***
Антон зашёл в класс и молчаливо сел за свою парту. К счастью, друзья, пока что, не пришли, и он может расслабиться. На Диму он всё ещё обижен: ведь Позов знал, что он не любит, когда ему помогают, а полез. Парень всё-таки потренировал свою фальшивую улыбку и уверился, что ему теперь точно поверят. Но поверит ли он сам? Мальчишка, не спеша, разложил школьные принадлежности для первого урока. Он не хотел идти сегодня домой, поэтому до конца школьного дня что-нибудь придумает… Придумает, куда пойдёт. Ведь отец должен приехать домой, а увидеть его снова пьяным, это… это ужасно. Вдруг дверь отворилась, показались Серёжа и Дима. Армяшка-то, выздоровел. — Привет, Антон, — улыбчиво произнёс Серёжа. — Привет, ёжики, — старое обращение. — Ты как? — Шастун использовал натренированную лыбу. — Ну раз уж пришёл, то хорошо. — Аргумент. Дим, можем выйти на пару слов, подождёшь, Хвостатыч? — усмехнулся парень, а Матвиенко кивнул. — Ну пошли, — согласился Дима, уже успев себе многое напридумывать. Дима и Антон вышли за дверь и встали около подоконника. Позов терпеливо ждал, пока Шастун начнёт разговор. Антон собравшись, уверенно посмотрел на друга. — Ты же знаешь, что я не люблю, когда ко мне лезут с помощью? — хочет убедится парень. — Ну да. — Зачем ты сказал Павлу Алексеевичу, что, якобы, со мной, что-то не так? — после этих слов, Позов увёл взгляд в пол и долго молчал. — Поз. Мне не надо помогать, я могу себе сам помочь, — вздохнул юноша. — Вдруг? Вдруг с тобой что-то происходит, но ты не говоришь. Мы все люди, Антон. Каждому нужна помощь, как бы это не было. — Сука. Да со мной всё нормально! Дим, люди не беспомощны. А ты всё время лезешь, куда не надо, — окончательно сдавшись, Антон заорал. — Я сам могу себе помочь! Я могу сам! Ты думаешь, я маленький что-ли? Просто ты достал уже, блять, я тебе, как другу сказал, что не люблю, когда мне помогают, а ты сука постоянно кому-то рассказываешь. У меня. Всё. Под контролем! — выкрикнул Шастун и наконец убавил громкость. — Дим, ну правда? Зачем ты лезешь, куда не надо. — съязвил парень, а Дима не знал, что делать. Он растерянно слушал, буквально впитывал все слова парня. — Я хотел просто помочь тебе… иначе сдохнешь, а никто и не поймёт. — тихо произнёс Дима, резко уходя в класс, не оборачиваясь. Антон только сейчас понял, что наорал на лучшего друга из-за того, что тот просто хотел помочь. О чёрт. Друзья друзьям помогают, верно? Но интересно, чья здесь вина. Антон не хочет, чтобы ему помогали, а Дима всё равно старается всё сделать, чтобы помочь… Может ситуация виновата? Этого мы не сможем узнать. Может он и прав. Парень обречённо вздохнул и прикрыл глаза, облокотившись об подоконник. Он не знал, что делать. Извиниться? Серьёзно? Его точно не простят. Звонок прозвенел уже как минут десять назад, Шастун же до сих пор стоял у стены с закрытыми глаза. Мальчишка услышал шаги, но не стал даже реагировать. — Антон? — произнесли рядом. И мальчик резко распахнул глаза: рядом с ним стоял психолог. Парень, отойдя от стены, отряхнулся и улыбнулся. — Ты в порядке? — Да-да. Вполне, а вы… почему не на уроке? — У меня нет первого урока — окно. А ты? — Я сейчас пойду. Просто в… туалет захотелось, — Антон, как ни странно, продолжал улыбаться. — Что такое? Ты… снова притворяешься. Я говорил, со мной можешь настоящим быть — грустно вздохнул Арсений. — А… ладно. Если и вы, блять, расскажете кому-то, что я так делаю, то вы самый настоящий предатель, — парень и впрямь сделал прежнее безразличное лицо. Вновь облокотившись к стене, скрещивая руки на груди. — Что случилось? — Ерунда,***
Урок прошёл скучно, что вполне неудивительно. У Шастуна вся жизнь такая, не привыкать. Антон достал телефон и начал листать сообщения в школьной группе: кто-то трындел, что он не будет ходить в школу месяц, а люди покрывали его матом. Типа: какого хуя, ты хвастаешься? А Антону поебать: челик-то все темы пропустит, а потом посмотрим, кто будет хвастаться соткой на ЕГЭ, и кто останется с двумя баллами. Парень плавал в мыслях, пока до его плеча кто-то не дотронулся. Он вздрогнул и обернулся. — Пойдём, я отпросил тебя, — улыбнулся Арсений, беря парня за локоть и приподнимая из-за парты. — Я сам, — произнёс юноша и взял рюкзак. — Знаю я, как сам. Споткнешься об порог ещё, пошли, — психолог вёл его к себе в кабинет. Парни шли молча, Антон не понимал, о чём конкретно они будут «поболтать». Арсений — психолог, и от него можно что угодно ожидать: разговоры о