, как она живет за десятки миль от родного дома. Еще не начала гудеть тоска по привычной постели и ужасному городскому воздуху; глаза не наедались видами время от времени намокающего парка, блестящего от капель росы; а мозг с жадностью ухватывал наглядные разъяснения выдаваемые на практике. Она освоилась, убедилась в не бесполезности школьных знаний и в сегодняшнее воскресенье была как никогда рада — в кабинете доктора Беннера готовятся к празднованию именин. Питер на срочном выезде, вроде по официальному договору, но без возможности отдохнуть на выходных. Соболь недавно выкупила еще одну разваливающуюся тюрьму и теперь поимка всех, кто оттуда когда-либо сбегал, легла под ответственность компании. Где-то на Манхеттене, по недавним новостям передавали о перестрелке с участием Человека Паука. Вспоминая, у неё в который уже раз больно сжалось в груди. Она перевела дух, затуманив дыханием зеркало. Тихими шепотом еще раз повторила, что в него очень трудно попасть, что пули скорее отскочат нанеся легкую царапину, и что сейчас ей нужно собираться.       Глядя на свое отражение, Мишель любовалась новым платьем алого цвета с черным тонким поясом и подолом чуть ниже колен, крохотными сережками, небольшим макияжем и кудрями спущенными вниз по затылку и по вискам. Еще больше, по её личному мнению, красили картину метрические очки и накинутый сверху белый халат. Она взяла в руки коробку с тяжеленным подарком, и помчалась в лабораторию. Приударив отчетливых три хорея, как было условлено, она осторожно вошла в беспросветную темноту. Звездное небо, которое наверняка завораживающе сияло за окном, было укрыто темной занавесью, столь плотной, что казалось в помещении нет не единого фотона. У Питера сверхчеловеческое зрение, но даже ему здесь придется блуждать. «Свет включать не думают» — достаточно было легкого движения глаз и внятной мысли, чтобы кромешная тьма засверкала красными пятнами разных габаритов. Эти пятна, сети тончайших нитей по которым тут и там пульсируют маленькие вспышки, эти пятна — всего лишь нервные системы каждого гостя, пришедшего на праздник. Всего четыре человека стоявших впереди длинного стола. Она пошла в левую часть комнаты.  — Привет, Нед. — шепнула Джонсон. — Он что, подлетает?  — Ага, мы думали ты не успеешь.  — Надо подарок спрятать. Я не вижу края стола. В ответ кротким шиком загорелась спичка в руках Хэппи.  — Вы курите?  — Конечно нет, мисс! — агент был словно оскорблен. — Просто… ношу с собой. Не всегда… редко.  — Спасибо. — в свою очередь прошептала Мишель, но даже так умудрилась удариться теменем об угол. На удивление, это был не тот деревянный стол, а металлический, какие обычно ставят в операционной хирурга. Мебель была прибита болтами, а в полу по периметру виднелись черные щели. «И как я раньше того не заметила?» — она положила коробку поглубже, чтобы та была прикрыта клеенкой. В нос пробилась цветастая акварель чудесных запахов. Над её головой по-видимому скрывались не одна тарелка домашней утвари.       «Самый необычный день рождения.», — подумалось ей. Как минимум, из тех, на котором она присутствовала: намного веселей тихих посиделок с мамой; интересней празднований редких подруг, что так старались словить побольше адреналина с аттракционов; и уж конечно же, лучше, по-настоящему исторических собраний, ради какого-нибудь пепельного родственника. На этом все. Последние именины Питера, что она отмечала, были много лет назад. Средняя школа, он нелюдимый, с часто растерянным взглядом, будто бы попеременно выпадал в другую вселенную. Она к нему фактически приставала, нежели просто пыталась раззадорить. Тётя Мэй, организовавшая все, этому всячески способствовала, но Пит есть Пит и далеко не всегда ей удавалось вызвать улыбку. Не сказать, что