поддержка с небес

Днём Х это назвать трудно, поэтому… Юля прикинула в голове и сама дала название — «День осмысления основ через явно запрещённые приёмы». Но начальство, к счастью, у них нет — каждый сам себе начальник. Только Мор под Гошиным началом. Бедный пёс. В общем, к работе. Юля пришла прямо к их завтраку и, — о счастье, — Диана села рядом с Олегом. Это очень хорошее начало — не придётся их сталкивать. Сейчас надо будет… Да! Диана, действуя по велению Юлиной мышки, выложила медведя на стол и взяла ложку. Олег заметил это боковым зрением и… прыснул от смеха. Юля разочарованно закатила глаза. — Мальчик мой, иди-ка ты… Мор на фоне заскулил. *** До конца дня свести Пашу и Олега так и не удалось — бедный мальчик избегал Волкова всеми силами. Олег лишь смотрел на него чуть-ли не с отвращением. Юле хотелось уронить ему на голову что-нибудь тяжёлое. А на следующий день, — очень как раз! — их повели в бассейн — ребята попросили вместо плановой экскурсии поплавать. У Юли в плане было провернуть это на уроке физкультуры, но, раз так совпало, решила действовать. Утром, после завтрака, все разобрали казённые купальные костюмы и отправились пешком до спортивного центра — пять минут буквально. Олег и его шайка шли в конце колонны и вели себя… не лучшим образом. Юля смотрела на это с грустью, но старалась не унывать. Кульминация только впереди. Мальчики и девочки разошлись по раздевалкам, Паша отошёл максимально далеко от них. Олег был всё ещё весел. Юля даже, где-то далеко в глубине души, радовалась этому. Улыбка ему к лицу… «Мне следует вымыть рот с мылом», — Юля проследила взглядом за тем, как по лицу Олега расползлась недобрая полуулыбка — заметил шрам от ожога на ноге одного из ребят. И с этим тоже будем работать, Волков. Дети переоделись и потихоньку вышли из раздевалки, Юля нарушила первое правило детдома — не оставлять личные вещи без присмотра; заставила Пашу положить пару монеток на самое видное место в его кабинке и рядом, «лучшей» стороны вверх, брелок. И Олег с его сворой не подвели — дождались, пока все выйдут, и начали шарить по кабинкам. Юля смотрела на это с грустью, но понимала, что оно того стоит. — Все такие наученные жизнью, ишь, — произнёс Олег с иронией и… — Да! — Юля склонилась ближе к экрану. Кабинка Паши… Но один из Олеговых дружков оказался быстрее. — О, Пашка всё такой же недалёкий, — подцепил пальцами несколько рублей. Юля осела в кресле. Надежд почти нет. — О, чё там? — Олег подошёл ближе и заглянул внутрь. — На сиги. А это чё? — прищурился и взял брелок. «Да, да, да», — заинтересовалась опять. Сейчас… — Ха, маменькин сынок, — закинул брелок обратно и захлопнул дверцу. Олег отобрал деньги у товарища и пихнул их в карман своей куртки. — Прости, Паша, — погасила экран компьютер и откатилась назад. Успех буквально на волоске. Успех… *** — Катюш, вся надежда на тебя, — нервно прикусила губу. Неделю между этими двумя этапами плана, — Пашей и Катей, — Юля почти не следила за Олегом — тот курил и дрался, веселился, в общем; Юле смотреть на это было горько. Вместо этого она переписывала расписание и мелко пакостила («Юля-Юля…»), роняя ручки и доводя до этой самой ручки учительниц, чтобы, в конце концов, Катю и Олега посадили вместе — это было сложно, потому что изначально они сидели на разных рядах, пришлось пройти определенный путь. Хорошо хоть, что разные уроки вели разные преподаватели, иначе Юле было бы совсем стыдно — «понабралась». А сейчас ближе к плану. Раз в неделю у них в классе проводят урок, теоретически, посвященный жизни и тому, как надо эту самую жизнь жить, — класс полностью либо из неполных семей, либо из детского дома, такой урок просто необходим, — но вести его дали учительнице, которая, мягко говоря, знать не знала, о чём именно нужно рассказывать детям и с чего лучше начать, а план ей, конечно, не дали. Этот предмет, как поняла Юля, вообще ''там'' ввели просто чтобы от них отстали, мол, «да-да, мы ребят готовим к выпуску не только через зубрёжку! Ещё через просмотр фильмов на тускленьком проекторе!» Если подытоживать: изначально хорошая идея, на деле, как это всегда бывает, не сработала. И Юля решила чуть-чуть ей помочь. Стоит признать — эта часть миссии была самой трудной. Нужно было одновременно и проникнуть в сознание классной руководительницы, и успеть сделать это до последнего, седьмого