семье, о селфхарме, о друзьях или о личной жизни. Мальчишка вообще не понимал, почему психолог с ним возиться. Вдруг он уже ему надоел? Ведь обычные, общаются, общаются, а потом забывают друг друга. Брюнет же практически не забывает про парня, буквально в любом месте «встречает» или вообще следит (присматривает, — подсказало сознание). Антон думает, что слишком много рассказал психологу. Антон думает, что всем наплевать на его проблемы, просто психолог так делает из-за вежливости. Антон думает, что когда-то его бросят, и тогда это будет полный пиздец. Антон пытается не думать, ведь это каждый раз заканчивается плохо. В чём смысл жизни? В чём смысл делать что-либо? Вообще зачем жить? — Именно эти мысли в прямом смысле съедают его изнутри, ведь о чём он не подумает — всегда плохо. Неужели так будет всю жизнь? И Антону даже интересно, сможет ли он сам все это пережить или лучше умрёт достойно. Из мыслей его отвлекает звук щёлкающих пальцев около него. — Антон, ты застыл, ты где-то в своём мире. Возвращайся в эту вселенную, — Антон тряхнул головой и посмотрел на Арсения, кивком указал что уже здесь. Парень даже не заметил, как они уже оказались в кабинете. Психолог предложил сесть на диван, а сам достал две кружки. — Чай будешь? Конфеты может быть, или шоколадные батончики? — вновь спросил голубоглазый брюнет, устремляя все внимание на растерянного мальчишку. — Да, спасибо. Чай без сахара, конфеты и шоколадные батончики не хочу, извините… — шатен опустил голову, нервно дёргая ногой. — Уверен? Они вкусные, без ГМО, — безразлично сказал брюнет, ставя перед парнем чай. — Да нет, спасибо. И… извините. — Хорош извиняться. Ты не должен извиняться за то, за что не хочешь. Кстати, в последнее время ты стал ещё худее. Ешь что-нибудь? — уверенно спросил психолог и сел рядом на диван к Антону. Тот немного отодвинулся, освобождая место. — Ем. — Что ешь? — Еду. — Ну это понятно. Что за еда? — Вкусная. — Антон. Что за бессмысленный диалог? Скажи, честно, что ешь. Какую еду? Если не хочешь говорить, тоже так и скажи. — Ну зачем вам эта информация? Завтракаю в школе, дома утром что-нибудь стандартное: яичницу или омлет. Но вы же не за этим меня позвали? Расспрашивать, что я ем, — даже объяснять ничего не нужно, снова враньё с тем ли, с которым даже можно быть настоящим. Уж извините, Антон такой, да. — Ладно. Да, не за этим, — Арсений вздохнул, поставил чашку на стол и облакотился на спинку дивана, не сводя внимательного взгляда с парня, который всё еще не осилился поднять на него взгляд. — Что за происшествие случилось на первом уроке? Что-нибудь вообще случилось? Ты выглядел расстроенным. — А-аа… там. В общем, ударился об подок-к-он-ник, ну и больно было… — запинаясь, произнёс Шастун, и понял, что это выглядело неправдоподобно. Он устало прикрыл глаза. — Да, я знаю… хуйню несу, а что вы могли от меня ожидать? — Но ты же понимаешь, что мне нужна только правда? Я буду всё держать в пределах этой комнаты, я могила. Я хочу тебе помочь, а не ухудшить ситуацию. И пожалуйста, попрошу тебя не выражаться, пока ты со мной. — Да-Да. Я всё понимаю, — обречённо сказал парень, поставив чашку на стол, и встав с дивана, начал делать круги по кабинету. — Просто… Я боюсь, что до горла заколебал вас этими проблемами… Вы знаете мою ситуацию, про то, что я скрываюсь, я ещё никому так много не открывался, как вам, и сейчас я чувствую стыд. Ведь я просто похож на беспомощного котёнка, который ищёт помощь, а вы… Я не понимаю, как вы ещё не плюнули на меня. Психологам ведь нужны только деньги, и… Ведь кроме проблем от меня ожидать ничего, я беспомощен и безнадёжен. Простите, пожалуйста. мне очень обидно за то, что я вам наговорил…мне правда жаль, — грустно всё это произнёс парень, не находя себе места: он наверняка что-то делает не так. Арсений его терпеливо слушал. — Антон. Сядь сюда, — психолог указал место рядом с собой, Антон не спеша подошёл и аккуратно сел. Они довольно близко сидели что вполне можно было услышать дыхание приятеля. — Пойми. Я должен тебе помочь, это не только моя обязанность, но ещё и потребность, я хочу тебе помочь. Чтобы пойти на психолога, требуется немало работы. Ты думаешь, человек бы стал так долго трудиться, чтобы просто подзаработать денег? В мире полно других работ в сто раз покруче, с огромной зарплатой. Если человек и впрямь хочет заработать только деньги, то он бы устроился на другую работу, поверь. А если люди по-настоящему хотят помогать подросткам