те именины прошли вяло и грустно, напротив — ближе к середине он активно болтал с одноклассниками, радовался подаркам, смеялся с ней, и на самом деле крайне много съел. Однако факт оставался фактом — это был последний раз, когда она получала приглашение. Что случилось сейчас? Изменился ли её давний друг? Конечно же, да. С тех самых пор, как его укусил злосчастный паук. Она заметила перемены не сразу, с большим подозрением, а затем и любопытством. Изменилась ли Мишель? Её по-прежнему переполняло чувствами, но совсем иного характера. Наверное, поэтому, это воскресенье, намного более необычное, особенное, по сравнению с аттракционами подруг — она чувствовала, как за считанный месяц влюбилась в Паркера.       Бурные рассуждения прервались глухим топотом в коридоре. Ручку начали поворачивать без предупредительного стука. Щелчок открывающейся двери. Воздух сильным потоком заполонил грудь. Яркий свет охватил комнату, и гости хором крикнули: «С днем рождения!!!»       На входе стояла напуганная мисс Саблинова, с застывшим указательным пальцем у выключателя. А вот сам супергерой выглянул из-под угла, присевший, чтобы завязать шнурки. Ранее ему было сказано, что отмечать будут в жилом комплексе, а сюда попросил прийти лично доктор Беннер. Брюс, с унынием от разрушенного идеального плана, пультом выключил свет и зажег купленные лампы, что текстурами напоминали длинные свечи. Кабинет обрел атмосферу теплого вечера у открытого кафе под фейерверками ежегодного фестиваля.       Когда многострадальный именинник покончил с кроссовками, к нему стали подходить с поздравлениями. Первой обняла тётя Мэй. Прижав своего мальчика как можно крепче, она порадовалось за себя и за покойного дядюшки Бена. За ней последовало крепкое, казалось бы, чисто мужское рукопожатие Хэппи, которое все ровно перешло в объятие. Затем подошел доктор. Его огромное тело могло буквально окунуть супергероя в себя но, к великому счастью, жира там не оказалось. При встречи с Недом, Паркер поднял его и нечаянно сбил дыхание. Примечательно, что попав к программистам, тот начал заметно худеть. Спросив об этом, Мишель узнала об обязательной физ. культуре во время усидчивого и не самого полезного для здоровья рабочего дня. Так что охватить друга полностью было не трудно. Наконец, наступила и её очередь. Она сделала шаг, два, три, обдумывая, что сказать колкого, приятного и по итогу врезалась. Их лбы больно стукнулись, а губы, будто бы захваченные притяжением, слились в долгий поцелуй. Сердце забилось, быстрее раскрасив щеки легким румянцем.  — Ну вот… — она посмотрела ему в глаза. — С днем рождения.  — Острить намеревалась? — с улыбкой спросил он.  — Я не в форме.       Она корила себя, пока все не сели за стол, пока он сам не поцеловал её, просто потому, что очень сильно захотелось. Последовали восклицания доктора Беннера о наготовленных блюдах. Стол был усеян салатами, блюдцами с куриными крылышками и фруктовницами. Целые, но искусно вырезанные ананасы стояли по двум углам. В центре торт: огромный, запеченный мастером молекулярной кухни с заработной платой секретаря мэрии; с ярко-красными свечами переливающимися градиентной заливкой 3D-принтера. «У тёти в распоряжении был весь кухонный персонал жилого комплекса» — прокомментировал, не понятно для чего, Брюс — «и я лично продегустирую этот штат. Отдельное спасибо за отдельную посуду.» — каламбуром ухмыльнулся он — «В ресторанах мои пропорции совершенно не предусматривают.» Халк и вправду имел вместо тарелки такую овальную плоскость, на которой подается рыба целиком и с петрушкой.  — Простите, я совсем забыл. — неловко опомнился Питер. — Сильвер Саблинова, директор организации, в которой я работаю. Женщина кивком приняла приветствия.  — Наверное, было опасно во время пятилетки развивать собственный бизнес. — начала тетушка Паркера, — слышала, для вашей компании это был очень прибыльный период?  — Правда, не хорошо на чужом горе наживаться, ну так уж и быть, цифры говорят сами за себя. — Сильвер вместе с остальными принялись за ужин. — Что насчет трудностей… я бывший военный из миротворческого подразделения, так что бывало и хуже.  — У нас в приюте… Я работаю в приюте для бездомных, где Питер мне иногда помогает после школы. Одним словом у нас в благотворительной организации наблюдался и свой подъем в плане пожертвований нищим, все же их стало больше. Так что, цифры и у нас говорят сами за себя.       Для Джонсон тётя оказалась наиприятнейшим человеком. Обе женщины продолжали разговор и в основном о работе именинника: ни чем они занимаются, ни уж точно о поисках Квентина, нет. Соболь изначально предупредила границы коммерческой тайны. Возможно, из-за этого разговор оказался недолгим. Вскоре объявили о первом тосте. Как и любой тост в новом свете, он не отличается продолжительностью, но всегда озвучивает очень важные слова.  — Я пропустил тот момент, — Брюс поднял бокал вина, — когда Тони Старк, земля ему пухом, впервые позвал тебя в команду. И лишь в последней, знаменательной и роковой битве, я увидел шустрого мальчугана, разносящего инопланетян направо и налево. «С каких пор на войну принимают несовершеннолетних?» — подумал я тогда. И вот, тебе восемнадцать лет. Сколько доблести и ума! Ты — пример для Нью-Йорка, мой друг. Мститель, который никогда не мстит. Как твой менее удачливый коллега желаю: не стать лучше, а остаться тем, кто ты есть, ведь пока есть такие, как ты, люди еще верят в героев. С днем рождения Питер и с днем рождения Человек Паук! Все похлопали тосту. Именинник горячо обнял Брюса, а затем получил синий, с мягкой оправой футляр. Внутри лежала флешка, на вид самая обычная.  — Мы с мисс Джонсон, полностью раскодировали твое ДНК. Сюрприз, надеюсь, приятный. Девушка убеждала меня, что ты будешь очень рад подобному нарушению правах о личной информации…  — Я очень рад! Правда, у меня так много вопросов о моих способностях. Что ж, пока я ограничен в технологиях, у меня появилось время для знаний. В кои-то веки! — рассмеялся он. Когда Питер направился обратно к столу, к нему поспешила тётя Мэй с объятиями. Настал её черед говорить тост.  — Ты знаешь, нет для меня человека ближе, чем ты, — причина, по которой я никогда не буду одна, смогу видеть милейшую улыбку, невероятнейший ум и поразительную неловкость. В общем, мы с тобой похожи. Стол раздался вспышкой смеха.  — Я желаю тебе, как и Беннер, всегда оставаться собой. Ты знаешь, так ты никогда не будешь один. А я открою секрет: ты никогда не будешь один в любом случаи, ведь у тебя есть я.  — А потому, — внезапно встал Хэппи, — мы также желаем тебе быть сердцем — для тех, кто в нем нуждается, глазами — для тех, кто слеп.  — А он — поэт. — шепнула Мишель Неду.  — Силой — для тех, кто слаб. И наконец, здоровья, счастья, любви, — он поднял бокал, — благосостояния, здоровых родственников и детей.  — Слился. — прокомментировал Лидс.  — Мы, Пит, тебе такой подарок приготовили! — вернула к себе Мэй, и попросила Беннера (управителя всеми подарками) вытащить коробку. Полупрозрачная, на фронтальной стороне упаковка красочными оттенками, исходящими изнутри, заставил именинника в исступлении открыть рот. Красный, синий — сквозь замыленный материал коробки, он различил символ ввиде черного паука.  — Мой костюм! — вскрикнул он при открытии.  — Погоди, на нем кредит еще весит, а так да, твой. — жестом уверил Хэппи.  — Ох, как же я скучал по пауку! А маска есть?  — Конечно, ну дань традиции.  — Очуметь!  — Спасибо, тётя Мэй, Хэппи! И вам, мисс Соболь за форму. Я большой ценитель классики.  — На здоровье. Хоть тратить средства на починку не надо. Или мне все-таки профинансировать кредит? Такую ткань в Китае не зашьют.  — Да не, вы что.       Все гости собрались поглядеть на костюм, пощупать ткань и удивится дизайну. Материал был плотный, композитный, как сказали, ещё и термостойкий. Что до внешности? Цвета и вышивка паутины черного цвета навивали воспоминания две тысячи пятнадцатого года. После школы, с потерянным взглядом мальчишка закрылся в комнате, и стал рисовать образ супер геройского костюма. Красный цвет — там, где у рыцаря кольчуга и сталь, синий — там, где просто виднеется плотная стеганка. Повсюду черные полосы, что должны были стягивать костюм по форме владельца, и конечно же, линзы. Белые, со сниженным пропуском света, с вытянутым вверх концом, ведь главное — видеть крыши. Тогда Питер не мог осуществить замысел. Сейчас же его любимая тётя видимо нашла старый блокнот.  — А я думал потерял его. Большое спасибо, правда!  — Дай обниму! — попросилась радостная женщина.       Спустя некоторое время лаконичный тост сказала и Соболь. Она не распространялась по поводу желаний и эпитетов. Лишь подарок, а именно согласие на личные тренировки паучьих способностей, и в принципе, искусству ловить преступников, оживил Паркера. Он было искренни благодарен, чего не могла не заметить Джонсон. Сама она, тем временем проворачивала, переворачивала уже изрядно извороченный в уме тост. Но все было в пустую. Все попытки сделать речь краткой, но насыщенной, такую, которая скажет только она и только ему, в пустую. «И снова, дура, мудришь.»       Нед рассказал самый длинный тост за вечер, местами нелепый, смешной, с воспоминаниями школьных дней. Подарил два купона на научную выставку редких насекомых мира. Шутку оценили. «И вот, настало время» — Мишель поправила надоевшую челку и легонько дернула Питера за рукав. Когда пара встала и сдвинула столы, все гости одновременно подняли бокалы.  — Знаешь… мне мама всегда говорила смотреть на парней с прищуренными глазами. «Ты можешь считать кого-то близким себе по духу или просто хорошим. Затем, месяц, два месяца, а потом — надоест, и отношения уже красятся в иные цвета.» Романтика и внимание — она не называла все это фальшивкой, даже напротив. Но говорила, дескать, в подростковых чувствах столько же широты сердца, сколько слабости ума. «А ты должна быть умной. Смотри внимательно.» — передразнила она — И… в нашей школе много мальчишек: сильных, храбрых — было один спас меня от хулиганов; есть веселые, болтливые иногда даже слишком; есть Нед — уникальный образец. Хе-хе. А есть ты, добрый, верный, как говорится, дружелюбный сосед. Так если ты думаешь, что раскрытая тайна супергероя, как-то на меня повлияла, то выкуси. — она подала свой кусок торта и положила ему на машинально протянутую ладонь. — Я давно знала кто ты. — Питер, по привычке, напрягся. — Ты — мой одноклассник, к которому не нужно искать подход, не нужно выбирать слова и темы. Можно просто потолковать, подшутить. И тем ты мне всегда нравился, считался негласным другом и наперсником. — Она снова поправила челку — Пф-ф, достала, отрежу её. Так вот, моя мама мудрая женщина, но я тебя люблю. Люблю тебя, и говорю то не спустя полмесяца отношений, а очень, очень поздно, потому, что я давно тебя знаю. — С души как будто свалилось несколько фунтов мокрого снега. — О желаниях… что я могу пожелать? Что бы возвращался с каждой битвы, продолжал учиться, и чтобы это у тебя получалось хорошо! Чтобы мы оставались на расстоянии не дальше, чем может отапливать школьная батарея, как это и было раньше. Желаю полной человеческой жизни, о которой ты всегда мечтал. С днем рождения, Пит! Она приняла от него крепкий, заметно заждавшийся, поцелуй. — Я тоже тебя люблю. — прошептал Питер, и обнял свою девушку, совершенно забыв о тортике в руке. Лакомство расплющилось об их стеснённые тела и белоснежный, с пищевыми блестками бисквит, сползая с груди Мишель, упал на её туфли. Умиленные гости засмеялись.  — А теперь подарок.  — А… наша одежда?  — Раньше нужно было думать. Забей. — протараторила девушка, доставая из-под стала сюрприз.       Из сумки показалась украшенная лентами коробка вытянутой формы. Когда, Питер осторожно её распаковал, то увидел кубок, с гравировкой «Юный гений Нью-Йорка». Удивительно, но он знал этот кубок. Три года назад, в олимпиаде по химии, Флэш взял первое место. Всё помнится, как вчера. До начала соревнований произошло разбойное ограбление, которое, конечно же, нельзя было пропустить. Бутики дрожали от выстрелов, люди кричали так же громко, как хлопали присутствующие на награждении Томпсона. Тот копался в сумке Питера, оставленной в гардеробной. Нашел блокнот с нужными формулами и выиграл. Да, все помнится слишком хорошо. Пауку-подростку пришлось помучится, чтобы вернуть расположение преподавателей, после такой подставы.  — Я думаю, ты это заслужил…  — А… каким образом она у тебя?  — Отец Томпсона был в ярости, стоило ему прознать реальные подробности тех соревнований. Приз в качестве извинений. Конечно, я поступила немного неправильно, совсем на чуток, да и важны ли тебе кубки…  — Спасибо. Мне важно все, что я потерял, как обычный подросток.       Сегодня Джонсон накручивала слово за словом в сочное спагетти, и навешивала окружающим его на уши. «Чистейшая правда!» — настаивала она — «скажите, мистер Беннер, я работала с радиоактивным изотопом йода!» Доктор, по-видимому, заметив настороженный взгляд гостей, поспешил успокоить. — Все проводилось под моим чутким руководством и при защитных мерах.       В целом стол гудел, отчасти из-за слабого идеально подобранного спиртного, так что в разговор вступила и Соболь, что жаловалась на неподъёмную волокиту предпринимателя. Даже будущие тренировки Питера — ничто иное, как отпуск под прикрытием.  — Со временем все реже и реже выходишь на задания лично. Господи, уже сорок! А так скучаешь по случайностям и казусам порой…  — Неужели в таком… серьёзном и опасном деле — немного навеселе начала Тетя Мэй — есть место ошибкам?  — И не говорите! — воскликнула женщина. — Было в далёких тридцатых годах ограбление одно. Банда Санта-Клаусов, самые первые «олени с бубенцами» в истории, — она занесла указательный палец вверх, — взялась обчистить банк. Ну… с горе пополам стащили добычу, да бежать не на чем было. Собственную машину заправить не удосужились. Так они, идиоты, поймали первую попавшуюся, выкинули оттуда водителя, которому к слову было тринадцать лет, а сев в баранку поняли, что ключей нет. Смотрят по сторонам — а мальчугана, предварительно забравшего ключи, и след простыл. Понимаете? Этаких мы ловим, этакими и мои ребята умудряются бывать! Все засмеялись, кроме Паркера, упорно ковыряющего в натянутом кармане джинсов.  — Тебе уже рассказывала? — икая от смешка в горле, спросила Мишель.  — Ага. Она всю Великую депрессию и ближайшую от неё периодизацию знает наизусть, к тому же, — наконец, он вытащил телефон, — уже время. Внезапная интрига заставила девушку открыть было рот, но тот громко хлопнул в ладоши и тем самым прервал все беседу.  — Пока моя драгоценная тетя не посадила вторые почки, прошу всех на аэродром. Миссис Соболь великодушно предлагает воздушную экскурсию по окрестностям.  — Ох, только не спрашивайте почему военный объект подобным занимается. — защитилась директриса.       Негодование женщины утонуло в общем гуле, где сама М’Джей с задором выпрыгнула из стула, демонстративно подавая Паркеру руку.       