Человек Паук: Буря над домом

      Когда она шла к доктору Беннеру с чудачной идеей без особых деталей, то ей и в голову не проходили какие-либо большие надежды. Возможно, ей придется посидеть в ожидании, пока очередной младший сотрудники не закончит с докладом. К тому времени половина содержимого в мыслях исчезнет, и она будет просто глупо стоять. Но в кабинете сидел только куратор. Внимательно выслушав практиканту, он неслышно засмеялся.  — Все-таки я ошибался в своих словах, еще в первый день. Можете считать, что я принял вашу идею в проекты лаборатории.  — Че-чего? — позже она попыталась отшутится, но злой рок настиг её бескостный язык. Доктор посчитал, что так она выражает полную уверенность в своей задумке. Так или иначе к вечеру дня, за пару часов до приезда Питера с операции в Бруклине, все было почти решено. Почти.       Мишель окунулась в теплую ванну, дабы снять нервозную дрожь с своего тела. Её супергерой должен был вернуться намного ранее, но неожиданно Соболь захотела сыскать машину неизвестных по горячим следам. Ей оставалось ждать. В жилом комплексе установлено несколько ванн, в которые можно войти лишь по платным талонам. «Благодарственная щедрая мамочка» — она глубоко выдохнула и с блаженством прикрыла глаза.       Не вышло. Страх играл в её сердце, как играет железяка от удара по чему-то твердому. Беннер обещал, что она будет активно участвовать в самих опытах, а ранее вовсе выступит с докладом перед командой ученых. Необходимо подробнее расписать речь, собрать заметки, собрать себя. Именно так она тратила драгоценные мамины доллары в замыленной водичке. «И куда меня несет?» — Джонсон вытерла одну руку полотенцем и взяла академический учебник по общей биологии. Отсюда она планировала почерпнуть пару полезных отрывков. Книга отличалась от обычных учебников. Толстая, с мелким почерком и очень большим количеством сложной графики. Какой-то великий биолог издал её для практикующих студентов. Она взяла её давно, так, почитать.  — Так, почитать! — вслух возмутилась Мишель. Её всю жизнь вели за ручку любопытство, любознательность и нелюбезность к простоте. И все же, ей никогда не хотелось начинать серьезные проекты с чужим дорогим оборудованием. Буквально в начале августа не могла даже выбрать направление практики.  — Что же изменилось? Ты, Пит? Паренек, который оказался решительней, настойчивей и, в конце концов, мудрее всех сверстников. Даже не верится. При всей неловкости характера, каждый раз в её глазах он выглядел идеалом. Тем, кто также начитан как она, но не боится что-то делать.  — Ах, может есть какие новости… — говорить сама с собой привычно. Особенно с лампой, которая хоть и ртутная, но все же лампа. «Первый заголовок в Ютубе: «Человек паук в Бруклине. Перестрелка. Террористы? Или отпрыски Адской кухни?!»       Мишель включила первое же видео. С камеры телефона крупным планом показано разбитое вдребезги окно на шестом этаже. По комментариям выяснилось, что с непонятного оружия стену насквозь пробил град пуль. Никто не пострадал. Телефон отпустили. Вокруг полиция, одна скорая. Желтой лентой обвили огромный участок дороги, на котором пожарная машина нещадно тушила выгоревший металлолом. Снова слова очевидца: «человек в маске выстрелил гранатометом в ближайшую машину. Погиб водитель. С десяток раненных от ударной волны.» Внезапно, подходит мужчина в форме и заставляет вырубить телефон. «Он бы не выдержал взрыв.» — с холодной тяжестью в груди процедила она. — «И все же он идет на это…».       