Возрождение

Расправив плечи и ставя руки пошире, Тэхен задумался над тем, что будет дальше. Отжимания от земли стали ему как родными, да и сам парень за месяц ежедневных подъемов в 6, а то и в 5 утра и долгих, изнуряющих тренировок под присмотром Феликса стал даже чуть шире плечами и крепче в хватке. Даже из-за этого, он стал выглядеть старше Хосока, которому, между прочим уже 29. За месяц пребывания в армии под названием «Возрожденные», парень понимал, что не хватает одного человека, с которым виделся только во время общих тренировок и в столовке. И то редко. Усмехнувшись, Тэ ненароком оглядывается, окидывая тяжелым взором армию и Хосока, стоящего неподалеку. Подождите-ка. Поднявшись на ноги одним прыжком, Ким буквально несется под удивленные взгляды своих сослуживцев, уже после восстанавливая дыхание мало-помалу и подходя к все так же стоящему омеге, что разговаривал с Чонгуком, но, как оказалось, просто стоял рядом с ним. Наконец, почувствовав запах топленого шоколада, Хосок поворачивается к Тэхену со взглядом, в котором читалась тоска, которая при виде его медленно уходила, от чего сердце его парня медленно сжималось и кровью обливалось от этих резко посеревших, почти черных со временем глаз. Так не должно быть и, кажется, Тэхен придумал, что можно сделать. Так же, как и Хосок. Омега немного удивляется, когда альфа протягивает ему руку, в жесте для других приветствия, на что Чон кивает и пожимает в ответ, передавая тем самым секретную записку с содержанием, которое знают только двое. Вскоре Тэхена зовут и он, спрятав записку от Хосока в карман идет назад, думая о том, что хотел сказать омега. Хосок же времени не терял даром. Шустрый омега уже успел выучить наизусть расписание дня альфы и зная, когда ведут часовые. Хотя вряд-ли их кто-то успеет заметить. Однако, решался на записку омега примерно неделю, ибо взглядами его целый месяц прожигали другие омеги или же беты, от чего паренек иногда ежился, проходя мед.осмотр или же заходя в столовку. «Че они пялятся на меня?» — думает Хосок, выходя из кабинета командира, от чего некоторые «парочки», как их называл омега замолкали, провожая его взглядом. На следующее утро Хосок уже писал записку Тэхену, думая о следующем плане действий: во время тренировки отпроситься в туалет, а самому сбежать на тренировку к альфам. Конечно, будет сложновато, но, как подумал, омега, Чонгук прикроет. Во время тренировки, как и думал Хосок, его отпустили, давая на «все про все 10 минут», на что омега кивает и стремглав уносится «в туалет», огибая незаметно здание и за буквально две минуты быстрого бега, во время которого почти летел, не чувствуя ног быстро появляется в базе с альфами, замечая Чонгука и кивая ему, а затем уже переводя дыхание и оглядываясь, стараясь не попадаться тренеру на глаза и после замечая, как его альфа быстрым шагом, почти бегом направляется к омеге. Слегка кивнув, тот передает записку и чуть дольше обычного держит в своей руке руку старшего, перебирая его длинные, такие знакомые пальцы, чуть покрывшиеся трещинками и мозолями, из-за чего омега грустно улыбается. Руку с теплом родным своей отпуская, кивая Тэхену и уже вскоре идя назад, забор в один прыжок перелезая и вскоре уже вновь появляясь после быстрого бега перед командиром, который некоторое время сверлит парня взглядом и поручает тому заканчивать тренировку, что тот и делает, уплывая в своих мыслях, а после направляясь всем отрядом в казарму, уже там встречаясь взглядом с шагающим мирно альфой, который явно нервничал, а завидев Хосока на том конце казармы уже было хотел подойти к нему, но вдруг осекся и так же продолжил смотреть на него явно прожигающим и заинтересованным взглядом, от чего парень улыбается самому себе, заходя в спальню, чтобы переодеться. Он явно в предвкушении. А Тэхен и места себе не находил уже после тренировки и как только их ведут в казарму быстро в спальню свою прошмыгнув садится на кровать и из кармана штанов достает записку, оглядываясь, чтобы никого лишний раз рядом не было. Прочитав несколько раз всего два предложения, Ким хмурит брови и задумывается, что же старший такого придумал в этот раз. «Встретимся у центральной казармы в 18.10. Не опаздывай» — Именно это гласила