с проблемами, или женщинам, или мужчинам, то идут на эту работу без отказов, — жестикулируя руками, уверенно произнёс брюнет, попытаясь заполучить доверие парня. — Да, наверно и так. Но не слишком ли вы нянчитесь со мной? Должны же у вас быть и другие клиенты есть… Почему я? Я же бестолковый, депресивный подросток, — спросил Антон, опустив свой взгляд в пол, чуть отсаживаясь. Наконец он перестал чувствовать, как Арсений дышит, иногда задерживая дыхание. — Не стоит себя обзывать, не увидев себя со стороны. Если у меня есть другие клиенты, значит я не могу уделять тебе время? Каждый человек ценен, не стоит обесценивать свои проблемы, — Арсений вздохнул и вновь продолжил. — Человек не может обходиться без помощи. — Может! — Ты привык просто и сам не понимаешь, что тебе нужна поддержка. — Откуда вы знаете? — Антон широко раскрыл глаза. — Вы же ещё не всю мою жизнь выпытали. — Ну так расскажи мне про неё. Разве у тебя есть что скрывать, после всего того, что я узнал? — Арсений встал и отошёл к подоконнику, он облокотился бёдрами об него, внимательно рассматривая мальчишку. — Я психолог, Антон, — мужчина наклонил голову. — У тебя есть кто-то, кто может тебя поддержать, или нет? — страшный вопрос. Сердце Шастуна замирает. — Я намного старше тебя, поверь, у меня было столько клиентов, которые все стали моими друзьями, в плохих ситуациях звонят. Только я не понимаю, почему ты не хочешь принять тот факт, что тебе действительно нужна помощь? Ты так и будешь продолжать гнить, а другим говорить, что всё хорошо? Разве, — мужчина сделал паузу, — ты сам, — он провёл рукой по подоконнику. — не хочешь поддержки? Или тебе наплевать на помощь других? Я не говорю, что ты плохой и не ценишь поддержку. Просто мне очень обидно, что на тебя столько навалилось. Может пора решать? — Арсений замолчал, вздыхая. И вновь продолжил. — Ты хочешь остаться жить с проблемами, пока не убьёшь себя, — Шастун задержал дыхание. — Пойми, у тебя сложный период, из которого шанс выбраться одному крайне мал. Я это понимаю, ну и я же не просто так с тобой разговариваю на эти темы. Я очень хочу, чтобы ты понял и чтобы свои проблемы не считал мелкой побрякушкой. Они гораздо серьёзнее. Пожалуйста, попробуй пойми. — Я не думаю, что вам хватит времени, объяснить мне. Вы же потом забросите меня, Арсений Сергеевич. — А я не думаю, что тебе будет полезно без поддержки, Антон. Я не заброшу, — тон был тяжёлым, совсем не мягким, каким был минуту назад. — Я начал, значит закончу. Я становился психологом, не чтобы плевать на таких, как ты, а чтобы пытаться найти подход, и чтобы помочь, — на слова мужчины парень лишь громко вздохнул.…
Юноша прикрыл глаза, пытаясь послушать шум вокруг, отвлечься: На улице ветер шумел, будто ураган. Дождь будет… А они сидят в тёплом кабинете, слушая тиканье часов. Было так тихо, что за дверью можно было услышать голоса преподавателей. Мир. Найдите фразеологизм, у всех своя жизнь, у кого-то просто рай, а у какого-то ад. И для каждого существует свой смысл жизнь, даже у жителей «ада». Вставать утром на учебу, работу, с семьей побыть, или с девушкой. Гулять одному, с одноклассниками, с семьёй, с девушкой. Веселиться с одиночеством, с друзьями, со своими родными или с девушкой. Не один и тот же смысл, правда? Если ты один (как Антон), то это выглядит так: Тёмный вечер. Всё стихло. Пара машин проехала, послышались радостные крики людей. Музыка, доносящаяся из этих машин, и горящая сигарета в руке. Вся жизнь идёт своим тихим чередом, начинаясь с опустошения, заканчиваясь невозмутимой грустью, летя в безвременье. Как же найти смысл, если жизнь и без того быстра? Лампа, горящая на столе, пару раз мигнула: скоро и она сломается. Скрипящая кровать, терпящая всего-лишь одно единственное тело — это одиночество. Комната в тёмно-серых тонах, еда в холодильнике, но голода нет. Ведь ты не сможешь даже подумать, живя один, что где-то у соседей, тёпло и уютно в доме. В квартире, где все вокруг желают друг другу добра. Квартира соседей будто сделана из прекраснейших людей, и они никогда не одиноки: поддерживают, дружат, смеются. А ещё плачут вместе… Дети, бегающие на площадке, не знали, что такое одиночество, лишь одно «повеселиться» на уме, а у Антона… Как же повезло таким детям: когда ты с детства любим, живёшь идеально.Но когда приходит осознание того, что ты навеки заключён с одиночеством, слёзы сами наворачиваются. Тут уже ничего не нужно: ни радости, ни еды, ни даже сигаретки.