Джонсон пролежала около получаса в молчаливой задумчивости. Ей не в первый раз приходиться осознавать опасность работы Паркера, и пусть боль и страх возвращаются, не слабея не на йоту, она могла себя успокоить. Сейчас же, нежась в приятных пузырьках любимого шампуня, она думала о совсем ином. Когда до окончания действия талона оставалось около десяти минут, Мишель вытерлась полотенцем, оделась и с твердой целью решила сесть за речь. В образах горящего автомобиля, паникующих людей, она плутала, но понимала, чего на самом деле стоит боятся; представив же улыбающегося Пита, с какой охотой он её обнимает, она решила более не засиживаться за книжками.  — Вот и дернул черт за пятку. Сладкий найден корень зла. Отступать не собираюсь — морковка съедена. Морковку съела я сама.       Ученые неторопливо расселись по местам. Широкий конференц-зал блестел вымытыми полами и столом ручной работы. Джонсон перенервничала.  — Здравствуйте. Меня зовут Мишель Джонсон, я ученица Мидтаунской школы наук и представляю вам проект выращивания паутинных желез. Целью является повторение феномена мутации Человека Паука. Первым подопытным будет Питер Бенджамин Паркер. На экране слайдом был показан документ о соглашении Питера на эксперименты.  — Насколько я знаю, он мне так говорил, раньше ему не приходилось пользоваться веб-шутерами. Паутина шла из его кисти самостоятельно, порой даже не в нужные моменты — она еле подавила смешок от ассоциаций. — но, спустя всего пару недель, способность исчезла. Не желая с этим мирится Пит и изобрел специальный аппарат.       Все мы привыкли видеть дружелюбного соседа парящим над городом. Если спросить ребенка, о чем думаем при образе нашего супергероя, он скажет — о паутине, хотя самая потрясающая его способность намного более таинственна и полезна. А все же и самому ему стало намного труднее «на ногах», а потому я верю — наука сможет в этом помочь, сколько бы её не ограничивали власти.       Она оглядела всех сидящих, в страхе заметить недоумение или усмешку, хотя бы от её совершенно не научного говора. На ладонях тяжелый пульт — постоянное напоминание менять слайды. Мишель все ровно забудет.  — Основа эксперимента — это создание паутинных желез внутри мышечной ткани предплечий. Соединив железы с мышцами, мы сэкономим место и получим тесную связь с организмом, что очень важно. Когда железы заработают, нити будут обвиваться вдоль и вокруг мышц, до своего максимального запаса. Ввиду их тончайшей формы и легкого веса, рука не увеличится в размерах и не станет ощутимо тяжелей, но при этом запас паутины будет значительно выше. Паутина, как вы поняли, создается внутри мышечных клеток, а материалы для неё смогут пополняться сами, благодаря связи с кровеносными сосудами. Она перешла на вторую часть презентации, не без сдержанной радости, приметив заинтересованность слушателей.  — На практике механизм следующий: мистер Паркер, подопытный, будет напрягать мышцы рук и тем самым создавать колоссальное давление внутри. Паутина же, под этим давлением, выстрелит через кисть. Управление клапаном в кисти будет вестись специальными загибаниями пальцев. Так он сумеет выбирать тип, выстреливаемый паутины. — она перевела дух, сменяя очередной слайд. — отсюда возникает вопрос: при каждом ли напряжении мышц должен активироваться веб-шутер? Взгляните на слайд. Здесь приведена модель мышечной ткани. Вы можете заметить множественные поры в них. В обыденной ситуации, паутина под давлением просто проникнет в эти поры и тем самым не выстрелит. Все-таки железы будут развиваться внутри мышечных клеток — они единое целое. Поэтому отдельной командой ученых, — она кивнула в сторону нейрофизиков, — мы научим мистера Паркера мыслями открывать и закрывать поры, нарастим в мозгу нечто вроде предохранителя. Мишель в последний раз нажала на кнопку пульта.  — Спасибо за внимание. Ваши вопросы?       Зал нахмурился. Каждый белый халат потирал синеватые линзы очков, упирался в блокноты для заметок или на саму презентацию. Ей оставалось лишь по указу кликать пультом и без особо успеха подслушивать желанный и ужасный шепот. Прошло около двадцати минут. Доктор Беннер был от неё дальше всех, прямо напротив. До него доходили абсолютно все обсуждения из уст в уста; по рукам хаживали листы туда-сюда. Она порядком устала.  — Еще раз здравствуйте, мисс Джонсон, — из правого дальнего угла встал мистер Вернер. — среди наших коллег возникли скорее не вопросы, а сомнения. Мне выпало честь их все озвучить. «Шепелявый мягкий голос с легкой хрипотцой сейчас начнет меня убивать.» — с дрожью подумала Мишель.  — Стоит начать с главного пункта, в котором ожидаются больше всего подводных камней, а именно те самые ресурсы для создания паутины. На данный момент у нас есть три варианта: паутина из синтетического материала, паутина, взятая с образцов обычных пауков и собственный, принципиально новый состав. Первый вариант отпадает сразу же. Введение инородных веществ из веб-шутеров приведет к отмиранию клеток и ампутации обоих рук. Второй более близок к реальности, но боюсь для профессии супергероя окажутся не подходящими. Свойства синтетической паутины во многом отличаются от свойств природных образцов. Не говоря уж об огромном аппетите, который разыграется у юноши. И последний, состав собственной разработки, которого у нас… нет. — он с улыбкой развел руками. Сердце заколотилось с нарастающей скоростью, и кто знает, оно разорвет сосуды. Джонсон ничего ответить не решалась. Мысль о составе паутины промелькнула в голове, еще когда засияла идея. Промелькнула и утонула, как это всегда бывает в бешеном потоке мозгового штурма.  — Не отходя далеко стоит упомянуть о разительном отличии между железами у пауков и теми, что представлены в презентации. Я бы даже сказал — различия фундаментальные, что конечно же заметно усложнит задачу. Затем, крупным пунктом, от наших нейрофизиков, подчеркнуто. Речь идет о вмешательстве в структуру центральной нервной системы. Мозгу придется научится управлять совершенно чужим органом для него органом. Лично от меня, первое, что он сделает, то активирует иммунную систему и сожжет паутинные железы дотла, вместе с мышцами. Снова ампутация. Не стоит забывать и о высокой вероятности ошибок. Очень, очень многих ошибок в процессе экспериментов.  — Ну и наконец, — внезапно начал Беннер, — силы сжатия мышц Паркера, будет достаточно, чтобы пучок паутины мог пробить кевларовый бронежилет. Привет, федералам. Ученые засмеялись. Мишель же, тем временем, оцепенела у интерактивной доски, совсем позабыв успокоить дыхание. Ей хотелось сбежать далеко в глубь Нью-Йорка, там, где в маленькой сыроватой комнате, она сможет окунуться в очередную книжку. Старая, привычная норка откуда, пожалуй, еще рано вылезать.  — Ну что, коллеги, — продолжил её куратор — принимаем проект в разработку? И все, неожиданно для неё, согласно кивнули.       Практически упав на комфортное кресло спикера, Джонсон уткнулась лицом в пол. Ученые разошлись. Компьютер со временем перестал гудеть. Немного успокоившись, она подняла на доктора вопросительный, полный жалости, взгляд.  — А как недочеты?  — С ними, вроде, все в порядке, никуда не делись. — он подал ей стаканчик холодной воды и сел напротив. — Я горжусь тобой. У проекта есть серьезное будущее.  — Совсем не понимаю. У них уже завтра появиться новый список сомнений. Вот как чую.  — Правильно чуете. Так с любым проектом. Наука всегда полна сомнений. Я даже больше скажу, где нет сомнений, там нет науки, а только философская дребедень. — он широко улыбнулся. — Не ленитесь. Впереди много работы.       