Вертолет стоял на аэродроме. До жути незаметная махина, только габаритные огни выдавали её из общего мрака. В остальном — черный, как сама ночь, фюзеляж не отзеркаливал ни единой падающей искорки света; кабина напоминала широкоугольную черную дыру, но что еще более поражало — винты уже работали, издавая поразительно тихий шепот, как при легком ветре. Владелец в белом пиджаке затянула правый рукав и на выглянувшем дисплее дала команду света. Неожиданно машина сменила окрас на фирменный белый с синей полосой, и логотипом: силуэт снежного зверька.  — Это — мой ручной хищник, построенный по заказу на основе SB-1 Defient. — она указала на хвост, напоминающий китовый, с винтом, поставленным как у катеров. Салон увлекал не меньше: количество свободного места, полная звукоизоляция, удобные бежевые кресла и бронированные стенки, с крохотными лампочками по всему потолку и полу. Светили они не заметно, словно далекие звезды на ночном небе, так же белым бликом на черном фоне.  — Зачем это? Красиво…  — Ну, — Паркер подвинулся ближе к ушку. — мы в клетке.  — Да ладно! — воскликнула Мишель  — Для заключенных. Каждый огонек создает полупрозрачную энергетическую нить, способную выдержать даже выстрел гранатомета, из кучи подобных нитей получается непроходимое поле. Там, тут, везде и любой формы.  — Хех, чувствую себя пойманной воровкой.       Тем временем, они набрали высоту около пятидесяти метров, на которой всех ждал одноминутный шок от уходящего в стороны пола. Под ногами постепенно открывался вид всего научного комплекса. Гости панически съёжились к креслу и тогда Человек Паук отстегнул ремни и встал обоими ногами на идеально прозрачное стекло.  — Не бойтесь. Оно прочнее кевлара. От добрых слов Джонсон стало заметно легче, и она, первой из гостей, вступила на поверхность. Больше всего сомневался Брюс. Еле умещавшийся в салон зеленый гигант волновался насчет собственного веса. Зря. Стоять над бликами фонарей, могучими секвойями более чем завораживающе. Страх прятался глубоко в животной части мозга, откуда попеременно шла дрожь. «Это, наверное, чувствовали все» — с приятным ощущением внутри заключила она, но я чувствую больше — с того же центра, где пульсировал инстинктивный ужас перед высотой, теплилось и другое чувство. Питер, с момента открытия ниши вертолета, заботливо держал её за руку. Ладонь парня не потела, чего не сказать о ней, и потому он ласково потирал капли пота на кончиках пальцах, на матовым лаком накрашенных ноготках. Удовольствие хотелось усилить, и при этом не отвлекаться от стремительно проносящихся темно-зеленых силуэтов. Джонсон осторожно присела на коленке, потянула его с собой и затем, с довольством, обняла со спины.  — Слушай, а как доктор Беннер получил мой геном, тот что на флешке?  — С кровяных телец.  — И? — он выпытывающее провел рукой.  — Сделала маленький укол тебе, пока ты спал.  — Ты… заходила в номер?  — Да. — немного покраснев ответила она. — В следующий раз накрывайся одеялом.  — Летом жарко. — стесняясь, буркнул Питер.  — Представляешь, что мы можем узнать! Если поработаем над данными и… это же открытия, эксперименты. Мне кажется, будет чем заняться на практике, а то все эти лекции.  — Халк много задает учить?  — Ну… в школе, например, мы учили что такое митохондрия, а теперь учим из чего она состоит и как появилась и вообще все. Я, конечно, не жалуюсь, просто… твоё ДНК интереснее, нечто многообещающие!  — Подарок явно был не для меня. — с иронией прокомментировал Питер. Оба засмеялись.       Несколько десятков миль проскочили в короткое время. Картинки со временем проносились на столько быстро, что она стала задумываться, с какой скоростью они летят и куда, пока внезапно салон не качнуло от остановки и перед глазами не явились бесчисленные огоньки портового города Сакетс Харбор.  — Это — одно из Великих озер! — восхищено изумился Нед. — Я тут только в детстве был.  — Да-а-а, — протяжно ответил доктор, — побережье Онтарио по ночам красивое. Как в сказке! От освещенной траулерами и кораблями водной глади расширялись восхищались глаза. Тонкие линии приливов омывали вереницу судов, над которыми стоял беспрерывный гул береговой промышленности. Город излучал греющую желтизну ночных фонарей, автомобилей, окон половины многоэтажек. Джонсон и не заметила, как ускользнул Питер из её объятий. Она разглядывала потрясающий городской пейзаж, пока тот замер словно лично для неё. Но время текло дальше.  — Хей, мы высаживаемся. Вертолет круто повернул и через пару минут уже снижался над тихим и чистым песком. Безмятежная и свободная от судоходства часть Онтарио была предоставлена ей и ему, пока остальные продолжили летную экскурсию неподалеку.       Туфли лежали друг на дружке подальше от бриза. Там же звучала музыка с динамика смартфона, хаживало мелкое членистоногое. Они танцевали босиком под медленный заремиксенный джаз. Мишель очень быстро утонула в собственных мыслях, отчасти из-за наступающей сонливости, от убаюкивания бескрайней воды, от приятного запаха мужских духов, исходящих от таких удобных плеч. «Это первый день — он счастлив» — с улыбкой подумала она. –«Возможно, будь покойный мистер Старк на его именинах, радости поприбавилось бы немерено. Так и есть. Чудесное воскрешение Железного человека стало бы самым потрясным подарком. Рассеялась бы осевшая тоска, хотя бы на одну августовскую ночь. Когда-то ей это и в голову не могло прийти. «Питер Паркер — Человек Паук» — повторила она себе это уже в сотый раз. Вспомнилось нелепое признание в Париже. Через час после того собирался просторный пазл из странностей её одноклассника: исчезновения, из неоткуда спортивная фигура, прекрасное зрение, и многие мелочи. Через день еще больше рассказов о двойной жизни, о войне за камни бесконечности. К концу июльской предпоследней недели он рассказывает о том, что для него значило потеря старика. Сегодня, в тихую ночь, как и в тот раз, Мишель осознала всю тяжесть переживаний Питера. Пал один злодей, пришел другой. Оценку снизили. Мертв полицейский. На олимпиады времени нет. Стрельба у окраины. Дотошная одноклассница подозревает в благом вранье. У другой посадили отца — сам же и посадил. И все это — случайности толкающие, бьющие, доводящие до слез. Каждая жизнь соткана из таких случайностей. «Жизнь — криво усмехнулась она» — это незримый хтонический монстр. Непредсказуемая тварь, способная вырубить ударом в челюсть; лишить работы или уничтожить дом погодным катаклизмом; убить дорогого дядю. Многие уходят в темные заросшие углы, некоторые спасаются в чужом сострадании, а кто-то сияет сквозь разъярённый мрак, словно галактика. По итогу же, все борются с собственной жизнью дни напролет. Одной, а у Питера их две.  — Ей, ты чего? — он приподнял её за подбородок.  — Я задремала?  — Похоже.  — Хех, ты такой классный! — не ожидая ответного комплемента она пригласила его на долгий поцелуй. Является ли это внезапным сильным желанием, Джонсон понять не могла. Скорее хотелось поднять угрюмому мальчишке настроение, настолько, насколько это было возможно. Она распланировала все, даже саму экскурсию на вертолете, через доктора Беннера, через Серебряную женщину, которая, якобы по своей инициативе, предложила идею. А все потому, что прекрасно понимала, как привык он держать все в себе, улыбаться, смеяться, а боль держать за внутренними гематомами, с очередной вылазки. Ей еще не раз придется повоевать с Человеком Пауком, ради полюбившегося, — предположила Мишель, — ведь главное, что она поняла тогда, в Париже, так то, что знала Питера намного хуже, чем считала.