записка, написанная неровным почерком на небольшом, вырванном явно из тетрадки листке. Выдохнув, младший жмурится и прижимает к груди клочок бумаги в клетку, пальцами перебирая бумажку и пряча тут же, когда в комнату сосед заходит, в его счастливом случае — Чонгук. Однако, чтобы не случилось непредвиденных эксцессов, Тэхен все равно решался держаться от него подальше. Мало ли. До 18 часов было еще часов так пять, скажем, и Тэхен, решив, что нужно сходить все-таки с отрядом поесть, впервые не замечает в столовке Хосока. Хмыкнув младший поднимает бровь и вздохнув, да чувствуя что-то неладное все-таки ест, иногда поглядывая на пустующее место в соседнем ряду, где обычно разбавлял всю атмосферу омега поджимает губы, ловя на себе взгляды командира отряда за соседнем столом с главами, после выдыхая и выпив воду, встает по окончании трапезы, выходя из столовки, да прошмыгивая на улицу, замечая с кем-то горячо и громко спорящего омегу, однако, собеседник его тоже был кажется, решительно и требовательно настроен. Решив не подглядывать и спросить об этом у Чона чуть позже, Тэхен уходит вновь в казарму, дабы душ принять. До встречи осталось 2 часа. Тэхен принимает душ и обтираясь полотенцем, да получше натягивая боксеры выходит из общей душевой, взглядом светлую макушку ища и не находя, усмехается, покачивая головой и идя в сторону своей спальни, как тут его в коридоре перехватывают, на ухо шепча тихое «Будь осторожнее», на что Ким в небольшом шоке отстранившись как-то странно мотает головой и быстро уходит от человека в тени в свою спальню, возможно, совершая большую ошибку в жизни. Хотя кто знает. До встречи осталась пара минут. Младший натягивает на ноги берцы и выходит из спальни, на вопрос Чонгука «ты куда?» отвечая «щас приду». Минута. Тэхен приходит на место встречи и окинув взглядом уже потемневшее небо вскоре замечает в пяти шагах знакомый силуэт, взгляд которого говорит все за себя, однако, Ким подходит к Хосоку первым и обнимает его, буквально пропадая на неопределенное время в теплых объятьях парня, в шею носом утыкаясь, на что Хосок тихо всхлипывает и обнимает альфу в ответ, прижимаясь как можно плотнее. Не зная, в какой момент они отстранятся друг от друга и увидят друг друга в последний раз. — Я скучал, — шепчет Хосок как само собой разумеющееся и Тэхен посмеивается, впервые улыбаясь от звука родного голоса совсем рядом, где находится солнечное сплетение. — Я тоже скучал, — проговаривает Тэхен тихим, охрипшим голосом и втягивает в нос запах дождя, стараясь запечатлеть на чуть подольше. Впитать весь запах в одежду, которая пропахла только стиральным порошком и мылом. А затем они целуются. Медленно, но верно соприкасаясь губами, как в первый раз, от чего Хосок получает тихое «ты краснеешь, словно школьница», конечно затем получая уже от старшего подзатыльник легкий и укус в шею, где метка должна стоять. Совсем не сильная. — Когда это все закончится.я повезу тебя на море и ты родишь мне пятерых детишек, — проговаривает задумчиво, но явно шутливо Тэхен, от чего старший смеется и младшего ближе к себе тихо говоря. — Обещаешь? — Хитро, но ласково перебирает пряди на голове Тэхена Хосок, на что тот смеется. — Про детей у тебя надо спрашивать. А про море.обещаю, — смеется Тэхен и поцеловав омегу в щеку, впервые за несколько минут их тайной встречи отстраняется, заглядывая в глаза любимые, взгляд которых ловить будет потом каждое утро, в этом ни один, ни другой не сомневается после свидания и вплоть до следующего. — Не хочется никуда уходить, верно? — Проговаривает Хосок спустя некоторое время затянувшегося молчания. — Есть такое. — Признается искренне Тэхен и кивает, растрепывая волосы старшего ладонью, после макушку целуя, решая разговор про человека возле столовки оставить на потом. — Мм.я так же передам тебе записку, когда будет следующая встреча. — Неожиданно выпаливает Хосок и Ким, кивнув, позволяет старшему отстраниться от себя, напоследок целуя его в губы кратко, да уже несколько минут наблюдая как знакомый до боли силуэт старшего растворяется в темноте. А затем он уже и сам идет в казарму, под непонимающий, но, кажется о чем-то догадывающийся взгляд Чонгука визжит в подушку и прижимает колени к груди.