Лаборатория загудела ранее незнакомым шумом. Проект оперативно поделили на ломтики и раздали специалистам. Умные головы не заморачивались над чужой задачей. Генетики изучали геномы пауков, биоинформатики строили модели ДНК, нейрофизики работали исключительно пока еще за компьютером. Здание бурлило наукой, и хотя каждый занимался своим, и только, делом, Мишель приходилось было быть везде.       Сквозь призму чудо-очков все поступающие в ангар паукообразные являлись ей совершенно по-иному. Не мерзкие восьмиглавые твари, а существа, поразительно мало отличающиеся от людей. Ровно по тем же законам они дышат, двигаются, их мозг сверкает импульсами, бегущими по нейронам, словно в одном известном лабиринте. «Именно так выглядит желание плотно поесть, спрятаться или влюбиться» — усмехнулась Мишель и тут же отвлеклась на другой образец из далеких земель. Очки не шутили, но прочность паутины этого паука превышала прочностью синтетической у веб-шутеров. — «И такое возможно…». Дни шли медленно, порой утомительно. Очень скоро выдаваемые очками картины становились ей непонятны, термины трудновыговариваемые — явный признак незнакомства с ними. Заходил и Питер, просто поинтересоваться, просто поцеловаться. Правда часто, по вечерам, он появлялся измотанный после практических тренировки, падал замертво в кровать, а Джонсон, оставленная в полном одиночестве, навещала администраторшу Браун. С ней они подружились. Ученице научной школы ресепшен всегда казался местом, где люди застревают на всю жизнь. Ведь туда не требуется ни степень, ни разряд.  — Ох, чего мне стоило попасть сюда, знала бы ты! — поразительно кристально смеялась Эшли. — Не легче, чем в медицину. Она никогда не думала подниматься по карьере.  — Я всю юность на карьеру угробила. Диплом, сертификаты, даже один пояс есть. Зачем-то… — её привычкой было попеременно вытягиваться обеими руками, пока рубашка не выскочит из-под брюк, — а так охота хорошего парня. И еще она обожала графический дизайн.  — Это я так, на любителя. Ха-х-ах!       Уже начало сентября. Больше двух недель с последней операции. Солнечный понедельник, сразу после шумных в семейном кругу выходных, был на редкость легок на подъем. Причина проста — ей выпало значительно меньше участия в проекте. Команда ученых задумала сделать первый шаг к выращиванию паутинных желез прямо из мышечных клеток. Первый — самый простой, буквально не заметный для глаза шаг, состоит в синтезе чужого для организма белка. Как же ей нравится словосочетание «синтез белка», в нем жизнь, её фундаментальная сущность. Синтез — это строительство, движение от простого к сложному, от малого до великому, от неосязаемого до ощутимого. Так появились глаза рака отшельника, крылья птиц и первый человек. Не так работает физика, не так мыслит религия. В слове «синтез» сама сущность биологии и ей это чертовски нравилось, быть началом еще невиданного человеку синтеза.       Подул усиленный ветер. Мишель, разбросав по газону все свои мысли, продолжила наблюдать за Паркером. Битый час проходила тренировка. Он, уже порядком запыхавшийся, принял боевую позу, словно уличный боксер с беспокойного Бруклина прошлого века. Напротив него — Сильвер. Серебряная женщина, как про себя называла её Джонсон, осторожно наступала в той же шинели. Мгновение, она нападает, но Питер уходит от удара и контратакует. Сокрушительный кулак разбивается об её блок рукой. Раздается хлопок и по белой ткани искрят микроскопические волны.  — Слабо бьешь. — невозмутимо прокомментировала начальница.  — Им можно было остановить машину.  — Говорю же — недостаточно.  — Вы ведь хотите проверить свой вибраниум, да? В ответ она засмеялась и принялась за серию молниеносных ударов. Под перчатками подошвой торчали стальные пластины, дабы супергерой тоже почувствовал немного боли. Впервые десять минут так и было. Привыкший использовать сложные приемы с прыжками во все стороны Питер терпел фиаско. Она решила научить ему не этому. Их бой состоял из простых выпадов, уходов и борьбы. Безостановочные, отмеренные до мелочей атаки, напоминали столкновения двух змей, или если угодно, горных козлов. Они не старались друг друга вымотать или ослабить. Боевая техника рукопашного боя предполагает мгновенное обезвреживание противника.  — Такая шинель не мало стоит…  — Возможно. Я получила её в Семкарии за любовь народа. Говорили об американском офицере, использовавшем его во время второй мировой. Если бы не он, была бы у нас не Симкария, а итальянская колония. — А револьверы? Тоже от него? Не похоже на раритет.  — У него были другие. А это Матеба, с партнерством Ваканды. Пришлось раскошелиться за апгрейд и шинели и пушек. — Однако же… должен быть предел. — У вибраниума что ли? Он поглощает всю твою энергию, так что не бойся и бей с всей силы.  — А если Халк?  — Выше головы не прыгаем. — они засмеялись и продолжили.       Какими бы захватывающими не были бы эти тренировки, они нагоняли тоску. Необычное для неё чувство. Одно из тех, что рано или поздно приходит к еще не закостенелой неопытной душе в бешеном потоке жизни. «Именно, в бешеном» — с ухмылкой заключила Мишель. Когда сутки похожи друг на друга, а друзья приветствуют скучными, выученными словами, подобное чувство не возникнет. Тоска — реакция напуганного мозга перед стремительно меняющейся жизнью. Его картина мира рушится, он старается собрать кирпичики заново, но тщетно. Мишель не отрываясь наблюдает за Питером. К переменам жизни она привыкла, но теперь вынуждена видеть перемены в нем.       Одноклассник Пит, неловкий мышь одиночка, с невероятными мозгами. «С каких пор он стал солдатом, одним из этих Соболей?» — она прекрасно понимала мотивы. Все из-за неё, из-за Неда, из-за Мэй. Все они его бремя, и на хрупких плечах ему их не удержать. Оставалось лишь смотреть издали опираясь на изгородь.  — И кого он собирается бить со всей силы? — нечаянно проговорила она вслух. Питер, стоящий за пятьдесят метров от неё, посреди ухоженной травы обернулся, напрочь позабыв о тренировке.  — На сегодня достаточно, спасибо. — учтиво отпустил он Сильвер, и та молча вскинула плечами, поспешив удалиться. Слишком громко зашуршала низкорослая природа под ногами, где-то зачирикали птицы, пока все тот же ветер не заглушил их пение. Как и всегда бывает, в неловком молчании отвлекаешься на ненасущное и внимательно следишь за собеседником. Супергерой с легкой задумчивой улыбкой зашагал в её сторону, а когда расстояние между ними исчезло, последовал неуклюжий, долгий поцелуй. Мишель была не готова, неловко отступив на полшага и ухватившись руками за кофточку, она придержала его от тесных объятий, но губ не размыкала. Очень быстро вместе с фоновым шумом выветрилась и растерянность, пробудилось приятное воодушевляющее на действие тепло. Она прижалась к груди и приготовилась застыть с ним прекрасной античной статуей. Но стоило каждой клетке её согревающегося тела расслабиться, как Питер резко схватил за талию и вместе с ней прыгнул вверх. На три ли метра или тридцать, в мгновение ока расплылся перед глазами пейзаж и захватило дыхание. Закончилось. Пятками ощутила твердую поверхность, однако, пальцы ног судорожно растопырились внутри кед, не находя этой самой поверхности.  — Пит… я-ж не люблю такое. — Джонсон роняла все слова на далекую от них землю. Он на одной руке и ногами крепился за стену, а она за него и за маленький не годящийся для ходьбы выступ.  — Можем спуститься, а можем подняться.  — Я теряю тебя. Откуда такая наглость? Он на секунду задумался.  — Прости, если…  — Давай уже, чего хотел. — девушка ободряюще хлопнула его по груди.  — Хорошо. Обними меня. Всем телом и ногами тоже.       Все ближе и ближе становились верхушки секвой. Она оглядывала прекрасный вид сверху, на светский двор, лесную чащу. Мимо проехал разукрашенный рекламой коуч — автобус с пассажирами из других городов и штатов. Вскоре он дополз до крыши. — М’Джей, мне не приносят ни малейшего удовольствия все эти спарринги. Ты же знаешь, в школе не любил, и никогда не полюблю.  — Ну-ну, в школе у тебя была причина их не любить, а позже и избегать… — она подложила под себя пропахшую его потом куртку и легла.  — Тогда я их брошу. Мишель резко ударила его по руке, после чего прижалась потеснее.  — Я хочу, чтобы ты всегда возвращался, вне зависимости от того, куда придется уйти.  — Хей, всего-то месяц встречаемся. — он смущенно поежился, — Раньше ты меня просто бы выпнула.  — Не месяц. — последовал кроткий поцелуй. — Мы ведь дольше знакомы.       Четверг. После долгих раздумий над вариантами паутины нового состава, ученые пришли к единому решению. Питеру было приказано раздеться до пояса и сесть на операционное кресло. Над его головой висела навороченная аппаратура — сканер, что по школьным видео выглядел менее угрожающе. Но он был спокоен. Лоб холодный, тело не потеет, дыхание прежние. Нервничала же она.  — М’Джей, чего дрожишь? — поинтересовался он  — Потому что доныне я была всего лишь наблюдательницей.       Её работа заключалась с виду в простом: сделать внутривенную инъекцию и далее проследить за процессом. В руках был шприц, внутри него радиоактивные элементы слабой дозой, а перед лицом — полуголый Пит сидящий на гамма-камере. Позади доктор Беннер, с которым она не раз практиковала всю процедуру. «Если выкажу совершенную неуверенность, то меня заменят. Позорище.» Джонсон смело двинулась вперед, подготовила место для укола и медленно стала входить под кожу. Супергерой ободряюще улыбался — он не чувствует ни капли боли. Сделано. Подключенные к гамма-камере очки разукрасили мир в ультрафиолетовую палитру. Она волей-неволе принялась рассматривать живот и грудь Питера. Редкий момент поддаться собственным приятным мыслям был слишком далек. Ей следует регистрировать поступающие показатели. Камера с помощью рентгена высвечивает места на теле, куда попали радиоактивные частицы. В данном случае — это область предплечий, где предполагается найти редуцированные паутинные железы. Необходимо сфотографировать и собрать биометрическую информацию. На их основе ученые поймут, как и в каких пропорциях выращивать новые железы, каким образом они начнут связываться с организмом и все это, все это мешает ей разглядывать своего же парня. Но она никогда не была падка на соблазны. «Нет в тебе ничего стоического, дурочка.»  — Хм… мисс Джонсон, — неожиданно окликнул её Брюс, — на вас рубашка? Пожалуйста, застегните халат. А вы, мистер Паркер, попробуйте успокоить сердцебиение. Расширенные сосуды влияют на позиции радио-частиц. Питер залился краской, и что удивительно — более не поворачивался в их сторону.       Вечер того же дня. Небо вновь обзавелось километрами туч. Похолодало.  — А вот я, между прочим, думала только о работе, — она ласкового подразнивала его по дороге в свой номер.  — Целых два часа! Спина болит. Вы обещали только сканирование! А по итогу вкололи мне ещё кучу всего.  — Доктор Беннер решил провести коррекцию ДНК заодно. Слушай: лучистый от радиации диверсант благополучно прибыл к указанной станции, пронес через таможню динамит, минуя горячую кнопку вызова специального отряда антител. Снаружи спиралевидная декоративная сумочка, а внутри химический робот, выпускающий наружу острые лезвия ножниц. Они разрезают живую плоть и вставляют в него взрывчатку. Еще немного времени, — и бум! — заставит клетку из человеческой превратится в мутированную, неузнаваемую для сородичей, которым ничего не останется как смирится. Даже суровый муштрованный иммунитет рано или поздно выдаст паспорт и гражданство.  — Тебя не поймут, если ты так будешь объяснять эту самую коррекцию ДНК.  — Ну и ладно, — она отмахнулась и жестом пригласила его к себе.       Бежевые стены номера отливали теплым оттенком от яркой лампой. Кровать манила расслабиться и окунуться в блаженный сон. Мишель повесила тяжелый халат на вешалку. Идея воплощается в реальность семимильными шагами. Вот уже первые ростки желез внедрены в геном Питера, а сам он тем временем, казалось, позабыл о буре. Или нет. В темных офисах Соболь Интернешнл ведется напряженная работа, засекреченная, сверхпрофессиональная, но пока без каких-либо результатов. Супергерой научился не думать об этом, отвлекаться на пустяки и все тревоги выбрасывать на тренировках. Это радовало. До тех пор ни одного покушения на близких. Это радовало тоже. Распластавшись руками в все стороны, Джонсон с улыбкой взглянула на потолок. Лампочка, по-прежнему непонятно отчего, слегка покачивалась.  — Так классно. Пит? Скажи хоть что-нибудь.  — Ты так разложилась, что я сейчас с края грохнусь.  — П-ф-ф! — она перевернулась на бок к нему потеснее. — Поразительное состояние. В сон клонит, а спать совсем не хочу. Как будто бы мой мозг временно снял ту самую русскую шапку Мономаха.  — Вытолкнул со стола скучную Декларацию Независимости, хе-хе.  — И Хартию Вольности.  — На всех его подданных упала Великая Депрессия. — не отставал Паркер.  — Вассалы распустили крестьян. Английские лучники согласились на перемирие в французскими рыцарями… э… закрылась книга Страшного суда.  — Ну что? Заработал мозг? — спросил он, спустя короткую паузу. Мишель покачала головой.  — Будем прокрастинировать дальше? В истории ты сильнее меня.  — Хм, хорошо. Давай руку.  — Зачем?  — Давай левую. Молодец. А теперь как я, ложись бочком.  — Не пинайся.  — Не пинаюсь я!  — Еще как. Ловко и быстро она очутилась в сантиметре от его лица, безмятежно расположившись на правой прижатой к подушке руке. Вторая, ту, которую так просила девушка, нежно поглаживала талию, ноги же переплелись в незамысловатую спираль.  — И что теперь? — с глупым выражением спросил супергерой. В ответ та с усилием ущипнула его за ухом и без промедления полезла целовать покрасневший кончик. В спину подул сильный ветер. Лампа вместе с стеклянным абажуром закачалась сильнее.  — Так вот почему так холодно! — пробубнил Питер ей в плечо. — Надо закрыть окно.  — Потом. Ничуть не возражая, он приспустил её чуток пониже для удобного долгого поцелуя.       Занавесь скрывало черное испещренное звездами небо. Если бы не тучи… В это время года небосвод особенно многообразен и ярок. «Пора бы уже спать» — мысль жизнерадостно завертелась в голове и тем же красно-пылающим танцем вскоре померкла. Слишком много удовольствия заполнило сознание. Сон — последнее, о чем думает тинэйджер с свежими первыми отношениями. Она может проспать практику, и она обязательно проспит. Однако раздался отдаленный мелодичный звон у дверей. Последовавший за этим стук заставил их отскочить от друг друга по разные края кровати.  — Это Сильвер. Мистер Паркер, вы здесь? Вы не спите? Я могу войти? «И чего она посреди ночи заявилась?» — с досадой фыркнула про себя Мишель.  — Да, конечно. — со схожим разочарованием откликнулся Питер. На ней как минимум не было револьверов и шинели. Только строго официальный белый костюм.  — Я… вам не помешала? Вы простите, не предупредила…  — Нет, нет, что-то срочное?  — Вообще-то, да. И, пожалуй, мисс… извините… вам придется уйти ненадолго.  — Зачем, я ей доверяю. — спохватился супергерой.  — Нынешняя ситуация требует. Устав в конце концов. А так, я бы вам просто позвонила.  — Да ладно, — вскинула плечами Мишель, — я выйду. Все равно стены тонкие. Сильвер в ответ промолчала, дождалась, когда запрется за ней дверь и затем села на стул.  — Она чем-то недовольна. Я точно не помешала?  — Да нет, мы особо ничем не занимались.  — Хорошо. А то я уж подумала… почему ветер дует? — она захлопнула окошко — простудитесь. Ладно, к делу. Есть зацепка, возможно даже крупная, многообещающая, но утверждать нельзя. Помните, в схватке с незнакомцем мы получили его навороченный пояс?  — Тот, что маскировал шпиона.  — Именно. Ну так, слушайте. Специалисты Паноптикума провели анализ. Сегодня выдали отчет. Говорилось там следующее: механизм способен влиять на потоки фотонов, то есть определять степень преломления света в целях абсолютной невидимости. Используется инопланетный материал. Кое-какому отряду у меня это бы пригодилось… Но не суть. Осматривая ремень, они заметили химические следы. Такие остаются на любом заводском продукте. Ремешок-то самый обыкновенный. По составу этих самых следов умные ребята разузнали, где произвели пояс и прикрепили к нему инопланетный компонент.  — Это близко?  — У нас под носом. Мистер Паркер, наши враги открыли на вас охоту. Они не торопятся, прячутся, но уже расползлись по всему штату. Комната притихла.  — Где? — В Нью-Йорке две таких фабрики, одна принадлежит большой компании, в которой проверки идут чуть ли не по любому поводу. Там все чисто. Второй же цех заброшен, весь в пыли да в паутине, но что подозрительно — станки стоят там работающие!  — Не плохо бы все это соединить.  — Что ж, нам известно, что Тумс совершил с кем-то сделку, мы знаем, что побег на новых крыльях был частью сделки, и мы уверены, что ни Тумс, ни Шокер, ни Скорпион у руля не стоят. Возможно, мы отыщем того, кто дал преступникам их игрушки.  — Вы… знаете кто это?  — Есть догадка. — туманно ответила Соболь. — Нужно кое-что проверить… — И что делать дальше? — Ждать. Я уже распорядилась о наблюдении за заводом и если что-то шелохнётся, то получишь сигнал на вылет. — Вы…лет? — Личный вертолет уже томится на аэродроме. Пилот сообщит и доставит. — Вы… нет?  — Я же сказала, надо кое-что проверить. Сейчас же лечу в Северную Африку, навестить пару трактов черного рынка. — У вас там местного начальства не приходится? — А местное начальство не уполномочено решать некоторые вопросы. Потому, мистер Паркер, постарайтесь защитить коллег. Я не пожалела средств, но все же. Это моя личная просьба.       Джонсон, за секунду до открытия двери, отпрянула к противоположной стене, а после невозмутимо посмотрела в глаза Серебряной женщине. Она никаким образом не среагировала, а лишь торопливо направилась к лифту.  — Уходишь? — невесело спросила девушка.  — Могут вызвать.  — Хорошо. — и снова проснулась усталость. Мишель, не глядя, плюхнулась на кровать поперек подушки.  — На днях Соболь должна выдать оплату за все операции. Я думал… может сходим в ресторан? — Свидание? — она взглянула одним глазком. — Потрясающе!       Нависала глубокая ночь. Так тяжко тащилась своим весом, что нельзя было сопротивляться. Осталось лишь пожелать спокойной ночи и стянуть одеяло.