урока. Над этим, готовясь, Юля просидела три последних дня — права на ошибку у неё нет, она себя за неё просто не простит. Переделывать же опять придется, всё с самого начала — и то не факт, что удастся прийти опять к такому положению рассадки. В общем, ответственность. Как назло ещё пришлось работать в кабинете — в жилом комплексе отключили электричество. Об этом, к слову: Юля несколько раз за эту неделю уже работала из дома, в те дни, когда задачи не требовали слишком большого количества энергии. Экономила — один раз уже пришёл счёт в два раза больше положенного, ей хватило. И сегодня, конечно, определённо точно не такой «не энергичный» день, но Юля бы за возможность нормально сосредоточиться отдала бы все свои деньги. Мор скулил — Гоша сегодня впервые за всю Юлину работу здесь не пришёл. И Игорь, скрипя зубами, пошёл псу за кормом, перед уходом сказав, что тот, наверное, «опять на своего рыжего из кровати пялится». Юля не стала задавать уточняющих вопросов. *** Пришлось думать. Много думать и много печатать, без конца вводя команды в строку. Но это того стоило. Это стоило хотя бы одного озадаченного лица классной руководительницы, когда она чуть-ли не под Юлину диктовку составляла на листочке записку; стоило и лица бедной девушки, которая заметила эту самую записку ровно тогда, когда потянулась включать компьютер. Юля следила за всем происходящим, будто фильм смотрела: крутила «камерой», наблюдая то за Олегом, то за учительницей, нервничала, пока та собиралась с мыслями и, конечно, расслабилась, когда она, всё ещё озадаченно, но произнесла вслух задание на урок: — Ваша классная руководительница попросила меня поработать с… уровнем эмпатии в классе. Олег раздражённо вздохнул и отклонился на стуле: позади них с Катей сидели его друзья. — Два месяца до этого всем было насрать, а сейчас мы начали чё-то рыпаться. Смешно. Эти самые друзья согласно закивали, мол, Олег, ну ты мозг! Юля вздохнула в уже привычном тоне. Учительница, будто не замечая волнений в классе, продолжила: — Сейчас вы будете работать в парах. Прошу не игнорировать это задание, думаю, это действительно очень важно! — кажется, её это… заинтересовало. — В общем, сядьте друг напротив друга и по очереди расскажите о какой-нибудь важной для вас вещи, — она говорила очень сбито и неровно, нервно. Юля может её понять. — Это может быть кольцо, открытка или фотография. Это не важно, важно донести до партнёра, почему именно этой вещи вы придаете такое значение. Юля слушала её завороженно — всё именно так, как она и задумывала! Половина пути уже, кажется, пройдена — теперь вся надежда на Катю. И вот в ней Юля не сомневается. Эта девочка — самая искренняя и добрая из всех, кого Юля когда-либо знала. Паша, конечно, тоже не промах, но с ним совсем другая ситуация — Юля ставила на то, что между Олегом и Катей к тому моменту уже образовалась какая-никакая связь. И об особом смысле этой связи Юля предпочитает не думать. *** Олег хмуро проследил взглядом за вошедшей в класс учительницей. Склонился к Кате, — та переписывала расписание в дневник, — и спросил: — Как там предмет называется? — Житейская грамотность, — ответила не отрываясь от дела. Олег хмыкнул и, чуть колеблясь, но поблагодарил её. Катя мелко улыбнулась. Олег, смутившись, сел ровно и отмахнулся: сейчас не до этого. Вновь глянул на учительницу. До этого, вообще-то, до Кати, но… не в этом смысле, а в том, как так получилось, что их посадили вместе. Звонок уже прозвенел, учительница говорить начала, а его всё не отпускало. Последний месяц очень странный. Очень. Чертовски, блять, странный. Нахмурился сильнее: ручки сами по себе падают, компьютеры глючат, двери захлопываются и… — Сейчас вы будете работать в парах. … ну конечно! Естественно! Класс начал бухтеть, и Олег, чтобы не выбиваться, отклонился и быстро произнёс: — Два месяца до этого всем было насрать, а сейчас мы начали чё-то рыпаться. Смешно. Женя и Костя закивали, конечно, как они могли не согласиться. Олег сел ровно и мельком глянул на Катю. Та смотрела на учительницу с явным сомнением во взгляде. И Олег её понимает — нашла кому давать такие задания… Дыхание спёрло. «Блять». Подумал об этом и понял, что именно от него требуется. «Надо было бежать ещё с пятого, ёбаный ты в рот, Олег», — поджал губы и глянул опять на Катю. Та… успокоилась. Сглотнул