…
Тёплый кабинет психолога. Антон попытался сформулировать и понять, о чём они сейчас говорили. Арсений не сводил взгляд с парня и рассматривал его профиль… такой сосредоточенным. Ему было и вправду жаль мальчишку: такой юный, а столько проблем, которые ещё и скрывает, ему не хватает элементарной поддержки. Брюнет не понимал, о чём так долго может думать ученик. — Антон, — аккуратно шепнул психолог, боясь испугать. — А? — резко выдал парень, посмотрев на психолога. — Вы что-то говорили? Простите, я задумался. — Да нет. Когда домой собираешься? — спросил Арсений, убирая опустошившие чашки. — Уже, — то ли утверждал, то ли спрашивал Шастун. — Ты должен был уже давно домой идти. — Время так быстро прошло? — парень ещё раз глянул в окно. — Да. — Я в библиотеке, недалеко от школы посижу. Она вроде сутками работает. — А домой не идёшь? — Нет, там, — мальчик вздохнул, — там… Отец, приехал. Пока не хочу. — Странно. Разве ты не должен радоваться? — Он пьёт. А когда пьёт, может наорать или ре-редко может избить. — Антон почему-то больше не боялся рассказать всё. Будто все слова, которые Арсений говорил, помогли. Кажется, юноша теперь доверяет этому психологу. — А я ещё не знал?! Я думал ты, мне всё рассказал. — удивления в голове было больше, чем в душе. Страшно Арсению за мальчишку, он подозревал, что побои, синяки не только от селфхарма. Да и проблемы тоже откуда-то да взялись. — Может поедешь ко мне? Заодно, если успеем, поучим психологию, — мужчина улыбнулся. — Ну или ещё что-нибудь придумаем. В библиотеке не очень удобно сидеть. К тому же со мной ты будешь в безопасности, потом тебя домой отвезу. Ты же мне доверяешь? — Антон легонько кивнул, а ответ получил ещё одну улыбку Арсения, которая вызвала мурашки. — Я вам доверяю. Но не слишком ли много я занимаю времени в вашей жизни? — Пустяки. Ты интересный, я радуюсь, когда с тобой. Если не хочешь, так и скажи… — подросток должен чувствовать и знать, что у него есть выбор. — Нет! Я хочу, — резко выкрикнул парень, вставая с дивана. — П-простите, — извинился он из-за крика, смущаясь. — Хорошо. У тебя нет ничего, что сверху надеть? Там холодно, — они одновременно глянули в окно. — Эм… нет. Я вообще-то так всегда хожу. — И тебе не холодно? Надо сверху, что-нибудь накидывать, — Арсений неспеша подошёл к одному из шкафов и вынул своё чёрное, элегантное пальто. Затем мужчина аккуратно прикинул вещь на Антона. — Так лучше. — Арсений Сергеевич. Ну что вы делаете? Это ваше пальто, совсем не обязательно давать его мне, я привык. — парень хотел снять пальто, но его резко остановили крепкой хваткой за плечо. — Не надо. Антон, пожалуйста. Хоть раз сделай, как я хочу. — Мне неудобно… там же холодно, а вы? — Мне неприятно смотреть, как ты морозишься на улице. Всё нормально, не снимай. Пожалуйста. Тут два шага до моей машины, я даже не замёрзну, — а Антон как будто уголёк… — Ладно. Спасибо большое и извините, — мальчик растерянно воспринимал заботу. — Я же сказал, всё нормально. Не извиняйся, пойдём. Психолог и парень пошли к выходу из кабинета. Арсений убрал всё, а затем выключил свет в кабинете. Закрыв дверь на ключ, Арсений положил руку на плечо Антона, и они двинулись к выходу из здании школы. Вместе…