и спросил шёпотом, чуть склонившись в её сторону: — Ты хочешь.? — Хочу, — неловко улыбнулась и посмотрела… Посмотрела. Олег умер. Отвернулся и пару секунд тупо смотрел в пол в попытке переварить. Все, дослушав учительницу, начали активно делать вид, что занимаются этим делом и определённо точно не обсуждают сплетни. Женя и Костя на фоне смеялись. Катя, поджав губы, чуть коснулась руки Олега. — Ты не хочешь? Просто я настроилась… Олег не хочет и правды ей о кулоне не скажет. Потом, — если, — обязательно неловко будет, но он не из того теста, чтобы таким заниматься. А Катя — определённо точно «из того». Олег, удивительно, даже не чувствует к ней презрения или отвращения. Это… ну, действительно показатель. Катя, вообще-то… «Блять, реально?» … крутая. Это будет хорошим первым шагом? Олег выдохнул и ответил, кажется, даже ровно, — лицо у него в любом случае кирпичом, так что нормально, имидж цел: — Да давай, чё уж. Ты первая? Катя улыбнулась. Олег сжал потасканный ластик в кулаке — до скрипа. Хотелось невероятно сильно что-нибудь сделать: сбежать или ударить. Себя, наверное. Неприятно — колко в сердце. *** Юля следила за показателями Олега поджав губы: пульс заоблачный, шкала «стресс» краснючая-краснючая. Так ещё и по лицу ничего непонятно — Олег как Олег. Юля надела наушники — до этого отходила Мору лежанку поправить… — … Ты первая? — Олег повернул свой стул так, что, если Катя сделает так же, они окажутся лицом к лицу. И Катя сделала. О… молодцы. Юля глядела на основной экран, но глаз от колонок не отнимала: показатели на том же уровне. — Да, давай, ам… — Катя вздохнула и запустила руку в карман юбки. Достала блокнотик: его легко можно в кулаке зажать, да так, что ни одного залома не появится; на обложке оранжево-жёлтые цветы, внутри… — Вот, посмотри, — сглотнула, открыла на первой странице и протянула Олегу — пихнула не глядя, лишь бы не передумать. Олег принял. Стресс упал. — А… что это? — приподнял бровь. Катя покраснела щеками и отвела взгляд. — Это подпись моего отца. Он был сотрудником МЧС, погиб… Погиб. Во время работы. Я не знаю, что случилось. Мне не рассказали, смотреть боюсь. А это… ну, последнее, что у меня от него осталось. Расписался перед тем, как отправиться на дело — заполнял документ, кажется, а ручка… — выпалила, смотря на свои сцепленные руки, на одном дыхании. На губах грустная улыбка. Стресс подлетел до небес — Юля, кажется, почувствовала лёгкие вибрации: от пола и по стенам. В самое, блять, сердце. Олег не торопился отвечать. Смотрел молча и нечитаемо на Катю. Катя глаз от колен не отнимала. Олег, сглотнув, сложил блокнотик и протянул ей обратно — коленки столкнулись. Катя зажмурилась. Спросила шёпотом: — А ты?.. — Не буду, — встал на ноги, скинул всё неуклюже в рюкзак и вылетел в коридор. Учительница смотрела ему вслед грустно и с пониманием, кажется. Юля сняла наушники. Блять. *** Кулон больно жёг кожу. На глазах начали наворачиваться слёзы, Олег стёр их зло рукавом. Завернул в туалет, захлопнул дверцу — та даже закрылась. От страха, наверное. Испугалась. Истерика. Смерть ебаная. Блять. Опустил крышку унитаза, упал на неё, уткнулся лбом, сгорбившись, в сложенные на коленях руки. Перед глазами стояла картина: Катя с опущенным к полу лицом. Разбитая — полностью. Бесповоротно. И Олег, бесповоротно во всё это вляпавшийся. С пят и до макушки — воздуха нет… Воздуха, так-то, реально нет. Выпрямился, откашлялся — жгло теперь и внутри, не только кожу на нежной груди. Перед глазами мутно. Вытер слёзы, прикусил губу, сжал фигурку волчьей головы сквозь ткань. Сглотнул поднявшуюся слизь. Ком. *** Это был не первый приступ Олега. Ну… далеко. Далеко не первый — он попал в детдом в 8 лет и раз в полгода точно прижимало. Сосчитать не трудно. В общем, выработать план действий он успел: дождаться, пока цвет с лица пропадёт, высморкаться, перестать зажиматься и пару минут спокойно подышать. Главное — не выдать слабость. Это самое, блять, главное. Выпрямился, прижался спиной к влажному бачку. Выдохнул. Лёгкие перестало сжимать и жечь, похоже. Поднялся на ноги. Кажется, придётся жить дальше. *** Юля заломила кисть правой руки и смогла, переступив через себя, прошептать сиплым голосом: — Что я, блять, натворила, — абсолютно без вопросительной интонации. Утверждение. Мор на фоне царапал массивной лапой ящик для анкет.